Онлайн чтение книги Случайный граф First Earl I See Tonight
Глава 2

Как правило, Дэвид Грэй, граф Рэйвенпорт, избегал двух типов женщин: абсолютно отчаявшихся и полностью сумасшедших. К сожалению, мисс Фиона Хартли попадала в обе категории.

Он не был знаком с этой богатой наследницей лично, но не нуждался в формальном знакомстве, чтобы понять, что она олицетворяет собой неприятности. Письмо с предложением, которое она написала ему и которое теперь лежало в нагрудном кармане его пиджака, служило тому неопровержимым доказательством.

Даже значительное состояние ее отца, накопленное за счет торговли, не дало мисс Хартли права на признание в элитных кругах Лондона. Прискорбное сочетание невинности и неловкости сделало ее легкой мишенью для сплетников, которые с удовольствием высмеивали простолюдинку, осмелившуюся подняться над своим положением.

У Грэя были свои проблемы: дом, буквально разваливавшийся на глазах, полный беспорядок в финансовых делах поместья и добрая, но упрямая бабушка, которая ежедневно напоминала, что ему нужен наследник.

Он не хотел и думать о мисс Хартли, в какую бы игру она ни играла. В том, что она играет в игру, ставки в которой крайне высоки, он не сомневался.

Тем не менее он не мог отрицать, что ее письмо возбудило в нем любопытство, достаточное, по крайней мере, для того, чтобы заставить его ненадолго заглянуть на бал в Норткрофте. Со своего относительно уединенного места рядом с открытыми дверями, ведущими на террасу, он мог наблюдать за всем: входящими в бальную залу гостями, кружащимися на паркете парами и хитрыми матронами, раскидывающими сети сватовства. Слава небесам за прохладный ветерок за спиной, который немного притуплял ощущение, будто он заперт в ловушке.

Джордж Кирби, ближайший друг Грэя, подошел к нему и протянул полный стакан:

– Если ты не хочешь танцевать или общаться с другими гостями, зачем вообще было сюда тащиться?

– Хороший вопрос. Я уже сожалею о своем решении. – Грэй выпил большой глоток бренди и постарался не позволить своему взгляду задерживаться на Хелене, его невесте, или, точнее, бывшей невесте, пока та кокетничала с герцогом. Но от старых привычек тяжело избавиться.

Каким-то чудесным образом он всегда точно знал, где Хелена, с кем она и точный оттенок платья, которое на ней надето. Он чувствовал каждое ее движение и каждую эмоцию и хотел, черт возьми, прекратить это чувствовать.

Кирби усмехнулся, как будто прочитав мысли Грэя:

– Весьма мудро с твоей стороны показаться здесь сегодня вечером. Ты же не хочешь, чтобы люди думали, что ты избегаешь общества или, что еще хуже, что у тебя разбито сердце по вине леди Елены.

– Мне наплевать, что думают люди, – пробормотал Грэй.

Но, для справки, его сердце не было разбито. Оно просто обледенело.

Он представлял себе будущее с Хеленой с предельной ясностью. Они бы украдкой дремали после обеда под старым величественным дубом в его поместье и танцевали бы полуночные вальсы на освещенной луной террасе его имения. А затем Господь послал бы им пару детей, которые бы бегали по полю в сопровождении лающего озорного щенка.

Но когда Хелена приехала в его усадьбу, она ничего подобного себе не представила.

Она увидела только разваливающиеся дымоходы, неухоженные сады и облупленную краску. И вскоре после этого она передумала и насчет женитьбы, и насчет его самого.

Кирби схватил Грэя за плечо и встряхнул его, как будто пытаясь вывести из пьяного ступора.

– Что тебе нужно, друг мой, так это развлечься. Давай встретимся в клубе сегодня вечером и наведаемся в игорный дом или бордель – на твой выбор. – Он заговорщически ткнул Грэя локтем. – А можем заехать и туда, и туда, если хочешь.

Грэй покачал головой, глядя на переполненную бальную залу. Будь он проклят, если проиграет деньги, которых у него нет, или потратит их на плотские утехи. Не тогда, когда ему нужен каждый шиллинг на дерево, кирпич и мрамор:

– У меня дела завтра с утра.

Кирби поднял брови:

– Опять работаешь в Крепости?

Крепостью порой ласково, а порой пренебрежительно Грэй называл свою усадьбу, так как она напоминала небольшой средневековый замок… после разрушительной битвы.

– У меня большой список того, что нужно сделать, – ответил Грэй. И это мягко сказано. Крыша дома протекала, штукатурка на стенах потрескалась, некоторые ставни свисали с петель. Но он был полон решимости вернуть былую славу своему семейному поместью, а бабушке – гордость за него, а может быть, и способность улыбаться, пока еще не стало слишком поздно.

А если когда-нибудь Крепость во всем ее былом величии заставит Елену пожалеть о том, что она бросила его… тем лучше.

– Ты знаешь, что говорят о тех, кто целыми днями работает, а отдыхать разучился, – пошутил Кирби. – Скучная задница.

– Ну, это все объясняет, – сказал Грэй, пожав плечами. – Тем не менее не буду мешать тебе наслаждаться распутством, что бы ты ни планировал. Я собираюсь побыть здесь еще с час или около того. – Достаточно, чтобы сказать мисс Хартли, что он ни за что на свете не женится на ней. Естественно, как можно более тактично.

– Ты уверен, что не хочешь присоединиться ко мне? – продолжал уговаривать Кирби.

Краем глаза Грэй заметил в нескольких метрах от себя мисс Хартли в темно-розовом платье, которое ярким пятном выделялось на пенисто-белом фоне. Однако, как ни странно, она привлекала взгляд не нарядом.

Ее золотисто-каштановые волосы сверкали в свете люстр, а гладкая кожа, казалось, сияла изнутри. Она не была красавицей в классическом смысле слова: слишком много веснушек усеивало лицо и плечи, а конечности были чересчур длинными, как у новорожденного жеребенка. Но когда она повернулась, чтобы что-то сказать подруге, ее лицо озарила улыбка, и у него перехватило дыхание.

Он с неохотой вновь обратил внимание на Кирби и кивнул:

– Как только я допью бренди, то поговорю с бабушкой и уеду под благовидным предлогом.

Это не вполне соответствовало действительности, но мисс Хартли умоляла его молчать, и он не видел вреда в том, чтобы сохранить ее тайну. По крайней мере, до поры до времени.

– Ладно. Увидимся завтра вечером в клубе за ужином, – сказал Кирби с нажимом. – Помни, что я говорил о работе без отдыха. – Отходя, он обвил воображаемую веревку вокруг шеи, вздернул ее к потолку и закатил глаза.

Грэй нахмурился из-за выходки друга, но, возможно, Кирби был прав. Мир не рухнул бы, если бы он время от времени проявлял меньше серьезности. Проблема в том, что он не знал, как жить по-другому.

Он медленно преодолел расстояние, отделявшее его от мисс Хартли и ее небольшого кружка, внимательно наблюдая за ней. Заметив его приближение, она сглотнула и дважды моргнула, прежде чем взглянуть на него.

Несмотря на ее дерзкое предложение брака, хорошие манеры не позволяли ему самому завязать разговор даже на столь безобидную тему, как погода. К счастью, в кружок мисс Хартли входила подруга его бабушки, леди Каллахан, которая была очень рада представить их друг другу.

– Лорд Рэйвенпорт, – сказала леди Каллахан, захлопывая веер привычным движением запястья, – пожалуйста, позвольте представить мою дочь, мисс Софи Кендалл, и ее друзей, мисс Фиону Хартли и мисс Лили Хартли.

Грэй обменялся необходимыми любезностями с присутствующими, а затем повернулся к Фионе. Ее голова была окружена ореолом крупных локонов, и она покусывала полную нижнюю губу. Розовое платье обнажило длинную шею и изгиб плеч; он почти видел, как пульс бился у нее под горлом.

Его интуиция буквально вопила, что ему следует бежать из бальной залы, но туфли будто приросли к полу. Хуже того, прежде чем он осознал, что делает, он пригласил ее на танец.

– С удовольствием, – пробормотала она, беря его под руку.

Ведя ее на паркет, он думал, не сошел ли он с ума – и не в первый раз за этот день. Он был свидетелем того, как мисс Хартли споткнулась и упала в оркестр на балу в Миллбруке. Тогда он танцевал с Хеленой, но прервал танец, чтобы помочь ей подняться.

С тех пор многое изменилось.

Он понятия не имел, виноват ли в том инциденте партнер мисс Хартли или она склонна падать сама, но на всякий случай покрепче обвил рукой ее талию. И они начали двигаться в такт музыке.

Танец едва начался, как она спросила:

– Вы получили мое письмо?

– Получил, – ответил он кратко, вращая ее под своей рукой.

Когда она снова повернулась к нему лицом, то посмотрела ему прямо в глаза.

– Что вы думаете о моем… предложении? – ее голос надорвался на последнем слове.

Он подавил неожиданный приступ сочувствия:

– Я думаю, что мы едва знаем друг друга.

– Правда, но это легко исправить, не так ли?

Вот он, безошибочный намек на отчаяние. И такая настойчивость, которой он не заметил даже в письме.

– Так и есть, – признал он. – Однако я подозреваю, что чем больше мы будем узнавать друг друга, тем меньше будем друг другу нравиться. – Цинично, но это известно ему по опыту. Его родители точно не начали нравиться друг другу больше со временем. Как и они с Еленой.

Она поморщилась и посмотрела в сторону, прежде чем взять себя в руки:

– Возможно. Но мы и не должны нравиться друг другу.

Грэй усмехнулся:

– Вот уж не думал, что встречу кого-то еще более уставшего от жизни, чем я.

– Итак, вы рассмотрите мое предложение? – настаивала она.

– Нет, – твердо сказал он. При других обстоятельствах ее состояние могло бы его соблазнить. Но она явно намеревалась использовать его в собственных целях; и он подозревал, что она выбрала его не только из-за титула. В конце концов, в зале было человек пять, равных ему по положению, которые ухватились бы за возможность жениться на молодой и симпатичной наследнице.

Но только не он.

– Не очень-то умно с вашей стороны так быстро отвергать меня, – бросила она в ответ, проявив дерзость, которая граничила с грубостью. И освежала.

– Если бы я сказал, что рассмотрю ваше предложение, я бы подал вам ложную надежду. Отсрочил бы неизбежное.

– Неизбежный отказ вы имеете в виду, – уточнила она.

– Да. – Он все еще страдал от отказа Елены и не желал бы никому такой боли и унижения.

– Пожалуйста, – она умоляла, – я понимаю, что для женщины очень необычно предлагать брак…

– Неслыханно.

– Конечно, вам должно быть любопытно, почему я так поступила. – Ее сверкающие голубые глаза как бы бросали ему вызов: будет ли он отрицать правдивость ее слов.

Грэй пожал плечами:

– У вас есть причины для того, чтобы сделать мне такое предложение; у меня есть причины отказаться от него.

– Дайте мне возможность объясниться, – умоляла она. – Уделите мне четверть часа, чтобы я могла вас убедить. Если после этого вы не согласитесь, я обещаю, что больше не упомяну об этом.

Должно быть, он выжил из ума, если допускает возможность продолжения разговора с мисс Хартли. Что ему точно сейчас не нужно, так это еще одна коварная, эгоистичная женщина, которая будет пытаться вмешаться в его жизнь. Он уже открыл рот, чтобы сказать ей об этом, когда кто-то наткнулся на него сзади.

Грэй непроизвольно толкнул мисс Хартли в грудь, и она, запнувшись, прошла еще два шага, прежде чем он подхватил ее за стройную талию, не позволив упасть на паркетный пол. Задыхаясь, она вцепилась в его фрак со странной смесью облегчения и ужаса на лице.

– О боже, – выдохнула она. Их лица оказались настолько близко друг от друга, что он увидел необыкновенные темно-синие точки на радужной оболочке ее глаз и отдельные веснушки, усеивающие нос. Он произнес:

– Простите меня.

– За что?

Действительно, за что именно? Что столкновение произошло по его вине? Что он слишком сильно обхватил ее за талию? Или за то, что он смотрел на холмики ее грудей с весьма дурными мыслями в голове, в то время как ему следовало бы оградить ее от еще большей неловкости? Игнорируя ее вопрос, он спросил:

– Вы в порядке?

– Да. – Ее щеки покрыл очаровательный румянец. Она выдохнула и улыбнулась ему дрожащими губами. – Когда дело доходит до неприятностей на паркете, признаюсь, со мной бывают вещи и похуже.

Грэй обернулся через плечо, чтобы посмотреть, что случилось с той парой, которая в них врезалась, и с удивлением обнаружил, что на него извиняющимся взглядом смотрели Хелена и ее партнер.

И тут он все понял. В течение последних десяти минут, пока он танцевал с мисс Хартли, он пребывал в полном и блаженном неведении относительно Елены и того, что она делала. Что еще более примечательно – он вообще забыл о ее присутствии в зале.

– Встретимся завтра в Гайд-парке, – сказал он мисс Хартли, мысленно проклиная свою слабость. – Я выслушаю то, что вы мне скажете, но не ждите, что это изменит мое мнение.

Уголки ее рта приподнялись в победной улыбке:

– Спасибо. Все, о чем я прошу, это дать мне шанс объяснить выгоду подобного договора для нас обоих.

– Простите, но я останусь при своем скептицизме, – протянул он. – Встретимся возле пешеходного моста. В три часа вас устроит?

– Вы не пожалеете об этом, – сказала она серьезно, но ощущение покалывания между лопатками подсказывало ему, что очень даже пожалеет. Несмотря на ее наивность и искренность, а может, благодаря этим чертам, мисс Хартли может оказаться для него намного опаснее, чем была Хелена.