Онлайн чтение книги Вечное древо The Evertree
3. План

Спикировав к Конору, Эссикс успела вцепиться когтями в рукав его рубашки. Тонкая ткань затрещала, но выдержала. На мгновение Конор повис в воздухе.

– Хватай! – крикнул Роллан.

Абеке бежала впереди. Затормозив у края, она крепко ухватилась за парапет, а другой рукой попыталась дотянуться до Конора. Эссикс хлопала крыльями, стараясь подтащить его поближе, но рубашка продолжала рваться, и мальчик уже висел буквально на ниточке. Лишь в самый последний миг нилоанка успела схватить его за рукав. Он глухо застонал и открыл глаза – и тут же испуганно ахнул, посмотрев вниз.

Последние нитки оборвались. Шипя от боли, Конор ударился о камень стены, повиснув на руке Абеке. Она цеплялась изо всех сил, но мокрая ткань выскальзывала из сжатых пальцев – и все было бы кончено, если бы не помогла Ураза.

Вытянув шею, леопардиха схватила его пастью за руку и стала осторожно тянуть, стараясь не поранить острыми зубами.

– Тяни, тяни! – приговаривала Абеке.

Конор взглянул вверх и ухватился за нее свободной рукой. Она сжала зубы от усилия. Подоспевший Роллан взялся с другой стороны, и все вместе они наконец перетащили Конора через парапет.

Свалившись в изнеможении на мокрые камни, они переводили дух, когда снизу подбежали двое Зеленых Мантий.

– Что тут происходит? – нахмурился Олван.

Абеке никак не могла отдышаться. Ураза рядом умывалась лапой, щуря свои ярко-фиолетовые глаза и хлеща хвостом. Леопардиха была так возбуждена, что даже зарычала на Зеленых Мантий, когда те приблизились.

– Отвечай ты, – сказала Абеке, повернувшись к Конору, но тот, похоже, и сам не понимал, что случилось. На щеке, которой он ударился о стену, наливался синяк.

Роллан потряс его за плечо.

– Давай, рассказывай! Ты что, решил от скуки полетать? Тогда бы хоть Эссикс предупредил, она бы тебя поучила.

Олван сурово взглянул на Конора.

– Зачем ты полез на стену, парень?

Конор молчал. Избегая пристального взгляда Абеке, он медленно сел и смахнул дождь с лица. Казалось, он глубоко задумался, но о чем, помимо чудом спасенной жизни, оставалось только гадать. Вид его Абеке совсем не нравился: бледный как мел, волосы липнут к лицу – то ли от дождя, то ли от пота, – под глазами темные круги.

Олван помог ему подняться на ноги, набросил на плечи свою мантию и повел вниз по лестнице, махнув рукой Роллану и Абеке, чтобы догоняли.

– Надо вам обсохнуть. Не годится так начинать день.

Час спустя Абеке, Роллан и Конор, уже в чистой сухой одежде и завернувшись в одеяла, уплетали горячую овсянку в обеденном зале. Над мокрыми головами ребят поднимался пар, пропитаные дождем косички Абеке все еще липли к шее. Она с наслаждением прихлебывала кашу, жалея лишь о том, что та не приправлена нилоанскими специями, – кушанья вкуснее не было бы на свете. Роллан сидел рядом и тоже с жадностью глотал овсянку, обходясь даже без ложки. Впервые за последние дни Абеке видела, что он ел с аппетитом.

Олван с Ленори тоже были здесь, как будто боялись, что с Конором опять что-нибудь случится. Он машинально помешивал кашу в миске, глядя в никуда, и что-то чуть слышно бормотал себе под нос. Волк положил голову ему на колени, Конор рассеянно гладил его.

Наконец Абеке решилась нарушить тишину.

– Так что же все-таки случилось? – спросила она, подтолкнув Конора локтем. – Ты бродил во сне?

Ей не хотелось упоминать о том, чего все опасались. Мейлин тоже бродила во сне, когда Гератон управляла ею с помощью Желчи. Тем не менее, Конор уловил озабоченность подруги.

– Это совсем не то, – неуверенно заговорил он, – то есть, я так думаю. – Он помолчал, потом положил ложку и кивнул. – Да, у меня снова начались сны… с тех пор как Шейн забрал талисманы. – Услышав это, Роллан со свистом втянул воздух сквозь зубы. Конор продолжал: – Со мной все в порядке, просто сплю плохо и каждую ночь вижу один и тот же сон… На прошлой неделе раз проснулся – и оказалось, что поднимаюсь на стену.

Абеке в ужасе сжалась. Не хотелось думать, что могло произойти, не проснись он вовремя и не окажись никого тогда рядом.

– Так что же ты не предупредил? – Роллан удивленно приподнял брови. – Я бы с удовольствием подежурил у твоей двери… чтобы дать по голове, если попытаешься выйти.

– И правда, – согласился Олван, – надо было рассказать друзьям и хотя бы выпускать Бриггана на ночь после того раза.

Конор виновато пожал плечами.

– Я хотел, но на другую ночь ничего не случилось – вот и подумал, что больше такого не будет. На всякий случай даже стал запирать дверь, но, должно быть, отпер во сне.

Ленори подалась вперед, звякнув бусами на шее. В глазах ее светилась тревога.

– Что за сны, Конор? – мягко спросила она. – Ты их запомнил?

Мальчик глубоко вздохнул, потом нахмурился.

– Уже недели две одно и то же. Обезьяна, тень рогов, вспышка света… еще золотые листья… – Взгляд его, обращенный к окну, стал отсутствующим, будто он снова все это наблюдал. – Разгар битвы… огромная обезьяна меня атакует, я падаю с высокого утеса, а над головой парит орел, и на нем кто-то… Тарик, прилетел на выручку… – Услышав имя покойного наставника, Роллан застыл. – А когда тянусь к нему руку, вижу, что это не Тарик вовсе, а Ше… – Конор осекся, но Абеке вздрогнула, успев понять. Он неловко откашлялся, сочувственно глянув на нее. – Делает вид, что хочет спасти, а потом отдергивает руку, и я падаю.

Абеке сжала зубы, стараясь не думать о Шейне, но его лицо продолжало стоять перед глазами – такое, как в тот день, когда он улетел на орле Халавире, унося с собой бесценные талисманы. Теперь Конор видит его во сне.

Каким честным и искренним казался Шейн, когда они плыли вместе сюда, в замок Зеленых Мантий, как убеждал поручиться за него, просил о помощи – и лгал, бесстыдно лгал, не моргнув глазом! Какая же дура она была, что доверилась ему!

«Твоя вера в людей поистине достойна восхищения», – снова отдались в ушах его лицемерные и жестокие слова. Дура! Дура!

– Абеке! – Голос Конора прервал воспоминания.

– А? – обернулась она.

Роллан тоже не сводил с нее озабоченного взгляда.

– Что с тобой, Абеке?

Она тряхнула головой, моргнула и выпрямилась. Губы сжались в жесткую линию.

– Все нормально… Конор, что могут означать твои сны? Ты видишь в них будущее? Я думала, что без Бриггана, когда он в спячке, такое невозможно, ты сам говорил…

– Да, знаю, – кивнул он, – я сам так думал, но… Каждую ночь повторяется. Понятия не имею, откуда это берется, но что-то значить должно, уверен.

– И что же? – хмыкнул Роллан.

Конор снова глубоко вздохнул. Глянул на Олвана, потом снова обернулся к друзьям.

– Ково готов вырваться из заточения. Думаю, Шейн и Зериф добрались до него или вот-вот доберутся. Нас ждет большая война в Стетриоле. – В зале повисла зловещая тишина. Помолчав, Конор продолжал: – Не знаю, что значат золотые листья, но… всякий раз, когда я их вижу, в глубине земли под ногами как будто что-то бьется, так тяжело, мощно…

– Сердце земель! – зачарованно произнесла Ленори. Все повернулись к ней. Она кивнула. – У племен Амайи есть древний миф о том месте, где зародилась вся жизнь в Эрдасе: люди, животные, даже Великие Звери. Говорят, что там до сих пор бьется сердце нашего мира. Возможно, ты побывал там во сне, и если так, то на чашу весов положено гораздо больше, чем мы думали.

Абеке слушала, затаив дыхание. У них в деревне тоже ходила похожая легенда, но там самой первой из земель называли Нило.

Роллан прочистил горло.

– А Мейлин ты видел? – с надеждой спросил он.

Конор неохотно встретил взгляд друга.

– Да, она была с Джи и дралась с Зелеными Мантиями, а захватчики были у нее за спиной. Потом я потерял их из виду.

Плечи Роллана поникли. С потемневшим лицом он вернулся к своей овсянке. Конор был явно не рад, что распустил язык.

Олван выпрямился и обвел взглядом хмурые лица.

– Видение не обязательно истинно, – напомнил он. – Не все еще потеряно. Сегодня утром пришли новые сообщения…

– От кого? Откуда? – вскинулась Абеке.

– Наши друзья Финн, Калани и Майя прибудут в замок завтра.

Майя! Калани! Как здорово будет их снова увидеть, и Финна тоже! Абеке ждала, что Олван еще кого-нибудь назовет, но предводитель Зеленых Мантий замолчал, и в зале вновь повисла неловкая тишина. У Абеке упало сердце. Отец так и не отозвался. Впрочем, что тут удивительного?

– Больше никто? – спросила она, усмехнувшись через силу, но все еще тая надежду.

Олван сокрушенно покачал головой.

– Теперь, после видения Конора, ждать больше нельзя. Выступим двумя группами. – Он взглянул на ребят. – Абеке, Роллан и Конор отправятся с небольшим отрядом отборных бойцов, так выйдет быстрее и более скрытно. У вас будет шанс отыскать тюрьму Ково и украденные талисманы. Большой отряд Зеленых Мантий я поведу сам, мы подойдем с другой стороны, а заодно отвлечем основные силы захватчиков, чтобы вам было легче подобраться. Иначе вы не справитесь, их слишком много.

Наступило краткое молчание. Абеке заметила, как взгляд Роллана метнулся к пустому креслу рядом с Ленори. Там обычно сидел Тарик. Сегодня он мог бы помочь им поверить в себя, но от него в зале осталось только эхо, неосязаемый и неслышный призрак. Должно быть, об этом Роллан сейчас и думал.

Он вдруг оттолкнул миску с кашей.

– А что Теллун? Я хочу сказать – ведь еще есть его Платиновый олень.

– Я не видела Теллуна и не ощущала его присутствия, – покачала головой Ленори.

Олван задумчиво сцепил перед собой ладони.

– Мы не можем позволить себе отдельный поход за талисманом Теллуна. Нельзя терять время.

– Конор видел во сне рога, – добавила Абеке. – Может быть, и Теллун найдется там, в сердце Эрдаса?

Роллан кивнул, явно радуясь, что тоскливое ожидание наконец закончится. Надо догнать Шейна и спасти Мейлин – пока еще не совсем поздно.

Конор продолжал смотреть угрюмо. Абеке тронула его за плечо.

– Что такое? – обеспокоенно спросила она. – Ты видел что-то еще?

Он кивнул, поднял глаза – но не на друзей, а на их зверей. Встретил пронзительный взгляд Эссикс, посмотрел на Уразу, которая устроилась возле Абеке, зарылся рукой в густой мех на загривке Бриггана.

– В моем сне… – запинаясь, начал он. – Я видел, как захватчики одолевают Уразу, а татуировка волка исчезает у меня с руки… Джи была беспомощна… Эссикс не было совсем. – Он подождал – все молчали. – Я думаю… думаю… – продолжал он, с неохотой выговаривая слова, – что наши духи зверей могут не выжить в этой войне.