Человек, который не меньше получаса лежал под кроватью и слушал оттуда любовную беседу, редко бывает веселым или изящным. На голове у Бакстера был пух, на костюме – пыль, а на лице – сосредоточенная ненависть к людям. Лорд Эмсворт ничего хорошего не ждал, но все же удивился. Для верности он стал целиться от плеча, закрыв один глаз и сверкая другим.
– Вылезайте, мой дорогой, – мягко сказал он.
– Не тыкайте в меня эту штуку!
– Ну что вы! – возразил граф. – Если вы попытаетесь сопротивляться…
– Кларенс! – вскричала леди Констанс. – Положи ружье.
– Ни в коем случае.
– Кларенс!
– Отстань.
– Мистер Бакстер, – сказала леди Констанс, чтобы хоть как-то овладеть ситуацией, – я не сомневаюсь, что вы все объясните.
Сильные женщины не беспокоятся долго. Да, она дрогнула, она – но не ее кумир. Как ни странно он ведет себя, он объяснит, в чем дело.
Бакстер молчал, давая тем самым возможность высказаться графу.
– Объяснит? Что тут объяснять? Все ясно.
– Не мне, – пробормотал Галахад. – Залез под кровать… Зачем? Почему он вообще здесь?
Лорд Эмсворт поколебался. Он не любил обижать людей и хотел бы ответить не при Бакстере. Но брат тоже человек, и он сказал:
– Дорогой мой, подумай!
– О чем?
– Об этих горшках. Ты помнишь?
– А! Тебе кажется…
– Конечно.
Леди Констанс Кибл не впервые оспаривала умозрения братьев. Она залилась краской гнева.
– Кларенс!
– Да, моя дорогая?
– Прекрати эту чушь!
– Ну что ты! Нет, вы подумайте! Что я такого сказал?
– Ты прекрасно знаешь.
– Я намекнул Галахаду как можно деликатней, что бедный Бакстер…
– Кларенс!
– Хорошо, я Кларенс, что с того? Ты прекрасно знаешь, что наш несчастный друг нездоров. Бросал он горшки? Прыгал из окна? Пытался свалить на Биджа?..
Бакстер не выдержал:
– Лорд Эмсворт!
– Э?
– Я понял, что Бидж – только исполнитель.
– Кто?
– Исполнитель. – Бакстер скрипнул зубами. – Кражу замыслил ваш племянник Роналд.
Граф повернулся к сестре, победно сверкнув очками.
– Пожалуйста! – воскликнул он. – Здоровый человек, да? Бакстер, мой дорогой, – продолжал он, обратив на бывшего служителя укоризненное ружье, – не волнуйтесь, вам станет хуже.
– Давление подскочит, – прибавил Галахад.
– Императрицу нашли в вашем фургоне, – сообщил лорд Эмсворт.
– Что?!
– В вашем фургоне. Ой, Господи, – спохватился граф, – пойду посмотрю, отвели ли ее домой.
– В моем фургоне? – переспросил Бакстер. – Значит, это Кармоди!
Лорд Эмсворт устал. Его ждала Императрица. Сколько можно слушать всякий бред!
– Сперва Бидж, потом Роналд, теперь Кармоди! – возмутился он. – Сейчас вы скажете, что это Констанс, или Галахад, или я. Мой дорогой, мы вас не виним. Мы все понимаем. Вы переутомились. Идите к себе, отдохните.
Леди Констанс вскипела, словно Клеопатра, ставящая на место эфиопского невольника.
– Кларенс, ты не мог бы пошевелить остатком мозгов? Подумаешь, свинья! Столько шума из-за какой-то мерзкой туши…
Лорд Эмсворт пошатнулся, он не поверил своим ушам.
– Ну хорошо, украли. При чем тут мистер Бакстер? Скорее это твой Кармоди, такие субъекты склонны к розыгрышам. Даже ты способен понять, что мистеру Бакстеру незачем красть свиней.
Вероятно, ружье напомнило графу славные дни ополчения, далекую молодость. Как бы то ни было, он не дрогнул.
– Подумай сама, Констанс, – смело ответил он. – Зачем мистеру Бакстеру бросать горшки и прыгать из окон?
Леди Констанс поняла, что брат ее нашел слабое место, и обернулась к тому, кто еще мог бы связно ответить.
– Мистер Бакстер! – вскричала она, словно оповещая, что он произнесет застольную речь.
Но Бакстер был голоден. Видимо, это все и решило. Внезапно ему захотелось вырваться отсюда любой ценой. Час назад, полчаса назад, что там – пять минут назад он еще надеялся обосноваться в Бландинге. Сейчас ему было все равно, нет, он не принял бы секретарского поста, если бы его молили на коленях.
Зачем ему этот замок? В конце концов, Дж. Хорес Джевонс, американский миллионер, глубоко почитает его, во всем советуется. И этого ангела из Чикаго он хотел бросить, чтобы вернуться туда, где унижают людей, как не унижали их с каменного века?
– Я объясню, – сказал он.
– Так я и знала! – воскликнула леди Констанс.
– Надеюсь, не очень длинно? – спросил граф.
– В двух словах. – И он указал на Сью, робко стоявшую у окна. – Я пришел, чтобы забрать письмо, адресованное этой особе. Она именует себя мисс Скунмейкер.
– Конечно, – пояснил лорд Эмсворт. – У нее такая фамилия. Как же ей еще себя называть?
– Сью Браун, – ответил Бакстер.
– Мой дорогой, – сказал граф, – вы вредите себе самому. Послушайте меня, отдохните, положите на голову холодный компресс. Я пошлю к вам Биджа, он принесет молока.
– И рому, – поправил Галахад. – Верное средство. Помнишь, Кларенс, юного Беллами? Всегда пил ром, когда на него находило.
– Ее фамилия Браун! – не без истерического визга воскликнул Бакстер. – Это Сью Браун, хористка из мюзик-холла. Собирается выйти замуж за вашего племянника.
Леди Констанс вскрикнула. Лорд Эмсворт выразил свои чувства, сострадательно пощелкав языком. Только Галахад был спокоен. Он посмотрел на Сью.
– Бидж говорил в этой самой комнате! – продолжал бывший секретарь. – Перед вами – авантюристка. Недавно я принял телеграмму, звонили с почты. Подпись: «Майра Скунмейкер». Больше мне сказать нечего. Я ухожу и надеюсь никого из вас не увидеть.
Холодно сверкая очками, он пошел к двери, где и столкнулся с входящим Роналдом, которому сказал:
– Смотрите себе под ноги.
– Э? – не понял тот.
– Невежа и чучело, – завершил беседу Бакстер.
А за его спиной, в спальне, леди Констанс обратилась в статую гнева.
– Ронни! – крикнула Сью, вся дрожа.
Так кричали ее пещерные бабки, встретившись с саблезубым тигром.
– Ронни!
– В чем дело? – поинтересовался последний из Фишей.
Он еще не отдышался. Пилбем бежал как угорелый, нырнул в кусты, и пришлось вернуться – как оказалось, не в тихую спальню, а на публичный митинг.
Леди Констанс ответила вопросом на вопрос:
– Роналд, кто эта особа?
– Ты знаешь, – попытался он. – Вы встречались. Это мисс Скунмейкер.
– Ее фамилия Браун?
– Вообще-то да, – признался Ронни (Итон и Кембридж знают, что делают).
Леди Констанс задохнулась от ярости. К счастью, ей не хватило слов.
– Я как раз хотел сказать, – продолжал он, – что мы собираемся пожениться.
Леди Констанс обрела хотя бы одно слово:
– Кларенс!
– Э? – отозвался граф.
– Ты слышал?
– О чем?
Леди Констанс внезапно стала язвительной и холодной.
– Если тебе интересно, – сказала она, – могу сообщить, что Роналд женится на хористке.
– А!.. – сказал лорд Эмсворт, думая о том, мог ли неуравновешенный человек вовремя кормить Императрицу. Обеспокоившись, он пошел к двери, но заметил, что сестра с ним еще говорит.
– Больше тебе сказать нечего?
– О чем?
– О том, – напомнила леди Констанс, – что Роналд женится на хористке.
– Кто?
– Роналд. Вот Роналд. Он женится на мисс Браун. Вот мисс Браун. Она хористка.
– Она не просто хористка, – вмешался Ронни.
– Видимо, ты прав, – согласилась леди Констанс. – Она авантюристка.
– Я знаю, какой ты сноб, тетя Констанс, – продолжал Ронни, – и хочу сказать, что отец Сью служил в гвардии.
– Вот как? Солдат? Капрал?
– Капитан.
– Капитан Коттерли-Браун, – пискнула Сью.
– Коттерли! – вскричал Галахад. – Его звали не Джек?
– Не знаю, – ответил Ронни, – но он гвардейский капитан.
Галахад неотрывно смотрел на Сью.
– Дорогая моя! – воскликнул он как-то уж очень взволнованно. – Неужели вы – дочка Долли Хендерсон? Она пела в Тиволи.
Ронни подумал не в первый раз, что дядю надо бы поместить в лечебницу. Нет, что же это! Долли Хендерсон! Еще одна певичка! Да он все испортит. Тут главное – капитан… Лечебница, и только лечебница.
– Да, – отвечала Сью.
Галахад совершенно уподобился отцу из старинной мелодрамы, обретшему блудную дочь.
– Ну, знаете! – воскликнул он три раза кряду. – А я-то думаю, на кого вы так похожи! Да я любил вашу матушку как сумасшедший! Моя треклятая семья связала меня и отправила в Африку, а то бы мы поженились. Схватили, погрузили на корабль. Вернулся через три года, смотрю – она вышла за Коттерли.
Многих бы тронула эта сцена, многих – но не леди Констанс.
– Не в этом дело, Галахад, – сказала она – Роналд…
– …хочет жениться на дочери Долли, и совершенно прав. Надеюсь, Кларенс, ты не дашь разлучить их?
– Э? – отозвался девятый граф, думая при этом: «Предположим, он кормил ее по часам, но что он ей давал?»
– Видишь, какая прекрасная девушка.
– Кто?
– Сью Браун.
– Очаровательная, – согласился куртуазный граф и вернулся к своим размышлениям.
– Кларенс! – крикнула леди Констанс.
– Э?
– Ты не допустишь этого брака.
– Кто так говорит?
– Я. И Джулия.
Довод был хороший. Леди Джулия, супруга генерал-майора сэра Майлза Фиша, не появлялась в нашей летописи, и мы ничего не знаем о ее властном взоре, волевом подбородке, решительной складке губ, а тем более – о голосе, который мог вызвать пузыри на чувствительной коже. Лорд Эмсворт знал все это с детства. Его представление о счастье можно определить словами: «Жизнь без Джулии». Если она приедет в замок, загонит его в библиотеку и начнет ругать… Он заколебался:
– Ты думаешь, Джулия будет против?
– Конечно!
– Джулия – дура, – заметил Галахад.
Лорд Эмсворт подумал и согласился, но сути это не меняло. Глаза его странно засветились.
– Ну, мне пора, – сказал он. – Надо посмотреть, как там Императрица.
Леди Констанс опомнилась, когда он прошел весь коридор, и побежала за ним, взывая: «Кларенс!» Галахад повернулся к Сью.
– Мне стыдно втягивать вас в семейные сцены, – сказал он, погладив ее по плечу как человек, который был бы ей отцом, если бы его не услали в Африку. – Отдохните, дорогая. Пошли, Роналд. Не унывайте, моя душенька. Все будет хорошо.
Сью покачала головой.
– Нет, – сказала она.
– Не будьте так уверены, – сказал он.
– Вот что, – сказал Ронни, – мы все равно поженимся. Господи, могу же я работать!
– Как именно? – спросил Галахад.
– Ну… э… Как-нибудь.
– Члены нашей семьи, – сообщил его дядя, – стоят на рынке три с половиной пенса в год. Нет, надо уломать Кларенса. Пошли. Кто его знает! И не такие казусы решались, вы уж мне поверьте.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления