Онлайн чтение книги Секта Sekten
8

Томас полдня провозился в моторном отсеке «Бьянки». Он вспотел и вытирал лоб, стараясь не касаться его ладонью: руки у него по локоть были в машинном масле и саже после того, как он копался в стареньком «лемановском» двигателе. Последние два или три часа он потратил на то, чтобы прочистить систему охлаждения: начиная с насосов и кончая теплообменником, она вся была забита водорослями и грязью. У него ушло шесть литров керосина на то, чтобы отмыть теплообменник, сейчас бачки и трубки сверкали. Зато голова раскалывалась от бензиновых паров. Работая в жарком и тесном помещении моторного отсека, он не заметил, как довел себя до обезвоживания, и это еще более усугубляло его состояние. Томас надеялся, что ему удалось устранить причину перегрева и он будет избавлен от перебоев в работе мотора. Закрутив последнюю гайку, он высунулся из люка и стал высматривать Эдуардо. Тот стоял у поручней в шортах и шикарной шляпе и был занят тем, что старался очаровать двух девушек, которые грелись возле причала на солнышке, попивая розовое вино. Девушки хихикали, и было видно, что обаяние брюнета с испанским акцентом не оставило их равнодушными.

– Можно тебя на минутку отвлечь?

Эдуардо волей-неволей обернулся.

– Зайди в каюту и включи мотор, – попросил Томас, кивая в сторону двери, за которой находился пульт управления.

– Прямо сейчас? – спросил Эдуардо.

– Нет, к первым заморозкам.

Эдуардо бросил на Томаса недовольный взгляд.

Вместо того чтобы отправиться на корму и войти в дверь, Эдуардо только просунул руку в боковое окно и кое-как дотянулся до ключа зажигания на пульте.

– Можно включать? – крикнул он Томасу.

– Давай!

Эдуардо повернул ключ, стартер щелкнул. Но мотор не завелся.

– Надо, чтобы он сперва разогрелся.

Томас объяснил Эдуардо, что нужно повернуть ключ на пол-оборота, немного подождать и потом повернуть его до упора. Эдуардо, по-видимому, так спешил поскорее вернуться к девушкам, что, выждав всего несколько секунд, сделал следующую попытку. Мотор опять не завелся, и Эдуардо убрал руку:

– Жаль, но не вышло.

– Я же сказал – двадцать секунд.

– Да нет же. Ты не говорил сколько.

– Попробуй еще раз.

С глубоким вздохом Эдуардо снова протянул руку, повернул ключ на пол-оборота и стал демонстративно следить по часам, когда пройдут двадцать секунд.

Тут в кармане у Томаса зажужжал мобильник. Он быстро вытер ветошью руки и достал телефон.

– Томас, хорошо, что я вас застал, – послышался на другом конце голос Ломана.

– Мне сейчас некогда, Ломан.

– Как всегда, подобострастный тон по телефону, – сыронизировал Ломан. – Но я уверен, что, услышав, с каким предложением я к вам, вы навострите уши.

– Если это опять насчет «B&O», то ответ по-прежнему будет «нет». Всего хорошего, Ломан.

– Речь не о «B&O». Тут кое-что поинтереснее. Увлекательнейшее дело по заказу известнейшего предприятия.

– Очень любезно с вашей стороны, Ломан, что вы обо мне вспомнили, но я больше не заинтересован в такого рода работе.

– Погодите, послушайте сначала, чего они хотят. Давайте встретимся, и я…

В этот миг взревел включившийся мотор, и Эдуардо сделал Томасу знак, подняв большой палец. Томас попытался стабилизировать холостой ход. Вскоре мотор заработал без перебоев. Убедившись, что насос исправно закачивает морскую воду в прозрачный фильтр, он выбрался из моторного отделения. Усевшись на краю открытого люка и упираясь босыми ногами в мотоблок, который вибрировал в такт оборотам, Томас снова поднес трубку к уху:

– Ломан?

Но тот, устав ждать, уже отключился.

– Наконец-то он заработал, – сказал, зайдя на корму, Эдуардо.

– Я же говорил, – отозвался Томас. – А что там твои подружки?

– К ним подошли кавалеры, – кивнул в их сторону Эдуардо. Рядом с девушками появились двое ребят, их ровесники. – Dios mio![7]Боже мой! (исп.) Ну на что им, спрашивается, сдались эти желторотики?

– Неужели тебе с годами еще не наскучили эти забавы?

– Не понял вопроса!

Томас только покачал головой. Тут двигатель вдруг сбавил обороты и со вздохом заглох.

– Вот черт! – выругался Томас, отбросив тряпку, которой только что вытирал руки. – Ну что за дрянь!

– Может, лучше показать специалисту?

– Да смотрел уже специалист, – сказал Томас, бросив на Эдуардо выразительный взгляд. – Они говорят, что чинить тут нечего, овчинка выделки не стоит, и посоветовали заменить на новый.

– Похоже, это неплохая мысль? Ты вспомни, когда ты в последний раз выходил в море на «Бьянке»?

Томас пожал плечами. Он и так помнил: это было за месяц до смерти Евы.

– Механик прав, – сказал Эдуардо. – Видно же, что мотор еле дышит.

– Может, и так, но сейчас у меня нет на это денег. Еле наскребаю, чтобы заплатить за стоянку.

У Эдуардо появилось озабоченное выражение.

– Никак ты задолжал за стоянку?

Томас встал на ноги:

– Были другие неотложные траты.

– Ворон, mi amigo![8]Друг мой (исп.). С такими делами не шутят! Тебя же вытурят отсюда в два счета, если ты не заплатишь. Курт – злой человек.

Томас улыбнулся. О Курте, смотрителе пристани, всякое можно было сказать, но уж злым он никак не был. Разве что слишком боялся потерять работу с тех пор, как чуть не полвека назад закрылась верфь «Бурмейстер и Вейн», и давал выход своим страхам, срывая дурное настроение на окружающих – таких, например, как владельцы яхт, не платившие вовремя за стоянку, а также на тех, кто нарушал правила, записанные в пространном портовом регламенте.

– Во всяком случае, Курту будет непросто убрать отсюда «Бьянку» в ее нынешнем состоянии.

– Будешь занимать?

– Лучше смерть.

Было уже далеко за полночь. Заметно захмелевший Томас сидел на стуле у входа в «Морскую выдру», почесывая за ухом Мёффе, который спал у его ног на каменных плитках. Веселье, царившее в «Выдре», выплеснулось на улицу и на берег канала, куда ушла часть гостей, расположившаяся с пивом на причале. Судя по доносившейся изнутри музыке, музыкальным автоматом сейчас завладели женщины. Крутили Барри Уайта[9] Барри Уайт (1944–2003) – американский певец в стиле ритм-энд-блюз. и нескольких классиков диско, посетители подпевали. Так себе музыка, зато на душе от нее спокойно. Тут на пороге появился Эдуардо с тремя рюмками в каждой руке. Он сел на стул рядом с Томасом и протянул ему половину принесенных рюмок.

– За что пьем?

– За усопших. Испанская традиция. Мы их чтим и любим. Либо пьем за них, либо поминаем дружными аплодисментами. Сегодня мы пьем.

– Ты помнишь эту дату?

– А как же! Ева была замечательной женщиной.

Томас кивнул и понюхал содержимое. Паршивенький бренди. Видать, Эдуардо каким-то образом уломал Йонсона его закупить. Но мысль о поводе и градус напитка утешили Томаса.

– Ну, как принято говорить, salut!

– Salut!