Онлайн чтение книги Театр Клары Гасуль
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Резидент (один) . Уф! К черту их собачью музыку! Парад кончился. Не люблю я бывать среди этих старых черномазых солдат. (Смотрит в окно.) А вот и сам генерал Ла Романа проскакал галопом домой: теперь можно и отдохнуть. Боже, что за проклятое ремесло! Я получил предписание постоянно бывать среди их офицеров. Только что опять пришлось целый час разгуливать с ними... Фу, мой сюртук весь пропитался табачным дымом, одуреть можно! В Париже я бы месяца полтора не решился показаться в обществе. Но на острове Фюне, в этой чертовой дыре, особенно стесняться незачем. (Садится.) Гм! Я их побаиваюсь; у них длиннющие усы, дикие черные глаза... Да и похоже на то, что мы, французы, им не по душе... Кроме того, эти черти испанцы так невежественны!.. Они никак не могут уразуметь, что наш великий император для их же счастья дает им в короли своего августейшего брата[22] ...своего августейшего брата — то есть Жозефа Бонапарта, занимавшего испанский престол с 1808 по 1813 год.... Они находят, что на острове прохладно... Черт побери! С этим я вполне согласен... Проклятье! Когда я решился стать дипломатом, мне представлялось, что меня сразу же пошлют в Рим или Неаполь, словом, куда-нибудь, где можно найти приличное общество... Являюсь к министру... В разговоре имею несчастье упомянуть, что владею испанским. «Вы говорите по-испански?» — переспрашивает он. Я в полном восторге. Дома нахожу паспорта и инструкции — думаю, что в Мадрид... Ничего подобного: я, оказывается, прикомандирован к испанской дивизии де Ла Романа на острове Фюне!.. На острове Фюне!.. Боже милосердный! В Париже-то как удивятся, узнав, что меня послали на остров Фюн!.. Вдобавок ко всему мне приходится мотаться туда-сюда, словно я на военной службе. Если бы я еще был в самой Дании с армией князя[23]Бернадот, в то время носивший титул князя Понте-Корво. ( Прим. автора. ), там нашлись бы французы, с которыми можно поговорить. Но, увы, я должен торчать здесь со всеми этими испанцами, датчанами, ганноверцами, немцами, невесть с кем... И все эти милые люди дружат между собой, как кошки с собаками. Изволь за ними следить, развлекать их, внушать им мысли, согласные с разумом, природой вещей и просвещением. А это, черт побери, — дело трудное. Они никак не могут втемяшить себе, что англичане со своим сахаром — их смертельные враги. Они хотят пить натуральный кофе, хотят того, другого, но раз мы без всего этого обходимся, то и они могут обойтись. Боже мой! И когда это наконец мы завоюем Англию? Из-за англичан только и сижу я на этом проклятом острове с этими косноязычными испанцами. Ах, сегодня было так сыро!.. Хорошо, если не схвачу воспаление легких. Следовало бы лечь в постель; но ведь надо писать донесение. Что за собачье ремесло! Ни минуты покоя! Донесение! А что в нем писать?.. Князь сообщает мне, что имеются основания сомневаться в верности маркиза де Ла Романа, что я должен следить за каждым его шагом, разведать настроение его солдат. Да, легко сказать — разведай; поди загляни им в душу... У этих черномазых шкура такая темная, что внутри ничего и не разглядишь. Ах, черт побери! Вот так мысль! Я напишу об этом князю Понте-Корво; он посмеется, а самый верный способ продвигаться по службе — это смешить начальство. Да, да, обязательно. Напишу об этом и в Париж. (Пишет.) Мысль, право же, неплохая...

Слуга. С вами желает поговорить какая-то дама.

Резидент. Дама! А что за дама?

Слуга. Француженка, сударь... Хорошо одета, и манеры очень приятные.

Резидент. Француженка на острове Фюне! Француженка в Нюборге! О нежданное счастье! Лафлер! Скорей синий сюртук и часы с брелоком! Гребень! Хорошо! Проси.

Слуга. Госпожа де Куланж! (Уходит.)

Резидент (в сторону.) Черт! Это, наверное, жена какого-нибудь генерала. (Громко.) Я в отчаянии, сударыня, что вынужден принимать вас среди всего этого дипломатического хлама, в безобразном кабинете, который...

Г-жа де Куланж. Милостивый государь! Будьте добры, прочтите это письмо.

Резидент. Сударыня! Прошу садиться.

Г-жа де Куланж. Милостивый государь!

Резидент. Сюда, пожалуйста. Вот кресло.

Г-жа де Куланж. Если...

Резидент (не читая письма) . Вы, наверное, из Парижа, сударыня?

Г-жа де Куланж. Да, милостивый государь. Это письмо...

Резидент (не читая письма) . Я не смею надеяться, сударыня, что вы соблаговолите задержаться здесь, в этой ужасной стране!..

Г-жа де Куланж. Сама еще не знаю. Но если бы вы взяли на себя труд прочесть это письмо...

Резидент (не читая письма, скороговоркой) . Нюборг — местечко невеселое. Здесь расположены испанские части. Они тут с немцами состязаются — кто кого перескучает. Французов у нас почти нет. К сожалению, все они в самой Дании; там же и князь Понте-Корво. Однако, сударыня, ваш приезд в Нюборг мог бы привлечь сюда весь генеральный штаб князя. Пустыня с такой отшельницей, как вы...

Г-жа де Куланж. Милостивый государь! Если бы...

Резидент (не читая письма) . Кстати, что Тальмá[24] Тальмá , Франсуа-Жозеф (1763—1826) — знаменитый французский трагический актер.?

Г-жа де Куланж. Я редко бываю в театре. Если бы вы...

Резидент (не читая письма) . Не могу выразить, сударыня, до какой степени я восхищен тем, что среди вечных снегов вдруг появляется... парижская роза... хи, хи, хи!.. такая очаровательная соотечественница... Я страстно желал бы чем-либо быть вам полезным. Если бы вам, сударыня, понадобилось...

Г-жа де Куланж. Умоляю вас: прочтите же наконец это письмо!

Резидент. С вашего позволения... (Распечатывает письмо и читает.) Брр, брр, брр... Хо! Хо! Черт возьми! Впрочем, постыдного тут ничего нет... Но я-то чем могу вам помочь, моя красавица?

Г-жа де Куланж. Познакомьте меня с маркизом де Ла Романа.

Резидент. Но... как вам сказать? Я за ним наблюдал. Из такого человека ничего не вытянешь. Он застегнут на все пуговицы. И к тому же он, видите ли, старик... И как ни прелестны ваши глазки, мертвеца им не разбудить, хе, хе, хе! (Придвигает свое кресло к г-же де Куланж.)

Г-жа де Куланж (отодвигаясь) . Может быть, у него есть друг... близкий друг, которому он вполне доверяет?

Резидент. Да, таковой имеется... Довольно занятная личность. Это его адъютант и племянник. Как мне докладывали, у маркиза нет от него тайн. Вдобавок этот адъютант порядочный шалопай, задира... Недели две тому назад он убил на дуэли одного французского офицера, подававшего большие надежды. И знаете из-за чего? Из-за того, что этот французский офицер, предлагая ему выпить за здоровье его величества императора, сказал, что отрежет ему уши, если он не станет пить. Он не выпил — и убил офицера.

Г-жа де Куланж. Ну, а вообще, что это за человек?.. Что вы можете сказать о его характере?

Резидент. Что я могу сказать?.. О его характере?.. Не знаю... Он вечно покручивает усы... А, вот еще — он курильщик, отчаянный курильщик. Да, иногда они с маркизом запираются у себя и целыми часами курят, и притом как-то странно... маленькие бумажные сигары, которые они сами скручивают. Это совершенно точно, я видел своими глазами.

Г-жа де Куланж. Но к вам, наверно, поступали доносы на него?

Резидент. По правде сказать, кое-что ко мне действительно поступало. Но ума не приложу, куда это все девалось. У меня тут столько бумаг!.. Во всяком случае, раз я не помню, ничего существенного не было.

Г-жа де Куланж. Отлично. Но по крайней мере как его зовут?

Резидент. Зовут его дон... вы же знаете, что всех испанцев зовут «дон»... дон Хуан Диас... Удивительные у них имена!.. Дон Хуан Диас... Есть у него еще какое-то имя, но сейчас не припомню. Живет он в гостинице «Три короны» на морском берегу.

Г-жа де Куланж. Этого достаточно. Приношу вам глубочайшую благодарность за все, что вы мне сообщили. Мне надо бы получить тысячу экю.

Резидент (пишет записку) . Вы их получите. По этому письму вам предоставят неограниченный кредит, а одна внешность ваша... хе, хе, хе!

Г-жа де Куланж. Нельзя ли, милостивый государь, отправить через ваше посредство, а не по почте, деньги моему брату, сержанту гвардии? Деньги эти выручены за французские товары, которые я продала в Германии.

Резидент. Нет ничего легче. Я каждый день посылаю своим друзьям с дипломатической почтой копченую говядину. Но могу я рассчитывать хоть на самую ничтожную благодарность с вашей стороны? Хе, хе!

Г-жа де Куланж. Кому надо предъявить записку?

Резидент. Господам Моор и компания. Повезло же этому Хуану Диасу!.. Мы, дипломаты, сразу схватываем самую суть дела... Вы будете его соблазнять... хе, хе! Я сам не прочь стать заговорщиком, хе, хе, хе!

Г-жа де Куланж. Не так-то легко было бы, милостивый государь, проникнуть в ваши тайные замыслы. Я очень огорчена, что из-за таких пустяков оторвала вас от дипломатических дел.

Резидент. Вы мне разрешите, милая дамочка, хоть изредка навещать вас, чтобы отдохнуть от политики?

Г-жа де Куланж. Простите, милостивый государь! Вам, наверно, не пришло в голову, что я не могу принимать у себя французского резидента на острове Фюне.

Резидент. Черт побери! Пожалуй, вы правы... Но в широком темном плаще, как ходят испанцы... как-нибудь вечером... когда будет туман...

Г-жа де Куланж. Нет, это мое первое и последнее посещение. Мои донесения князю вам будет приносить моя мать. (Накидывает вуаль и собирается уходить.)

Резидент. Разрешите хотя бы...

Слуга. Адъютант, которого вы хорошо знаете... адъютант генерала Ла Романа желает вас видеть.

Резидент. Черт бы его побрал! Лафлер! Проведи эту даму боковой лестничкой. Живей, живей! Прощайте, сирена!

Какая досада! Никогда я не был в таком ударе. И так успешно завоевывал ее благосклонность! Будь он проклят! Вот уж не вовремя явился! Не дают мне ни минуты покоя!

А, дон Хуан, честь имею вас приветствовать! Как вы себя чувствуете? Очень рад. А наш дорогой генерал? Все так же? Я в восторге. Садитесь, пожалуйста.

Дон Хуан. Угодно вам меня выслушать?

Резидент. Я весь к вашим услугам. Располагайте мною всецело.

Дон Хуан. Вот уже полгода, милостивый государь, как мы не имеем никаких известий из Испании. У меня и у других офицеров нашей дивизии есть основания считать, что ваше правительство, милостивый государь, дало вам приказ задерживать их, и...

Резидент. Простите, господин полковник, но вы глубоко ошибаетесь. Чтобы вас окончательно разубедить, я с величайшим удовольствием передам вам депеши с вашей родины, которые я только что получил. Вот прокламация его высочества великого герцога Бергского; вот бюллетень, в котором сообщается...

Дон Хуан. Э, ваши прокламации и бюллетени меня нисколько не интересуют! Очень они нам нужны! Известия от родных, а не от великого герцога Бергского — вот что нам требуется.

Резидент. Мало ли по каким причинам письма не доходят куда следует? Например, могло случиться, что ваши письма в Испании не были оплачены, а это часто бывает, или же...

Дон Хуан. Хорошенькое объяснение!..

Резидент. Не окажете ли вы мне чести позавтракать со мною?

Дон Хуан. Благодарю вас, господин резидент. Дома меня ожидает контрабандный шоколад. Я думаю, вы извините меня, если я предпочту его тому кофе, который пьют в империи.

Резидент. Ах, молодой человек, молодой человек! Неужели же вы забываете об ущербе, который вы наносите нашей торговле? Ведь этот шоколад получен от нашего смертельного врага.

Дон Хуан. Не все ли мне равно, лишь бы он был хорош!

Резидент. Милостивый государь! Шоколад, который поставляют тираны морей, не должен приходиться по вкусу офицеру, имеющему честь служить под победоносными знаменами его императорского величества.

Дон Хуан. И уж, наверное, его императорское величество достойным образом вознаграждает нас за всю ту дрянь, которую нам приходится глотать из-за его блокады!

Резидент. Разумеется. Разве его величество не стремится к тому, чтобы над Пиренеями воссияло солнце цивилизации, которое доныне, сквозь туманы анархии, бросало на вас только слабые лучи?

Дон Хуан. Ха, ха, ха! Какая отеческая забота! До чего же это трогательно! Но, простите за откровенность: мы в Испании очень любим тень и отлично обошлись бы без его солнца.

Резидент. Это лишний раз доказывает, что вы нуждаетесь в законодателе, способном все у вас обновить. Разрешите мне, господин полковник, высказаться до конца. Вы, испанцы, не шагаете в уровень с веком. Этого мало: страшно подумать, но вы отвергаете свет, который мы вам несем. Пари держу, например, что вы никогда не читали Вольтера!

Дон Хуан. Прошу прощения, милостивый государь, я наизусть знаю многие его произведения.

Резидент. В таком случае о нем я распространяться не стану. Но в конце-то концов вы все еще привержены (не вы лично, милостивый государь, — вы, подобно французам, вольнодумец, — я имею в виду большинство ваших соотечественников) ...вы еще привержены к суевериям... Вы до сих пор питаете уважение к монашеской братии... Так разве же привить вам дух философии девятнадцатого века и освободить вас от былых предрассудков, порожденных невежеством и заблуждением, не значит оказать вам услугу?

Дон Хуан. Мы с распростертыми объятиями примем философию, если нам пришлют ее в ящиках с хорошими книгами. Но, клянусь честью, она нас не слишком радует, когда является в сопровождении восьмидесяти тысяч солдат.

Резидент. Его величество хочет избавить вас от ига деспотических островитян.

Дон Хуан. Да, кстати, говорят, что на побережье Португалии, недалеко от городка Вимейро[25]В битве под Вимейро 21 июля 1808 года сэр Артур Уэльсли (герцог Веллингтонский) разбил французские войска под командованием генерала Жюно; французские войска капитулировали в Синтре, а затем возвратились во Францию. ( Прим. автора. )...

Резидент. Поверьте мне, ваши сведения неточны.

Дон Хуан. Позвольте! Я вам еще ничего не сказал.

Резидент. Но я догадываюсь, что вы хотели сказать. Разрешите мне изложить факты. Правда, англичане высадились в Вимейро, эти ваши сведения верны. Но мы их атаковали, мы их опрокинули, отрезали... Словом, учинили им ужасающий разгром. Говорят даже, что у них убито много генералов. Их армия обращена в беспорядочное бегство... Вследствие этого, по повелению свыше, наши доблестные войска погрузились на суда и отплыли в Брест, во Францию.

Дон Хуан. Вот это замечательно! Тысяча благодарностей! Вашими сообщениями я поделюсь со своими друзьями.

Резидент. Если разрешите, я сейчас дам вам письменную реляцию, более подробную и более ясную.

Дон Хуан. О, ваша устная реляция превосходна и достаточно ясна!.. Меня она вполне удовлетворяет. Прощайте, милостивый государь! Приятного аппетита! Он совершенно необходим для того, чтобы пить кофе великой нации. (Уходит) .

Резидент. Ваш покорный слуга! Засвидетельствуйте мое почтение маркизу. (Один.) Ах, зловредный насмешник! Пусть смеется, сколько хочет, я его здорово поддел своим рассказом о битве под Вимейро. Удивительное дело! Стоило мне пойти по дипломатической части, и я научился врать напропалую с уверенностью и бесстрашием, о которых год назад и мечтать не смел. Я и бюллетени составляю не хуже начальника генерального штаба. Терпение, терпение! Я к этому острову не прикован. На службе у императора продвигаются быстро. Кто знает? Может быть, я в одно прекрасное утро проснусь, а у меня под подушкой — портфель министра иностранных дел. (Уходит.)

КАРТИНА ВТОРАЯ

Маркиз (один, тревожно расхаживает взад и вперед; вынимает из кармана часы) . Он должен был прибыть уже час назад!.. Я места себе не нахожу!.. Может быть, отсюда что-нибудь увижу. (Открывает окно, выходящее на море.) Нет, на море ни одного суденышка... Насколько различает взор — одни волны; ничего, кроме волн, ни малейшей черной точки, которая позволила бы надеяться... (Прохаживается по комнате.) Может быть, они побоялись плохой погоды... Но именно такую погоду им и следовало выбрать... Если бы я только мог быть уверен, что они вовсе не отплывали!.. (Смотрит в окно.) Шлюп вышел в открытое море... Целый день еще придется из-за них промучиться... Адмирал писал мне: «В любую погоду я дам вам о себе знать...» Я словно на угольях... Ни одного суденышка!.. А если, несмотря на паспорта, их задержала береговая охрана?.. Приняли ли они все меры предосторожности, чтобы хорошо спрятать депеши?.. Я ведь им все время внушал... Кажется, сейчас голова лопнет! Какая это пытка — неизвестность! Стоять на поле боя под снарядами в тысячу раз легче, чем тут, в четырех стенах, дожидаться этого судна, не имея возможности ничего сделать, чтобы оно прибыло скорее.

Дон Хуан (за сценой) . Лоренсо! Расседлай кобылу! По такой погоде я никуда не поеду. (Входит.) Черт бы побрал эту страну со всеми ее дождями и туманами! Ах, генерал! Целую руки вашего превосходительства. С тех пор, как мы расстались, вы не отходите от окна? Вы, кажется, считаете, сколько в Бельте волн?

Маркиз. Дон Хуан! Как ты находишь эту страну?

Дон Хуан. Это преддверие чистилища. Надеюсь, что на том свете срок поджаривания за грехи мне укоротят ровно на столько времени, сколько я провел здесь...

Маркиз (в сторону) . Море в ужасном состоянии. Надеюсь, что они не отплывали.

Дон Хуан. Вечно дождь, кроме тех случаев, когда идет снег. Женщины все либо белобрысые, либо рыжие. Ни клочка синего неба, и хоть бы одна маленькая ножка, хоть бы один черный глазок! О Испания, Испания! Когда я увижу вновь твои баскины, твои крошечные туфельки, твои черные очи, сверкающие, как драгоценные камни!

Маркиз. Дон Хуан! Разве ты желаешь увидеть Испанию только ради черных глаз и маленьких ножек ее обитательниц?

Дон Хуан. Вы хотите, чтобы я говорил серьезно?

Маркиз. Да, но есть ли у тебя в голове хоть одна серьезная мысль?

Дон Хуан. Клянусь богом, не будь вы мой генерал, я бы изложил вам эту серьезную причину, по которой я так жажду очутиться в Испании.

Маркиз. Не бойся, говори.

Дон Хуан. Вы не посадите меня под арест? Обещаете?

Маркиз. Опять шутки!

Дон Хуан. Вы желаете, чтобы я говорил серьезно? Так вот, я хотел бы находиться в Испании, чтобы стать лицом к лицу с ее угнетателями, чтобы поднять в Галисии знамя свободы, чтобы умереть в родной стране, если свободным в ней жить нельзя.

Маркиз (пожимая ему руку) . О дон Хуан! Ты представляешься легкомысленным, но у тебя сердце истинного испанца. Этому сердцу, дон Хуан, я и хочу доверить тайну, которую оно достойно узнать. Правда, на нас нет цепей, но все мы пленники, и этот остров — огромная тюрьма. Здесь за нами следит многочисленное вспомогательное войско. На другом берегу Бельта стоит армия князя Понте-Корво, которая в два-три дня может соединиться с датчанами и немцами, чтобы нас раздавить. Но это море, которое преграждает нам путь на родину, это море...

Хозяин. Вот общая зала: ваши комнаты от нее отделяет только площадка. Здесь собирается самое избранное общество. То крыло дома, которое против ваших комнат, занимает сейчас генерал Ла Романа. Таким образом, вы сами можете убедиться, что гостиницы с лучшими постояльцами вам не найти. Каждый вечер у нас бывает вся городская знать[26]Немецкий обычай. ( Прим. автора. ).

Г-жа де Турвиль. Очень приятно.

Г-жа де Куланж. Луиза! Скажите, чтобы чемоданы отнесли в наши комнаты.

Г-жа де Турвиль. Я иду с вами. Ужасно хочется поскорее осмотреть дом. (К г-же де Куланж, тихо.) Ну, действуй! Ты сейчас перед лицом врага. Хорошее начало важнее всего.

Г-жа де Куланж. Верно. Я побуду здесь, пока ты разберешься с вещами. (Притворяясь удивленной.) Ах, здесь кто-то есть!

Хозяин. Это генерал, о котором я вам говорил, и его старший адъютант.

Дон Хуан (маркизу, тихо) . Ваше превосходительство! Смотрите, что нам посылает судьба! Черт меня побери, да ведь у нее самые настоящие андалусские глаза!

Маркиз. Идем, дон Хуан...

Хозяин. Господин маркиз! Эта дама прибыла из Франции и будет вашей соседкой: госпожа де Куланж. Сударыня! Генерал де Ла Романа, полковник дон Хуан Диас.

Г-жа де Куланж (хозяину) . Значит, вы подыщете мне слугу?

Хозяин. Сейчас я этим займусь. Простите, приходится вас покинуть. Не сомневаюсь, что этим господам доставит удовольствие...

Дон Хуан. Сударыня! В качестве самых давних постояльцев мы должны оказать вам гостеприимство в этой унылой гостинице. Садитесь, пожалуйста. На этот проклятый остров вас могло занести только кораблекрушение. Я уже давно молю бога, чтобы он его устроил, но не мог надеяться, что он пошлет нам...

Г-жа де Куланж. Простите, господин полковник, бог не услышал ваших молитв: я благополучно прибыла вчера на корабле. И хотя храбростью я похвастать не могу, мне ни одной минуты не было страшно. А сегодня море бурное, и я очень рада, что приехала вчера.

Маркиз. Дон Хуан!..

Дон Хуан. Вы так хорошо говорите по-испански, сударыня, что, наверное, вы наша соотечественница. Вы сжалились над нами, несчастными изгнанниками.

Г-жа де Куланж. Нет, я не испанка, но я долго жила в вашей прекрасной стране.

Дон Хуан. Я поклялся, что вы андалуска, — такое у вас изумительное произношение и крошечные ножки... Не правда ли, ваше превосходительство, можно подумать, что мадам родилась в Кадисе?[27]Андалуски, в особенности обитательницы Кадиса, славятся во всей Испании своими маленькими ножками и приятным выговором. ( Прим. автора. )

Г-жа де Куланж. Ну, а я, судя по вашей манере говорить любезности, приняла бы вас за парижанина: вы мне сказали буквально три слова, и все это были комплименты. Предупреждаю вас, что я их не люблю.

Дон Хуан. Ах, сударыня, простите, я так давно не видел хорошеньких женщин!

Маркиз. Дон Хуан! Зайди ко мне, я хочу с тобой поговорить. (Уходит.)

Г-жа де Куланж. Кажется, генерал хочет вам что-то сказать.

Дон Хуан. Ничего, подождет. Я не оставлю даму ради того, чтобы разговаривать со старым генералом о казармах и кордегардии. Можем ли мы надеяться, сударыня, что вы долго пробудете с нами?

Г-жа де Куланж. Не знаю еще. После смерти мужа я уехала из Польши и жду здесь своего дядю, который прикомандирован к вашему корпусу.

Дон Хуан. Он военный?

Г-жа де Куланж. Драгунский полковник.

Дон Хуан. Номер его полка?

Г-жа де Куланж (в сторону) . Боже мой! (Громко.) Че... четырнадцать, если не ошибаюсь...

Дон Хуан. Значит, это полковник Дюран, — мы с ним вместе служили. Но его полк стоял в Голштинии, а недавно был отправлен в Испанию.

Г-жа де Куланж. Мой дядя — господин де Турвиль... Кажется, сейчас он состоит при генеральном штабе... Должно быть, он раньше командовал этим полком, или же я перепутала номера.

Дон Хуан. Вы уехали из Испании до нашествия... (поправляется) до того, как французы вступили в Испанию?

Г-жа де Куланж. Да. Сейчас французов в Испании ненавидят.

Дон Хуан. Таких француженок, как вы, сударыня, любят во всех странах. Я уверен, что мятежники, как вы их называете...

Голос за сценой. Они погибли! Они попали в водоворот!

Дон Хуан. Боже! Какие-то несчастные терпят бедствие.

Г-жа де Куланж. Смотрите, смотрите: там баркас, и в нем три человека. Боже, какой огромный вал!

Дон Хуан. Они разобьются о скалы, если им не помочь! Но никто как будто не решается.

Г-жа де Куланж. О, будь я мужчиной!..

Дон Хуан (расстегивая свой мундир) . Я им помогу.

Г-жа де Куланж. Стойте! Что вы делаете? Вы погубите себя. Умоляю вас, останьтесь!

Дон Хуан. Нет, нет! Не могу я сидеть спокойно, когда люди гибнут.

Г-жа де Куланж. Но ведь вы не моряк... Ради бога, не ходите, вы погибнете вместе с ними! Останьтесь, останьтесь! (Хватает его за мундир.)

Он идет на верную смерть!.. Чем вы можете им помочь?.. Господин полковник! (Подбегает к окну.) Полковник! Полковник! Дон Хуан! Вот он садится в шлюпку с двумя другими храбрецами. Несчастные! А волны выше дома.

Маркиз. Что такое происходит? Из-за чего весь этот шум?

Г-жа де Куланж. Ах, милостивый государь!.. Ваш адъютант...

Маркиз. Что с ним?

Г-жа де Куланж. Он бросился... как я его ни удерживала...

Маркиз. Где он?

Г-жа де Куланж. Он там... видите? Ах!..

Маркиз (у окна) . Дон Хуан! Дон Хуан!

Г-жа де Куланж. Боже! Такая ужасная буря!.. А шлюпка у них такая маленькая!

Маркиз. Господа! Задержите лодку! Они погубят себя. Вот мой кошелек, возьмите его... Только бегите скорей!

Г-жа де Куланж. Увы! Опасность так велика, что никто не решается поднять кошелек.

Маркиз. Как! Трусы! Да неужели же вы дадите своим товарищам погибнуть у вас на глазах?.. Ах, мне дурно!.. Ничего не вижу... Скажите: вам его еще видно?

Г-жа де Куланж. Да, видно. Они гребут изо всех сил.

Маркиз. Боже! Ужели ты допустишь, чтобы он пал жертвой своего великодушия?

Г-жа де Куланж. Ах, волна захлестнула их! Боже милостивый!

Маркиз. Нет, лодка дона Хуана еще держится на воде, но баркас...

Г-жа де Куланж. Это зрелище просто убивает меня, но я не могу отвести от него глаз.

Маркиз. Боже! Он исчез!

Г-жа де Куланж. Его красного шарфа уже не видно!

Маркиз. Несчастный! Что я скажу его матери?

Г-жа де Куланж. Яне могу удержаться от слез. Все вокруг меня завертелось... (Падает на подоконник.)

Маркиз. Он погиб! А мать поручила его мне! (Бегает взад и вперед как одержимый.)

Крики. Вот они! Вот они!

Маркиз. Спасены!.. Я вижу его!.. Дон Хуан!.. Дон Хуан... Сударыня... Он спасся!

Г-жа де Куланж. Как! Он не погиб?

Маркиз. Вот их лодка!.. Они подобрали людей с баркаса... Еще одно усилие, дон Хуан!

Г-жа де Куланж (махая платком) . Мужайся, смелый юноша, ты не для того создан, чтобы погибнуть здесь![28]Трагический конец несчастного Порльера хорошо известен. ( Прим. автора. )

Маркиз. Крепче держи руль, дон Хуан!.. Еще один вал... Мужайся!

Г-жа де Куланж. Ах, сил больше нет... (Падает на диван.)

Маркиз. Дон Хуан!.. Дон Хуан!..

Маркиз. Отлично!.. Еще один вал... Последний... Победа!.. Лодка уже у самого берега... Я умру от радости!.. Сударыня, сударыня! Идите сюда, взгляните, как он несет на руках несчастного, которого он спас... Вот это мужество! (Уходит.)

Г-жа де Куланж. Так вот он какой, этот дон Хуан!.. О, я несчастная!.. Я рассчитывала, что это фат, а он оказался героем! Не таким я его себе представляла!

Дон Хуан. Слава богу!.. Хорошо, что я умею плавать!.. А! Вы здесь, сударыня!.. Сделайте милость, подвиньтесь.

Хозяин. Осторожнее с диваном... Подстелите полотенце.

Дон Хуан. Велика важность, ваш диван! Кладите его бережно!

Маркиз (целует дона Хуана) . Сын мой! Дорогой дон Хуан!

Хозяин (слугам) . Приготовьте постель да согрейте ее. Я пойду за врачом. (Уходит.)

Дон Хуан (г-же де Куланж) . Ручаюсь, сударыня, что у вас есть флакон с солью — это обязательная принадлежность хорошенькой женщины.

Г-жа де Куланж. Сейчас принесу. (Уходит.)

Дон Хуан. Все кончится хорошо, — он недолго пробыл под водой. Смотрите, ваше превосходительство: под грубой курткой у него рубашка с жабо. Для норвежского рыбака это просто щегольство.

Маркиз (тихо) . Молчи!

Дон Хуан. Что вы сказали?.. Потрите ему виски... и ладони... Но как он прижал их к груди!.. Ага! Футляр какой-то на шнурке... Пусть меня черти возьмут, если тут не замешана любовь!..

Г-жа де Турвиль. Посмотрим, что это такое.

Маркиз (хватает футляр) . Займемся пострадавшим.

Г-жа де Куланж (входит с флаконом в руках) . Вот, возьмите. Он начинает дышать. Мама! Подержи ему голову.

Г-жа де Турвиль. Хорошо бы подержать его вниз головой, чтобы вылилась вся вода, которой он наглотался.

Маркиз. Да. Это был бы самый верный способ прикончить его.

Уоллис. Где я?

Дон Хуан. Среди друзей, приятель. Ну, как дела?

Уоллис (поднося руки к шее) . Мой футляр?

Дон Хуан. Он в надежных руках, у маркиза де Ла Романа. Он вам его вернет, будьте покойны. А сейчас выпейте то, что вам дают.

Уоллис. У маркиза?..

Дон Хуан. Выпейте это лекарство.

Маркиз. Уложите его на кровать Педро, моего камердинера.

Дон Хуан. Взгляните, сударыня, взгляните на этого бедного матроса. Ведь это образец верного любовника. Он прижимал к груди футляр, который только что взял господин маркиз, а в нем женский портрет, — надеюсь, его превосходительство сейчас нам его покажет.

Маркиз. Дон Хуан! Я не должен касаться тайны этого молодого человека.

Дон Хуан. Пусть так. Но я для него постарался, и уж мне он должен показать, красива она или нет.

Уоллис. Где мой спаситель?

Все. Вот он.

Уоллис. Дайте мне вашу руку!

Дон Хуан. Ладно, приятель, постарайтесь уснуть! А потом, чтобы выбить у вас из головы воспоминание о соленой воде, которой вы наглотались, я вам дам опорожнить бутылку отличного хереса, — она вас оживит по-настоящему.

Г-жа де Куланж. Милостивый государь...

Дон Хуан. Я все бы отдал, чтобы увидеть этот портрет.

Г-жа де Куланж. Где мне найти слова, чтобы высказать вам мое восхищение?

Дон Хуан. Это самое простое дело для того, кто умеет плавать, как я. Каждый на моем месте сделал бы то же самое; удивительно только, что я еще никогда так хорошо не нырял. Попадешь в подобную переделку, тут у тебя и обнаруживается запас сил!

Г-жа де Куланж. Ах!.. Знаете... Мне так хочется расцеловать вас!..

Дон Хуан. Клянусь богом, я бы ничего не имел против, чтобы у меня под окнами каждый день случались кораблекрушения... Кстати, сударыня, в лодке, которую мы спасли, было три человека.

Г-жа де Куланж (целует его) . Вот... еще... О, я совсем с ума сошла!.. Но еще никогда я так не страдала... и никогда... (Плачет.)

Дон Хуан. Что с вами? Вы меня пугаете! Вы бледнее, чем наш утопленник.

Г-жа де Куланж. Ах!.. Это пустяки... Но я не могу сдержать слезы... Я просто обезумела!

Дон Хуан. А где же мой мундир? Я оставил его у вас в руках, подобно Иосифу Прекрасному... Не подумайте, что я сравниваю себя...

Г-жа де Куланж. Позаботьтесь о своем здоровье... Переоденьтесь скорее... Умоляю вас!..

Дон Хуан. Прежде всего позвольте вас проводить до вашей комнаты... Вы мне разрешите зайти потом узнать, как вы себя чувствуете?

Г-жа де Куланж. Да, конечно, в любое время... (Уходит под руку с доном Хуаном, прижимая к глазам платок.)

Дон Хуан (возвращается) . Интрижка начата хорошо... Спасение утопающего, тайна, которую надо выведать, — есть чем приятно закончить день. Эта дама очень хороша собой, и, кажется, у нее легкий характер. Больше всего люблю людей искренних и откровенных, у которых что на уме, то и на языке. Но действительно надо пойти переодеться.

Маркиз. Мы одни, дон Хуан. Ты смелый испанец. Я открою тебе мои сокровенные мысли.

Дон Хуан. Говорите, говорите, я сгораю от нетерпения... (тихо) и просто погибаю от холода.

Маркиз. Знаешь ли ты, кого спас?

Дон Хуан. Рыбака... Может быть, контрабандиста?

Маркиз. Английского офицера, лейтенанта с корабля «Ройал Джордж», посланного ко мне адмиралом, с которым я уже некоторое время состою в переписке.

Дон Хуан. Понимаю... Браво! Мне все ясно!.. Черт возьми, забавная история!.. И милейший адмирал, может быть, увезет нас с этого окаянного острова?

Маркиз. И доставит нас в нашу старую Испанию.

Дон Хуан. Испания! Милая родина! Так я тебя снова увижу?

Маркиз. Ты будешь защищать ее, дон Хуан!

Дон Хуан. Умереть за нее, за свободу! О, на испанской земле и смерть покажется сладкой! Черт возьми, а мы сможем забрать всю дивизию?

Маркиз. Мои солдаты последуют за мной. Все предусмотрено. Английский флот станет на якоре в этой бухте раньше, чем князь подоспеет со своими французами, чтобы помешать нашим замыслам.

Дон Хуан. А что касается иностранных частей, которые вместе с нами несут гарнизонную службу на острове...

Маркиз. То у нас есть оружие...

Дон Хуан. И мы его пустим в ход!.. Ура! Но, черт побери, это отчасти помешает мне довести до конца мою сегодняшнюю победу.

Маркиз. Дон Хуан! Не стыдно тебе в такой момент думать о подобных вещах?

Дон Хуан. Почему же нет? Первое дело — родина, а затем, для развлечения, немного любви!

Маркиз. Ты взбалмошный, но славный малый. Слушай: скоро я испытаю твое рвение.

Дон Хуан. Только об этом я и прошу! Вы увидите, что если я порой и бываю не в меру весел, то никогда ради любовной интрижки не забуду о чести своей родины.

Маркиз. Я знаю тебя, славный юноша. Так вот, если ветер не переменится, мы через несколько дней вырвемся из тюрьмы.

Дон Xуан. Я вне себя от радости. Кстати, как чувствует себя этот англичанин?

Маркиз. Благодаря тебе он сообщит мне известия, которых я ждал. Ты отправишься с ним вместе на корабль, и адмирал передаст тебе свои последние указания.

Дон Хуан. Я в вашем распоряжении. Это, наверное, письмо адмирала висело у него на шее вместо портрета любимой женщины?

Маркиз. Разумеется. А ты хотел, чтобы я его показал всем!

Дон Хуан. Бедняга! Он сжимал его в руках даже после того, как потерял сознание. Вы заметили, что он первым делом спросил о футляре?

Маркиз. И этот славный малый подвергает себя опасности быть схваченным и казненным, как шпион, за дело, в котором его отечество не так уж сильно заинтересовано. Какое же рвение должно пылать в нас, раз мы идем мстить за подло преданную родину, сражаться за то, что людям чести дороже всего на свете?

Дон Хуан. Надеюсь, когда-нибудь о нас заговорят!

Маркиз. Пусть даже потомство забудет наши имена, лишь бы оно ощутило на себе благотворные последствия наших усилий! Дон Хуан! Будем служить благому делу ради него самого! Ах если небо пошлет нам Гомера, возблагодарим его за это!