Онлайн чтение книги Тайна старинной башни
СТРАННОЕ ОТКРЫТИЕ

Фатти уложил еду обратно, и все осторожно вылезли из-за старинного дивана. Не слишком уверенным шагом они направились в большой зал, где прежде сидели художники и копировали картины. Теперь там остался только один – француз, который делал копию с картины, особенно понравившейся Эрну.

Художник, тихонько посвистывая, тщательно свертывал в трубку свой холст. Заметив ребят, он вздрогнул и с неудовольствием глянул на них.

– Выходит, вы совсем не боитесь банши? – сказал он. – Да, храбрецы, храбрецы, ничего не скажешь! Видите, все разбежались. Ils avaient peur – им было очень, очень страшно. Но я-то не боюсь никаких банши и даже этих – ну, как вы их называете – заведений?

– Привидений, – сказал Фатти. – Вы и в самом деле нисколько не испугались?

– Нисколько. Правда, сегодня это было немножко, немножко – как это у вас называется – разнообразно, да? Сперва завыла одна банши – а потом завыла вторая. И я полагаю, mes enfants,[1]дети мои (франц.) вам о первой банши ничего не известно?

Фатти почувствовал, что краснеет, но он твердо решил ни в чем не признаваться этому насмешнику. Француз определенно ему не нравился.

– Вы уходите? – спросил Фатти, видя, что он обвязывает свернутый в трубку холст.

– Спущусь в деревню, там моя машина, – а потом опять за работу, за работу, за работу! – сказал художник и хлопнул Фатти свернутым холстом по голове. – А ты – ты здесь останешься и будешь выть, выть, выть? Ах ты, гадкий мальчишка!

Не обращая внимания на рассерженную мину Фатти, француз пробежал через весь холл и ловко, как акробат увернулся от турникета.

– Мне кажется, он думает, что он очень умен, – проворчал Фатти, которого насмешки художника отнюдь не привели в восторг.

– Слышите, дождь еще льет вовсю. Устроить пикник на холме нам явно не удастся, придется подкрепиться здесь, хоть с банши, хоть без банши. Не смотри так испуганно, Бетси – ее вой нам повредить не может.

– Тип, что был у турникета, ушел, – сказал Ларри, косясь на то место, где сидел служитель, получивший с них деньги. – Ушел есть свой ленч, я думаю. В этом зале мы будем в полной безопасности. Ну, давайте перекусим! Веселее станет на душе!

Они подошли к большой деревянной скамье, стоявшей рядом со старинным дубовым столом. Фатти развернул сверток с едой, и вскоре они уже уплетали за обе щеки, удивляясь, что, несмотря на перенесенный испуг, так проголодались.

– Эрн, прочитай Фатти свои стихи. – Сказала Бетси, заметив уголок листка, торчащий из кармана у Эрна; девочка была уверена, что у Эрна нашлось время записать свои «стишата».

– Стихи? – спросил с удивлением Фатти. – Ты опять принялся за поэзию?

– Э, Фатти, это такие глупые стишата, то есть стихи, – сконфуженно сказал Эрн. – Я их назвал «Ах!».

– Наверное, очень чувствительные! Ах, ах, ах! – рассмеялся Фатти.

– Да нет, не очень! – с тревогой возразил Эрн. Просто мы же говорим «ах!», когда чему-то удивляемся. Я их записал на бумажке. А теперь, когда посмотрел на эти морские пейзажи, мне уже хочется сочинить стишок еще и про море.

– Ты просто прелесть, Эрн! – сказал Фатти, и он действительно так думал. – Ну, давай, читай свои «аховые» стихи!

– Я не сумел их закончить, Фатти, – сказал Эрн, глядя на листок. – Это моя беда. Вдруг как нахлынет, а потом вдруг все улетучивается, и я никак не могу придумать хорошее окончание.

– Ладно уж, читай, Эрн! – сказал Фатти.

И Эрн, снова покраснев, начал скороговоркой читать:

Тут Эрн остановился и умоляюще посмотрел на Фатти.

– Никак не могу придумать конец, Фатти, ну никак!

– Почему же, Эрн? Конец придумать нетрудно, – сказал Фатти и сразу же продолжил:

Но тут на всех напал такой хохот, что Фатти пришлось остановиться – и он тоже засмеялся. Эрн с восхищением смотрел на него.

– Как это у тебя получается? – спросил он очень серьезно. – Мне, чтобы придумать одну строчку, надо вон сколько времени, а ты прямо с места в карьер начинаешь тараторить – и пошло, и пошло! Ах, я бы такую строчку никогда не сумел сочинить: «И пчелы с осами наперегонки мчатся». Прямо очень забавно, Фатти.

– Милый Эрн, твои строчки – это поэзия, а мои – нет, – сказал Фатти, хлопая Эрна по плечу. – Просто твои стихи немного слишком «аховые», только и всего. «Ах» в стихах звучит не так уж прекрасно, Нельзя же все время ахать!

– Ну, ты просто чудо, – сказал Эрн, припоминая другие строчки, сочиненные Фатти. – «Надулись одуванчики, совсем ему не рады». Ты тут хотел сказать, что одуванчики боятся, как бы коровы их не сжевали? Фатти, ты гений!

– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, – сказал Фатти, чувствуя себя отчасти обманщиком. Он был способен без запинки плести стихи, нелепые, забавные и остроумные, и никогда не понимал, чем тут другие восхищаются.

– Все поели? – спросил Ларри, свертывая бумажки. – А вон и небольшая урна стоит.

– Нет, послушайте! – вдруг сказал Пип. – Как вы думаете, что стряслось с Бастером и Бинго? Они должны были уже прибежать сюда. Так ведь?

– О, я думаю, что, когда они сильно отстали, они просто вильнули хвостами и убежали обратно, – сказал Фатти. – Вероятно, они потеряли наш след. И мы их не увидим, пока не вернемся домой. Только бы они вели себя прилично.

Вдруг знакомая возня и шум заставили их всех вздрогнуть.

– Гав! Гав!

– Ей-богу, это вроде бы они! – удивленно воскликнул Эрн. – Где ж они? Тут их нигде не видать!

– Тяв! Гав!

– Да они оба где-то здесь! – с изумлением сказал Фатти. – Но почему их лай звучит так глухо? БАСТЕР! БИНГО! Где вы, черт побери?

Кто-то шумно скребся в той стороне, где находился огромный камин, и дети сразу бросились туда. Посреди большого очага стоял старинный железный котел, лай как будто исходил из-под него. Приподняв древний сосуд, Фатти воскликнул:

– Ого! Что это там? Смотрите, круглая крышка люка! Собаки где-то там, под ней. Бетси, сходи узнай, есть ли здесь кто-нибудь, кто может дать нам разрешение поднять эту крышку.

Бетси побежала к турникету, стала смотреть вокруг – никого не было видно. Она поспешила обратно.

– Никого нет, Фатти, ни души. Наверно, служитель где-то обедает, а художники еще не вернулись, хотя мольберты свои оставили.

– Ладно. Тогда придется нам поднять эту крышку без разрешения! – сказал Фатти. – Эрн, помоги мне!

Теперь под крышкой поднялся такой громкий, неистовый лай, что казалось, там не две собаки, а собралось по меньшей мере с полдюжины.

– Как они там очутились? – сказал Ларри, глядя, как Фатти и Эрн поднимают крышку. И вмиг из люка выскочили оба пса, накинулись на Эрна и Фатти – и ну прыгать, лаять, лизать, тыкаться носом, словно с ума сошли.

– Тише, тише! – сказал Фатти, отстраняя Бастера. – Скажи на милость, Бастер, каким образом вы сюда пробрались?

– Гав! – сказал Бастер, весело прыгая вокруг него.

– А ты как сюда попал, Бинго? – спросил Эрн, чье лицо песик облизывал так старательно, что всего обслюнявил. – Хватит, Бинго! Придется мне скоро просить у кого-то полотенце. Ну, хоть на минутку убери свой язык обратно в пасть. О господи, он опять начинает.

Ларри смотрел внутрь люка, который обнаружился, когда убрали крышку. Достав из кармана фонарик, он включил его.

– Глядите! – внезапно воскликнул Ларри. – Там ступеньки, они идут вниз прямо от очага, вроде лестницы, и уходят глубоко-глубоко. Куда они могут вести?

– Чтобы это выяснить, потребуется время, – сказал Фатти, с легким трепетом глядя на ведущие куда-то в темноту ступени. – Бетси, сходи посмотри, действительно ли мы здесь совсем одни.

Бетси побежала и вскоре вернулась, лицо у нее было очень испуганное.

– Фатти, этот тип, что стоял у турникета, поднимается сюда по холму. Он уже близко. Кладите обратно крышку, поскорей!

Эрн и Фатти положили крышку люка обратно и поставили на нее тяжелый котел. Они еще стояли на коленях возле очага, когда в зал, грызя яблоко, вошел служитель. Увидев детей, он недовольно хмыкнул.

– Живей, сделайте вид, будто мы потеряли монету! – повелительно шепнул Фатти. – Ищите ее, ну, все ищите – в очаге, на ковре, живо!

И когда пораженный служитель подбежал к ним, все лихорадочно ползали кругом как бы в поисках потерявшейся монеты.

– Мы должны ее найти! – повторял Фатти. – Должны непременно! Фунт, целый фунт! Куда ж она запропастилась? Смотри, Бетси, не там ли она?

– А, так вы здесь монету уронили? – сказал служитель. – И конечно, она у вас последняя? Дайте-ка я погляжу! – Он опустился на четвереньки и вдруг с радостным возгласом что-то подобрал с полу.

– Я нашел ее! Вот она! – с победоносным видом показал он монету.

– Спасибо! – сказал Фатти, протягивая руку. Но служитель расхохотался ему в лицо и сунул ее в карман брюк.

– Находка – покупка! – сказал он. – А теперь убирайтесь отсюда все! Вы уж слишком долго здесь пробыли. А как сюда пробрались собаки? Вам следовало за них заплатить, вот вы и заплатили.

– О, разве это не ваши собаки? – сказал Эрн таким удивленным тоном, что Бетси даже прикрыла ладошкой рот, чтобы не прыснуть со смеху.

– Мои собаки? Как бы не так! Я собак не выношу! – сказал служитель и сделал такое движение, будто хочет пнуть Бастера. Бастер зарычал, оскалил зубы – и служитель поспешно попятился. – Ну, убирайтесь же, вон отсюда! – сказал он. – Сегодня четверг, после полудня я не работаю и желаю немного отдохнуть!

Довольные, что все обошлось, дети вышли из Башни и направились за велосипедами – собаки, не отставая, резвились вокруг них.

– Какая удача, что кто-то когда-то обронил на очаг эту монету! – сказал Эрн, когда все уже уселись на велосипеды.

– Дружище Эрн, это я уронил ее туда, – улыбнулся Фатти. – Я знал, что если этот тип найдет ее, как я задумал, он на крышку люка не обратит внимания! Ну, поехали домой, ребята! Бастер, домой! Бинго, домой! Опять дома – долгая беседа.

– Ну что ж, экскурсия у нас была очень даже необычная! – сказал Фатти, когда они уже далеко отъехали от Башни Банши. – Чувствую, будет нам о чем поразмыслить. Этот странный вой банши – я имею в виду, конечно, не мое подражание, оно ничто по сравнению с воем древних банши – честное слово, уж они-то выли отлично!

– Ой, не напоминай мне о нем! – вздрогнув, сказала Бетси. – Мне хочется поскорее уехать подальше от Башни Банши и добраться до дому!

– Да еще эта непонятная крышка люка в очаге, – сказал Ларри. – И загадка с собаками – как они ухитрялись забраться в подземелье под камином?? Что до меня, – заявила Дейзи, – мне очень не понравился тот тип у турникета. Я сразу подумала, что у него вид негодяя.

– Негодяя – это уж слишком! – возразил Пип. – Скорее, вид человека усталого и сердитого, и я должен сказать, я тоже был бы таким, если бы мне пришлось работать служителем у турникета, на вершине холма, где всегда холодно и где воют банши.

– Хотел бы я уже быть дома и там рассуждать об этом, – сказал Ларри. – Не знаю, что ты, Фатти, думаешь, но мне все это кажется очень странным.

– Смахивает на тайну, ты хочешь сказать? – подхватил Фатти. – Похоже, настал час, когда Пяти Тайноискателям придется разгадывать чудную, жуткую тайну. Так ведь?

– О да! – с восторгом подтвердил Пип. – У нас еще ни разу не бывало тайны с банши!

– Ну, знаете, я могу прекрасно обойтись без банши, – сказала Бетси. – А что, если сообщить об этом главному инспектору, ну, знаете, инспектору, Дженксу, он мог бы…

– Бетси, но мы же не можем рассказывать ему глупые истории про банши, – прервал ее Фатти. – Ведь эта банши действительно не существует. Она…

– Ну ладно, ладно, тогда что же мы слышали там сегодня? – сказала Бетси. – Мне все равно, как это называется, вой был такой противный, и зловещий, и страшный, как вой настоящей банши!

– Ты права, Бетси. Вой был ужжжасный, – поежился Пип. – Мне самому страшно стало. Существует банши иди не существует, все равно дело это очень таинственное. Будьте поосторожней, здесь дорога очень крутая. Старайтесь ехать как можно медленней, если тормоза слабые.

Съезжая с холма, они выстроились в длинную цепочку, а позади скакали галопом самоотверженно – или, как говорила Бетси, «собакоотверженно» – оба пса. Ну и денек выдался у ребят! Всем не терпелось оказаться снова в мастерской Фатти – и обсудить, как им взяться за разгадывание еще одной Тайны! Бетси прямо дрожала от возбуждения. Стоит Фатти появиться, всегда наклюнется какая-нибудь тайна!

Наконец, ко всеобщей радости, они добрались до уютного сарайчика Фатти – особенно довольны были оба песика, изрядно уставшие после долгой пробежки. Бастер так и плюхнулся в свою корзину, тяжело дыша, а Бинго повалился на него – играть у них уже не было сил. Не прошло и секунды, как оба спали.

– Полная корзина собак! – улыбнулась Бетси. – Я рада, что они подружились.

– Для Бинго очень полезно иметь такого друга, как Бастер, я имею в виду – хорошо воспитанного, – заметил Эрн. – Я хочу, чтобы Бинго научился вести себя прилично. От Бастера он и позаимствует хорошие манеры, Бинго страсть как любит обезьянничать!

– Нет, нет, Эрн, – серьезно сказал Фатти. – Ты неправильно выразился – не обезьянничать, а собачничать!

– Ха-ха-ха, вот насмешил! – съязвил Пип, слишком уставший, чтобы оценить остроту Фатти.

– Хочу пить, – сказал Ларри. – Есть у тебя какой-нибудь лимонад, Фатти?

– Полным-полно, там, в шкафу. Там и стаканы. И где-то там есть еще шоколад. Встань и возьми, что пожелаешь. А я хочу еще поговорить про удивительные утренние происшествия. Ей-богу, я думаю, что Там Творится Что-то Неладное.

– Где там? – спросил Эрн.

– На Холме Банши, дурень, – сказал Фатти. – Мне показались загадочными две вещи – вой банши и люк под очагом, на котором стоит котел.

– Не понимаю, что такого загадочного в вое банши, – сказала Бетси. – Ты ведь сам говорил, что банши этим и занимаются – воют и стонут и рыдают.

– Это так, но вы же слышали, что сказал художник в черной блузе, – продолжал Фатти. – Он сказал, что банши воет только один раз в неделю! Почему так? Почему только один день?

– Может быть, банши трудно выть чаще, чем один день в неделю? – предположила Дейзи. – От этого дикого воя, наверно, ужасно напрягается горло. Спорим, что после того, как ты повыл во всю мочь, у тебя болело горло, – по-моему, ты немного охрип.

– Ни капельки не охрип, – сказал Фатти. – Я бы мог вот так выть полчаса или больше и не охрип бы.

– Бога ради, не вздумай этого делать! – взмолился Ларри. – Не то сюда нагрянет пожарная команда и полиция и доктора со всей округи.

– Давай вернемся к нашей теме, Ларри, – сказал Фатти. – Итак, почему банши воет только один раз в неделю? Настоящей банши там быть не может, их нет в природе. Значит, кто-то подделывается под нее. Но зачем?

– Для забавы, – сказала Бетси.

– Да, но почему в один определенный день? – настаивал Фатти.

– Ну какое это имеет значение? – сказал Пип, которому уже недоело об этом говорить. – Пусть себе воет хоть во все дни недели, мне-то что за дело!

– Пип, я ожидал от тебя больше сообразительности и любознательности, – торжественно произнес Фатти. – Понимаешь, это же поддельная банши – и мне чертовски хотелось бы выяснить, кто это делает и как – и зачем?

– Я не хочу опять ехать на Холм, – сказала Бетси. – Картины мне понравились – но вой ужасно противный.

– Не беспокойся, Бетси, тебе не придется ехать. Поеду я, – успокоил ее Фатти. – Я поеду завтра. Верьте мне, я чую Тайну!

– Ну, значит, у тебя самый чуткий нос на свете, – сказал Ларри. – Я, например, чую только то, что от керосинки пахнет копотью. Твой-то нос, наверно, слишком утонченный и могучий, чтобы унюхать такие обычные запахи. Прикрути фитиль, Эрн, – ты сидишь ближе всех.

– Фатти, – попросил Эрн, старательно прикрутив фитиль, – можно мне поехать с тобой, если ты завтра отправишься на Холм Банши? Не для того, чтобы копаться в каких-то тайнах, а чтобы еще посмотреть картины. Особенно ту, где высокие утесы и голубые морские волны клубятся вокруг них.

– Ту самую, которую копировал художник-француз? – сказал Фатти. – Да, картина великолепная. Ладно, Эрн, можешь поехать со мной, составишь мне компанию – и пока ты будешь стоять и глазеть на картины, я кое-что разведаю. Для меня будет очень удобно, если со мной будет человек, который явно пришел туда ради картин.

– О, Фатти, спасибо! – обрадовался Эрн. – Надеюсь, что банши не будет выть слишком близко от меня.

– Она воет всего один раз в неделю – сказал Фатти. – Даю голову на отсечение, что завтра она не завоет} Я уверен, что по той или другой причине она соблюдает свой режим.

– Ох, мне и Дейзи надо поскорее домой! – вдруг спохватился Ларри. – Черт, совсем забыл, сегодня должна прийти бабушка к чаю. Подымайся, Дейзи, ну пожалуйста! Сегодня мы уже не придем, Фатти, так что до свидания, до завтра!

Вдвоем они выбежали из сарая – послышался удаляющийся топот ног. Теперь встал Пип н поднял с места Бетси:

– Пошли, Бетси. Ты совсем сонная. Позвони вам, Фатти, когда опять будет Сбор.

– Наверно, Бетси очень устала от долгой езды на велосипеде, – сказал Фатти, подавая Бетси ее плащик. – До свидания, Бетси, и пусть тебе не приснится банши!

– Надеюсь, я тебе тут не мешаю, Фатти! – сказал Эрн, когда все разошлись. – Живу здесь, в твоем сарае…

– Да нет, что ты! Нисколько не мешаешь, Эрн… Эге, кто-то идет – кажется, я знаю эти тяжелые шаги!

– Это дядя! – испуганно сказал Эрн. – Он, наверно, прослышал, что я не пошел домой. Фатти, спрячь меня?

– Здесь негде тебя спрятать, – сказал Фатти, озираясь. – В шкаф? Так он сразу туда заглянет? Слушай. Эрн, я запру на ключ дверь, и, когда твой дядя постучит, ты потихоньку вылезешь через окно. Понял? Бинго я тебе передам. Спрячешься где-нибудь и вернешься, когда Гун уйдет.

Тук-тук-тук! Да, это был. Гун, это он стучал. Фатти быстро повернул ключ в замке, чтобы полицейский не мог открыть дверь.

– Фредерик Троттевилл, сейчас же открой! Я знаю, Эрн тут у тебя! Я видел его через окно. Сейчас же открой, не то я пойду к твоему отцу.

– Эрн? Вы видели тут Эрна, мистер Гун? Это вам, должно быть, померещилось! – отозвался Фатти, подойдя к двери. – Подождите минутку, дверь заперта на замок. Тихо, Бастер, чего расшумелся!

Бастер и Бинго, естественно, подняли невероятный шум. Оба они терпеть не могли мистера Гуна, и сразу узнали его по голосу. Эрн тем временем вылез из окна в боковой стене сарая. Он хлопнул рукой по подоконнику, Бинго выскочил к нему и упал ему на руки.

– Те! Молчок! – сказал Эрн. – Не лаять! – Ой пополз к густому кустарнику и забрался в самую чащу.

Фатти, спокойно закрыв окно, подбежал к двери, по которой мистер Гун дубасил не переставая.

– Терпение, мистер Гун! – сказал Фатти. – Что-то ключ застрял. Ага, вот пошел – вот, наконец!

Он проворно повернул ключ и распахнул дверь настежь. Рассерженный полицейский ввалился в сарай, грозно выкрикивая:

– Эрн! ЭРН! Иди ко мне! Ты не пошел домой! Ты меня обманул! Погоди, уж я тебе…

Но закончить свою угрозу Гун не успел – Бастер, обезумев от радости, накинулся на него, стараясь укусить за икры через плотную ткань брюк.

– Га! – гаркнул мистер Гун, пиная пса. – Опять эта собака! Где Эрн? Я видал его, я уверен, что видел!

– Ну что ж, посмотрите хорошенько вокруг, мистер Гун, – вежливо сказал Фатти. – Возможно, он под табуреткой – или за книгами в книжном шкафу – или в собачьей корзине. Бастер, прекрати безобразничать!

Гун в полной растерянности стоял посреди сарая и озирался. Он видел здесь Эрна, в этом он был убежден. Ему не пришло в голову, что Эрн мог успеть вылезть в окно. Он глядел то на Фатти, то на Бастера, затем повернулся, чтобы уйти. Тут Бастер издал леденящее душу рыдание, и Гун опрометью выбежал из сарая.

– Погоди ты у меня! – крикнул он, когда Фатти прикрывал дверь. – Эрна я все равно найду – да, я его найду! – И он пошел по саду, бормоча: – Вот гаденыш этот мальчишка, чересчур уж хитер! Но где же Эрн? Только бы мне до него добраться! Не будет же он прятаться целую неделю!