Онлайн чтение книги Рус. Точка отсчета
Глава 5

Месхития – страна небольшая, густонаселенная, с благодатным климатом. От северных ветров защищена горами, с юга омывается теплым Гелинским морем. Райское место.

Эритопольский лагерь находился в лесу неподалеку от города Эритополь, который располагался в предгорьях лесистых Хабарских гор. Невысоких, без снежных вершин. От Месхитополя добраться до города очень просто: почти строго на север десять дней пути по отличной мощеной дороге мимо многочисленных поселений и вилл.

Для баранов десять дней пролетели как один. Ну и что, что три дня шли дожди и на открытых повозках приходилось кутаться в плащи, зато отдых! Много нового узнал Чик за это время. Не специально, просто невольно слушая треп парней. Его тоже пытались втянуть в разговоры, но куда там. «Запал» счастья от похвалы приора кончился в первую же ночь, а с удалением от храма страдание росло и без ежедневных тренировок, то есть активного Служения, превратилось в пытку. Посмурнели и другие рабы.

– Ничего, Чик, – пытался успокоить его Саргил, – говорят, в том лагере рабам специальный эликсир дают, чтобы легче стало, и жриц там много. Не переживай!

Они с Архипом по очереди не давали Чику спать ночами, трепались обо всем подряд. Днем, конечно, сон брал свое, но был все же полегче ночного. Он узнал много мифов, легенд и сказок, названия стран ойкумены, сплетни о разных народах. Узнал о богах и орденах, насколько это было известно деревенским парням, узнал, что рабские ошейники магических орденов стоят баснословные деньги и все равно без лоосок не работают. После этих слов Чику вспомнилась Грация и на душе потеплело. Он обрадовался этой теплоте, не стал рассуждать о ее принадлежности Служению, а просто стал чаще думать о случайно встреченной рабыне. Это облегчало страдания. Трещинка в стеклянном кубе расширилась еще чуток.

Заодно Чик запомнил богатое звездное небо, узнал «северную» звезду под названием «Глаз Урана», изучил чуть ли не все кратеры и моря на Селене, то бишь просто Луне, которая была в два раза меньше своей земной сестры, но фазы проходила такие же и примерно за то же время, за тридцать дней. Если бы Чик не был… понятно кем, то задумался бы над схожестью жизни и так далее.

Через город прошли колонной. Четыре десятка баранов под командованием новых десятников. Старые остались принимать очередных новобранцев, в лесу командиры другие.

Перед отъездом Чика отозвал Трифон. Хотел что-то сказать, но лишь крякнул и хлопнул по плечу.

– Да пребудет с тобой богиня удачи, Чик! – сказал и удалился, не оборачиваясь.

Зачем понадобилось идти пешком через город, когда обоз спокойно объехал его в окружную, баранам, разумеется, не объяснили. Заставили помыться, почистить-починить обмундирование, выдали шлемы (железные!), щиты, мечи – оружие тоже пришлось почистить и подогнать под себя, и вперед. Когда сразу за городскими воротами в голову колонны пристроился оркестр из барабана, двух флейт и свирели, стало ясно – парад во время местного праздника.

Городок с неприлично кривыми улицами вследствие хаотичной застройки. Здания одно-двухэтажные в классическом стиле, наиболее богатые – с фасадными колоннами. На возвышенностях стояли облицованные мрамором храмы наиболее уважаемых богов в количестве семи штук, и над самым высоким раскинулось местное Древо Лоос, раза в четыре меньше, чем в Месхитопольском храме.

Центральная, самая широкая улица тоже петляла, как заячья тропа, пересекала три площади со статуями богов и царей и выходила к северным городским воротам. Город в поперечнике не превышал и одной мили, но пройти пришлось не меньше четырех.

На обочинах и площадях собралось, казалось, все население. А может, не казалось. Кричали, вскидывали руки в салюте, все: и разодетые матроны, и степенные хозяева. От пестроты одежд рябило в глазах, сновали вездесущие мальчишки, перекрикивая остальной шум. Оркестр старался, но в разлитом восторженном гуле его почти не слышали. Терпко пахло сдобной выпечкой, жареным мясом, пролитым вином. И действительно, на площадях его разливали прямо из бочек, на импровизированных площадках выступали актеры, разыгрывая непонятные сцены, а над ними сверкала яркая разноцветная иллюминация – орден Светящих, адептов Силы Гелиона, расстарался. Это редкость – не в каждом городе они уважают чужие праздники.

На арене местного цирка, как поняли бараны из пояснений снующих мальчишек, готовилась грандиозная мистерия в честь Эрина, полубога – покровителя города. Шел первый день трехдневных эриналий. На завтра и послезавтра планировались главные развлечения – бои гладиаторов. Они пройдут на той же арене, где сегодня состоится мистерия. С центральной улицы ее на видать, но пацаны уверяли, что она грандиозна.

– Вот бы посмотреть, – восторженно воскликнул Ермил, – с детства мечтал!

– Скажи еще, сам хотел выступать, – поддразнил Архип.

– А что, и хотел! У нас в селении жил бывший гладиатор, рассказывал. Красота! Зрители ликуют, все смотрят на тебя, а ты побеждаешь какого-нибудь варвара. Красота! И денег можно скопить.

– А если он тебя? – уточнил Архип.

– Да чтоб меня какой-то варвар?

Парни заржали. Недалекий прямодушный Ермил частенько становился предметом насмешек.

– Дарки вам всем в задницы! – возмутился рекрут. – Я честно о своей мечте рассказал, а вы… – обиделся.

Ненадолго – атмосфера праздника пропитывала все вокруг. Даже рабы приободрились, не отводя глаз от недалекого Древа и вылавливая в толпе жриц Лоос. И Чика отпустило почти полностью. Он впервые мечтал не только о Служении, но и о том, чтобы шествие через город длилось как можно дольше.

Но все хорошее имеет свойство быстро кончаться. Вот и для баранов утренняя и первая дневная четверти пролетели незаметно. Прошли через город и, соединившись с обозом, разместились в трех стадиях[10]Стадий – мера расстояния, примерно 180 м. от городской стены на короткую дневку. Им вино не полагалось, но некоторым удалось урвать на площадях и поделиться с товарищами, поэтому настроение было соответствующее. Весело галдя, сдали оружие, пообедали, разместились на повозках и двинули дальше, к близким лесным склонам Хабарских гор.

Лесной лагерь располагался в дубово-ясеневом лесу с подлеском из густого кустарника. Здесь деревянные казармы баранов не были отделены друг от друга, десятки встречались каждый день на общем плацу. По периметру лагерь огораживался деревянным забором, и вообще в нем все построено из дерева, за исключением небольшого храма Лоос из розового туфа. Древо в нем не прижилось, поэтому в алтарном зале стояла мраморная статуя Древа Лоос, вырезанная удивительно изящно. Служили в нем три младшие жрицы под руководством Срединной – мастера ордена. Все опытные, служек не было.

Десятком Чика командовал молодой Агасфен из Ольвии, крупного приморского центра Месхитии, главного порта страны. Он сам так представился рекрутам еще в месхитопольском лагере и добавил:

– Из архейцев, бараны! Я вам спуску не дам!

Здесь, в лесном лагере, быстро просочились слухи, что действительно капля архейской крови у него есть. На Гее вообще этим не шутят. Из безземельных разорившихся благородных. Проштрафился – убил на дуэли какую-то шишку. Темная история. Его сюда и загнали. Добровольно-принудительно нанялся в лоосские разведчики, после нескольких рейдов в пятна бросили на обучение баранов, что его вполне устроило. Вопреки обещанию гонял десяток меньше Трифона, без огонька.

И рекруты, и наемники осваивали науку ориентирования в лесу, учились правильно бесшумно ходить, прятаться, выискивать опасность. Жрицы приманивали волков, леопардов, собирали стаи птиц и мелкую живность и натравливали на баранов. Надо было вовремя обнаружить врага, оценить опасность, а дальше… постараться выжить, уничтожив противника. Можно тактически отступить, но ни в коем случае не бежать.

Двоих рекрутов из никеевского десятка и одного наемника спасти не удалось, а ранения получали все, включая Чика. Да не по одному разу, особенно в первый месяц. Жрицы отрабатывали на все сто, лечили быстро. Да, опасных зверей – леопардов – убивать запретили, только отгонять. Ценились они. Одного барана-наемника за убийство леопарда оштрафовали и неделю мариновали в нарядах. В этом плане устройство лагеря напомнило Чику Советскую армию. А шкуру забрала срединная жрица, она же комиссар, простите, духовный лидер без официальной должности, но самый главный.

Проходили и теоретические занятия, где опытный десятник, командир одного из десятков наемников, Таврон показывал большие рисунки тварей леса и объяснял их тактико-технические характеристики и способы борьбы с ними. Занятие было общим для всех, и никаких домашних заданий и часов самоподготовки, что Чика порадовало бы, если бы… дальнейшая мысль понятна. Остальные бараны просто не знали о подобном издевательстве.

Самый опасный противник – стая блестянок. По сути это ярко оперенные вороны, только гораздо умнее. В стаи собираются исключительно для атаки на чужаков, а так – одиночки. Единственное спасение – зарыться в землю или прыгнуть в воду. В кусты прятаться ни в коем случае нельзя – ветви задавят. Только в самом крайнем случае на один-два статера, не дольше. Теоретически можно вычленить вожака и убить, тогда стая разлетится, «но вы, бараны, это сделать не сможете. Вожак прячется в ветвях какого-нибудь дерева по соседству. Молитесь своим богам».

Из одиночек наиболее опасен засадник. Меняет окрас шкуры в зависимости от окружающего, отдаленно напоминает того же леопарда, но крупнее и стремительный, как каган. Любит нападать сзади из засады, оттого и название. Напал – спрятался, напал – спрятался. Так целый десяток может вырезать. Один на один справиться нереально, только в паре-тройке. В принципе как с обычным леопардом, но в реальности «вам, бараны, не жить – он слишком быстр для вас». Но если удастся добыть – обогатишься. Лооски, не скупясь, забирают внутренности, клыки, когти и шкуру. Используют для чего-то алхимического.

Много животных и растений будут атаковать чужаков, но все меркнет перед одним-единственным альганом. Тушите свет. Стрелами бьет точно в глаз, как охотник дичь, а если выйдет с мечами… передавайте привет даркам. Короче, в лес лучше не ступать, «но вас, баранов, не спрашивают».

Сбором «магического сырья» занимаются исключительно сами жрицы, на разведчиках лежит зачистка и охрана лоосок во время этих сборов. Что конкретно они собирают в пятне, никто из новобранцев так и не узнал, да, собственно, и не стремились. Ну их, эти тайны.

Томила с Викарией гуляли в цветущем персиковом саду. Короткая зима кончилась как-то сразу, резко сменившись буйством ранних весенних цветов. За долгое лето в благодатной Месхитии успевали собирать по два урожая.

Инициатором неформальной встречи была Томила.

– И как, сестра, подумала над моим предложением? – спросила она у приора.

Несмотря на различие в жреческих рангах, их орденские должности были почти равны. Приор – военный начальник Месхитинского ордена и стандор – первый заместитель магистра ордена. Это официально, а фактически магистр, она же Верховная, скинула на Томилу еще и множество своих обязанностей, и та с радостью приняла их. Так что Викарии пришлось согласиться на эту опасную встречу.

– Ты, безусловно, сильна, сестра, – задумчиво ответила Викария, – и мне не нравится, как идут дела ордена, но Верховная есть Верховная, на все воля Пресветлой.

– Викария! – Томила остановилась и повернулась лицом к остановившейся собеседнице. – Я обратилась к тебе открыто и ожидаю от тебя, как от военной, такого же прямого ответа. Не юли, пожалуйста.

– Военная! Не смеши меня, оставь эти речи для служек и глупых мужиков, – на лице Томилы не дрогнул ни один мускул, – скажи еще слово «честь»! Мы не на подмостках!

Старшая жрица оставалась невозмутимой и продолжала ждать ответа.

Не получилось увести разговор в сторону, придется отвечать.

– Хорошо. Как военная, – произнесла с сарказмом, – скажу прямо: Флорина очень сильна и открыто против нее я не пойду. Предоставь мне такие сведения, чтобы ареопагу пришлось призвать ее к ответу, тогда я прямо, как военная, – снова иронично, – присоединюсь к тебе.

– Вот как ты заговорила, сестра. – Томила не менее саркастично выделила последнее слово. – А зачем тогда мне понадобишься ты? Не задумывалась?

– Да что ты! Ты так уверена, что Древо выберет тебя?

– Абсолютно.

На миг заглянув в глаза Томиле, Викария убедилась. Точно, верит абсолютно, а это немаловажная вещь. Древо отдает ветвь обычно самой уверенной в своих силах.

– Хорошо, давай конкретно: что тебе от меня надо? Надеюсь, не армию?

– Не всю. Как ты знаешь, – Томила взяла «сестру» под локоток и продолжила движение по дорожке, – особых прегрешений у Флорины нет. Излишнее увлечение наукой таковым, к сожалению, не считается. Если ты помнишь, несколько месяцев назад ей посчастливилось пройти Звездной тропой в немыслимую даль и привести с собой варвара. После этого ей не удается повторить тот подвиг, она еще больше зарылась в свитках. Дважды ходила к Хранящим и к Ищущим, а воз и ныне… это неважно. Важен варвар. Тот, с так называемых северных островов. Он у тебя.

– Да, у меня, – согласилась с ней Викария, – я понимаю, чего ты хочешь, и недавно говорила с ним. – Ожидающе помолчала. Томила оставалась невозмутимой. – Флорина хорошо закрыла его мысли, но мне удалось узнать – он действительно с северного острова Рус и был то ли воином, то ли купцом. К сожалению, его не минует отупение, свойственное всем рабам, скоро он и про свой остров забудет. Вот и все, что я могу сообщить.

– Ой ли, Викария! – Томила пристально посмотрела в глаза приора. – Мы обе знаем, что между ним и Верховной что-то произошло. Так просто голой Силой не разбрасываются, не делают рабов с такой скоростью. Что?

– Томила! Я рассказала все, что узнала! – Викария не отвела взгляда.

– Допроси его снова.

– Хорошо. Как вернется из леса, сразу вызову, вместе и допросим.

– Не глупи, сестра, он может не вернуться. Вызывай немедленно! Не играй со мной.

– Как скажешь, сестра, мне нетрудно.

На том и разошлись.

Не рассказала о снах Викария от злости. Идя на встречу, склонялась к тому, чтобы рассказать. Или нет, но всерьез это обдумывала, и вдруг… Разозлила ее Томила своим грубым намеком. Она думала, что стандор ордена тоньше. В действительности Томила и была тоньше, просто не посчитала какую-то военную Срединную достойной тонких интриг. «Совсем мужланкой меня считает! – возмутилась Викария. – То, что я приор, не значит, что я дуболом! Я вызову раба. Посыльным. Завтра же отправлю курьера. Зачем к вечеру людей беспокоить? Да подскажу, чтобы особо не спешил. Голубей из эритопольского лагеря нет, а на вызов через астральный канал у меня сил не хватает. Отлично. Жди, Томила», – усмехнулась и пошла за припрятанным амулетом.

У Фергалы, срединной жрицы эритопольского лесного лагеря, как бы приора отдельно взятой военной базы, сил на астральный канал тоже не хватало. Конечно, оперативная связь в армии нужна, она и проводилась через сильных мастеров, только учебный лагерь к оперативным частям не относился. Приобрести специальные амулеты Ищущих – личная инициатива приора, совсем недавняя. Деньги потратила тоже личные, Томила не в курсе. Теперь пригодились амулеты, розданные самым доверенным «военным» жрицам, а то, если честно, уже жалела о впустую потраченных деньгах.

«Как бы мне поймать Флорину одну и в хорошем настроении, – продолжала размышлять Викария, – напомнить ей о ее собственном рабе и посмотреть реакцию». Что делать дальше, приор так окончательно и не решила.

«Хитрит Викария, – Томила обдумывала неудачный разговор, – явно обиделась и что-то скрыла. После допроса раба просто так во рту не пересыхает. Дарки! Прости, Пресветлая. И надавить на нее нечем. Неужели придется открыто вызвать Флорину на суд богини? Опасна, нельзя ее недооценивать – искусство она знает прекрасно, – и сильна. Хотя… есть вариант, но опять через Викарию, чтоб ее дарки разорвали! Прости, Пресветлая».

Рабам в лесу оказалось легче, чем при храме, им через два дня давали эликсир. Не по доброте душевной, из чистого прагматизма. Без него рабы совсем соображать переставали, от тоски теряли силы – рядом не росло ни одно Древо Лоос. «Все познается в сравнении», – сказал какой-то мудрец и оказался прав: путь сюда для них стал раем, там вдоль дороги почти в каждом селении стояли храмы с деревцами, а ведь тогда казалось, что хуже некуда.

Как ни странно, Чик практически не страдал и без эликсира. Нет, по ночам, разумеется, так же, как остальные, а вот днем… его спасала Грация. Держать в голове ее образ быстро вошло в привычку. Задуматься о причинах теплоты, согревающей постоянный душевный холод, просто не приходило в голову. Помогает, и ладно. Флорина по-прежнему оставалась недосягаемой богиней и единственной желанной женщиной. Да и Служение никто не отменял. Он ходил вместе с другими в храм, пил подаваемый младшей жрицей эликсир и не чувствовал ничего. Удивленно смотрел на просветленные лица остальных рабов и мысленно пожимал плечами. Жрицы, кажется, этого не замечали.

Однажды вечером в лагерном храме во время очередного приема эликсира Древа младшая жрица обратилась к Чику:

– А тебя, раб, ожидает сестра Фергала. Обойди алтарный зал, ее покои за ним, зайдешь с улицы. Эликсир получишь позже, ступай. – Рабам запрещалось подходить к святилищу. В данном случае – к статуе Древа.

– Слушаюсь, госпожа, – поклонился ей Чик и направился на улицу. Жрица проводила его внимательным взглядом.

Срединная жрица, мастер ордена Фергала, занимала две смежные комнаты. В одной – спальня, в другой – кабинет. Вход в кабинет был как из храма, так и с улицы. В него и вошел Чик. Без стука – приказ четкий: ожидает. Еще на улице он выкинул из головы Грацию. Без задней мысли, просто потому, что предстоящая встреча с местной Главной Госпожой наполнила душу восторженным трепетом. Правда, сразу навалился холод, но предвкушение встречи грело сердце.

Госпожа в зеленой тунике срединной жрицы сидела в деревянном креслице перед столом и читала лист пергамента. Сидела боком к уличному выходу. Чик чуть не подбежал к ней и упал на колени.

– Я пришел по твоему приказу, госпожа! Жду приказаний. – Глазами он буквально ел повелительницу.

Жрица повернулась не раньше чем через минуту, дочитав и аккуратно прибрав пергамент.

– Ну, раб, рассказывай, – и замолчала, ожидая ответа.

Мысли Чика заметались. Приказ рассказывать, но о чем? Восторженность резко сменилась беспокойством. Фергала ухмыльнулась:

– Кто такой, откуда, почему к эликсиру равнодушен. Я жду.

– Я Чик с северных островов, варвар, – заговорил раб с облегчением, – кем был, почти не помню, скорей всего, купцом. Почему не чувствую эликсир, не знаю. Меня всегда греют мысли о женщине, моя богиня – верховная жрица Флорина – помогает мне, она самая желанная, самая… лучше нее никого нет! Как мне повезло, что я стал ее рабом! – Под конец сорвался в патетику.

Зачем ответил завуалированной правдой, он четко не разобрался. Наверное, побоялся отдать единственное «свое», что у него есть. Забрали бы обязательно. Лгать он не мог, а такой вот полуправдой – получалось. «Только бы не стала уточнять!» – взмолился своей Флорине.

А стеклянный куб в неизвестных закоулках души зазвенел от новой серии мощных ударов, трещина поддавалась злому Вовкиному упорству. Но боже, как медленно!

– Я только что дочитала о личных рабах верховных жриц. К сожалению, за всю историю их было мало. Так вот, нигде не написано, что они не чувствительны к эманациям Древа. Что скажешь?

– Не могу знать, госпожа, – хрипло ответил он. Высказанное недоверие госпожи очень тягостно, это почти недовольство.

– Правильно, этого ты знать не можешь, а можешь ответить, почему не только у тебя, раба, но и у тех баранов, кто рядом с тобой, меньше всего ранений на учениях? Всего три месяца, как вы здесь, а в последний месяц у тебя и твоих дружков одни царапины, зато в других десятках до сих пор тяжелые раны встречаются. И ты говоришь, что ты купец?

Чик от боли упал ниц. Это не просто недоверие, это уже недовольство!

– Прости недостойного, госпожа! Я забыл, кем я был! Служение для меня – все!

– Встать и смотреть в глаза! – крикнула жрица.

Раб мгновенно вскочил по стойке «смирно». В глазах – сплошное страдание. Даже привычной Фергале стало не по себе.

– Молодец, ты хорошо служишь. Верховная может тобой гордиться, – глаза раба засияли счастьем, – расскажи мне о своих снах, Чик.

Госпожа назвала раба по имени! Настроение взлетело просто до небес, но… ответить он не мог: Викария, в Служении вторая после самой Верховной, запретила.

– Госпожа! Я не могу ответить на этот вопрос, мне запрещено! – воскликнул чуть не со слезами.

– Хорошо, хорошо, Чик, успокойся, – жрица в задумчивости откинулась на спинку кресла, – а ты ничего. Жаль, что раб.

Осмотрела стоящего смирно Чика с ног до головы. Словно рентгеном просветила.

– Придется Агасфену сегодня спать у себя, – произнесла она задумчиво, – иди за мной, Чик. – С этими словами направилась в спальню. – Покажи, Чик, на что способны варвары в постели, – сказала возле большой кровати, – раздень меня. Смелее! Представь, что я леопард…

Раб чуть не лопнул от счастья. Овеянная Силой самой Флорины, красивая, почти как она, – госпожа пожелала его! Как смог остаться в сознании – неизвестно. Нет, известно – поступил приказ переспать, он и переспал. Фергале нравился грубый секс, он постарался. Временами лицо жрицы превращалось в лицо Верховной, и тогда он просто выл от восторга. Вот она, награда за рвение в Служении. Богиня все видит!

Десятника Агасфена сегодня не вызвали к начальнице. Он удивился, но в то же время облегченно вздохнул. Не то что надоело – горячие красавицы-лооски не могут надоесть. Просто не мог он быть всегда грубым, а именно этого и требовала каждый раз Фергала. Если бы он в тот же вечер узнал, из-за кого он спал один, то, мягко говоря, удивился бы.

Запрета на секс с рабами у жриц не было. Просто неприлично. Но Фергала, десятый год сидящая на отшибе, на приличия давно забила, тем более сегодня от Викарии поступил прямой намек. Вообще-то приказ о наблюдении за рабом Верховной появился одновременно с самим бараном, но сегодня состоялся первый отчет по амулету астральной связи и странное пожелание приора. Фергала всегда ревностно исполняла «намеки» начальства, особенно приятные.

А ранним утром на запыхавшемся единороге прискакал гонец от наблюдателей за Кафарским пятном. В этом году цветение Лотоса начинается раньше времени, необходимо всех разведчиков направить туда без промедления. Лагерь засуетился. На фоне лихорадочных сборов «подвиг» Чика немного померк. Взбешенный десятник-архей не успел наказать наглого барана-раба, как он того заслуживал. Десятки отправились к пятну под командованием армейского полусотника (он всегда скучал на учебной базе специально для таких случаев), а Агасфену пришлось остаться.

«Как тебе повезло, раб, – подумала Фергала. – Извини, Викария, не удалось от него избавиться. Я сделала все, что могла. Неужели ему благоволит Пресветлая?» И сама испугалась собственной ереси.

Викария, выслушав подробный доклад о странном рабе, решилась. Убрать по-тихому – наилучший выход, об этом и намекнула верной Фергале. У приора не было привычки изучать странности, она не Флорина, но опасность ощущала шестым чувством. Откуда исходит – не понять, поэтому все странности – долой. Прямо убивать личного раба самой Верховной нежелательно, а после общения с Томилой тем более. Устроить несчастный случай – идеально. Об этом и намекнула Фергале.

«Агасфен убивает раба, и все остаются довольными. Заодно и я развлекусь» – так задумывала Фергала. Теперь спокойно смотрела, как избитый Чик уезжает в пятно. Намек – не приказ. Срединная жрица и пальцем не пошевелила, чтобы остановить раба.