Оцените Старая Англия. Сказания

Три друга одногодка — Петьша, Кольша и Егорша — как-то собрались на рыбалку на дальние, за десять верст по тракту, Вершинки, где окунь покрупнее, правда, родителям не сказались, ведь не пустят в такую даль, а на обратном пути встретили друзья незнакомца с револьвером, скрывающегося от стражи… © Dm-c

Луиза сбежала из дома. Она поселилась в городке неподалеку, жизнь ее постепенно устраивается. Каждый год родные обращаются к ней с просьбой вернуться — по радио, в газетах. О ее судьбе строятся предположения… Однажды встреченный на улице знакомый настаивает, чтобы она отправилась домой.© zmey-uj

Главные персонажи предлагаемого цикла романов П. Г. Вудхауза (всего их полтора десятка и мы планируем публикации по мере готовности) — премудрый книгочей слуга Дживс и его дурашливый великосветский хозяин Берти Вустер — традиционная комическая пара, вроде Дон Кихота и Санчо Пансы, но наоборот.Они как могут и понимают оказывают помощь ближним, попадая в разные смехотворные передряги, и неутомимо отстаивают старый сказочный мир, мир доброты и верности.

«Земля Тома Тиддлера», так же как и «Рецепты доктора Мериголда», относится к циклу рождественских рассказов Диккенса 60-х годов. Повесть была напечатана в рождественском номере журнала «All the Year Round» за 1861 год. Она создавалась Диккенсом в творческом содружестве с другими авторами — Чарльзом Коллинзом, Джоном Хэрвудом, Эмилией Эдвардс и Уилки Коллинзом. Диккенсу здесь принадлежат три главы (I, VI и VII).

Фенелла меньше всего думала о романтике, когда на пороге их дома возник майор Рекс Рэнсом с намерением снять жилье. Разгульный образ жизни ее отца давно отвадил более или менее приличных женихов, но девушка была так занята ведением домашнего хозяйства, что едва ли заметила это обстоятельство. Поэтому стремительно развивающийся роман с красивым и импозантным майором буквально поглотил Фенеллу. Но роковой поворот судьбы разрушил все хрупкие надежды девушки. Скандальная сплетня, угрожающая ее отцу, стала преградой в их осуществлении. Когда девушка получила неожиданное предложение от другого, ее растерянность только возросла. Предложение безопасности и зов любящего сердца,… что же выберет девушка?…

Это детективная история, где расследование ведет не сыщик, а сам читатель, погружающийся в мир жестокого убийства и острых страстей, захвативших героев романа: четыре убийства, самоубийство, железнодорожная катастрофа устроенная из-за ревности.

Последний пьяница, который еще доберется до света домой, только что прошел мимо заплетающейся походкой, горланя припев вчерашней застольной песни; последний бездомный бродяга, которого нищета выгнала на улицу, а полиция не удосужилась оттуда убрать, забился, дрожа от холода, в какой-нибудь угол между каменных стен, чтобы хоть во сне увидеть тепло и пищу. Пьяные, распутные, отверженные скрылись от человеческих взоров; более трезвые и добропорядочные жители столицы еще не восстали для дневных трудов, и на улицах царит безмолвие смерти; она как будто сообщила им даже свою окраску, до того холодными и безжизненными кажутся они в сером, мутном предутреннем свете. Пусты стоянки карет на перекрестках;…

Один, два, три, четыре, пять. Их было пятеро. Пятеро проводников сидели на скамье под стеной монастыря, что на самом перевале Большого Сен-Бернара в Швейцарии, и глядели на далекую вершину в красных пятнах от отсветов заходящего солнца, как будто выплеснули на гору в огромном количестве красное вино и оно еще не успело уйти в снег. Сравнение не мое. Его сделал по этому случаю самый рослый из проводников, дюжий немец. Остальные не обратили на его слова никакого внимания, как не обращали они внимания на меня, хотя я сидел тут же, на другой скамье у входа в монастырь по другую сторону ворот, и курил, как они, свою сигару, и — тоже, как они, — смотрел на заалевший снег и унылый навес чуть поодаль,…

У всех городов есть свои голоса. Чикаго говорит: «Добьюсь!», Филадельфия: «Надо бы». Новый Орлеан говорит: «В мое время». Луисвилл: «Почему бы и нет». Сент-Луис говорит: «Прошу прощения». Питтсбург говорит: «Подымим?» А вот что говорит Нью-Йорк?

"Удивительно, с каким равнодушием относятся в Лондоне к жизни и смерти людей. Человек не вызывает ни в ком ни сочувствия, ни вражды, ни даже холодного любопытства; никто, за исключением его самого, им не интересуется. Когда он умирает, нельзя даже сказать, что его забыли – ведь никто не вспоминал о нем при жизни. В нашей великой столице существует многочисленный разряд людей, у которых, по-видимому, нет ни одного друга и до которых, очевидно, никому нет дела...."