Онлайн чтение книги Шестеро против Темного
Глава 4. Первый контакт: репьи, меч и магия

Зеркало на несколько мгновений потемнело, проводя подготовку к процессу магической трансляции, и благосклонно явило зрителям сначала вид блекло-голубого неба с разорванными кусками серых дождевых облаков, а потом сместилось на изображение смешанного леса с весьма густым подлеском, еще мокрым от недавнего ливня.

Гал и Лукас возникли на экране среди лесного великолепия в самом центре прогалины в густых зарослях репьев, таких здоровенных, словно вознамерились всерьез потягаться размерами с дубами и соснами. Чертыхаясь или скрежеща зубами, вновь прибывшие вдосталь орошенные каплями воды, скопившейся на темной зелени разлапистых листьев, выбрались на едва заметную тропинку. К эльфийским плащам ни вода, ни репьи не пристали, зато штаны приняли основной удар природы на себя. Сгорбившись, воин и маг принялись вручную наскоро избавлять одежду от дополнительных декоративных «помпонов», таких колючих, будто их делали из стальных игл.

– Надо же, на какие жертвы во имя маскировки идут наш коллеги, – расчувствовался Рэнд, отправив в рот целую горсть орехов и аппетитно захрумкав.

– Уверяю вас, мосье, наша тяга к маскировке не простиралась столь широко, чтобы затронуть эти колючие кусты, – процедил Лукас, выдирая один из самых инициативных репьев, добравшийся до правой манжеты и беспощадно испоганивший тонкое золотистое кружево. Теперь там было больше дыр и затяжек, нежели прелестного шитья. – Это не более чем счастливая случайность!

– Везунчик, – мстя за очередное оставление дома, похвалила мага ехидная Элька и запустила руку в пакетик с кедровыми орешками.

Как раз туда же на ощупь, не отрывая взгляда от экрана, попытался запустить пальцы Макс. При возвратном движении он столкнулся с рукой девушки и выронил свою добычу, рассеяв орешки по всему маленькому столу. Пришлось Шпильману одним глазом смотреть в зеркало, а вторым следить за сбором просыпанных орехов, к которым с радостным писком по крайней мере год не кормленных животных азартно устремились Мыша и Рэт. Мирей принялась помогать другу, но часть просыпанного добра все-таки пришлось оставить для зверьков, не отнимать же законной добычи.

Приведя себя в порядок, Гал повел носом по ветру, улавливая среди тысяч лесных ароматов грубые запахи человеческого жилья, и махнул рукой в западном направлении по ходу тропинки:

– Луговина Эда там.

Доверяя чутью оборотня, Лукас не стал использовать магию для ориентировки на местности. Он последовал за воином, предоставив тому и право на разведку, и первенство в пути. Гал не подвел. Да и когда он вообще подводил хоть кого-то из команды?

Не прошло и нескольких минут, как призрачная стежка влилась в более широкую и утоптанную тропу. Та в свою очередь вывела на пригорок – опушку леса, с которого открывался замечательный вид на умостившееся между двух речушек селение: добротные бревенчатые домики на каменных фундаментах, крытые красной черепицей, садики, ухоженные улочки и даже центральная площадь с домами покрупнее и пестрым, словно палитра импрессиониста, здоровенным цветником в центре.

Вот только картина, представшая перед очами компании, никак не вписывалась в мирные пейзажные рамки. С некоторой натяжкой ее можно было бы отнести лишь к батальному жанру. Обнесенное низким частоколом, через который перелетела бы и трудолюбивая курица, селение было атаковано отрядом в пару десятков здоровенных тварей. Более всего их весьма мерзкие рожи напоминали плод греха между кабаном и лысым шарпеем, покрашенным в кирпичный с проблеском синевы цвет. Кабаны-переростки, обряженные в дубленые кожаные доспехи с круглыми металлическими бляхами, сжимали в лапах огромные топоры и пики, на поясах у них висели здоровенные тесаки. Командовал сворой какой-то неопознанный тип в длинном, до пят, черном плаще, эффектном, хоть и не таком классном, как эльфийские одежки команды. Ничего, кроме длиннопалой, мертвенно-бледной, как опарыш, руки с длиннющими, словно у муравьеда, когтями, выпроставшейся из-под плаща в повелительном жесте, разглядеть не удалось. Только там, где стояла эта тварь, зеленая трава быстро сохла, приобретая ржаво-рыжий цвет, а потом и вовсе осыпалась пылью.

Ни стариков, ни ребятишек на улочках не было, только довольно рослые и кряжистые мужики и крепкие бабы, явно не собиравшиеся сдаваться врагу без сопротивления и отдавать свое добро. Местные жители, видать, загодя упрежденные о явлении нападавших, спешили встать на защиту Луговины Эда. Они похватали все, что под руку подвернулось: оглобли, топоры лесорубов, луки охотников, ножи и тесаки для разделки мяса, большие колья и факелы. Группа сопротивления разбилась на отряды по пять – семь человек и рассредоточилась по периметру деревни со стороны предполагаемой атаки. Но экипировка людей сильно уступала вооружению и доспехам свинтусов.

Повинуясь очередному взмаху руки «черного плаща», твари радостно оскалились, а потом рыча и хрюкая устремились вперед. Топоры и пики нацелились на людей. Кое-кто из сельчан изменился в лице, но не сделал ни шагу назад, лишь поудобнее перехватил свое оружие.

– Почти опоздали, могут быть жертвы, – сделал вывод Гал, извлекая из ножен свой знаменитый в широких кругах меч. Лезвие полыхало серебром с примесью зелени. Воин приготовился нажать на перстень.

– Если используем мою магию и вашу силу, мосье, то нет, – коротко улыбнулся маг и проворно зашевелил пальцами, сплетая начальную паутину заклятия. – Придержите их бег лишь на пару мгновений!

– Давайте, Лукас, Гал, сделайте этих свиней!!! – возбужденно воскликнула болельщица Элька, подпрыгнув в кресле, разом позабыв о своих обидах на время предстоящего сражения.

– Ваша ценная мысль принята к сведению, мадемуазель, – бросил Д’Агар, а Гал тем временем перенесся с помощью перстня в деревню и встал перед селянами прямо на пути орды нападавших.

– От этих тварей разит тьмой и бессмысленным безумием, они почти животные, которым не дарована душа, – брезгливо поморщилась Мирей, потеряв всякий аппетит. – Меня даже через зеркало мутит от их эманаций, но та мерзость в плаще – она еще хуже!

При виде Гала с длинным сияющим мечом, чья грозная спина (Галова, конечно, а не меча) возникла перед ними, сельчане невольно попятились, но все-таки нашли в себе силы сообразить, что новоприбывший на их стороне, раз его меч, рассыпающий серебряные и зеленые блики, направлен в сторону атакующих. Тем более что высокий воин сурово велел:

– Держитесь сзади, не лезьте под руку.

Доказательство того, что твари не обладают не только душой, но даже примитивным разумом животных, команда получила почти мгновенно. Свинтусы, в отличие от сельчан, словно и не впечатленные явлением воителя, лишь на долю секунды замедлили свой бег и чуть-чуть изменили траекторию, чтобы их первый удар пришелся по нахальному созданию с длинной железкой, вставшему на пути.

«Мирей права, – решила Элька. – Чтобы бежать навстречу Галу, стоящему со все ярче полыхающим мечом наизготовку, действительно нужно было быть чем-то уникально бестолковым, храбрость тут совершенно ни при чем».

Впрочем, нескольких долей мгновения, выигранных воином, хватило Лукасу для того, чтобы составить заклятие и метнуть его в нападающую нечисть. Маг бормотал что-то очень быстро. Элька успела уловить лишь оригинальную концовку заклятия, навеянного собственным сердечным пожеланием:

Что браслетка-переводчик вкупе с хаотической магией владелицы перевели как:

Неуловимо быстрый, как в ипостаси леопарда, так и в человеческом виде, Гал успел взмахнуть мечом лишь один раз, аккуратно располовинив самую быструю тварь и отпихнул ногой половинку под ноги нападающим. Все прочие свинтусы, вооруженные до клыков, утратив грозное обличье, начали стремительно съеживаться. Словно какой-то скульптор-великан одновременно коснулся их отвратительных тел. И вот уже на месте мерзких отродий тьмы оказались самые обычные, пусть и не совсем чистые, свинки. Негодующе повизгивая, животинки выбирались из груды оружия и грубой одежды и толклись по лужайке, выискивая в траве что-нибудь вкусненькое. Только убитый Галом «хряк» так и остался в прежнем обличье, но он уже никому не мог причинить вреда. Однако «черный плащ» все еще был жив и не подвергся трансформации. Из-под капюшона раздалось зловещее шипение. Оставляя после себя пятна опавшей рыжим пеплом травы, «мерзость в плаще», как ее поименовала Мирей, с упорством лунатика двинулась к Галу, выставив вперед обе когтистые руки.

– Вот это я понимаю тактика выжженной земли! – покачала головой Элька. – И солью посыпать не надо, сомневаюсь, что после этого «красавчика» что-то тут вырастет.

– Лукас, а нельзя ли это потрясающее создание сюда переправить? – неожиданно попросил Шпильман. – Интересно было бы произвести кое-какие замеры его ментальных параметров и органического состава!

– Макс! – передернуло от отвращения эльфийку.

Компания удивленно воззрилась на технаря, а Элька покрутила пальцем у виска, наглядно показывая, что думает о его желаниях и тихо шепнула: «Гений!» Но маг, сочтя заказ более чем разумным, лишь кивнул:

– Постараюсь, мосье, мне и самому любопытно! Могу ли я только попросить у вас пустую бутылку с крышкой?

– На! Пожалуйста! – Макс вылил в рот последние капли и переправил Лукасу бутылку из-под любимой газировки.

Мосье маг поблагодарил Шпильмана легким кивком. Делая правой рукой пассы, Лукас решительно выставил бутылку горлышком по направлению к черному плащу и промолвил шепотом что-то вроде:

Что своеобразная Элькина магия перевела как незамысловатое:

Мерзкая тварь в плаще – истребитель растительности – дернулась, словно сопротивляясь чему-то невидимому, и исчезла. Через сотую долю секунды мерзкое создание появилось в бутылке Лукаса. Маг торжествующе усмехнулся и крепко-накрепко завинтил крышку, затем перенесся к воину. Тот уже успел очистить меч от крови свинтуса и вложить в ножны. Лучезарно улыбаясь во все тридцать два зуба, Элька тут же задалась вопросом, а не больше ли их у Лукаса, по крайней мере, втрое, маг обернулся к толпе вооруженных сельчан, ошарашенных чередой стремительно развивавшихся событий, и с полупоклоном объявил во всеуслышание:

– Прекрасный день, мосье и мадам! Смею вас заверить, что с нашей скромной помощью опасность, грозившая Луговине Эда, благополучно миновала!

Сельчане немного расслабились и даже заулыбались, с благосклонным любопытством разглядывая своих внезапных спасителей, пусть изъясняющихся причудливо-высокопарным слогом, но оказавшихся весьма эффективными в борьбе со страшной напастью.

– Э-э-д, дык, наверно, вы правы, даны. Хвала Свету Лучезарному, вовремя вы поспели! Спасибо! Не знаю, как вас звать-величать, – выступил из толпы один из самых высоких и наверняка самый широкоплечий, даже если мериться с Галом, мужик. Волосы его, чуть подернутые сединой, были схвачены широким плетеным ремешком. Одна из мощных рук играючи сжимала рукоять гигантской кувалды, а вторая нервно оглаживала кожаный фартук. – Я Перн, кузнец, здешний староста.

– Меня именуют Лукасом, а моего молчаливого спутника – Эсгалом, – представился маг, воин кивнул, подтверждая, что мосье не сбрехал.

– Спасибо, значит, вам, дан Лукас и дан Эсгал, – повторил Перн. – Только растолкуй уж нам, пожалуйста, что с этими хрялками, которых вы в свиней обратили, делать надо?

– Теперь это совершенно обычные животные, староста Перн. Заклинание не имеет обратной силы, можете распоряжаться ими по своему усмотрению.

Мужики мстительно заухмылялись. Недобрые взгляды прошлись по мирно пасущимся свинкам и вернулись к ножам и топорам. А из толпы, раздвинув народ узкими, но острыми плечиками и тяжелой палкой, к которой был прикручен вместо пики нож, выбралась худая черноволосая женщина с пронзительными, как два голубых шила, глазами. Всучив свою палку даже не подумавшему спорить Перну, она с каким-то скрытым ожесточением дернула себя за толстую, с Элькин бицепс, косу, и въедливо спросила:

– А куда вы мордодрала дели? Или он сбежал?

– Кого, дражайшая мадемуазель? – не понял Лукас, красиво выгнув бровь. Он чуть замешкался с именованием собеседницы, но все-таки наугад выбрал «мадемуазель», а не «мадам», опираясь на относительную молодость женщины.

– Мордодрала! – фыркнула баба с оттенком презрительного превосходства из разряда «все мужики тугодумы и тупицы» и скрестила руки, показывая, что намерена стоять здесь хоть до конца света, но дождаться ответа, а того, кто не ответит, тоже никуда не отпустит, даже если вырываться будет.

– Вы имеете в виду это создание? – Маг продемонстрировал недоверчивой крестьянке бутылку с «черным плащом» в миниатюрном исполнении. Сельчане изумленно заахали.

– А кого ж еще, – не выказывая ни малейшего удивления или оторопи, передернула плечами черноволосая стерва. – Ты что же, дан, ослеп, коль мордодрала не признал? Вон когти какие, только кожу с лица сдирать да глаза жертве выколупывать!

– Теперь, когда мадемуазель указала на все эти удивительные приметы, разумеется, узнал, – подчеркнуто вежливо поклонился нахалке Лукас, все более убеждаясь в правильности именования. Вряд ли в деревне нашелся бы храбрец, готовый взять эдакую вреднющую женщину замуж, если б только она сама кого на себе оженила в приказном порядке.

– Значит, свинтусов зовут хрялками, а эту тварюгу – мордодрал! – сделал важный лингвистический вывод Рэнд.

– Какие поэтичные названия! – от души восхитилась образным народным мышлением Элька, поподробнее разглядывая миниатюрное и уже совсем не грозное создание, грустно царапающее стекло крохотными когтистыми лапками в тщетных попытках выбраться на волю. – А мордодрал миленький! Можно я его себе после опытов Макса оставлю?

– Нет, у тебя уже есть летучая мышь, – решительно отказал Гал. – Другим тварям в доме не место.

– Мыша не тварь! – горячо вступилась за питомицу хаотическая колдунья.

– А это он про себя, конкуренции боится, – тихо-тихо, чтоб не дай Джей, чуткий воин не услышал и не огрел по уху, шепнул шуточку Рэнд.

– И что с ним делать будешь? – продолжила допытываться черноволосая баба у Лукаса, настойчиво тыча пальцем в бутылку с пленником.

– Пусть это не будет более вашей заботой, милая мадемуазель, – галантно ответствовал Лукас и переправил бутылку замершему в ожидании подарка Максу. Прижав желанную добычу к сердцу, технарь радостно вскочил с кресла, едва не опрокинув стол, и устремился прочь из комнаты совещаний к своим драгоценным приборам. Меч Гала окончательно потух, явственно показывая, что опасности больше нет.

– Эй, Нива, он назвал тебя милой, – загоготал кто-то в задних рядах.

– Не для тебя, Мот, – рыкнула женщина и, вырвав у Перна свою палку, устремилась в том направлении, откуда раздался легкомысленно поданный опознанный голос.

– Да что со спутников взять, – поддержал кто-то приятеля с другой стороны, отводя удар, – для них все девки, да бабы на одно лицо, даже наша Нива.

– С тобой я тоже еще поговорю, Ринд, – пригрозила Нива, узнав и другого зубоскала.

– Ладно, ребятушки, натерпелись мы страху, и повеселиться не грех, – ухмыльнулся в густые усы кузнец, закидывая кувалду на плечо, как перышко, – только о делах забывать не с руки. Свинок сгоните пока в большой старый амбар за домом Берна, вещи их подберите, да ко мне на задний двор кузни оттащите, Эги и Марша, бегите за Вероной в лесную ухоронку, пускай детишки и бабки с дедами ворочаются, а Росик пусть в дальние луга к пастухам сгоняет. Как все соберутся, большую сходку объявлю. Надо помозговать, какую охрану у Луговины ставить иль еще чего. Одних дозорных-то не всегда достанет. Может, помощи в Доране просить придется, чтоб отряд прислали. А пока не глазейте попросту!

Два быстроногих парня и такая же легконогая женщина кивнули старосте. Передав свое оружие приятелям, троица наперегонки помчались к околице. Похохатывая над тем, как Нива гоняет Мота, сельчане принялись за дело. Десяток людей с хворостинами и длинными палками принялись сгонять в стадо животных, временно превративших село в мини-свиноферму. Еще несколько человек собирали оставшееся от хрялков оружие и шмотье. У запасливых крестьян оно не должно было пропасть без толку. Вот только собравшиеся закопать разрубленную воином тушу недоуменно ахнули – на месте ее падения еще была видна примятая трава, но кровь и само тело вместе с амуницией бесследно исчезли…

А Перн запросто обратился с Лукасу и Галу:

– Не зайти ли нам, даны, в харчевню к Большому Коуту? В этом году, Свет Лучезарный не даст соврать, у него хорошее темное пивко имеется! Из самого Тируна привезли, да и с местной пивоварни светлое недурно, сам пью, потому и хвалю!

Приняв своевременное предложение старосты, мужчины двинулись к безымянному трактиру. Впрочем, в небольшом селении сей трактир являлся единственным представителем многочисленного семейства пунктов общепита, а потому именование «Трактир» вполне можно было считать именем собственным. Двери заведения из толстых дубовых досок и окна из цветных (желтых и красных) стеклышек в медном переплете выходили на центральную площадь, где росли те самые замечательно-пестрые цветы, которые Лукас и Гал углядели еще с холма.

– Удивительное соседство, – похвалил маг, многозначительно смерив расстояние от двери трактира с хорошим пивом до роскошных цветов, похожих, по мнению Эльки, на гигантские, будто перекормленные удобрениями, хризантемы, астры и георгины. – Питейное заведение и великолепная клумба. У вас очень дисциплинированный или крайне умеренный в потреблении веселящих напитков народ.

– Нет, даны, – уяснив смысл речи Лукаса, коротко хмыкнул кузнец, поскребя пятерней густо поросшую «ворсом» грудь в просвете рубашки, расшитой петлями да завитками по вороту, – выпить у нас, как и везде, само собой любят, как же без этого, да и побузить, кровушку разогнать, кулаки почесать не дураки. Но чтобы цветы эти, – громадина Перн опасливо понизил голос, пусть и не было никого в округе, – проклятущие затоптать?! Настолько никто глаза не зальет! Нива, злыдня языкастая, да и другие бабы потом со свету сживут! Вам-то, спутникам, хорошо, а нам с ними бок о бок тереть и тереть!

Вот такой разговор неспешно вела троица, продвигаясь по постепенно оживающим улицам к крепким дверям «Трактира». Там, по точным сведениям старосты, окопался в подвале хозяин – Большой Коут, вознамерившийся защищать свои драгоценные запасы от поганых хрялкских рыл и когтей мордодралов, не покладая окорока и не щадя ни капли пива. И тут на площадь со стороны наезженной дороги вынеслось два всадника.