Онлайн чтение книги Тщета, или крушение «Титана»
Глава 13

Селфридж начал проявлять интерес к событиям, и после ухода тех двоих он встал и спросил:

«Достигнуто ли соглашение, г-н Мейер? Страховка будет выплачена?

«Нет», прогремел страховщик в ухо озадаченного старика, энергично шлепнув его по спине, «она не будет уплачена. Я или вы должны были разориться, г-н Селфридж, и это предстоит вам. Рассчитываться за „Титан“ не буду ни я, ни другие страховщики. Наоборот, поскольку включенная в полис оговорка о столкновении утрачивает силу, ваша компания должна возместить мне сумму, которую я как страховщик должен уплатить собственникам «Королевского Века». — Если только наш добрый друг г-н Роуланд, бывший тогда наблюдателем, не присягнет о погашенных огнях.

«Нет» сказал Роуланд. «Бортовые огни светились… гляньте на старика», воскликнул он. «Смотрите на него. Поддержите его!»

Селфридж доковылял до кресла, схватился его, ослабил хватку и, прежде чем кто-либо успел до него дотянуться, упал на пол. Он лежал с бледными губами, глаза его блуждали, а дыхание прерывалось.

«Сердечный приступ», сказал Роуланд, опустившись возле него на колени. «Вызовите доктора».

«Вызовите доктора», повторил Мейер своим клеркам через дверь; «и пришлите экипаж, быстрее. Не хватало, чтобы он умер в конторе».

Капитан Барри поднял беспомощную фигуру на кушетку, и они увидели, что по мере уменьшения конвульсий ослаблялось его дыхание и синели губы. Смерть пришла скорее экипажа с доктором.

«Эмоциональное потрясение, судя по всему», сказал подоспевший доктор. «К тому же, чрезмерное расстройство. Услышал плохие новости?»

«Плохие и хорошие», ответил страховщик. «Хорошо было узнать в этой дорогой маленькой девочке его внучку, и плохо — что он разорен. Он был крупнейшим акционером „Титана“. Он владел капиталом в сто тысяч фунтов, и ничего из них не получит этот бедный маленький ребенок». Выглядевший опечаленным Мейер поглаживал голову Миры.

Капитан Барри кивнул Роуланду, который, немного покраснев, стоял у неподвижного тела на диване и следил за лицом Мейера, на котором сменяли друг друга выражения раздраженности, удовольствия и наигранного потрясения.

«Обождите», сказал Роуланд после того, когда доктор удалился. «Так ли, г-н Мейер», обратился он к страховщику, «что г-н Селфридж владел капиталом „Титана“, и был бы разорен, если бы остался жив, из-за утраты страхового вознаграждения?

«Да, он стал бы бедняком. Он вложил все, до последнего фартинга — сто тысяч фунтов. И если бы у него что-то осталось, это ушло бы на покрытие его компанией убытков владельцев «Королевского Века», который я также страховал.

«Была ли оговорка о столкновении в полисе „Титана“?»

«Да, была».

«И вы принимали на себя риск, зная о его плавании Северным Путем через туман и снег на полной скорости?»

«Да — и все это делают».

«Тогда, г-н Мейер, мне остается сообщить вам, что страховка за „Титан“ будет уплачена, так же как по всем другим обязательствам, которые в страховом полисе связаны с оговоркой о столкновении. Короче, я, единственно способный этому помешать, отказываюсь от свидетельских показаний».

«Что?»

Мейер схватился за спинку своего кресла и, перегнувшись через него, уставился на Роуланда.

«Вы не будете свидетельствовать? Как это понимать?»

«Так, как я сказал; и я не вижу необходимости в объяснении вам своих мотивов, г-н Мейер».

«Мой дорогой друг», сказал страховщик, подступая с распростертыми руками к Роуланду, который попятился и, взяв за руку Миру, двинулся к двери. Мейер, опередив, закрыл их поворотом ключа и обратился к ним.

«О, майн Готт», вскрикнул он, употребляя в своей возбужденности более звучный язык своего племени. «Ну что я вам сделал? Ну зачем вы отказываете мне? Разве я не платил по счету доктора? Разве я не платил за экипаж? Разве я не вел себя с вами как джентльмен? Может нет, а? Я принял вас в своей конторе и звал вас господином Роуландом. Неужели я не был джентльменом?»

«Откройте дверь», спокойно сказал Роуланд.

«Да, откройте», повторил капитан Барри, и на его смутившееся было лицо вернулась решительность. «Откройте двери, или я выломаю их».

«Но вы, мой друг… вы слышали признание капитана — о наркотике. Один свидетель это хорошо, а два лучше. Вы присягнете, мой друг, вы не погубите меня».

«Я поддерживаю Роуланда», хмуро сказал капитан. «Так или иначе, я не помню, что я сказал; у меня скверная память. Отойдите от двери».

Скорбные сетования — плач, причитания и слышимый скрежет зубов, — вперемешку с еще более отчаянными криками испуганной Миры и резкими напоминаниями о двери, наполнили, к изумлению соседних клерков, этот частный кабинет, и наконец завершились вышибанием дверей из петель.

Капитан Барри, Роуланд и Мира, сопровождаемые красноречивыми проклятиями возбужденного страховщика, покинули контору и ступили на улицу. Экипаж, привезший их сюда, все еще ждал.

«Оставайтесь здесь», сказал капитан извозчику. Мы возьмем другого, Роуланд».

За ближайшим углом они встретили кэб и, когда все сели, капитан Барри приказал извозчику — «барк „Несравненный“, Ист-Индийский док».

«Думаю, эта игра мне понятна, Роуланд», сказал он, когда они тронулись; «ты не желаешь оставить девочку без средств».

«Верно», отозвался Роуланд с подушек голосом, ослабшим за последние минуты от истощения душевных сил. «А насчет оправдания моего поступка — у нас есть нечто кроме проблемы с впередсмотрящим. Причиной крушения было движение в тумане на полной скорости. Даже если бы весь экипаж стал впередсмотрящим, айсберг нельзя было бы заметить. Страховщики, зная о скорости, взяли на себя риск. Теперь пусть платят».

«Правильно, в этом я с тобой согласен. Но ты должен оставить эту страну. Мне не известна буква закона, но свидетельские показания берутся и принудительно. Ты уже не больше не сможешь нести матросскую службу, это ясно. Но ты можешь рассчитывать на место помощника, пока я вожу корабль — если захочешь. Запомни, моя каюта на любое время может стать твоим домом. Правда, тут еще нужно помнить о девочке. Если ты останешься со мной на все плавание, и путь в Нью-Йорк займет месяцы, то ее можно будет лишиться в случае нарушения английских законов. Но лучше оставь это мне, ведь здесь поставлены на карту большие интересы.

Роуланд был слишком слаб, чтобы оценить замысел капитана Барри. Когда они прибыли на барк, его друг помог ему устроиться на кушетке в каюте, где он, обессиленный, оставался весь день. Между тем, капитан Барри опять сошел на берег.

Вернувшись к вечеру, он сказал Роуланду, лежавшему на кушетке: «Я получил твою долю, взяв расписку за нее у того адвоката. Он уплатил из своего собственного кармана. Ты мог бы взыскать с той компании пятьдесят тысяч или больше; но я знаю, что ты не дотронешься до их денег, и поэтому выбил из него только твою заработную плату. Тебе полагались ежемесячные начисления, и вот они — около семнадцати, американскими деньгами». Он дал Роуланду свернутые трубкой банкноты.

«Здесь есть еще кое-что, Роуланд», продолжал он, доставая конверт. «Учитывая, что по вине офицеров компании ты лишился всей своей одежды, и позже руки, г-н Томпсон предлагает тебе вот это». Когда Роуланд открыл конверт и нашел там два билета первого класса от Ливерпуля до Нью-Йорка, он покраснел и сказал с горечью:

«Мне кажется, я уже не смогу избежать этого после всего, что случилось».

«Забирай, забирай их, старина; честно говоря, я взял их для тебя — точнее, они заказаны для тебя с ребенком. И я убедил Томпсона, что нужно уладить дела со счетом для доктора и с этим шини. Это не взятка. Я снабдил бы тебя и сам деньгами, в крайнем случае, но ты же ни черта не возьмешь от меня. А тебе еще нужно завоевать ту женщину без чьего-либо содействия. Старик был американцем, а здесь, по моим сведениям, находился один, даже без адвоката. Корабль отплывает утром, а ночной поезд отходит в два часа. Подумай вот об этой матери, Роуланд, — когда я плыл кругосветку, я ведь был для Миры на месте тебя. И сейчас у меня есть свой ребенок». Глаза капитана часто моргали, а глаза Роуланда сияли.

«Да, я принимаю это», сказал он с улыбкой. И взятку тоже принимаю».

«Отлично. На берегу ты поправишься, и если благодарность ее матери к тебе иссякнет, и тебе придется думать о себе, помни — я ищу напарника и останусь здесь на месяц до отплытия. Пиши мне, не забывай Ллойда, если понадобится место, и я вышлю тебе авансом деньги на возвращение.

«Спасибо, капитан», сказал Роуланд, взяв его руку и посмотрев на свой пустой рукав. «Но мои плавания закончены. Даже напарнику нужны две руки».

«Делай как тебе угодно, Роуланд; я возьму тебя напарником даже и без рук, за одни твои мозги. Удачей было встретить такого, как ты; и, старина, ты же не ввел меня в заблуждение? Это не мое дело, но ты просто бесподобный по части выпивки. Ты два месяца воздерживался, собираешься ли возобновить?

«Больше никогда», сказал Роуланд, поднимаясь. «У меня теперь есть будущее, и уже есть прошлое».