Онлайн чтение книги Широкая кость Big Bones
Крылья

ОЖИРЕНИЕ? И это говорит вполне себе ТОЛСТАЯ медсестра. Да что она вообще понимает? Она же даже не врач. НЕНАВИЖУ эту сестру.

– Мама, я хорошо кушаю, правда? Мы едим все органическое. Ну скажи ей, пожалуйста!

– Мы дома хорошо питаемся. – шмыгая носом, мама начинает нас защищать. – Но мы с ее отцом… мы разошлись… сейчас живем отдельно; это не в первый раз… мы просто… все так сложно… – Она вытирает слезы и смотрит на меня. А я разглядываю прорези в ставнях, фигурные бусины, соединяющие полоски ткани, ящик с медицинскими картами пациентов, выслушивающих хорошие или дурные вести, сидя на этом красном пластиковом стуле.

И тут мама просто убивает меня.

– Иногда ты просто заедаешь стресс, Блюбель.

– Нет, мама, ничего подобного.

– А это возможно, – встревает сестра. – Расставание родителей может быть источником стресса и беспокойства для подростка. – Последнее слово она произносит так, будто это диагноз. Подросток. Она упирает руки в бока.

– Тебе необходимы протеины. Куриный бульон и больше двигаться.

Я думаю о своей младшей сестре Дав, которая преспокойно носится по крышам домов. Она такая легонькая, будто к ее спине приделаны невидимые крылья. Думаю и о своих крыльях, которые тянут меня к земле, как перекормленную индейку.

Мама, глядя в пространство невидящими глазами, бормочет:

– Все из-за нас с отцом.

Бррр. Ну уж нет.

– Это ни на грамм не связано с тем, что вы с папой опять разбежались. НИ НА ГРАММ, – ворчу я. Правда, абсолютно никак. – Вы тут совершенно ни при чем. Вам лишь бы привлечь к себе внимание. А я была толстой и до того, как у вас начались проблемы. Пошли домой, а?

– Я думаю, сестра права, Блюбель. Думаю, нам пора с этим разобраться.

– Мама! Мы же только этим и занимаемся, забыла? Это же наше хобби. Мы приходим сюда, нам говорят, что я толстая, и мы идем домой… Не понимаю, почему на этот раз ты развела целую трагедию.

– Да, Биби, но раньше у тебя не было приступа астмы, от которого ты чуть не умерла.

Я так и знала, что в конце концов родители свалят мою любовь к еде на свою нелюбовь друг к другу. Так и тянет именно в маме увидеть предательницу, из-за которой я стала толстой.

Медсестра начинает рыться в шкафу.

– Вот, возьми. – Она протягивает мне тетрадь. – Будешь сюда записывать все, что ты съела за день.

– Что-о? Я же не робот.

– Ха-ха! Ешь-то ты как машина для поглощения пищи.

Этой медсестре. Нет. До нас. Никакого дела.

– Ничего подобного. И вообще, будь я машиной для поглощения пищи, сменила бы механизм на новый, потому что хотела бы есть все время, а я так не поступаю.

– Раз ты говоришь, что здорова, я должна в этом убедиться. – Она протягивает мне тетрадку, я отдаю обратно, она сует ее мне прямо в руки, как будто это такая игра. – И если твое питание такое здоровое, как ты утверждаешь, тебе не о чем беспокоиться.

– Мам, да скажи ты ей, что мне не надо записывать все, что я ем. Мне не нужно наблюдение.

– Попробуй в течение шести недель, – предлагает сестра. – Потом приходи ко мне и посмотрим.

– ШЕСТЬ недель?

– Да, шесть.

– Но это же шесть недель летних каникул! Мама, ну скажи ей – я хочу быть свободной и есть все, что мне вздумается.

– Боюсь, этим летом номер не пройдет. – Сестра опускает голову и поднимает выщипанные брови. – Кончилось твое веселье.

ФИ-ГУ-ШКИ. Оно еще даже не начиналось.

– Я не ребенок.

– С точки зрения закона ты именно ребенок, Блюбель.

Тут вмешивается мама.

– Если с тобой случится что-то серьезное, отвечать придется мне. Это же просто дневник питания. Очень хорошая мысль, считай, что просто ведешь дневник.