Онлайн чтение книги Растратчик The Embezzler
Глава 7

Я подъехал к дому, поставил машину в гараж и зашагал к входной двери. Вдруг кто-то окликнул меня по имени. Со скамейки под деревьями поднялся какой-то человек и направился ко мне. Это был Хельм.

— Простите, что беспокою вас в такое позднее время, мистер Беннет. Но мне нужно с вами поговорить.

— Ладно, заходите.

У Хельма был встревоженный вид. Я пригласил его пройти в гостиную и предложил выпить, но он отказался. Он сел, закурил и явно не знал, с чего начать. Наконец он спросил:

— Вы были с Шейлой?

— А что?

— Я заметил, как вы отъезжали вместе.

— Да. Нам нужно было обсудить одно дело. Мы вместе поужинали и расстались совсем недавно.

— Вы видели Брента?

— Нет. Было уже поздно, и я не заходил к ним.

— Шейла что-нибудь говорила о нем?

— Да вроде бы нет. Так, может быть, упоминала пару раз. А что случилось?

— Вы сегодня видели, как он выходил из банка?

— Он ушел перед вами.

— Вы заметили, как он выходил из банка во второй раз?

— Нет, но он был сегодня только один раз.

Хельм пристально глядел на меня. Курил и глядел. Это был молодой парень двадцати четырех — двадцати пяти лет. В отделении уже два года. Разговаривая со мной, он мало-помалу успокаивался.

— Сегодня Брент приходил в банк дважды.

— Да нет же. Один раз. Он постучал в дверь. Адлер впустил его. Брент поболтал несколько минут, потом забрал свои вещи из шкафчика и ушел. Вы тоже там были. Никто, кроме присланных кассиров, еще не освободился к тому времени. Брент покинул банк примерно за пятнадцать минут до вашего ухода.

— Все верно. Я ушел после него. Закончил дела, убрал кассу и двинул домой. Я заглянул в аптеку, чтобы выпить молока с солодом. Я сидел и пил молоко и тут увидел, что он возвращается.

— Это невозможно. Дверь была заперта.

— У него был ключ.

— В каком часу это было?

— В начале пятого. За пару минут до того, как все выскочили на улицу с этим пауком.

— Что было дальше?

— Я не видел, чтобы он вышел.

— Почему вы не сообщили об этом раньше?

— Я искал вас, но не нашел.

— Вы же видели, как я отъезжал с Шейлой.

— Да, но тогда это еще не пришло мне в голову. Полицейский, который подобрал паука, покупал в аптеке пленку для своей кинокамеры. Я помогал ему посадить паука в коробку из-под мороженого, проделывал в крышке дырки и не следил за тем, что творилось в банке. Потом уже я сообразил, что видел, как все покинули банк, но не видел, как выходил Брент. Я сказал себе, что должен выкинуть это из головы и успокоиться, что у меня просто расшатались нервы. Когда работаешь с такой уймой денег, бог знает что лезет в голову. Но потом...

— Что еще?

— Вечером я был в кино вместе со Снеллингом и его женой.

— Снеллинг тоже не видел, как уходил Брент?

— Я ничего не сказал Снеллингу. Не знаю, видел он или нет. Но после сеанса по дороге к дому Снеллингов мы заспорили о фильме. Действие там происходило в Мексике, и я предложил Снеллингу позвонить Чарльзу, чтобы тот разрешил наш спор. Брент когда-то жил в Мексике. Времени было около двенадцати.

— И?

— Служанка ответила, что Чарльз не появлялся.

Мы посмотрели друг на друга. Оба отлично понимали, что больные, только что перенесшие операцию, не возвращаются домой так поздно.

— Пошли.

— Вы позвоните Шейле?

— Мы едем в банк.

Когда мы подъехали к банку, дежурный охранник совершал очередной обход. Было два часа ночи. Он сразу отверг наше предположение, будто в банке может быть кто-нибудь без его ведома, но я настоял, чтобы он впустил нас, и мы обыскали помещение. Мы поднялись наверх, туда, где хранились старые документы, и я заглянул в каждый ящик. Мы спустились в подвал, и я проверил, нет ли кого, за каждой газовой колонкой. Мы осмотрели все окна, обшарили все углы. Я даже заглянул под свой рабочий стол. Больше искать было негде. Дежурный охранник отметил время обхода, и мы покинули банк. Хельм почесал подбородок:

— Выходит, это была ложная тревога.

— Похоже на то.

— Извините.

— Не за что. Докладывайте и впредь обо всем.

— Наверное, нет смысла звонить Шейле.

— Боюсь, уже поздно.

Он явно намекал на то, что нам следует позвонить Шейле, но не хотел, чтобы это сделал я. Как видно, его подозрения не рассеялись. И только охранник был уверен, что мы пара придурков, которым просто нечем заняться. Мы сели в машину, и я повез Хельма домой. Он снова пробормотал что-то насчет Шейлы. Но я решил больше его не слушать. Высадил его возле дома и развернулся, чтобы поехать к себе. Но едва Хельм скрылся из виду, я свернул и направился в сторону Маунти-Драйв.

В окнах горел свет. Сетчатая дверь распахнулась сразу, едва я ступил на крыльцо. Шейла была одета, будто ждала меня. Я проследовал за ней в гостиную и заговорил полушепотом, чтобы никто в доме не смог нас услышать. Времени на поцелуи и объятия не было.

— Где Брент?

— В банке, в хранилище.

Она тоже ответила шепотом и опустилась в кресло, не глядя на меня. Все сомнения, которые одолевали меня когда-то, все подозрения, что она играет со мной и пытается одурачить, вспыхнули с новой силой: один ее вид вызывал во мне раздражение. Губы у меня пересохли, и мне пришлось облизнуть их, прежде чем я смог выдавить из себя хоть какие-то слова.

— Странно, но ты ничего не говорила.

— Я этого не знала.

— Что значит не знала? Если тебе известно об этом сейчас, как ты могла не знать об этом раньше? Не хочешь же ты сказать, будто он вышел оттуда на пару минут и позвонил тебе по телефону, стоящему на моем столе? Он с тем же успехом мог попытаться связаться с тобой из могилы. Ему не выбраться оттуда до половины девятого, пока не сработает замок с часовым механизмом.

— Ты закончил?

— Я задал вопрос. Почему ты молчала раньше?

— Когда я вернулась домой и увидела, что его нигде нет, я стала его искать. Я решила проверить, на месте ли его машина. Я сходила туда, где он обычно оставляет машину, когда не бывает дома. Машины там не оказалось. На обратном пути я проходила мимо банка. И тут я заметила, как внутри вспыхнула и погасла красная сигнальная лампочка.

Не знаю, известно ли вам, как устроено банковское хранилище. Внутри помещения имеются два выключателя. С помощью одного включается освещение, когда кто-нибудь из вкладчиков хочет пройти к своему сейфу. С помощью другого над дверью в хранилище включается красная сигнальная лампочка; ее включают, когда входят в хранилище. Когда хранилище закрывают, лампочку выключают. Я сам выключил ее днем, когда вместе со Снеллингом закрывал хранилище. На ночь все занавески на больших окнах банка подняты, чтобы дежурный охранник или любой прохожий могли видеть, что происходит внутри. Если бы сигнальная лампочка загорелась, ее было бы хорошо видно, но я сомневался, что Шейла действительно ее видела. Я сомневался в том, что она вообще была у банка.

— Так ты говоришь, сигнальная лампочка горела? Странно, что она не горела, когда я уходил из банка десять минут назад.

— Я сказала, что она вспыхнула и погасла. Не думаю, чтобы ее зажгли нарочно. Скорее всего, он нечаянно задел выключатель плечом. Если бы он хотел подать сигнал, то продолжал бы сигналить и дальше.

— Как он там очутился?

— Не знаю.

— А я думаю, знаешь.

— Не знаю, но, кажется, догадываюсь. Он проскользнул туда, когда мы сбежались посмотреть на паука.

— Значит, это ты притащила паука? Нарочно?

— Или это сделал он.

— Зачем он забрался в хранилище?

— Не знаю.

— Ну же, давай выкладывай. Хватит водить меня за нос.

Она встала и принялась ходить по комнате.

— Дейв, я понимаю, ты думаешь, мне все известно. Думаешь, я чего-то недоговариваю и мы с Чарльзом заодно. Но я действительно ничего не знаю. Может, я и знала бы, если бы... — Она замолчала и тут же, охваченная вспышкой ярости, забарабанила кулачками по стене. — Если бы я не позволила себя купить! В этом все дело! Надо было не слушать сердце, страдать, но только не брать у тебя эти деньги. Зачем я их взяла? Почему не сказала тебе, что...

— Почему не сказала ему то, о чем я тебя просил? Вернулась бы сегодня днем и выложила ему всю правду.

— Да потому, Боже правый, что я хотела быть счастливой!

— Нет... Потому, Боже правый, что ты знала: его нет дома, он спрятался в хранилище, и ты боялась, что и мне станет об этом известно.

— Неправда! Как ты можешь такое говорить.

— Знаешь, о чем я думаю? Я думаю, ты тянула из меня деньги, день за днем, и ни один пенни из этой суммы не попал в твою кассу. А еще я думаю, что вы оба надеялись прикрыть растрату, инсценировав ограбление, и именно поэтому он спрятался в хранилище. Если бы Хельм не заметил, что Брент не вышел из банка после того, как вернулся во второй раз, едва ли что-нибудь могло помешать тебе прибрать к рукам такую кучу денег. Ты была уверена, я не стану рассказывать о том, в какую угодил передрягу. Брент надел бы маску и, никем не узнанный, сбежал бы из хранилища. Никому и в голову бы не пришло, что это мог быть он, если бы не Хельм. Так вот, миссис Брент, теперь ситуация изменилась, хранилище останется закрытым до половины девятого. До той поры ни вы, ни он не сможете связаться друг с другом. Пусть он продолжает вести свою игру. Пока что все шло гладко. Но скоро его ждет приятный сюрприз, да и вас тоже. Когда он выйдет, ему будет организована достойная встреча, не исключаю, что и о вас не забудут тоже.

Все это время, пока я говорил, она глядела на меня. Свет лампы падал на ее лицо, и глаза сверкали, как у дикого зверя, готового наброситься на вас и растерзать. Но внезапно она покачнулась, сделала шаг, упала на диван и, изогнувшись, судорожно зарыдала. В эту минуту я проклинал себя за все, что сказал. Я сжал кулаки так крепко, что ногти впились в ладони. Только бы не заплакать!

Зазвонил телефон. Из ее слов я понял, что она разговаривает с отцом и что он пытался дозвониться до нее весь день и весь вечер. Она долго слушала, а когда повесила трубку, откинулась и закрыла глаза.

— Он пробрался туда, чтобы вернуть деньги.

— Где он их взял?

— У моего отца. Вчера утром.

— У твоего отца была такая сумма наличными?

— Он снял деньги после нашего разговора тем вечером. Потом, когда я сказала, что деньги мне не понадобятся, он положил их в свою банковскую ячейку — на всякий случай. Чарльз пришел к нему вчера и заявил, что нуждается в деньгах, чтобы избежать недостачи в моей кассе. Папа сходил с ним в «Вествуд бэнк», получил деньги и отдал ему. Он не хотел звонить мне в банк и надеялся поговорить со мной, когда я вернусь домой. Служанка оставила мне записку, но, когда я вернулась, было уже слишком поздно, и я не стала звонить... Вот так, теперь я расплачиваюсь за то, что не объяснилась с ним. Я имею в виду Чарльза. За то, что заставила его еще поволноваться.

— Я настаивал, чтобы ты поговорила с ним, если помнишь.

— Да, я помню.

Мы замолчали. Мои мысли крутились вокруг одного: я пытался представить, что происходит в хранилище. Шейла, наверное, думала о том же, потому что вскоре она прервала молчание:

— Дейв.

— Да?

— Допустим, он вернул деньги.

— Тогда мы пропали.

— Чем это грозит?

— Если я застану его там, то обязан буду задержать и проверить наличность в кассе, все до последнего цента. Когда обнаружится, что там на девять тысяч больше, чем указано в документах, как ты считаешь, чем это может грозить?

— Хочешь сказать, все откроется?

— Что касается наших дел, то можешь не волноваться. Пока никто ничего не заподозрит, ты в безопасности. Но если начнут копать, все так быстро выплывет наружу, что ты и оглянуться не успеешь.

— Это отразится на твоей работе?

— Как думаешь, если бы ты была в головном отделении, тебе бы понравилась эта история?

— Я не принесла тебе ничего, кроме огорчений, Дейв.

— Я сам напросился.

— Могу представить, каково у тебя сейчас на душе.

— Я наговорил тебе кучу всякого вздора, но не хотел этого.

— Дейв.

— Да?

— Есть один шанс, если только ты согласишься им воспользоваться.

— Какой?

— Чарльз.

— Не понимаю.

— Может, это и хорошо, что я ему ничего не сказала. Во всяком случае он не знает, что именно я делала в его отсутствие, — трогала ли вообще карточки, исправляла ли их. Он обязательно все проверит перед тем, как что-нибудь предпринять. Он ведь большой дока в том, что касается бухгалтерской документации. Все карточки сейчас там. Ты понял, к чему я клоню?

— Не совсем.

— Ты должен подыграть ему, позволить ему выпутаться.

— Я не желаю иметь с ним никаких дел.

— Мне бы хотелось свернуть ему шею. Но если ты не будешь торопить события и позволишь мне переговорить с ним наедине, так чтобы не вызвать подозрений, тогда мы узнаем, что он там делал, и сможем что-нибудь придумать. Только полный идиот положит деньги в кассу, когда увидит, что их уже успели вернуть.

— А они возвращены?

— Ты все еще сомневаешься?

Я обнял ее, и все, что ждало нас завтра, стало таким далеким. Уходя, я по-прежнему чувствовал тепло ее тела.