Онлайн чтение книги Тамбовский волк
ЗЕК

Ответ из фирмы «Кройзен» пришел в этот же день в конце рабочего дня. Корпорации «Центр» предлагалось составить смету расходов на будущий фильм с указанием всех стран, в которых будут проходить съемки. Френд опасался, что господин Крайнев, являющийся продюсером будущего фильма, навяжет «Центру» какие-нибудь кабальные условия. Но ничего такого не произошло.

Весть о том, что «Центр» будет снимать о себе художественный фильм, на следующий же день стала в киношных кругах Москвы сенсацией номер один.

К полудню Принц вспомнил фразу Славки Трубы: "Не убежит. Москва — город маленький". Он ошалел от бесконечных звонков и визитов сотрудников корпорации. Казалось, что у всех служащих «Центра» самые ближайшие родственники — сплошь прославленные кинорежиссеры, знаменитые кинооператоры, именитые художники-постановщики, не говоря уже о любимых народом артистах всех возрастов и полов. На столе у генерального уже лежали кипы рекомендательных писем, копии дипломов и прочей деловой корреспонденции. Единственным спасением от этого обильного, непрекращающегося потока было бегство.

Принц сел в машину и покинул свою резиденцию. Он отправился на Котельническую набережную. Когда ему хотелось тишины, Старицкий приезжал именно сюда.

Вот и теперь он прогуливался вдоль Москвы-реки, размышляя. Как ни верти, а для создания фильма все равно понадобятся и оператор и художник, не говоря уже о технических цехах. Да и артисты тоже понадобятся! Как выбрать из всех предложенных кандидатур лучшую? "Не звонить же, в самом деле, рассердился на себя Влад, — по краф-товскому телефону? Ну, предложат они мне киносъемочную группу военного образца! Нет, тут надо действовать как-то по-другому…"

Принц все ходил по набережной, пока, наконец, не вспомнил о режиссере, снимавшем картину «Отверженные». Это был талантливый человек… "Вот пусть он, — удовлетворенно подумал Влад, — и подбирает себе съемочную группу! Надо во что бы то ни стало вспомнить его фамилию".

Промучился Влад не долго. Тогда еще, до начала съемок «Отверженных», эта фамилия сбила Старицкого с толку. Несерьезная была она у режиссера, птичья!

Мысленно Влад перебрал названия всех птиц, какие только знал. Даже орлов с грифами вспомнил. Ни одна не подходила. Решив поручить секретарю подготовить список всех российских режиссеров, снимавших кино в последние четыре года, Принц вернулся в «Центр».

За то короткое время, что генеральный отсутствовал, у секретаря на служебном столе выросла кипа бумаг. Торопливо проходя мимо бумажного «Эвереста», Принц краем глаза увидел в этой кипе видеокассету, на боковой стороне которой было крупными буквами выведено «Отверженные».

Остановившись, генеральный стал просматривать лежащую на столе корреспонденцию и как бы мимоходом спросил:

— А до кассет кто додумался?..

— Не видел. Заметил их только, когда начал сортировать почту.

— Отнесите все в мой кабинет…

"Это Лихой, не иначе, — подумал Влад, — надо будет поближе с ним познакомиться…"

Секретарь принес всю кипу к шефу и удалился. Принц сразу же поставил кассету с фильмом. Пришлось перемотать ее до конца, потому что тогда, перед съемками, режиссер настоял на том, чтобы все титры, кроме названия, шли после фильма.

Фамилия режиссера была Клювиков. Имя и отчество Клювикова Влад помнил до сих пор — Александр Сергеевич, как у Пушкина. Принц вызвал секретаря.

— Мне нужны все данные о режиссере Клювикове Александре Сергеевиче.

— Сделать распечатку?

— Откуда?

— Все данные о Клювикове прибыли по факсу.

— От кого?

— Из киноархива.

— Покажите.

Просматривая информацию о Клювикове, его послужной список, Принц наткнулся в конце на фразу: "Освободился из ИТУ-16 досрочно". И после этого стояла дата освобождения — сегодняшнее число.

"Значит, Бизон может и это, — задумчиво произнес Старицкий. — Какой, интересно, срок был у режиссера? И сколько он уже отсидел?"

Выйдя из кабинета, Принц спросил у секретаря:

— О Клювикове все?

— Все.

— Я буду у «летучих». Если появится новая информация о…

Генерального прервал телефонный звонок. Вышколенный секретарь мгновенно снял трубку.

— Вас!

— Кто?

— Клювиков.

Принц вернулся в свой кабинет, сел в кресло…

— Я слушаю.

— Прошу прощения за беспокойство… Посоветовали вам позвонить.

— Вы располагаете временем для встречи?

— Да.

— Где вам удобно встретиться?

— На Петровском бульваре…

— Ждите меня там возле седьмого дома.

К Торсу в "летучий отряд" заходить уже не было времени. Но увидеть этого Лихого хотелось. Так как личным составом пока занимался Френд, Лихого приняли в отряд с его благословения. У Принца было искушение выкинуть Лихого из «Центра», и одновременно что-то удерживало его от этого шага. Влад позвонил в «летучий».

— Антон?

— Да.

— Дай мне кого-нибудь из твоих ребят…

— Кого?

— Все равно. Машину поведет.

— Тогда виртуоза нашего. Он будет ждать тебя в гараже.

Голос у Торса был довольный. Наконец-то Павел прислушался к его мнению и сам попросил себе телохранителя. А Влад, уверенный в том, что Антон выделит ему Лихого, был удивлен оценкой «виртуоз». Может быть, Торс пришлет Уна?

В кабинет вошел Френд. Лицо у него было почти счастливое.

— Можно?

— Заходи.

— Началось!

— Что?

— Восхождение. Фильм еще не сняли, а бельгийская фирма «Шато» уже обратилась к нам с предложением о сотрудничестве.

— Думаешь, это как-то связано с будущим фильмом?

— Уверен. «Шато» всегда имела дело только с государственными российскими структурами. Это очень мощная, солидная фирма. За ней наверняка последуют в ближайшее же время предложения и от других фирм. Пришел посоветоваться…

— В чем проблема?

— Если заявок будет много, придется либо кому-то отказывать, либо увеличивать штат сотрудников.

— Увеличивать. Ты ветерана на экзамен послал?

— Да.

— Надо сообщить ему, пусть набирает себе из курсантов группу. Его "летучий отряд" будет обслуживать только фирму «Шато». Надо и других ветеранов, как ты и планировал, десантировать в другие учебки. Сейчас надо создавать как можно больше новых «летучих». Они нам, возможно, скоро очень понадобятся. Надо поселить их сразу за кольцевой и держать наготове. Сделаем свое кольцо вокруг Москвы.

Лицо Фрейда стало серьезным. Он понял, что «летучие» понадобятся не только для охраны будущих потенциальных фирм. Начинается подготовка к боевым действиям, а для старого вояки нет слаще музыки, чем звуки полкового оркестра.

Френд смотрел на Принца с нескрываемым уважением. Авторитет нового генерального рос, как на дрожжах. С глаз Фрейда словно спала пелена. Он привык видеть в Принце способного ученика, чьи достоинства и недостатки видны, как на ладони. А сейчас Френд вдруг увидел талантливого генерала, готовящего свою армию к решительному наступлению. Френд ясно ощутил, что за внешней простотой Принца скрывается очень сложный характер. Принц даже чем-то напомнил Френду прежнего генерального — Крафта. У того тоже была привычка рядиться в открытого, добродушного шефа, но никто никогда не знал, что на самом деле у него на уме. Крафт никогда не вредил сотрудникам, поэтому скрытность Генерала они воспринимали как достоинство руководителя, а не как его недостаток.

Принц вошел в гараж. Бойца около «мерседеса» не было. Подойдя к машине, Старицкии полез за ключами, но дверца сама, щелкнув замком, услужливо открылась. В «мерседесе» никого не было. За спиной Влада раздался знакомый голос:

— Это вам в подарок от меня.

Принц повернулся к говорившему и увидел водилу из машины «Связь». Водила протягивал генеральному брелок для ключей. Этот боец и был новеньким, он же Лихой, он же виртуоз. Лихой держался так, будто и не было встречи в Зеленограде…

"Актер на роль простака, — думал Принц, — уже есть. Открытое, обаятельное, простое, почти детское лицо. И абсолютно никакого лукавства в глазах. Живая, русская, рязанская пластика. И если бы не Зеленоград, можно было бы подумать, что этот парень другим быть и не может. Если в киллеровских школах все такие, то наши курсанты внешне, по крайней мере, им уступают. Надо посмотреть на него в спортзале…"

— Почему вас не было в спортзале на эстафете?

— Я там был.

— Почему же тогда я вас не видел?

— Я стоял предпоследним. В паре с У ном.

И Принц вспомнил. Бойцы «летучего», по инициативе Торса, явились в масках. Ста-рицкий не стал при всех пресекать чудачество командира. Партнер Уна ничем от остальных не отличался. Свое прозвище Лихой новенький ничем не подтвердил. Он был таким же, как все: не хуже, но и не лучше.

Принц взял протянутый брелок и направился к заднему сиденью.

— Нажмите на…

Старицкий понял, куда нажать. Брелок представлял собой миниатюрную копию «мерседеса». Причем именно той модели, на которой ездил Принц.

— Подождешь в Крапивенском переулке.

— Слушаюсь.

— Надо отвечать «есть».

— Есть, генерал!

— Без «генерала».

— Есть.

— Поехали.

— Есть.

Пока ехали к переулку, Влад наблюдал за Лихим. С «мерседесом» он обращался, как с брелоком: легко, играючи, виртуозно. Старицкий все никак не мог разгадать, чем этот лазутчик Бизона так располагает к себе. Кроме внешности было в этом парне еще что-то, не поддающееся объяснению.

"Может быть, своей жизнерадостностью? — размышлял Влад. — На фоне озабоченных, спешащих москвичей он кажется беззаботным милягой. С ним легко. Даже в салоне «мерседеса» стало как будто светлее…"

— До конца квартала…

— Есть.

Принц вышел из машины и, дойдя до Петровского бульвара, свернул налево. Режиссер стоял, как и договаривались, около седьмого дома. Он смотрел в сторону Петровских ворот, видимо, предполагая, что Старицкий придет оттуда.

— Клювиков?..

Режиссер вздрогнул и, развернувшись, удивленно посмотрел на Принца.

— Мне знаком ваш голос…

— Так говорят все, с кем мне приходится знакомиться.

— Я не в качестве комплимента!

— Надеюсь. Пройдемся?

— Пожалуй…

— Расскажите о себе.

— Все?

— Что найдете нужным.

— Вам известно, что я зек?

— Бывший.

— А у меня ощущение, что меня выпустили на время. Вы не знаете, для чего?

— А вы?

— Я не знаю!

— Разве вам не сообщили, на каком основании вас досрочно освободили?

— Зачитывали. Но в зоне считают, что это туфта, и я скоро снова окажусь на нарах. Но откуда я знаю ваш голос?!

— Слышали мое интервью по радио или

по телевидению.

— Скорее всего…

Режиссер погрузился в молчание. К этой его особенности — погружаться, Влад долго привыкал на съемочной площадке. Но из этого состояния режиссер всегда выходил с какой-нибудь неожиданной оригинальной мыслью. Старицкий ждал, с чем Клювиков выйдет на этот раз. Но время шло, а он продолжал молчать. Посмотрев на режиссера, Влад увидел, что Клювиков тихо, почти неслышно что-то говорит. Раньше с ним такого не случалось. Шевелящиеся губы — признак грядущего безумия, сказали Старицкому о пытках, которым подвергался режиссер в зоне, больше, чем любой рассказ.

— Пока я жив, в зону вы не вернетесь.

Режиссер посмотрел рассеянным взглядом на Принца.

— Лучше умереть, чем снова оказаться там.

— Вы голодны?

— Нет. Я привык обходиться почти без еды.

— Едем на Тверскую, в "Пиццу Хат".

— Что вы! От меня воняет, как… от козла… — Можно купить что-нибудь в продуктовом…

— Хорошо.

Принц подвел режиссера к машине, нажал на брелок. Клювиков с опаской посмотрел на автоматически открывшуюся дверцу:

— Садитесь… В Елисеевский. Лихой уточнил:

— Супермаркет?

— Да.

Подкрепившись, Клювиков расслабился, и из дальнейшего разговора выяснилось, что режиссеру не только не на что жить, но и негде. В семье кинорежиссера за время его пребывания в зоне появился другой мужчина.

Принц привез Клювикова в «Центр» и поселил в пустующем кабинете Вадима, из которого Веста уже успела сделать небольшой музей.

— Если не возражаете, можно пока пожить здесь несколько дней. Потом что-нибудь придумаем…

Режиссер ходил среди картин и макетов, восхищенно разводил руками и приговаривал:

— С корабля на бал!.. Если можно, не придумывайте ничего. Дайте мне пожить в этой ауре сколько можно, сколько вытерпите меня…

— Тогда прежде всего вам надо принять душ и переодеться. В этом шкафу все чистое. А вашу одежду мы отдадим в прачечную.

— Только будьте осторожны, там могут быть… вши. Лучше прокипятить.

— Нет у вас ничего. Но чтобы вас успокоить, одежду прокипятят. Часа вам хватит?

— Вполне.

— Тогда до встречи. Душ на этом же этаже.

Через час, когда Принц подходил к кабинету, он услышал пение.

Влад постучался. Ответил бодрый голос режиссера:

— Войдите!

Пока Клювиков находился в душе, в кабинет принесли телевизор и видеомагнитофон, а холодильник загрузили продуктами и напитками. Режиссер уже расхаживал в своей прокипяченной и отглаженной одежде.

— Фантастика! Не будите меня, хорошо?!

— Придется. Я принес вам видеоматериал, который послужит основой при создании художественно-публицистического фильма «Восхождение»…

— А сценария еще нет?

— Мы будем его писать на съемочной площадке…

Режиссер улыбнулся и спросил:

— Как Феллини?

— Почти. Каркас сценария будет написан до начала съемок, иначе нам не составить сметы.

— А съемочная группа?

— Надеюсь на вас, возникнут проблемы — мой телефон у вас на столе.

— Захотят ли они теперь работать… с зеком…

— Почтут за счастье.

— Думаете?

— Уверен. Не найдете в России, пригласим из-за рубежа.

— Тогда другое дело. Легче будет разговаривать со своими.

— Сделайте себе праздник. Создайте такую команду, чтобы она понимала вас с полуслова.

— Ну, это вы хватили! Я и сам-то себя не всегда понимаю!

— А они должны.

— Вы хоть объясните мне, где я нахожусь?!

— Проспекты о нашей корпорации на вашем столе.

— Тогда давайте знакомиться. Клювиков Александр Сергеевич.

— Калужный Павел Семенович.

— Очень приятно. Мы когда теперь с вами увидимся?

— Думаю, что завтра утром. Но если что-нибудь срочное, не стесняйтесь, звоните.

— Если у меня возникнут по ходу просмотра какие-то мысли, пожелания…

— Конспектируйте. Магнитофон «Эксклюзив» в вашем распоряжении. Завтра все обсудим.

На следующее утро, придя к режиссеру, Принц едва его узнал. Круги под глазами, всклокоченная голова, несмятая постель — все говорило о том, что Клювиков в эту ночь не сомкнул глаз.

На Старицкого режиссер смотрел, как на выходца с того света. Он услышал голос Вла-да в фильме «Отверженные» и не смог уснуть. Ему казалось, что он сходит с ума. Просмотрев весь видеоматериал и убедившись, что голоса Старицкого и Калужного идентичны, Клювиков почти поверил в переселение душ.

Душа любого истинно творческого человека всегда находится на острой, как лезвие бритвы, грани между нормальностью и безумием. В это утро режиссер это отчетливо ощущал.

— Вы плохо спали ночь?

— Я не спал…

— У корпорации «Центр» есть общежитие на Тимирязевской…

— Мне здесь хорошо…

— Всю ночь работали?

— Да.

— Вы прочли аннотацию?

— Да.

— Что скажете?

— Кто писал ее?

— Я.

— Я так и думал!

— Почему?

— Везде один и тот же голос: в фильме, в жизни, в аннотации.

— Вы слышите его в аннотации?

— Да. Каждое слово. И мне страшно. За вас. Если мне… ни за что дали восемь лет тюрьмы, то что сделают с вами?!

— Что вы усмотрели криминального в том, что генеральный директор, рекламируя собственную продукцию, пишет сценарии для рекламного фильма?

— У вас был брат-близнец?

— Нет.

— Тогда как вы объясните все это?! Режиссер развел руками, показывая на лежащие в разных местах кабинета кассеты, проспекты…

— Очень просто. Вы, человек увлекающийся и впечатлительный, соединили два голоса, принадлежащих разным людям, в один.

Старицкий зарядил кассету с фильмом.

— Обратите внимание во время просмотра на грассирование в речи Старицкого…

Принц нажал на кнопку «плэй». В первых же фразах главного героя фильма Торцова, которого играл актер Старицкий, режиссер услышал это грассирование. Влад остановил фильм.

— А в моей речи вы слышите это своеобразное произношение звука «р»?

— Нет…

— Есть такая наука — дефектология. Так вот… Знаменитые ученые на основании научных исследований доказали, что речевые дефекты возникают в так называемый период детского возрастного косноязычия. Не было ни одного случая самопроизвольного исчезновения речевых недостатков, не исправленный в детстве речевой дефект закрепляется и превращается в стойкое речевое нарушение, не поддающееся лечению. По крайней мере, некоторые наши известные современные сатирики служат наглядным доказательством этого утверждения, не говоря уже о крупных политических деятелях двадцатого столетия. Думаете, им не хотелось исправить свое «р»?

— Думаю, хотелось…

Если бы режиссер знал, каких титанических усилий стоило Владу исправление своего «французского» произношения.

— Все оказалось действительно очень просто. Спасибо. Вы избавили меня от навязчивой идеи, которая мне всю ночь не давала покоя.

— Это у вас от переутомления, отдохните, выспитесь. Вас никто здесь не потревожит.

— Высплюсь ночью. Хочу поделиться с вами одной идеей, пришедшей мне в голову во время просмотра… Надо начинать фильм с очень яркого, жесткого, крутого эпизода, в котором бы генеральный директор совершил чудо.

— Чудо?

— Да. Вывез из полыхающего огненного кольца ценный груз инофирмы, можно американской.

— Не годится.

— Почему?

— Генеральный не должен был допустить, чтобы груз попал в огненное кольцо.

— В том-то и фокус! Мы начинаем как бы с антирекламы. И тут же показываем, почему все это произошло! И оказывается, что эта инофирма добилась разрешения у российского президента, чтобы ценный груз по территории России сопровождали ее собственные профессиональные охранники. А дальше события развиваются так… Груз следует из Финского залива через Чудское озеро к Пскову. Его уже отслеживают прибалтийские и российские мафиози, объединившиеся ради солидного куша. И вот на реке Великая под Псковом гангстеры захватывают груз. Кровавая разборка. Груз перегружают на стоящие на берегу машины, чтобы переправить в Прибалтику. Профи-янки, сопровождавшие груз, уничтожены. Но гангстеров настигает генеральный…

— Один?

— Ну, почему же? Со своими соратниками. И около Псково-Печорского Успенского монастыря происходит главное сражение! Что вас смущает?..

— Да как могли невзначай там оказаться сотрудники «Центра»?

— У меня на все ваши вопросы есть убедительные ответы.

— Ну-ну?

— Они хоронили своего бывшего генерального. Гангстеры воспользовались тем, что главная частная охранная корпорация России осталась не у дел, но не учли того, что российские профи — единственные в мире, для кого главное — не деньги, а человеческое и профессиональное достоинство. А ради этого они способны на все!

— Логично…

— И эмоционально! Представляете: похороны, монастырь и «крутое» побоище? А сколько исторических параллелей связано с этими местами. Какой можно развернуть видеоряд! Представляете?!

— Представляю…

— Кстати, как музыкальный фон можно

использовать музыку композитора Мусоргского. Прах его предков покоится в тех же святых пещерах, что и тело Крафта.

— Этой информации не было на видеокассетах.

— Она есть в ваших проспектах. Заметьте, экранизировать можно все, даже телефонный справочник. Главное — как за это взяться. Принимаете мою идею?

— Принимаю.

— А потом мы, чередуя показ других ярких страниц профессиональных будней «цен-тровцев», полных опасностей и драматических коллизий, будем вкраплять в фильм эпизоды из жизни генерального директора: его путь сначала на высшие спортивные ступени, а потом и на профессиональный олимп! Вы, надеюсь, собираетесь использовать в будущем фильме эпизоды из этих видеодосье?

— Нет.

— Категорически?

— Да.

— А как же вы тогда без документальных, достоверных фактов добьетесь заявленной в аннотации публицистичности?

— Другими кадрами кино и видеохроники. Думаю, и МВД и ФСБ, да и другие силовые структуры из патриотизма, ради престижа России помогут нам видеорядом. В их видеокартотеках хранятся уникальные, трагические кадры судеб спортсменов, выброшенных из большого спорта. Они были вынуждены наниматься вышибалами в бары и всевозможные бордели. Кто-то поднимался до уровня бармена. Но кончалось всегда одним: вынужденное вхождение в банду, разборки, кладбище. Мы же своим фильмом поможем оказавшимся за бортом талантливым людям не терять головы и, как главный герой фильма «Восхождение», найти своим способностям некриминальное применение. Покажем документальные кадры, где наши ветераны занимаются с подростками, обучая их не только премудростям будущей профессии, но и воспитывая в них дух справедливости и чувство собственного достоинства. В этом и будет публицистическое, общественное, политическое и современное значение рекламно-худо-жественного фильма.

— Ну, хотя бы кадры из учебки с вашим участием можно будет показать?

— Стоит ли?

— Конечно стоит! Даже фрагмент из заснятого на полигоне заключительного экзамена произведет на зрителей неизгладимое впечатление! Иначе образ главного героя может выйти киноходульным, глянцевым. А вы сами только что говорили про выброшенных за борт. Пусть они увидят, какими приходят обычные ребята в учебку и какими они становятся в конце обучения. Эти кадры, кстати, будут мостиком к эпизодам обучения подростков ветеранами.

— Ну хорошо, уговорили. Только на будущее… Когда будете «лепить» собирательный образ главного героя, не объединяйте голоса Старицкого и Калужного. Иначе со зрителями после просмотра может случиться то же, что с вами…

Режиссер подошел к зеркалу.

— Да… Эффект для рекламного фильма нежелательный…

— И еще… Надеюсь, что все происходящее в этом кабинете не будет обсуждаться вне его стен.

— А как же съемочная группа: оператор, художник и другие?

— Они получат только ту информацию, которую мы с вами каждый раз будем обговаривать заранее. Я имею в виду не общую концепцию, а некоторые щекотливые моменты. Для творческих поездок в вашем личном распоряжении будет японский «джип». Он прекрасно оборудован. К вашим услугам современная японская видеотехника: видеокамеры, мониторы. И в заключение нашего разговора у меня к вам есть небольшое пожелание: в своих творческих поисках постарайтесь избегать хичкоковских настроений. Пусть фильм будет динамичным, «крутым», но светлым.

— Принято. И у меня к вам есть одно крохотное пожелание… Подойдите к зеркалу, сделайте вот так…

Режиссер, стоя перед зеркалом рядом с Принцем, медленно провел открытой ладонью правой руки по виску, как бы приглаживая на правом виске волосы. Затем, ладонь так же медленно переместилась на затылок и по затылку спустилась на шею. С шеи, сделав полукруг, ладонь опустилась на грудь, затем пальцы правой руки заботливо поправили ворот рубашки…

— Обратите внимание: у виска ладонь максимально напряжена, на затылке она постепенно успокаивается, шею мягко обволакивает, а пальцы ласкают. Так главный герой успокаивает в минуты сильнейшего напряжения свои нервы. Попробуйте…

Влад попробовал, и волна нервного озноба пробежала по всему телу.

— Ну, знаете! Меня она не успокаивает, а возбуждает!

— Очень хорошо!

— Что ж тут хорошего? Он вызывает у меня чувство, противоположное тому, которое должен испытывать герой!

— Это замечательно! Я этот жест только что придумал, а он на вас так потрясающе действует! Теперь представьте: герой будет стараться этим жестом, успокаивая себя, скрыть свое волнение, а довольный зритель будет видеть, как герой волнуется.

— Для профессионала сделать этот жест — расписаться в собственной профнепригодности.

— А мы его у генерального увидим только один раз, когда героя оставят одного… проститься с Крафтом. Герой будет, наклонившись, всматриваться в лицо покойного и, чтобы справиться с чувством вины перед покойным, сделает этот жест!

— Какой… вины?

— А вы что, не чувствуете вины?

— О какой… вине… вы говорите?

— Самоубийцами просто так не становятся. Им помогают совершить этот акт отчаяния окружающие.

Повисла долгая пауза. Каждый думал о своем. Режиссер снова замолчал. Старицко-му стало неприятно находиться в этом кабинете. Череда воспоминаний пронеслась в голове Влада, оставив после себя двойственное чувство: вины и невиновности одновременно. В тех, складывающихся не по его прихоти обстоятельствах он действовал в соответствии со своими убеждениями и максимально пытался, используя свои возможности, добиться позитивного результата.

— Александр Сергеевич!

— Да?

— У вас есть ко мне вопросы?

— Пока нет. Извините, что задержал вас так надолго…

— Ничего. Не забывайте про Хичкока.

— Помню.