Онлайн чтение книги Самые сильные люди мира одержимы мной The Most Powerful Characters In The World Are Obsessed With Me
1 - 87

После того, как Седрик уехал, Герцог Артус весь день мучал Феликса. Сын сказал, что не может быть наследником и тому придётся сменить преемника. Отругав сына за такой незрелый поступок, Герцог положил руку на плечо сына. Конечно, он не знал, что произошло между ним и Принцем, поэтому просто думал, что это лишь шок после встречи с Беордой. 

— Эта долбаная сука! – он злился на женщину, но на это не было времени. 

Бесконечная череда плохих вещей не заканчивалась. В тот же день он получил ответ на письмо, отправленное Герцогу Хикану. Неприятное содержание заставило Артуса поспешно найти вчерашнее письмо. Сколько бы он не смотрел через очки, не мог поверить своим глазам. 

Прийти и извиниться лично? 

— Что, что?! Что это значит? 

Герцог сказал, что не примет извинения, пока Артус не придёт и не сделает это лично. 

— За столь банальное дело? – возмутился он вдруг. 

Хикан, которого он видел до сих пор, не был таким уж чувствительным человеком. Когда дело касалось работы, Герцог не вёл себя таким образом. Но Артус не хотел слишком уж волноваться, ведь, скорее всего, эта ситуация быстро пройдёт. Герцог думал, что Феликс обо всем позаботится, но сын лежал на кровати после встречи с Беордой и даже не думал подниматься. 

И хотя Герцог Артус никогда не признавал этот факт, он тоже её боялся. 

Послать слугу? Послать Мериду? 

Мысли Герцога сменяли друг друга. Как вдруг он улыбнулся: 

— Что ж, неужели он хочет извинений? 

Может быть, это лишь повод, что остаться наедине? Ведь нелепо делать нечто подобное лишь из-за маленького ребёнка. Значит, Хикану нужно время, чтобы поговорить с Герцогом наедине. 

Более того, разве трансценденты не сухи в своих эмоциях? Метод Феликса был неправильным. Но даже если так, не значит ли происходящее, что они, в конце концов, простые люди?  

Лицо Герцога озарила жестокая улыбка. 

— Мне просто нужно поговорить с ним, – в конце концов, Артус поднял тяжёлое туловище со стула и двинулся к нему. 

Однако его жизнерадостные ожидания не оправдались. Дворецкий даже не моргнул глазом, увидев главу другого семейства, лишь проводил Герцога в гостиную. Все служащие, которых он встречал на пути, склоняли головы, но Артусу показалось, что все они странно улыбаются. 

Чёрт возьми, что происходит? 

От этого ему стало вдруг не по себе. Герцог приехал, чтобы поговорить с хозяином особняка, но не ожидал такого чрезмерного неуважения от простых слуг. Поэтому Артус, пытаясь развеять тревогу, пытался показать своё преимущество. Так, он прибыл вскоре в гостиную. 

На столе приготовлены лёгкие закуски. Хикан ещё не пришёл. Ведомый дворецком, Герцог сел на диван и крикнул дерзким голосом: 

— Дворецкий! 

Мужчина удивлённо посмотрел на гостя, что сидел с жалким выражением лица. 

— Поддерживаете ли вы дисциплину в особняке? Почему все так относятся к начальству? 

— Если у вас есть претензии, мы их исправим, – ответ пришёл медленнее, чем ожидалось. 

И когда Герцог Артус хотел добавить что-то ещё, дверь гостиной открылась. Вошёл Хикан. В мгновение мужчина почувствовал озноб, будто температура в комнату упала на несколько градусов. 

— Я думал, вы пришли извиниться, а не обеспечивать соблюдение дисциплины в моём особняке, Герцог Артус. 

Мужчина молчал, ведь вовсе не ожидал услышать такую реакцию. Хикан попросил дворецкого уйти и сел напротив гостя. 

— ...Я сожалею о вчерашнем предложении, которое мой сын сделал Мисс Далии. 

— Я пришёл сюда не для того, чтобы услышать ваши извинения. 

Смутившийся Герцог внимательно посмотрел на Хикана: 

— Простите? 

— Я хочу получить извинения не только от вас, но и от вашего сына – Феликса Артуса. 

— Обычно другие Герцоги просто получали извинения в письме? 

— Обычно? – голос Хикана стал резким, что заставило Герцога Артуса вздрогнуть. 

— Просто... – атмосфера вокруг не была ему знакома, но он пытался быстро её уладить, — прошу прощения за это. 

Герцог Артус был сбил с толку развитием событий, которые разворачивались теперь перед ним. Но он не забыл о цели своего приезда. 

На самом деле, он никак не мог позвать меня сюда из-за своей младшей сестры. 

По мнению Герцога Артуса, как члена высокопоставленной семьи, он не пошел бы на такое даже ради дочери Мериды. 

— Я признаю, что мой сын сделал что-то глупое, но когда я думаю о причине... 

— Я помню о сотрудничестве для предотвращения монополии. Я уже услышал от Далии об этом. 

Я уверен, теперь это имеет смысл! 

— Но сначала искренне извинитесь перед Далией. В противном случае это бессмысленная история. 

И снова они вернулись к началу беседы. У Герцога Артуса постепенно начала подниматься температура. 

Его младшая сестра! Что такого серьёзного в этой неженке! Скорее всего, так он пытается показать мне своё преимущество... И сестра – лишь предлог. Если Артусы хотят его помощи, должны идти под началом Герцога... 

— Хорошо, – сказал он, сдерживая свой гнев, — я принесу личные извинения Мисс Далии. Так что давайте вернёмся к сути... 

— Не только вы, но и Феликс Артус, – перебил его Хикан. 

Даже так, Артусы – одна из самых великих семей. 

Вы хотите, чтобы я полностью подчинился? 

— Я предлагаю... 

— Я не желаю ничего слышать. Вчера моя сестра испытала публичный позор. 

— Позор? Как может быть позором предложение моего сына? 

— Тогда почему этот ублюдок пытался закрыть рот моей сестре? 

Впервые Герцог Артус был так взволновал: 

— Что делает моего ребёнка хуже этого малыша?! 

Как только он сказал это, раздался ужасающий треск. Ручка чашки, которую держал Хикан, разбилась вдребезги. Превратившись в песок, она упала на пол. Невозможно было выяснить: чай просто испарился или уже был выпит. Герцог Артус смотрел на собеседника дрожащими глазами. 

Не будет странным, если прямо сейчас я умру... 

— Повторите то, что вы сейчас сказали, – с голубым сиянием в глазах проговорил Хикан. 

— Прошу прощения, увидимся позже, – в спешке Артус покинул гостиную. — Дворецкий, чёрт возьми! Почему этот особняк такой сложный?! 

Дворецкий жалобно посмотрел на него, когда тот пытался сбежать из особняка. Но Герцог Артус не был в настроении упрекать его.