Онлайн чтение книги Собиратель Костей The Bone Collector
Глава 2

С тугим хлопаньем крыльев сокол-сапсан уселся на карниз. Утренний воздух был чист и прозрачен, что предвещало жаркий день.

– А вот и ты, – прошептал мужчина и склонил голову, прислушиваясь к звонку, прозвучавшему у входной двери. – Это он? – крикнул мужчина в направлении лестницы.

Не дождавшись ответа, Линкольн Райм вновь посмотрел в окно. Голова сокола рывком повернулась в его сторону. У птицы это движение никогда не получалось плавным. Райм обратил внимание, что ее когти испачканы кровью. С черного крючковатого клюва свисал кусок желтоватой плоти. Сокол вытянул короткую шею в сторону гнезда – движением, больше напоминавшим змеиное, нежели птичье, – и уронил кусок мяса в распахнутый клювик голубоватого пушистого птенца. «Я смотрю на единственного хищника в этом городе, – думал Райм, – которому нечего и некого бояться, кроме Господа Бога».

Он услышал шаги. Кто-то поднимался по лестнице.

– Это был он? – спросил мужчина Тома.

– Нет, – коротко ответил молодой человек.

– А кто тогда? Ведь был звонок, не так ли?

Том повернулся к окну:

– Птица вернулась. Посмотрите, карниз испачкан кровью. Вам видно отсюда?

На фоне неба появилась голова сокола-самки, перья которой отливали металлическим блеском. Том подошел к окну.

– Они постоянно вместе. Они что, образуют пары на всю жизнь, как и гуси?

Линкольн посмотрел на молодого человека, который, согнувшись, разглядывал гнездо сквозь грязное забрызганное стекло.

– Так кто это был? – повторил свой вопрос Райм.

Молодой человек тянул с ответом, и Линкольна это раздражало.

– Посетитель.

– Посетитель? Ну-ну, – хмыкнул Райм.

Он попытался вспомнить, когда к нему приходили последний раз. Месяца три назад? Кто же это был? Кажется, корреспондент или какой-то дальний родственник. Ах да! Питер Тейлор – специалист по болезням позвоночника. Да, несколько раз заходила Блэйн, но ее никак нельзя причислить к разряду посетителей.

– Наверное, им холодно, – заметил Том и попытался открыть окно. Молодость всегда принимает скоропалительные решения.

– Не надо его открывать, – остановил помощника Райм. – И черт возьми, скажи наконец, кто пришел.

– Им холодно.

– Ты только побеспокоишь их. Если хочешь, можешь выключить кондиционер. Да я и сам его выключу.

– Мы поселились здесь первыми. – Том не оставлял попыток приподнять оконную раму. – Свив здесь гнездо, соколы знали, что место уже занято.

Птицы зорко смотрели в ту сторону, откуда раздавался шум. Впрочем, они всегда так смотрели. Вцепившись когтями в карниз, соколы сидели и важно озирали принадлежащие им владения, простиравшиеся до самого парка с поникшими от жары деревьями.

– Кто пришел? – не отступал Райм.

– Лон Селитто.

– Лон?

Что ему здесь надо?

Том оглядел комнату, в которой царил полнейший беспорядок, о чем он тут же сказал Райму.

Райму никогда не нравилась суета, возникавшая в доме во время уборки. Его всегда раздражали шум и гудение пылесоса. Линкольна вполне удовлетворяло убранство его комнаты, которую он считал своим офисом. Она находилась на втором этаже домика в готическом стиле, расположенного в Вест-Сайде рядом с Центральным парком. Комната имела большую площадь – двадцать на двадцать футов, и на каждом из них «проживали» дорогие Райму вещи. Иногда Линкольн расслаблялся: он закрывал глаза и пытался определить, чем пахнет та или иная вещь в его комнате – например, тысячи книг и журналов, стопки альбомов с фотографиями, напоминавшие Пизанскую башню, радиодетали и телевизионные блоки, пыльные электрические лампочки и всевозможные справочники. Винил, латекс, перекись водорода. Обивка мебели.

Три сорта шотландского виски.

Соколиный помет.

– Я не хочу его видеть. Скажи, что я сейчас очень занят.

– С ним пришел молодой полицейский. Эрни Бэнкс. Нет, по-моему, это игрок в бейсбол, если не ошибаюсь. Вам все же следовало бы разрешить мне провести здесь уборку, – заворчал Том. – Иногда мы даже не замечаем грязи, пока нам не нанесут визит посторонние люди.

– Визит? Как это чудно прозвучало. Я бы даже сказал, старомодно. А вот как тебе понравится следующая фраза: «Пошли-ка вы все отсюда к чертовой матери!»? Кажется, это что-то из декадентского этикета.

Беспорядок…

И хотя Том, без сомнения, имел в виду бардак только в комнате, Райму почему-то показалось, что помощник подразумевал и своего хозяина.

Волосы у Линкольна оставались по-прежнему черными и густыми, как у двадцатилетнего юноши, хотя он был вдвое старше, но пряди перепутались и торчали в разные стороны: вечно грязные и непричесанные, они могли вызвать лишь чувство брезгливости. Его щеки покрывала неприятная трехдневная щетина. К тому же сегодня утром Райм проснулся с покалыванием и щекотанием в ухе, что означало одно: о волосках, растущих на разных частях лица, также следовало бы позаботиться. Ногти (как на руках, так и на ногах) оставляли желать лучшего. А что уж говорить об одежде, которую он не менял неделями, постоянно находясь в одной из своих омерзительных пижам в горошек. Глаза у Райма были узкие, темно-карие, но в общем и целом, как когда-то неоднократно повторяла Блэйн, лицо его можно было назвать чувственным и иногда даже красивым.

– Они хотят поговорить с вами, – продолжал Том, – и несколько раз повторили, что это очень важно.

– Вот пусть своими делами сами и занимаются.

– Но вы ведь не виделись с Лоном почти год.

– Ну и что с того? Разве это означает, что я обрадуюсь ему сегодня? Кстати, ты, случайно, не спугнул птиц? Если так, я на тебя рассержусь.

– Это очень важно, Линкольн, – подчеркнул Том.

– Ах, даже так! Я помню, ты мне говорил. Где же тот проклятый врач? Мог бы уже и позвонить. Кстати, я немного вздремнул, когда ты уходил, так что мы могли не услышать его звонок.

– Да вы проснулись в шесть утра и с тех пор не засыпали, – тут же уличил босса во лжи Том.

– Не совсем так. – Райм задумался. – Да, я проснулся рано, это верно. А потом заснул снова, причем достаточно крепко. Ты проверял сообщения на автоответчике?

– Да, – хладнокровно заметил Том. – Но доктор вам не звонил.

– Он обещал приехать ко мне ближе к полудню.

– Вот видите, а сейчас половина двенадцатого. Может быть, пока нет никаких причин беспокоиться? Не мог же он пропасть бесследно. Как вы считаете? Рано или поздно объявится.

– Ты, случайно, сам не висел на телефоне? – снова заворчал Райм. – Может быть, он просто не смог к нам пробиться?

– Я всего-навсего позвонил…

– А я разве что-то сказал? – тут же перебил Райм. – Ну вот, ты уже начинаешь сердиться. Я вовсе не против, чтобы ты звонил куда нужно. Пожалуйста. Я всегда разрешал тебе пользоваться телефоном. Я только имел в виду то, что вдруг он звонил нам как раз в тот момент, когда линия была занята.

– Нет, вы имели в виду то, что сегодня утром будете вести себя как зануда.

– Вот, начинается. Ты знаешь, можно достать такую штуковину для телефона, чтобы одновременно прослушивать два звонка. Вот нам бы такую! Так что же все-таки хочет мой старый приятель Лон? И его друг, который играет в бейсбол.

– Спросите у них сами.

– Я спрашиваю у тебя.

– Они хотят увидеться с вами. Это все, что мне известно.

– И поговорить о чем-то о-о-очень ва-а-ажном.

– Линкольн… – со вздохом произнес Том и замолчал.

Симпатичный молодой человек пригладил свои светлые волосы. На нем были светло-коричневые брюки, белоснежная рубашка, изящно повязанный синий в цветочках галстук. Полгода назад Райм, принимая Тома на работу, сказал, что тот может носить хоть джинсы с футболками, хотя молодой человек предпочитал одеваться строго и со вкусом. Райм не мог сказать себе, что именно эта деталь повлияла на его решение оставить при себе Тома, но, видимо, так оно и было. Ни один из его предшественников не продержался у Линкольна более полутора месяцев. Причем число ушедших по собственному желанию равнялось количеству тех, кому указал на дверь сам Райм.

– Ну хорошо, и что же ты им сказал?

– Попросил подождать несколько минут, чтобы убедиться, что вы их примете. Ненадолго.

– Значит, ты поступил таким образом, даже не спросив меня. Ну спасибо.

Том отступил на несколько шагов и крикнул в пролет лестницы:

– Входите, джентльмены!

– Но они успели тебе о чем-то сказать, – не унимался Райм. – Ты явно чего-то недоговариваешь.

Том ничего не ответил, и Райму оставалось наблюдать, как к нему приближаются двое. Как только они вошли в комнату, первым заговорил сам хозяин, обращаясь к Тому:

– Задерни занавески на окне. Ты и без того растревожил птиц.

Это означало, что Линкольн уже получил свою дозу солнечных лучей.

* * *

Безмолвие.

Со ртом, заклеенным отвратительной липкой лентой, не в состоянии произнести ни слова, она чувствовала себя более беспомощной, чем от наручников на запястьях и грубых прикосновений его рук к ее телу.

Не снимая натянутой на лицо лыжной шапочки, таксист потащил ее вниз по узкому, сочащемуся влагой коридору, по стенам которого тянулись бесконечные ряды труб. Она находилась сейчас в подвале какого-то здания, но не могла понять, где именно.

«Если бы я только могла с ним поговорить…»

Ти-Джей Колфакс по натуре была игроком и настоящей хитрой преданной собакой Моргана Стенли, способной вести любые переговоры.

«Деньги? Вам нужны деньги? – рассуждала она про себя. – Я могу достать их много. Очень много, целые бушели денег».

Ти-Джей повторяла эти слова снова и снова, пытаясь заглянуть в глаза похитителю, словно намереваясь внедрить свою мысль ему в мозг.

«Пожалуйста-а-а-а!» – молила она и мысленно представляла себе возможность обналичивания денег со счетов, вплоть до передачи в качестве выкупа своих пенсионных накоплений.

Она вспоминала минувший вечер во всех деталях: как водитель отвернулся от фейерверка, как вытащил ее и Джона из машины и надел на них наручники. Затем таксист погрузил обоих в багажник, и машина снова поехала. Сначала по крупной щебенке и разбитому асфальту. Затем дорога сделалась гладкой, потом снова неровной. Наконец такси остановилось и, судя по звуку, водитель отправился открывать какие-то ворота. Скорее всего, гаража. Городской шум исчез, зато выхлоп мотора звучал громко и гулко, что указывало на то, что они находятся в каком-то помещении.

Затем крышка багажника открылась, и водитель выволок Ти-Джей наружу. Грубым рывком он сдернул с ее пальца кольцо с бриллиантом и сунул его в карман. Потом он потащил ее вдоль стены, с которой на нее пустыми глазницами смотрели полустертые портреты: она успела заметить изображение дьявола и трех скорбящих детей, еле угадывающееся на облупившейся штукатурке. Он затащил Ти-Джей в сырой, покрытый плесенью подвал и швырнул на пол. Потом водитель чем-то стучал наверху, оставив ее в темноте, пропитанной отвратительным запахом гниющей плоти и слежавшегося мусора. Она пролежала здесь несколько часов, иногда принимаясь плакать, иногда тяжело засыпая. Где-то совсем рядом раздался взрыв, разбудивший ее, после чего Ти-Джей снова овладела дремота.

Потом он вернулся за ней, вытащил из подвала, снова затолкал в багажник, они опять куда-то ехали минут двадцать, и вот теперь она здесь.

Они вошли в какой-то темный подвал, посреди которого торчала толстая черная труба. Водитель приковал к ней девушку, завел ее руки назад и, потянув за ноги, вынудил сесть на пол. Наклонившись, он связал ноги Ти-Джей тонкой веревкой, на что ушло несколько минут. Девушка обратила внимание, что похититель не снимал кожаных перчаток. Он выпрямился и некоторое время смотрел на нее. Затем снова нагнулся и разорвал на ней блузку. После этого таксист зашел сзади, и Ти-Джей задохнулась от ужаса, когда он начал ощупывать ее плечи и лопатки.

Она плакала и все пыталась издать хоть какой-то звук сквозь ленту.

Она знала, чем все это кончится.

Его пальцы скользнули по ее предплечьям, передвигаясь вперед, но не коснулись груди, а, как паучьи лапы, пробежались по ребрам. Он поглаживал и ощупывал их. Ти-Джей задрожала и сделала неловкую попытку уклониться, но мужчина стиснул ее, ощущая руками гибкость ее костей.

Потом он выпрямился, и она услышала удаляющиеся шаги. Долгое время вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь свистом воздуха в трубах кондиционеров и гулом работающих лифтов. Внезапно, услышав сзади странный повторяющийся свистяще-шипящий звук, она от страха издала нечленораздельный хрюкающий стон. Звук показался ей знакомым, только Ти-Джей никак не могла вспомнить, что он значит. Она попробовала повернуться, но это ей не удалось. Что же это? Прислушавшись к ритмично повторяющемуся звуку, девушка почему-то представила себе родительский дом.

Теннесси. Субботнее утро в небольшом бунгало в городке Бедфорде. Это был единственный день, в который ее мать не работала, полностью посвящавшийся уборке дома. Маленькая Тэмми просыпалась, когда солнце уже начинало припекать, и отправлялась на первый этаж помогать матери.

Сейчас, прислушиваясь к странному звуку, она расплакалась, думая о том, зачем, во имя всего святого, этому страшному человеку понадобилось так тщательно и равномерно возить веником по полу…

* * *

По их лицам Райм сразу понял, что они оба удивлены и чувствуют себя неуверенно. Хотя полицейские, занимающиеся расследованием убийств, очень редко оказываются в подобных ситуациях.

Лон Селитто и молодой Бэнкс (кстати, Джерри, а не Эрни) сразу же сели туда, куда движением косматой головы указал им хозяин, – на пыльные и расшатанные, готовые вот-вот развалиться плетеные стулья.

Райм сильно изменился с тех пор, когда Селитто видел его в последний раз, и детектив не мог скрыть своего удивления, даже шока. Бэнксу было не с чем сравнивать состояние Линкольна, но тем не менее он тоже пришел в ужас от того, что ему пришлось увидеть. Грязная, неубранная комната и блуждающий взгляд хозяина, осматривающего их с ног до головы. Вонь стояла невыносимая. Впрочем, именно так и должно, наверное, пахнуть в затхлых, непроветриваемых помещениях, где живут люди, подобные Райму.

Линкольн уже успел пожалеть о том, что позволил этим двоим подняться сюда.

– Почему же ты не позвонил мне заранее, Лон?

– Ты бы послал меня подальше.

И он не ошибался.

Том возник возле лестницы и вопросительно посмотрел на своего босса, но тот успел его опередить:

– Нет, Том, ты нам не нужен. – Линкольн вовремя вспомнил, что усердный и вежливый юноша каждый раз непременно спрашивал гостей, не желают ли они что-нибудь выпить или поесть.

Просто Марта Стюарт в брюках!

На какое-то время в комнате воцарилось неловкое молчание. Первым решился заговорить Селитто. Это был огромный, чуть взъерошенный полицейский, с двадцатилетним стажем, с достаточно сильным характером, поэтому мало что могло удивить или расстроить его. Однако, что бы он ни намеревался поведать, слова тут же застряли у него в горле, когда он бросил взгляд на коробку с одноразовыми памперсами для взрослых, стоящую у кровати Райма.

– Я читал вашу книгу, сэр, – робко начал Джерри Бэнкс.

Как успел заметить Райм, этот парень еще не научился как следует пользоваться бритвой и на его лице оставалось множество следов от порезов после бритья. А как лихо закручен у него чубчик! Господи, да ему не дашь больше двенадцати, раз уж на то пошло. «Чем больше стареет мир, – отметил про себя Линкольн, – тем моложе начинают казаться его обитатели».

– Какую именно?

– Ну разумеется, учебник по криминалистике. Но я имел в виду приложения с фотографиями. Тот, второй вариант, который вышел пару лет назад.

– Там, кроме картинок, еще и слова есть. Вы не забыли их прочитать? – съязвил Райм.

– Ну да, конечно, – смутился Бэнкс.

У одной стены были выставлены пачки нераспроданного тиража «Мест преступления».

– Я и не знал, что вы с Лоном друзья, – сообщил Бэнкс.

– Неужели Лон не щегольнул тем, что о нас упоминали в книге «Лучшие люди года»? И не показывал свои фотографии? Не закатывал рукава, чтобы продемонстрировать шрамы и заметить при этом: «А вот эти раны я получил еще тогда, когда мы работали вместе с Линкольном Раймом»?

Селитто даже не улыбнулся. «Ну хорошо, – подумал он, – я могу показать тебе такое, что у тебя будет еще меньше поводов для улыбки». Старший детектив принялся рыться в своем кейсе. «Интересно, с чем он ко мне заявился?» – мелькнуло в голове у Линкольна.

– И сколько же времени вы были напарниками? – продолжал Бэнкс, пытаясь заполнить неловкую паузу.

– Это к тебе вопрос. – Райм посмотрел на часы.

– Мы не были напарниками, – поправил Селитто. – Я занимался убийствами, а он был главой следственного управления.

– Ого! – уважительно заметил Бэнкс.

Место главы Центрального аппарата считалось одним из самых престижных во всем полицейском департаменте.

– Именно так, – подтвердил Райм, глядя в окно на небо с таким видом, словно врач должен был прилететь к нему на соколе. – Два мушкетера.

Спокойным тоном, который так бесил Линкольна, Селитто заметил:

– Целых семь лет мы работали рука об руку.

– И очень неплохих лет, – так же бесстрастно отозвался Райм.

Услышав эти слова, Том нахмурился, но Селитто сделал вид, что ничего не заметил. Скорее, даже проигнорировал. Вместо этого он заявил:

– У нас появились проблемы, Линкольн. Требуется твоя помощь.

В секунду целая пачка бумаг очутилась на спальном столике.

– Помощь? – Ноздри Райма затрепетали от смеха.

Об этой части его лица Блэйн отзывалась так: «Твой нос похож на удачное творение пластического хирурга». На самом деле слова не соответствовали истине. Ей казалось также, что у Линкольна абсолютно идеальный рисунок губ. «Необходимо добавить шрам», – как-то пошутила она. И действительно, в одной из их бесконечных схваток он чуть было не заработал его. «Но почему же, – удивлялся Райм, – ее чувственные видения до сих пор волнуют меня?» Вот и сегодня он проснулся с мыслью о своей бывшей жене и решил написать ей письмо. Оно уже было набрано на компьютере, и Райм сбросил его на жесткий диск. В комнате повисла тишина, пока Линкольн одним пальцем набирал на клавиатуре команду.

– Линкольн… – обратился к нему Селитто.

– Да, сэр. Я уже слышал, что от меня требуется помощь.

Бэнкс продолжал глупо и неуместно улыбаться, ерзая и пытаясь поудобнее пристроиться на жестком сиденье.

– У меня назначена встреча, которая может состояться в любую секунду, – сообщил Райм.

– Встреча?

– Это врач.

– Серьезно? – спросил Бэнкс, пытаясь хоть как-нибудь нарушить тягостную тишину, вновь повисшую в комнате.

Словно не понимая, о чем идет речь, Селитто неуверенно спросил:

– А как твои дела?

Бэнкс и Селитто не подумали даже поинтересоваться его здоровьем, когда явились сюда. Впрочем, при виде Линкольна Райма другие люди тоже избегали задавать подобные вопросы. Ответ мог оказаться неожиданным, долгим и очень неприятным.

– Все хорошо, спасибо. А у тебя? Как Бетти? – спокойно поинтересовался Райм.

– Мы развелись, – так же быстро и непринужденно ответил Селитто.

– Неужели?

– Ей остался дом, а я получил половину прав на ребенка.

Коренастый полицейский произнес это с натянутой улыбкой, словно данную фразу ему приходилось в последнее время говорить довольно часто. Однако по его тону Райм сразу понял, что за этим простым объяснением кроется весьма неприятная и болезненная история. Во всяком случае, сам Линкольн не хотел бы ее сейчас выслушивать. Впрочем, Райм и не удивился тому, что их брак закончился подобным образом. Селитто был рабочей лошадкой, одним из лучших сотрудников полиции, отдававшим службе по восемьдесят часов в неделю. В первые месяцы совместной работы Райм даже не предполагал, что Селитто женат.

– И где ты сейчас обитаешь? – Райм надеялся, что подобный разговор на бытовые темы вскоре утомит Лона и гостей можно будет выпроводить.

– В Бруклине. На работу хожу пешком. Ты ведь помнишь, что я постоянно сидел на различных диетах? А оказалось, что дело не в них, а в том, что надо побольше двигаться.

Он выглядел не толще и не худее, чем тот Лон Селитто, которого Райм знал три с половиной года назад. Или даже пятнадцать лет, если уж на то пошло.

– Так вы говорили, что ждете врача? – вступил в разговор Бэнкс. – Наверное, для того, чтобы…

– Назначить новый курс лечения, – закончил за него фразу Райм. – Именно так.

– Надеюсь, он вам поможет.

– Огромное вам спасибо.

Часы показывали 11:36. Утро заканчивалось. Опоздание для человека, посвятившего себя медицине, непростительно.

Линкольн обратил внимание, что глаза Бэнкса уже дважды останавливались на ногах хозяина квартиры. Встретившись взглядом с этим прыщавым юнцом, Райм не удивился, заметив, что тот покраснел.

– Итак, – заговорил Райм, – боюсь, что у меня действительно нет времени для помощи вам.

– Но ведь врач еще не пришел, – отвечал Лон Селитто все тем же настойчивым голосом, годным лишь на то, чтобы окончательно пригвоздить подозреваемого неопровержимыми уликами.

В дверях появился Том с кофейником в руках.

– Твою мать! – одними губами, неслышно пробормотал Райм.

– Линкольн забыл кое-что предложить вам, джентльмены.

– Том обращается со мной словно с малым ребенком.

– Только когда он позволяет мне это, – парировал помощник.

– Ну хорошо, пейте кофе, – огрызнулся Райм, – а я предпочитаю молоко от бешеной коровы.

– Не рановато ли? Бар еще не открыт, – возразил Том, без колебаний выдерживая недовольный взгляд Линкольна.

Глаза Бэнкса вновь принялись изучать тело Райма. Возможно, он ожидал увидеть скелет, обтянутый кожей? Однако атрофия мышц остановилась вскоре после катастрофы, и первые терапевты, лечившие Райма, буквально изнасиловали его физическими нагрузками. Том тоже надоедал Линкольну, заставляя его делать гимнастику. При этом он еще скрупулезно заносил в специальную тетрадь данные о подвижности каждого сустава. Сочетание активной и пассивной методик занятий, конечно, не являлось панацеей, но тем не менее приносило определенные результаты, поддерживая общий тонус организма, благотворно влияло и на кровообращение, и на самочувствие в целом. Для человека, вся мышечная активность которого ограничивалась лишь подвижностью головы, плеч и безымянного пальца левой руки в течение трех с половиной лет, Райм находился в довольно приличной форме.

Молодой детектив отвернулся, стараясь не смотреть на панель управления универсальной инвалидной кроватью, соединенную проводами и кабелями еще с одним коммутационным устройством, пристыкованным, в свою очередь, к компьютеру и экрану на стене. Кнопки управления приходились как раз под единственным движущимся пальцем Райма.

Жизнь инвалида, как заметил когда-то один из врачей Линкольна, – это кнопки и провода. Богатого инвалида, разумеется. И счастливого.

Наконец заговорил Лон Селитто:

– Сегодня рано утром в Западном Манхэттене произошло убийство.

– К нам постоянно приходят материалы о пропавших бездомных мужчинах и женщинах, – включился в разговор Бэнкс, – и мы поначалу подумали, что это один из них. Но все гораздо сложнее и хуже, – добавил он. – Убитым оказался один из прибывших вчера вечером людей.

– Каких еще людей? – Райм непонимающе уставился на испещренное прыщами лицо детектива.

– Линкольн никогда не смотрит новости, – вмешался Том. – Если вы говорите о похищении, то ему об этом ничего не известно.

– Ты что, перестал интересоваться новостями? – невольно рассмеялся Селитто. – Раньше ты читал по четыре газеты в день, да еще выписывал сводку новостей, чтобы посмотреть их по телевизору, когда вернешься домой. Блэйн даже призналась как-то, что однажды ночью, занимаясь с ней любовью, ты назвал ее Кэти Курик.

– Теперь я увлекаюсь только художественной литературой, – заявил Райм, хотя это прозвучало напыщенно и фальшиво.

– Литература – это новости, которые вечно будут новостями, – добавил Том.

Райм не стал комментировать его слова.

– Мужчина и женщина возвращались из деловой поездки, взяли в аэропорту Кеннеди такси, но до дому так и не добрались, – продолжал Селитто. – В одиннадцать тридцать вечера поступило сообщение, что такси с белыми мужчиной и женщиной на заднем сиденье направляется в Куинс. Со стороны было похоже, что они старались выбить стекло в машине. Никаких значков или табличек, свидетельствовавших о принадлежности к конференции, у них не было.

– А этот свидетель, ну, который видел такси, он о водителе что-нибудь сообщил?

– Нет.

– А о женщине-пассажирке?

– Тоже ничего.

Время шло, а доктор Уильям Бергер и не думал появляться. Райма начинало бесить такое наплевательское отношение к нему со стороны этого эскулапа.

– Неприятное происшествие, – рассеянно пробормотал он.

Селитто глубоко вздохнул.

– Продолжай, продолжай, – подбодрил его Линкольн.

– У него было ее кольцо, – вмешался Бэнкс.

– У кого и какое кольцо? – не понял Райм.

– У жертвы. Сегодня утром была обнаружена жертва, а на пальце – кольцо женщины-пассажирки.

– А почему вы так уверены, что это именно ее кольцо?

– На внутренней стороне выгравированы ее инициалы.

– Значит, у нас имеется предпод, который намеренно оставил это кольцо. Следовательно, он хочет, чтобы мы знали: женщина в данное время находится у него и она пока еще жива.

– А что такое «предпод»? – удивился Том.

Райм проигнорировал вопрос своего помощника, и на помощь Тому пришел Селитто:

– Предполагаемый подозреваемый.

– И вы знаете, что он сделал для того, чтобы кольцо налезло на палец жертвы? – подключился Бэнкс, выпучив глаза больше, чем следовало.

– Заранее сдаюсь.

– Он срезал всю плоть с пальца у того парня. Всю, до самой кости!

Райм чуть заметно улыбнулся:

– Что ж, ваш малый – довольно сообразительный тип, не так ли?

– В чем же заключается его сообразительность?

– Ну, он просто подстраховался, чтобы никто из проходящих мимо не позарился на это колечко. Ведь оно наверняка было перепачкано кровью.

– Еще как!

– Во-первых, так оно становится менее заметным. Ну а потом, СПИД или гепатит… И даже те, кто увидит такой «сувенир», скорее всего, пройдут мимо, не рискнув снять его. Каково же имя этой женщины, Лон?

Детектив кивнул напарнику, и тот сразу же открыл блокнот на нужной странице.

– Тэмми Джин Колфакс. Чаще ее зовут Ти-Джей. Двадцать восемь лет. Работает у Моргана Стенли.

Райм обратил внимание, что у Бэнкса на пальце тоже кольцо. Видимо, какой-то талисман – возможно, еще со школьной скамьи. Хотя этот юноша слишком уж лощеный для выпускника средней школы или полицейской академии. Никакого налета армейской службы у него и близко не было. Райм не удивился бы, если бы внутреннюю сторону кольца украшала гравировка Йельского университета. И это детектив по расследованию убийств?! Куда катится наш мир?!

Молодой детектив держал чашку с кофе обеими руками и периодически вздрагивал от озноба. Едва шевельнув безымянным пальцем над панелью, Райм щелкнул одной из клавиш и выключил кондиционер. Рабочие манипуляторы кровати он предпочитал использовать для более важных дел, чем обогрев комнаты: например, включения света, управления компьютером и устройством, перелистывающим страницы. Правда, иногда, когда в комнате становилось слишком холодно, его одолевал насморк, что для инвалида настоящая пытка.

– И никаких записок насчет выкупа? – поинтересовался Райм.

– Нет.

– Тебе поручено вести это дело? – обратился он к Селитто.

– Да, под руководством Джима Поллинга. Мне бы хотелось, чтобы ты ознакомился с отчетом по месту преступления.

– Я? – снова раздался смешок хозяина. – Я уже три года не читал никаких отчетов. Чем же я смогу вам помочь?

– Ты можешь здорово выручить нас, Линк.

– А кто сейчас стоит во главе следственного управления?

– Винс Перетти.

– А, сыночек конгрессмена, – вспомнил Райм. – Ну вот пусть он и копается в этом деле.

– Мы бы все-таки предпочли тебя, – после секундного замешательства признался Лон.

– А кто это «мы»?

– Шеф и твой покорный слуга.

– Интересно, как отнесется к этому капитан Перетти, узнав, что вы выразили ему вотум недоверия? – Райм улыбнулся, как шаловливая школьница.

Селитто поднялся и принялся мерить шагами комнату, осматривая сложенные в стопки журналы и справочники: «Криминалистическое обозрение», каталог научного оборудования «Хардинг и Бойл», ежегодник криминалистических расследований Скотленд-Ярда и массу других брошюр и журналов, посвященных криминалистике.

– Вы только посмотрите, – кивнул Райм, – срок подписки на этот хлам давно закончился. Они все уже пылью покрылись.

– Да здесь все уже плесенью поросло, Линк! – не выдержал Селитто. – Почему бы тебе не собраться и не навести в этом хлеву хоть какой-нибудь порядок?

Бэнкс буквально окаменел от такого заявления, а Райм подавил приступ смеха, почувствовав, как внутри он наливается холодом и отчужденностью. Но уже через несколько секунд он взял себя в руки, и раздражение уступило место другому чувству. Теперь он откровенно развлекался. Он жалел сейчас, что жизнь сложилась так, что им с Селитто пришлось расстаться.

– Прости, но я ничем вам помочь не смогу, – пробурчал Райм.

– В понедельник открывается конференция. Мы…

– Какая конференция?

– В ООН. Приезжают главы государств и послы. Прибывает около десяти тысяч самых уважаемых людей в мире. Ты, я надеюсь, слышал, что приключилось в Лондоне два дня назад?

– А что приключилось? – язвительно повторил Райм.

– Кто-то попытался взорвать гостиницу, где поселилась делегация ЮНЕСКО. Наш мэр опасается, что такое же дерьмо может произойти и здесь, на конференции. Ему абсолютно не нужны издевательские заголовки статей в прессе.

– А вот одна маленькая проблема уже появилась, – тягуче произнес Райм, – а именно: мисс Тэмми Джин явно не наслаждается своим прибытием домой.

– Джерри, – обратился Лон к напарнику, – посвяти-ка его в подробности. Пусть у него разыграется аппетит.

К этому времени Бэнкс перестал коситься на ноги Райма и переключил свое внимание на кровать, которая действительно была достойна изучения. Особенно панель управления. Она больше напоминала пульт космического корабля и, наверное, столько же и стоила.

– Через десять часов после похищения мы обнаружили пропавшего пассажира. Им оказался некто Джон Ульбрехт. Он был ранен и заживо похоронен возле железнодорожной ветки «Амтрак», рядом с пересечением Одиннадцатой и Тридцать седьмой улиц. Мы нашли его мертвым, но можно смело утверждать, что закопан он был еще живым. – Бэнкс поднял глаза и добавил: – Пуля тридцать второго калибра, «хонда-аккорд».

Последнее замечание давало понять, что никакой экзотики в плане оружия не предвидится. «А этот Бэнкс умный парень, – решил про себя Райм. – Единственным его недостатком является молодость, да и та, возможно, со временем пройдет. А может, и нет». Линкольн Райм искренне считал, что сам он вообще никогда не был молодым.

– На пуле сохранились следы надрезов ствола?

– Шесть фасок, закрученных слева направо.

– Значит, убийца использовал кольт, – резюмировал Райм.

– Вы сказали «убийца», – заметил молодой детектив, – а почему не «убийцы»?

– Что?

– Их несколько. А если более точно, то двое. Между железной лестницей, ведущей от могилы к улице наверх, обнаружены следы двух человек, – сказал Бэнкс, показывая Линкольну диаграмму места преступления.

– На поручнях лестницы остались отпечатки пальцев?

– Нет, ее предусмотрительно протерли. Преступник все тщательно продумал. Но к могиле ведут две дорожки следов. Да оно и понятно: жертва весила более двухсот фунтов и в одиночку дотащить ее туда было бы невозможно.

– Продолжайте.

– Они доволокли его до ямы, выстрелили в него и закопали. Потом вернулись тем же путем и исчезли.

– Выстрелили уже в могиле? – уточнил Райм.

– Скорее всего. Следов крови ни на лестнице, ни на траве вокруг не обнаружено.

Райм почувствовал, как в нем начинает пробуждаться интерес, но тем не менее спросил:

– Ну а я-то зачем вам понадобился?

– Дело в том, – ухмыльнулся Селитто, обнажая свои кривые желтые зубы, – что нам оставили такие вещественные доказательства, от которых голова кругом идет. Просто какая-то тайна.

– Ну и что? – Райм прекрасно знал: что бы ни обнаруживалось на месте преступления, это далеко не всегда сразу же помогало в его раскрытии.

– Да нет, тут действительно какая-то дикость. Вот взгляни, о чем пишут в рапорте. Пожалуйста, я прошу тебя. Я кладу его сюда. Как действует твой пюпитр? – Селитто наблюдал за тем, как Том ловко вставил листы в автоматический переворачиватель страниц.

– Но у меня совершенно нет времени, Лон, – пытался протестовать Райм.

– Что и говорить, хитроумное приспособление, – восхищенно заметил Бэнкс, рассматривая раму, в которую были зажаты листы рапорта.

Райм не ответил, внимательно читая первую страницу. Затем он чуть шевельнул безымянным пальцем, и изогнутая обрезиненная штанга перевернула лист.

«Да, вот это действительно странно», – подумал Райм, пробегая глазами текст.

– Кто осматривал место преступления?

– Сам Перетти. Когда он узнал, что жертвой оказался один из пассажиров такси, о котором сообщили в полицию, он явился для осмотра места собственной персоной.

Райм продолжал читать. Обычно невыразительные слова полицейского документа внезапно пробудили в нем живейший интерес. В это время внизу, у входной двери, раздался звонок, и сердце Райма тревожно забилось. Линкольн одарил Тома ледяным взглядом, и тот понял, что аудиенция закончена. Не говоря ни слова, помощник Райма кивнул и направился на первый этаж.

В ту же секунду все мысли о вещественных доказательствах, преступниках-таксистах и похищенных банкирах улетучились из головы Линкольна.

– Доктор Бергер, – объявил Том по селектору.

Наконец! Как долго пришлось его ждать.

– Извини, Лон, мне было очень приятно встретиться с тобой, но сейчас вам пора уходить. – Он улыбнулся и добавил: – А дело-то действительно выходит интересное.

После некоторого колебания Селитто поднялся и спросил:

– Но ты дочитаешь до конца? Поделишься с нами своими соображениями?

– Обязательно, – кивнул Райм, откидываясь на подушку.

Инвалиды, подобно Линкольну сохранившие способность двигать головой и плечами, могут привести в действие с десяток различных рычагов управления. Но Райм дорожил оставшимися в его распоряжении чувственными ощущениями, поэтому разнообразные функции двухсотдолларовой подушки его не интересовали. Он предпочитал ее просто как удобное изголовье. Посетители здорово утомили его. Еще только полдень, а ему уже хочется спать, и мышцы шеи настоятельно требуют отдыха.

Когда Селитто и Бэнкс оказались в дверях, Линкольн неожиданно произнес:

– Подожди, Лон.

Детектив замер на месте.

– Вот что ты должен запомнить. Вы нашли только половину места преступления. А вторая половина не менее важна. Это его дом. Искать преступника надо там. Но в этом и будет заключаться вся сложность.

– Почему ты решил, что есть еще одно место преступления?

– Потому что убийца стрелял не на могиле. У него для этого было другое место – там сейчас находится похищенная женщина. Его логово находится либо где-то под землей, либо в заброшенной и малопосещаемой части города. А может, и то и другое вместе… Потому, Бэнкс, – заявил Райм, предвосхищая вопрос молодого следователя, – что он не стал бы сильно рисковать: и стрелять, и держать заложницу. Из этого следует, что его убежище достаточно надежно.

– А может быть, он использовал глушитель?

– На пуле нет ни следов резинового уплотнения, ни хлопчатобумажных волокон поглотителя, – отрезал Райм.

– Но как он мог стрелять где-то в другом месте, кроме как у могилы? – изумился Бэнкс. – Ведь по пути к ней должны были остаться следы крови.

– Я полагаю, что выстрел пришелся в лицо, – заявил Линкольн.

– Да, именно так, – кивнул Бэнкс, растерянно хлопая глазами и глупо улыбаясь. – Откуда вы знаете?

– Это очень болезненно и надолго лишает сознания, а крови при этом довольно мало. Да и оружие было тридцать второго калибра. Если пуля не задела мозг, летальный исход крайне редок. В таком состоянии жертву можно вести куда угодно даже в одиночку. Да преступник и действовал один.

Наступила пауза.

– Но ведь на месте обнаружили две цепочки следов, – почти шепотом произнес Бэнкс, затаив дыхание.

– Если вы сравните оба отпечатка, – вздохнул Райм, – то они окажутся идентичными. У них даже глубина одинаковая. Преступник оставил два следа, чтобы запутать вас. Он не тащил и не нес двухсотфунтовое тело. Как я полагаю, жертва была без ботинок?

Бэнкс пролистал несколько страниц:

– Да, в одних носках.

– Отлично. Убийца снял с жертвы ботинки и прошел в них до лестницы и обратно.

– Но если он не поднимался по ней, то как попал к могиле?

– Он привел жертву по рельсам. Возможно, с севера.

– Но других лестниц, спускающихся к полотну железной дороги, нет на много кварталов. Ни к северу, ни к югу. Однако существуют туннели, идущие параллельно рельсам, – продолжал Райм. – Они соединяются с некоторыми из старых складов, расположенных на Одиннадцатой улице. Еще во времена сухого закона один мафиози – Оуни Мэдден – построил эти туннели, чтобы доставлять бутлегерское спиртное по железной дороге прямо в Олбани и Бриджпорт.

– Почему бы тогда не закопать жертву прямо возле туннеля, чем, рискуя быть замеченным, тащить ее по открытой местности?

– Вы понимаете, что этим хотел нам сказать убийца? – Райм начинал терять терпение.

Бэнкс открыл было рот, но потом отрицательно замотал головой.

– Преступник постарался сделать так, чтобы тело заметили. Для чего тогда он оставил на поверхности руку жертвы? Она как бы машет, привлекая внимание. Вы меня простите, но если преступник и действовал в одиночку, то ума у него уж точно хватает на двоих. Где-то поблизости должен находиться вход в тот самый туннель. Спускайтесь туда и ищите отпечатки, хотя, скорее всего, их там нет. Но сделать вам это придется. Пресса, сами знаете… Когда эта история всплывет… Ну, джентльмены, желаю удачи. А теперь прошу извинить меня. Лон!

– Да?

– Не забудь про второе место преступления. Что бы ни случилось, вам необходимо найти его, и как можно быстрее.

– Спасибо, Линк. А ты пока дочитай рапорт до конца.

Райм заверил их, что обязательно дочитает документы, и они поверили его откровенной лжи.