Онлайн чтение книги Чёрный занавес The Black Curtain
Глава 9. Дверь приоткрывается

На его мысленном счету было три доллара и семьдесят центов против пяти долларов, которые могли обозначать благополучие, когда, шагая по своему обычному маршруту, он заметил, что толпа на Тиллари-стрит стала быстро редеть. Он стал вести счет дням и часам по грошам, которые требовались ему, чтобы удовлетворять каждодневные потребности. Сейчас у него в кармане лишь жалкие тридцать центов, и не осталось ничего, что можно было бы продать или заложить. На эту сумму при самых скромных запросах он проживет всего день.

Он был на полпути к проезду, пересекавшему Тиллари-стрит и соединявшему Уатт-стрит и Джордан-стрит. Толпа людей устремлялась за угол по направлению к Уатт-стрит. Минутой раньше оттуда донеслись сирены пожарных машин и крики. Первыми, путаясь под ногами у взрослых, туда с воплями ринулись дети, за ними взрослые — кто бегом, кто вразвалку. Со стороны это напоминало панику, но для местного населения пожар был поводом для развлечения. Броуновское движение людей на Тиллари-стрит превратилось в целеустремленный поток.

Таунсенд не собирался поддаваться стадному чувству и сворачивать с привычной дороги. Что ему пожар или любое стихийное бедствие, которое не помогает ему решить задачу, ставшую навязчивой идеей. Однако, заметив, что улица опустела и продолжать путь бессмысленно, он медленно двинулся в арьергарде процессии, но держался особняком, стараясь не смешиваться с зеваками.

На расстоянии двух кварталов от Уатт-стрит были видны клубы серо-синего дыма. Но подойти к пожару ближе чем за квартал, оказалось невозможно. Любопытствующих с Тиллари-стрит и других прилегающих улиц удерживали канаты ограждения; на пути у людской реки словно выросла плотина и превратила ее в плотное, почти неподвижное болото, заполнившее всю улицу.

Таунсенд подошел ближе, но не стал втискиваться в толпу, остановившись поодаль. Как раз напротив стоял дом, в котором при всем желании нельзя было найти ничего примечательного. Дом как дом — один из тех, что тянулись в ряд слева и справа вдоль улицы. Из окон, как и из окон других домов, высовывались зрители, жаждущие острых ощущений. Но из одного верхнего окошка этого дома выглядывал ребенок, чистивший апельсин. Кто-то, видимо, толкнул мальчика, апельсин полетел вниз и, задев плечо Таунсенда, шмякнулся на землю у его ног.

От неожиданности Фрэнк отпрянул назад и резко поднял голову. Его возмущенное лицо с минуту было задрано вверх и привлекло чей-то взгляд.

Внезапно раздался пронзительный вопль, перекрывший глухой шум запруженной людьми улицы, — взволнованный женский крик:

— Дэн!

Прошлое наконец решило впустить Таунсенда.