Онлайн чтение книги Сердце ждет любви
Глава 16

Несмотря на то что проделки Черного Кота оказались одним из самых действенных способов еще больше разозлить герцога, Брэм был вынужден признать, что потерял всякий интерес к краже в чужих домах вещей, которые он не хотел иметь или они были не нужны ему. Было ли это внезапное нежелание причинять неприятности другим связано с его встречей с Розамундой, или повлияли другие обстоятельства, объяснить толком он бы не смог.

Но факт оставался фактом: Кота больше не было. Пройдет неделя, месяц, и его похождения забудутся, и «свято место» в жаждущих сплетен умах займет какое-нибудь другое преступление.

«Кота почти не было», — мысленно изменил фразу Брэм. Прячась в тени, он завязал тесемки черной полумаски, скрывавшей его лицо. Какими бы вдохновляющими ни были слова, которыми его наградили друзья, он должен был не полагаться на везение, а многое предусмотреть. Иначе ему не покорить прекрасную леди. Но ведь даже Одиссей считался героем, а он был прежде всего хитроумен. Ловкач, он не брезговал обманывать своих врагов. Возможно, Брэму удастся стать таким героем. После сегодняшнего вечера.

Наконец погасли огни в верхних комнатах лорда и леди Экли. Зная Косгроува, Брэм понимал, что Миранда, вероятно, «заработала» рубиновое кольцо, а не просто получила в подарок. Но факт оставался фактом: Косгроув не мог дарить то, что ему не принадлежало. Как и не принадлежало теперь Миранде, независимо от сексуальной позы, которую она принимала.

И если он сумеет хоть немного восстановить доброе имя своей семьи, то, может быть, сумеет улучшить и свою репутацию?

Он привязал Титана на дальней улице, в заброшенном саду лорда Грити, и надеялся, что благоразумный конь не расстроит себе желудок, поедая зеленые яблоки. Черный конь был так же незаметен, как и его всадник, и ни одного из них нельзя было разглядеть поблизости от ограбленного дома.

Натягивая на пальцы черные кожаные перчатки, Брэм подождал минут двадцать, затем вышел из своего укрытия и приблизился к дому. Его сердце учащенно, забилось, когда он нажал на раму окна в нижнем этаже и почувствовал, что она поддалась.

Кроме удовлетворения, которое он получал, раздражая герцога, он испытывал удовольствие от риска, входя и выходя из тех мест, где ему не следовало быть. Даже если он и мог бы запросто отправиться туда с визитом.

Это было его самое последнее развлечение: пора было в таких делах ставить точку. Брэм проскользнул в окно и закрыл его за собой. Не следовало допускать, чтобы случайно зашедший слуга заметил, что в комнате что-то не так.

Прежде всего он пришел взять то, что по праву принадлежало ему. Это создавало ощущение, что его миссия справедлива. Он станет порядочным человеком, черт возьми, и навсегда покончите пороками. И не будет оглядываться назад. Ведь его ждала та, чье сердце он хотел покорить так, как она покорила его.

К счастью, сейчас он знал не только расположение комнат, но и место, где Миранда хранила его маленькие подарки, скрывая их от мужа. И еще он знал, что лорд Экли находится в Суррее, что вовсе не означало, что леди Экли будет одна, но это меняло распорядок дня прислуги.

Размышляя об этом, он понимал, что вел себя как настоящий глупец, менял женщин якобы ради развлечения, но скорее всего ради того, чтобы не проводить ночь в компании с самим собой. Как будто, развлекаясь с замужней женщиной, он избежит одиночества. И как интересно, что последнее время он обнаружил, что его собственное общество не так уж скучно! Теперь наедине с самим собой он становился чистосердечным.

Поднявшись по главной лестнице, он повернул в коридор и пошел, неслышно ступая сапогами, по длинной ковровой дорожке. Он что-то не помнил, чтобы Одиссей когда-либо отбирал обратно у бывшей любовницы безделушку, но ведь Брэм и не дарил ее. Он потерял ее по глупости и хотел, чтобы этим закончилась не самая лучшая часть его жизни. А для этого ему нужно вернуть кольцо.

Спальни Миранды и лорда Экли разделяла Длинная гардеробная. Осторожно подойдя к двери, он толкнул ее и оказался в спальне хозяина. В ней было темно и, слава Богу, пусто. Казалось, все будет просто, как кражи со взломом, простота которых раньше раздражала его, но на этот раз он был рад этому.

Дверь в гардеробную была полуоткрыта. Он прислонился к ней и заглянул внутрь. Дверь в комнату Миранды тоже была открыта.

Брэм постоял, прислушиваясь. Спустя минуту он различил звуки тяжелого дыхания, свидетельствующие, что леди Экли хорошо обслуживают. Если ее гостем был Косгроув, это усложняло задачу, но в то же время доставляло большее удовлетворение.

Стараясь не дышать, он снял с полки пару шляпных коробок и отставил их в сторону. За ними находилась третья. Несмотря на то что он не мог разглядеть ее в темноте, он знал, что она зеленого цвета, помятая и облупленная. Как считала Миранда, это указывало на то, что внутри находится что-то столь же непривлекательное. Что же касается вора, то эта коробка первой вызвала бы его интерес — женщина, такая тщеславная, как леди Экли, не стала бы хранить потрепанную коробку, если в ней не было ничего стоящего.

Доносившиеся из спальни звуки становились все более громкими и пронзительными. Несколько недель назад это мог бы быть он. И еще один напрасно потерянный вечер, проведенный с кем-то, кого он обычно презирал, — как презирал и себя. Господи, каким же идиотом он был!..

И останется, если не сможет завоевать Розамунду. Брэм вернулся к действительности. Самооценкой он еще успеет заняться. А сейчас он находился в процессе ограбления, черт побери! Он торопливо снял с коробки крышку. Повернув коробку к лучу лунного света, он заглянул внутрь.

В ней были безделушки, которые она предпочитала прятать от лорда Экли. Жемчужное ожерелье, не сколько браслетов, шпильки из слоновой кости, французские духи — взрослая версия детской шкатулки с драгоценностями. И внутри эмалевой чаши три кольца. Включая и его рубиновое кольцо с печаткой.

Рука Брэма неожиданно дрогнула. Он вынул кольцо из чаши. В течение тринадцати лет он видел его на руке Косгроува и думал, что заслужил вечное наказание. И вот теперь оно снова у него. И он зажал кольцо в кулаке.

— Вы не можете расхаживать по моему дому чуть ли не голым, — послышался голос Миранды. — Халат Экли лежит в ногах кровати.

Проклятие! Быстрым движением Брэм схватил всю шляпную коробку и выскользнул из гардеробной. Положив кольцо в карман, он прошел через спальню хозяина и вышел в коридор. Узнает ли Миранда, что случилось с ее остальными украшениями, или нет, но ему было очень приятно сознавать, что церковь Святого Михаила или продаст их, или раздаст бедным.

Если бы она не устроила это маленькое представление в театре, он мог бы не совершать кражу, но всякое сочувствие к ней исчезло, когда она оскорбила Розамунду. Ей придется снова собирать такую же коллекцию, но теперь без его участия.

С мрачной улыбкой он вернулся в комнату на первом этаже, открыл окно и быстро выпрыгнул наружу. Ну вот, почти все… Последнее посещение церкви Святого Михаила, и Черный Кот наконец уйдет в отставку. Есть надежда, что на его месте появится другой герой.

Маркиз Косгроув вышел из комнаты, где неплохо провел время. Если бы он не допускал возможности, что Брэмуэлл попытается забрать свое кольцо, он никогда бы не заметил, что две шляпные коробки стоят не на своем месте, а третья просто исчезла. Но он не предвидел, что лорд Брэмуэлл Джонс наденет черную полумаску теперь, когда ходят слухи, что Черный Кот появляется повсюду. Пусть даже этому не было достоверных подтверждений.

Натянув смятую рубашку, которую держал в одной руке, Косгроув босиком пробрался к выходу и вышел из дома во двор, где позади конюшни была привязана его лошадь. Не замечая холода, он сел на лошадь и поехал в том же направлении, куда направлялся Брэм. Минуты через три он заметил крупного Титана и сидевшего на нем Брэма, направлявшегося на юго-запад. Косгроув старался держаться на расстоянии от коня и его всадника; в этот час, когда улицы были пустынны, появление еще одного всадника не вызывало подозрений, если только этот всадник не ехал следом за первым. Перейдя на тихий шаг, первый всадник выехал с Мейфэр на Найтсбридж. Куда бы он ни направлялся, этот беспокойный парень знал дорогу.

Наконец Брэмуэлл остановился у маленькой церквушки и сошел с коня. Сняв с седла пропавшую третью шляпную Коробку, он поднялся по каменным ступеням, открыл одну из двойных дверей и проскользнул внутрь. Косгроув действовал столь же быстро: оставив лошадь у дальней стены здания, он подобрался к одному из окон с цветными стеклами. Требовалось немало храбрости, чтобы добровольно войти в церковь с грузом совершенных преступлений. Маркиз смотрел, как в темноте фигура Брэмуэлла подошла к передней скамье. Он поставил коробку. Затем подошел к дверце за алтарем и постучал три раза, подождал, снова постучал дважды и вышел из здания. Косгроув не спеша вернулся к своей лошади.

Этот стук был сигналом, которым он, очевидно, пользовался не в первый раз. Брэмуэлл Лаури Джонс, второй сын герцога Левонзи, — Черный Кот. Теперь это было ясно. Умный мерзавец!

Утром Кинг вернется в эту маленькую Божью обитель и заставит священника подписать признание в том, что происходило. Щедрое пожертвование, а еще лучше угрозы убедят Божьего служителя.

Он верил в свою удачу, но ничем, кроме как волей провидения, нельзя было объяснить это везение. Ибо он уже некоторое время ожидал, что все кончится смертью Брэмуэлла. Жаль, что он не может заставить судебную систему Англии сделать это за него. А чтобы все выглядело еще интереснее, он завтра сообщит своей нареченной, что их свадебные планы немножко изменятся.

— Вы уверены, что хотите пройтись пешком? — спросила Розамунда, помогая Изабель Уоринг вылезти из коляски, которую они одолжили у лорда Куэнса.

— О да! — горячо заверила ее Тибби. — В карете слишком трясет, мне неудобно, но я не могу сидеть на месте целый день. Мне даже хочется покататься верхом, а два года назад я боялась лошадей.

Это звучало интересно, ибо она вышла замуж за самого известного коннозаводчика в стране. Роуз велела кучеру ехать вперед и подождать их в дальнем конце парка.

— Я так благодарна, что вы присоединились ко мне, — сказала ей Тибби. — Бет настояла, чтобы Элайза сегодня утром пошла с ней по магазинам. А для Бет это означает пробежать расстояние от Марафона до Бонд-стрит.

Роуз расхохоталась. И на ее желудок неприятно подействовала тряская коляска, но когда они начали свою прогулку по красивым дорожкам Сент-Джеймс-парка, ей стало лучше. Пока она не подумала о Брэме, что снова взволновало ее.

Он любит ее. Даже если произойдет что-то страшное и она не сможет вырваться из лап Косгроува, Брэм Джонс любит ее. Это главное.

— Чему это вы улыбаетесь? — спросила Тибби, потянув Роуз за руку.

— О, не знаю. Вообще-то мне редко приходилось улыбаться в эти последние дни. Но какое прекрасное утро!

— Да, очень приятное. А Брэм — очаровательный мужчина.

Роуз покраснела.

— А несколько дней назад не вы ли пытались Убедить меня быть с ним поосторожнее?

— Было бы недобросовестно с моей стороны не сделать этого. Но должна вам сказать правду. Я никогда не видела его таким, каким он становится в вашем присутствии.

У нее екнуло сердце.

— И это хорошо?

— Да, я так считаю. Не хотела бы я оказаться на месте мужчины или женщины, которые вызвали бы его гнев.

— А теперь?

Роуз похолодела, услышав этот тихий протяжный голос позади них. Она не знала, что испугало ее больше — появление Косгроува или его способность находить ее, где бы она ни была.

— Тибби, пожалуйста, уходите, — шепнула она.

— О, я бы этого не советовал. Я опасаюсь, что миссис Уоринг, в ее деликатном положении, одна может споткнуться и упасть.

Мгновенно отпустив руку Изабель, Роуз повернулась к маркизу, становясь между ним и подругой.

— Что вам надо? — резко спросила она.

Взгляд ангельских голубых глаз лениво смерил ее с головы до ног.

— Не думаю, что вам понравится, если я на публике скажу, что мне от вас надо.

— Если вы явились сюда только ради угроз и оскорблений, то советую вам записать их и потом отослать мне, чтобы сейчас мы могли продолжить нашу прогулку.

— Надо же, какая вы храбрая сегодня. Меня это радует, потому что у меня есть прекрасные новости. Во всяком случае, для меня.

Изабель схватила Роуз за руку.

— Мы здесь не одни, милорд. Вам необходимо следить за своими словами и поведением.

— Я просто очень взволнован.

Косгроув шагнул к Роуз, и она собрала все силы, чтобы не отступить перед ним. Случайный наблюдатель, человек светский, мог бы, вероятно, подумать, что все учащавшиеся ее встречи с маркизом были свидетельством его ухаживаний за ней, чего и добивался ее отец. Только оказавшись рядом, можно было почувствовать в воздухе напряженность и страх.

— Если вы не желаете уйти, то скажите, какое у вас ко мне дело, и покончим с этим.

— Осторожнее, моя дорогая, а то я подумаю, что не нравлюсь вам. Объявление о нашей помолвке послано в «Таймс», сама помолвка назначена на субботу, и мы просто не можем допустить, чтобы кто-то подумал…

— На субботу? — тихо простонала Роуз. Казалось, воздух покинул ее легкие, стало нечем дышать. — Это через четыре дня. Вы же сказали…

— Да, сказал, что мы объявим о помолвке в конце месяца, но вы не были очень сговорчивы, не правда ли? Я мог бы сделать так, чтобы объявление появилось завтра.

— Так почему не сделали?

— Потому что, моя дорогая, все удовольствие в предвкушении. Я хотел предоставить вам с Брэмуэллом несколько дней, чтобы вы увидели, как будут развиваться события дальше.

О Боже! Сможет ли она за четыре дня устроить свой побег из Лондона? Она должна сбежать, не захватив с собой никакой одежды, кроме той, что была на ней, и не зная, куда ей направиться. И не было рядом Брэма, с кем она могла бы поговорить, кто мог бы помочь, хотя бы просто побыть с ним рядом.

— Вот так-то, — тихо сказал Косгроув.

Изабель тронула ее плечо, и Роуз очнулась. «Думай же, черт побери!»

— Вы сказали «события»… Что вы еще придумали?

— А вы становитесь все умнее, не правда ли? Очень хорошо. Я послал одного из моих людей в канцелярию Кентербери. Он как раз вчера вернулся с особым разрешением на наш брак. — Косгроув растянул губы в улыбке, показывая свои безупречные зубы. — Мы могли бы пожениться завтра. И даже сегодня к вечеру.

Вдали, словно издеваясь над ней, церковный колокол пробил одиннадцать часов. Роуз сильно, едва ли не до синяков, сжала руку Изабель. Но она не могла отпустить ее. В противном случае — свалится на землю.

— Я не выйду за вас замуж, — наконец произнесла она.

— Даже ради того, чтобы спасти репутацию вашей семьи? Я ведь могу выставить их из дома, как вы понимаете.

Он выглядел при этом совсем спокойным, что еще больше встревожило девушку.

— Вы не даете никаких гарантий оставить им дом, если мы действительно поженимся. Разве это справедливо?

Маркиз с усмешкой посмотрел на нее.

— Какая умница, — помолчав, проворчал он. — Есть еще одна мелочь, над которой надо подумать, Роуз.

Она не хотела спрашивать, что это могло бы быть. Она только сжала зубы и смотрела на него, надеясь, что он не заметит охватившую ее дрожь. Она была почти уверена, что, будь она мужчиной, она бы выхватила пистолет и застрелила его.

Маркиз словно знал все, о чем она думала. И улыбнулся еще шире.

— Мне следовало бы скрыть это от вас, — наконец сказал он, — но я не люблю, когда мои друзья не знают фактов, которые им необходимо учитывать, чтобы принять правильное решение.

— Оставьте их при себе, — небрежно бросила она. — Мне не интересно, что вы еще придумаете. Я не выйду за вас.

— У меня есть доказательство, что лорд Брэмуэлл Джонс — вор, Черный Кот.

Роуз собиралась ответить, что он озлоблен и безумен, но в эту минуту Изабель ахнула. Не от удивления, а от ужаса. О Господи! Этого не может быть! Она начинала понимать степень нависшей угрозы, которая казалась чудовищной.

— Если вы не согласитесь объявить о нашем браке через четыре дня и стать моей женой — через пять я добьюсь его ареста и приложу все усилия, чтобы его повесили. — Он поднял руку и взял ее за подбородок. — Вы меня понимаете?

Она отшатнулась:

— Это какая-то нелепость.

— Не выводите меня из себя, моя дорогая, — тихо сказал он, — или я женюсь на вас немедленно, а с Брэмуэллом Джонсом будет покончено. — Он небрежно поклонился: — До скорой встречи, леди.

Роуз смотрела ему вслед, он неторопливо уходил. Всего несколькими словами он сократил вдвое дни ее свободы, вынуждая ее пересмотреть план своего побега, и заявил, что человек, которого она начинала считать порядочным и даже благородным, оказался пресловутым вором-домушником. Ей начинало казаться, что она вообще не сможет спастись.

Изабель потянула ее за руку.

— Пойдемте, — сказала она и потащила Роуз к дальнему углу парка. — Мне надо рассказать Салливану, что произошло.

Роуз внезапно остановилась.

— Косгроув сказал правду, да?

— Роуз, я…

— Вы знали, а я не знала.

— Вам надо расспросить об этом Брэма. Но пойдемте же! У вас мало времени.

Да, у нее оставалось совсем мало времени. Как и у Брэма. И это значило, что пришло время для… некоторых проклятых ответов, которые мог дать человек, знающий явно больше, чем он говорил.