Онлайн чтение книги Совершенно замечательная вещь An Absolutely Remarkable Thing
Глава 3

Я проснулась в два часа дня. Даже не слышала, как Майя встала. Она вошла в комнату, тихонько постучав в дверь, что было как-то одновременно раздражающе и мило. Майя несла чашку кофе. В гостиной царил, на мой вкус, приятный легкий беспорядок. Пара предметов одежды на полу, множество чашек на столе и книг на тумбочках.

Я действительно не понимаю людей, которые неуклонно поддерживают в комнате порядок. Куда более эффективно прибираться время от времени, чем делать это постоянно. Кроме того, мой разум любит бардак. Как будто мне нужен беспорядок вокруг, чтобы мои произведения искусства и идеи получались аккуратными. Простота в дизайне, полная катастрофа во всем остальном. Настоящий моральный кодекс, который я продолжала шлифовать. Конечно, Майя не позволяла мне окончательно слететь с катушек.

Она была гораздо аккуратнее меня, но фанатизмом не страдала, благодаря чему мы так славно уживались. Майя явно давным-давно проснулась; ее локоны были уложены в какую-то причудливую, для меня почти невозможную конструкцию. Значит, позже у нее, вероятно, намечено что-то важное. Майя, наверное, мне об этом рассказывала, но сейчас я не могла вспомнить, куда же она собралась. Может, на встречу с клиентом? Майя единственная из нас устроилась на работу в настоящую дизайнерскую фирму. Получала не слишком много, зато смогла зацепиться в профессии. Она уже успела накраситься.

Помимо того что Майя лучше управлялась с квартирой, она также намного лучше управлялась с отношениями. Все странности между нами шли исключительно от меня. Я активно мешала ей говорить о серьезных вещах. Если бы не мои проблемы, мы бы давно «съехались».

– Я принесла тебе кофе, – тихо сказала она, на случай если я еще не проснулась.

– Мы столько живем вместе, а ты до сих пор не заметила, что я никогда не пью кофе?

– Неправда. – Она поставила чашку на мою прикроватную тумбочку. – Пьешь, но только в очень, очень паршивые дни.

Майя присела на краешек дивана, а я удивленно повернулась к ней.

– Эйприл, та ситуация с роботом немного странно обернулась.

– Ты знаешь о Карле?

– Почему ты дала ему такое глупое имя? – раздраженно спросила она.

– Ты знаешь о Карле, – подытожила я.

– Я знаю о Карле и…

– Тебя Энди доставал? – перебила я, злясь, что приятель не сумел подождать до утра. Ну или полудня.

– Не перебивай, я дала тебе выспаться, – отрезала Майя. – Энди уже весь день названивает, он там с ума сходит, просит, чтобы ты посмотрела свою почту. Мол, там что-то важное должно было прийти, включая письма от местных новостных каналов и менеджеров развлекательных шоу. Вряд ли тебе стоит их игнорировать, но и спешить в таком вопросе не надо.

Майя – лучший оратор из всех, кого я знаю. Она будто сначала мысленно пишет эссе, а потом его озвучивает. По ее словам, это участь любого черного в Америке.

– Каждый чернокожий, который в основном общается с белыми, рано или поздно сталкивается с тем, что его просят говорить за всех черных, – сказала она мне однажды ночью, когда мы засиделись допоздна, – и я это ненавижу. Это правда глупо. В принципе каждый может реагировать на подобный идиотизм, как хочет. Но я в итоге невольно стала следить за всем, что говорю. Разумеется, я не являюсь официальным представителем Черных Людей, но раз люди так думают, мне хочется произвести хорошее впечатление.

Я даже не знала, что сказать в ответ. Я белая и выросла в весьма белом обществе. Поэтому произнесла то, что обычно говорят в таких ситуациях:

– Наверное, это нелегко.

– Ага, – ответила Майя. – У всех свои трудности. Спасибо.

– Боже, надеюсь, я не заставляю тебя отвечать за всех черных. В смысле что со мной ты не взвешиваешь каждое слово?

– Нет, Эйприл. – Долгая пауза. – С тобой я осторожничаю по иным причинам.

Я побоялась спрашивать, что она имеет в виду, поэтому просто поцеловала ее, и мы отправились спать.

В любом случае красноречие Майи чрезвычайно помогало поддерживать отношения, пока я подсознательно балансировала на грани между непринужденностью и серьезностью. Она умела говорить глазами и телом, но в основном предпочитала использовать рот. Я не возражала.

– Майя… – начала я, но она мягко прижала указательный палец к моим губам. – Э… хочешь пообниматься?

– Нет, ты сейчас выпьешь кофе и посмотришь почту. И не смей говорить со мной или с кем-то еще, пока не почистишь зубы, у тебя изо рта несет. Я забрала твой телефон, получишь его обратно, как прочитаешь письма.

Она встала с дивана, даже не поцеловав меня.

– Но я…

– Хватит болтать! Читай! – перебила она, вышла и закрыла за собой дверь.

Десять минут спустя я немного освежилась и уселась на кровати с ноутбуком. Прочитанные сообщения были синими, непрочитанные – белыми, «важные и непрочитанные» занимали аж пять страниц. Я понятия не имела, что делать, поэтому просто стала искать «[email protected]», и ситуация довольно быстро прояснилась. Одно из пятнадцати сообщений, которые он мне отправил, было озаглавлено «ПРОЧИТАЙ ЕГО ПЕРВЫМ», а другое – «ПРОЧИТАЙ ЕГО ВТОРЫМ», а третье, самое недавнее, гласило: «НЕТ! ЭТО! ПРОЧИТАЙ СНАЧАЛА ЕГО!»

Вот их содержание, скопированное прямиком из ящика.

Бегло просмотрев остальные письма в ящике, я пожалела, что указала свой электронный адрес в портфолио на сайте. Мне и правда пришла куча сообщений от менеджеров и агентов. Одни люди хотели сказать мне, как им понравился ролик. Другие сочли своим долгом уведомить, что если я собираюсь выкладываться на ютьюб, то должна привести в порядок свою внешность – и почему я до сих пор об этом не подумала?

Было еще одно послание, отвратное даже по обычным меркам отвратности. Удивительно, как может расстроить один мерзкий тролль, даже если вы никогда его не видели и (хочется верить) никогда не увидите. Поразительно, как любой из нас может напугать или обидеть совершенно незнакомых людей. Я уже сталкивалась с подобными манипуляторами, но впервые это произошло через Интернет, и этого оказалось достаточно, чтобы вызвать желание все бросить. Впрочем, оно быстро прошло.

Еще в ящике обнаружилось послание от папы. (Серьезно, мои родители прекрасно умеют вместе писать сообщения. Клянусь, они, похоже, садятся рядом на диван и сочиняют письмо, как при конференц-звонке. Им надо придумать специальные планшеты с двумя клавиатурами.) Итак, я получила длинное послание о том, как им понравилось видео, какой усталой я им показалась, что они ждут не дождутся повидаться со мной на свадьбе Тома и успеваю ли я высыпаться?

Единственным важным для дальнейшей истории сообщением оказалось другое, озаглавленное: «Говорите, он был теплым?» Скопирую его специально для вас.

Это письмо было единственным, на которое я в тот день ответила.

На этом я решила, что с меня хватит.

– Майя! Верни телефон!

– Суперстранно, да? – крикнула она в ответ, а потом вернулась в комнату.

– Насколько все плохо? – спросила я, указывая на телефон.

– Гм… ну ты внезапно стала ужасно популярной. Энди хочет поговорить. Очень хочет. У него вопросов накопилось года на четыре вперед. Еще звонили твои родители.

Я набрала папу и маму – они были в порядке, разве что немного на взводе. Через несколько месяцев мой старший, весьма успешный и абсолютно нормальный брат Том должен был жениться в Северной Каролине, и родители во многом помогали ему с планированием торжества. Том изучал математику и работал в инвестиционном банке в Сан-Франциско. Я все ждала, когда он переберется в Нью-Йорк по примеру всех прочих инвесторов, но брат не горел желанием сюда ехать.

Давайте сразу проясним: какие бы проблемы ни возникали в моей жизни, это стопроцентно моих рук дело. У меня было очень счастливое детство, просто я была не слишком счастливым ребенком. Родители всегда меня поддерживали и никогда ничего не требовали сверх – о чем еще можно мечтать? Итак, мы поговорили о Томе, как сильно им нравится невеста, как гладко все получается со свадьбой, пусть еще остается много нерешенных вопросов. Родители спросили меня об истукане, и я рассказала им кучу вещей, которые они в основном уже знали. Затем поинтересовались, как продвигается моя работа, и намекнули, что могут дать мне немного денег, если нужно (они всегда так делали, а я всегда притворялась, будто не понимаю намеков). Им понравился ролик, и они мной гордились. За что? Кто знает. Таковы уж родители, верно?

Я набрала Энди. Судя по голосу, он… распсиховался.

– Эйприл Мэй, это становится по-настоящему странным!!!

Я поморщилась от его ора:

– Успокойся сейчас же.

– Уже три миллиона просмотров, люди считают, ты фантастическая! Ты еще не читала комментарии, да?

– Да я и ролик еще не смотрела.

– Наверное, ты единственная такая осталась. История становится все более странной. Они до сих пор не нашли никаких записей с камер наблюдения. Одна показывает место довольно четко, но в 2.43 утра просто отключается минут на пять… а когда включается обратно, Карл уже стоит на месте. Военные аналитики говорят, что неизвестные с помощью электромагнитного импульса отрубали электричество в округе и Карлы были установлены в одно и то же время. Еще страннее, что пойманная камерами статика не случайна. Записанный ими звук, если прибавить громкость, не что иное как «Don’t Stop Me Now» от Queen.

– Обожаю эту песню.

– Серьезно?

– Да, а что?

– Ничего, просто я никогда ее не слышал. Но да, если прибавить громкость и прислушаться, это она. Никто не может понять, как такое возможно… сверхмощный радиоимпульс?

– Да, это все очень странно, но, Энди, к нам же оно напрямую не относится? В смысле, мы сняли ролик, мне приятно знать, что это мы заметили Карла…

– Нью-йоркского Карла, – поправил он.

– Что?

– Нью-йоркского Карла, он единственный такой в нашем городе. Есть мумбайский Карл, гонконгский, сан-паульский. Даже те, кто не говорит по-английски, зовут своих Карлов Карлами.

– Твое занудство на мою позицию не повлияет. Мы не сделали Карла, мы просто его нашли. Вернее… одного из шестидесяти.

– Я уже говорил об этом отцу, он минут десять бормотал что-то о семантике, имитационном распространении и культурной мифологии и абсолютно сразил меня аргументами, которые я тебе в жизни не воспроизведу. В результате чего мы подходим к самому важному моменту… Я только что заработал десять тысяч долларов.

Повисла долгая пауза, после чего я наконец выдавила:

– Э… чистоганом?

– Новостные каналы очень хотели взять у тебя интервью, но вместо этого привлекли меня, потому что я – лучшее, что у них было на тот момент. Всевозможные эксперты каждый час минут по пять болтают о Карле, но ничего интересного добавить не могут. Карла им не расспросить, а вот тебя – запросто. Папа говорит, он может заключить от нашего имени контракт на десять тысяч долларов со всеми крупными сетями, если ты согласишься дать интервью.

– Погоди… всего? Или от каждой?

– От каждой! Они и так сильно облажались, потому что уже использовали запись без разрешения. Отец держит их на поводке.

Я не слишком быстро соображала, но помножила десять тысяч на количество сетей и поняла, что закрою большую часть студенческих долгов. Можно будет бросить идиотскую работу. Выкроить время и делать то, что сама придумала.

– Мне, видимо, придется появиться в телике?

– Ты появишься в телике!

– И что мне там говорить?

– Просто отвечай на их вопросы!

– Волосы укладывать надо?

– Эйприл Мэй, мы заработаем где-то пятьдесят тысяч долларов.

– Ладно, хорошо, я в деле.

* * *

Не прошло и получаса, а я уже договорилась дать сегодня два интервью. Полагая, что раз я иду к серьезным людям, то должна выдать нечто стоящее, мы с Майей перекопали Сеть и нарыли о Карле все, что могли. Энди оказался прав: в основном сайты повторяли друг друга. Я была немного напугана и, честно говоря, понятия не имела, что должна сказать в интервью. «Я увидела эту штуку, она показалась мне крутой, не знаю, что это, мы с другом сняли видео», – текста секунд на девятнадцать. Вряд ли это стоит десять тысяч долларов, но тогда я не знала, как работает телевидение. Оказывается, в основном они просто хотели и дальше использовать материалы, которые уже украли у нас, без риска, что мы пойдем в суд.

В итоге я зашла на Википедию, на страницу «Don’t Stop Me Now», той самой песни, что загадочным образом явилась в статическом шуме везде, где появился Карл.

Странно, подумала я, обычно в Википедии нет таких опечаток, как «wrtten». Как примерный пользователь Интернета, я отредактировала текст, исправила ошибку и перезагрузила страницу.

– Майя, можешь глянуть в Википедии страницу «Don’t Stop Me Now»?

– Ага.

– В ней ошибок нет?

– Эм… две в первом параграфе.

– Две?

– Да, неправильно написаны «relesed» и «wrtten».

– Исправь их.

– Гм, слушаю и повинуюсь?

– Серьезно, исправь, там что-то странное творится.

Она послушалась, и мы обе перезагрузили страницу.

– Слушай, – начала Майя, – я никак не могла проглядеть опечатку в слове «album» после того, как ты специально попросила их поискать. Я же чертова придира.

Так и есть.

– Сейчас снова исправлю, – сказала я.

Верно написала все слова и снова перезагрузила страницу.

– В «August» пропала «u»! – воскликнула я, обалдевая еще больше.

И набрала Энди.

– Алло! – все еще слегка странным голосом отозвался он.

– Можешь прямо сейчас глянуть в Википедии страницу «Don’t Stop Me Now»? – без преамбул потребовала я.

– Ага! – Я услышала, как друг возится с компьютером. – Ладно, загружаюсь… иии… – На том конце провода явственно щелкали клавиши.

– Опечаток в первом параграфе нет?

– Ээ… да… Нет «i» в «written».

– И все?

– Это какой-то тест?

– А в «released», «album» или «August»?

– Эйприл, у меня и так денек выдался странный, а ты делаешь его еще страннее.

– Ответь на вопрос.

– Нет, все прочие слова написаны правильно. Ты же знаешь, как работает Википедия, можно отредактировать страницу. Видимо, кто-то баловался.

Я снова перезагрузила статью – опечатки те же, новых не появилось.

– Исправь текст.

– Эйприл, у нас интервью для ABC News через два часа. В Википедии куча опечаток, ты же не собираешься править их весь день.

– Боже-Энди-да-сделай-уже-о-чем-просят, – громко и монотонно произнесла я.

– Сделал… как раз пока жаловался. Не исправляется. О, странно, теперь еще выскочила ошибка в «вышла». Погоди, ты упоминала это слово. Как ты провернула?..

– Включи громкую связь, – вмешалась Майя. Я повиновалась.

– Энди, это Майя, у нас то же самое. Но я сразу увидела две ошибки, вероятно, потому, что у нас с Эйприл один айпи. Каждый раз, как я пытаюсь убрать опечатки, появляются новые, а старые остаются. Судя по логу, никто их не вносит. На самом деле в логе вообще нет отметок о редактуре, включая нашу. Последняя о том, что кто-то три часа назад добавил информацию, мол, эта песня играла на записях с камер наблюдения. Пока вы двое разговаривали, я попыталась исправить последнюю опечатку, и больше их нет. Кажется, мы зашли в тупик. Кроме того, нет времени выяснять это прямо сейчас, потому что Эйприл еще надо сделать прическу, а затем добраться до Манхэттена на метро.

– Мы что, действительно полезем в телевизор? – заныла я.

– Да, – хором ответили Майя и Энди.

– Но разве это не намного интереснее?

Оба согласились, мол, да, интереснее, но речь шла о десяти тысячах долларов.

Позже, наскоро умывшись, я стояла в ванной и выпрямляла волосы утюжком, как вдруг меня осенило.

– Какие получились опечатки? – крикнула я Майе.

– «Wrtten», «relesed»… – На секунду она задумалась, а потом заглянула ко мне. – «Albu» и «Augst».

– I, A, M, U.

– Чего? – переспросила Майя, садясь на унитаз. Нет, не пописать, просто больше приземлиться было физически некуда.

– Выскочившие буквы. I, A, M, U.

– I am you? «Я – это ты»?

– Что ж, точно не я редактирую Википедию изнутри.

– Эйприл, сегодня мы загадки решать не будем.

– Аррр! Ну как ты можешь?

– Что могу?

– Разве тебе самой не интересно?

– Милая, тебе через час в национальных новостях выступать. Тебя увидят тысячи взрослых людей, ты должна выглядеть презентабельно.

– Это ужасно.

Она рассмеялась:

– Ты хоть понимаешь, что сейчас делаешь?

– А?

– Эйприл, только представь. Девушка создает обалденный фан-арт для любимой группы и получает письмо с просьбой разработать официальный мерч. Но девушка не отвечает и вообще перестает слушать эту группу. А теперь вспомни, что все это было с тобой.

– Да я просто их переросла, стыдно подумать, что я вообще такую специфическую музыку слушала.

– Ну да. Дело в том, что ты ненавидишь, когда что-то приходится делать ради денег, даже если речь о чем-то интересном. Я понимаю, это отстой, когда исходишь из материальных соображений, и, может, ты привыкла оглядываться на них меньше, чем обычный человек.

– Неправда, – немного обиженно ответила я. – Энди фрилансит, потому что не может просто сидеть на шее у отца, пока создает себе портфолио.

Майя рассмеялась:

– Ну разумеется, есть люди богаче тебя. Черт, да я обеспеченнее. Но ты все равно имеешь куда больше, чем большинство людей. Не важно. Ты – это ты, тебе не нравится придерживаться правил. А по правилам, если хочешь получить десять тысяч долларов за услугу, то надо ее сделать. Даже если это раздражает и пугает.

– Не боюсь я телевизора.

– Боишься!

Я подумала и обнаружила, что она права.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что это действительно страшновато. Это не «твое», а пресловутая норма. Но ты не должна делать это ради денег или из страха. Сходи туда, потому что это необычно. Ты увидишь то, что простые люди не видят, узнаешь, как там все работает, расскажешь мне, я буду в восторге, мы вместе посмеемся над странными телевизионщиками, а потом займемся этой свихнувшейся Википедией. А еще за неделю ты заработаешь пятьдесят тысяч долларов, это круто, и я правда за тебя рада. Ты сделаешь то, что должна, в том порядке, в котором надо.

Майя обладает таким самообладанием, которое для меня – лес темный. Я вижу, как она им пользуется, знаю, что оно настоящее, но для моего мозга это бессмыслица.

– И мы не займемся свихнувшейся Википедией сейчас, – уточнила я.

– Нет. Я подумаю, что с ней не так, и мы вернемся к ней, как только ты придешь домой. – Она встала и оглядела мои волосы.

– Нормально получилось?

– Дерзкой девицы из тебя не выйдет. Но есть и хорошие новости: не важно, что у тебя здесь, – указала она на мою шевелюру, – все остальное – чистый природный соблазн.

Ее взгляд был мягким, и не в первый раз у меня возникло ощущение, что мы с ней сошлись на взаимном уважении; это одновременно удивительным образом успокаивало и до чертиков пугало.