Онлайн чтение книги Полуночная девушка The Girl at Midnight
Глава шестая

«Мезон Берто» ютился в узком переулочке в Сохо между индийским рестораном и старинным английским пабом: современный Лондон в миниатюре. Витрины кондитерской, украшенные развевавшимися на ветру британскими флагами, ломились от всевозможной выпечки: изящные статуэтки из марципана; профитроли, полные сладкого заварного крема; нежные шоколадные пирожные; тарталетки с вкуснейшими фруктами.

Айви добрых пять минут разглядывала это изобилие десертов, прежде чем сделать заказ, хотя всегда брала одно и то же: чай с мятой и шоколадный эклер. Но все равно каждый раз замирала у витрины, взвешивая достоинства каждого пирожного из всего ассортимента, которым мог похвастаться «Мезон Берто». Эта привычка Айви неизменно умиляла и чуточку раздражала Эхо. Она взяла чайник чая и профитроль. С пирожными в руках подруги поднялись на второй этаж. К счастью, там никого не было. Девушки уселись в дальнем углу за любимым столиком, на столешнице которого была нарисована шахматная доска. Окно возле столика выходило на улицу.

Айви уселась напротив Эхо, обхватила руками в перчатках чашку с горячим чаем и вдохнула его сладкий аромат. Солнечные очки скрывали глаза Айви, так непохожие на человеческие, но Эхо и так знала, что подруга щурится от удовольствия. Айви положила в чашку несколько ложек сахара: после четырех Эхо перестала считать и лишь гадала, остался ли в чашке чай. А уж как подруга умудрялась запивать этим сиропом огромный шоколадный эклер, Эхо и вовсе не понимала. Сама-то она пила «эрл грей» без сахара, лишь добавила в чашку немного молока и помешивала его ложкой, пока белые облака не разошлись и чай не приобрел равномерный песочно-бежевый оттенок. Вот что значит совершенство.

– О-о-о, – протянула Айви, отхлебнув глоток своей сахарной водички, и указала подбородком на что-то за плечом Эхо. – Смотри, кто идет.

Не успела Эхо обернуться, как чьи-то ладони нежно закрыли ей глаза и раздался голос, такой же мягкий, как это прикосновение: теплый, глубокий, волнующий.

– Угадай, кто? – произнес голос, и Эхо почувствовала на виске легкое дыхание. В следующую секунду ее чмокнули в щеку.

– Хм-м-м, – задумчиво протянула Эхо. – Авраам Линкольн?

От тихого смеха у Эхо по спине пробежали мурашки, и сладкая дрожь пробрала ее от кончиков пальцев ног до корней волос. Поразительно, как от одного его присутствия у нее внутри все переворачивается, словно одна за другой падают доминошки. А ведь они встречаются уже два месяца. Он не должен знать, как сильно она влюблена.

– Нет, – ответил он.

Эхо не надо было видеть лицо Айви, чтобы догадаться: подруга так закатила глаза, что, наверно, могла бы разглядеть собственный мозг.

– Тогда… Джастин Тимберлейк?

Он убрал руки, и Эхо зажмурилась от яркого дневного света. Айви театрально растянулась на столе лицом вниз с таким видом, будто ее сейчас стошнит.

– Нет. – Обладатель бархатного голоса плюхнулся рядом с ней. – Всего лишь твой друг и сосед Роуан. Хотя и сексуальный. – Он откинулся на спинку скамьи, вытянул и скрестил длинные ноги и облокотился о столик, стоявший позади него.

В лучах предзакатного солнца его загорелая кожа казалась золотой. Эхо всегда жалела, что Роуану приходится скрывать такую красоту под одеждой. Лондон, конечно, город либеральный, но рыжевато-коричневое оперение Роуана наделало бы переполоху даже в Сохо. Так что короткие гладкие перья, которые росли у него на голове вместо волос, были спрятаны под темно-серой шапкой, а митенки скрывали легкий пушок на костяшках пальцев. Куртка была застегнута почти доверху, так что виден был лишь треугольник золотистой кожи на шее. Эхо впилась в Роуана жадным взглядом. Его карие глаза – такие же человеческие, как у нее самой, – блеснули, и девушка догадалась, что он заметил ее реакцию. Они встречались уже два месяца, но Эхо по-прежнему таращилась на него с таким же обожанием, как в тринадцать лет, когда впервые в жизни влюбилась (разумеется, в него).

Айви притворилась, будто ее сейчас вырвет прямо на стол.

– Привет, Роуан. О, привет, рад тебя видеть. Присаживайся. Спасибо. Кстати, почему бы мне не попробовать твой дорогущий эклер, – прокомментировала она действия Роуана.

Он улыбнулся и откусил кусок пирожного. Эхо отругала себя за то, что глазеет на его нижнюю губу с прилипшей к ней капелькой крема, а потом еще и за то, что отметила, как он облизывается. Она бы с удовольствием влепила пощечину собственным гормонам – если бы, конечно, у них было лицо.

– Что же привело самого способного новобранца армии птератусов в это уютное заведение? – поинтересовалась Эхо.

– Скажешь тоже, – притворно засмущался Роуан, но его деланая скромность, разумеется, никого не обманула. – Заскочил к Птере, чтобы тебя повидать. – Он очаровательно улыбнулся Эхо, обнажив ровные белые зубы, и накрыл ее руку своей. – Она сказала, что ты, скорее всего, здесь. А тренировки у нас сегодня отменили. – Он выпустил руку Эхо, чтобы запить эклер ее чаем. И как ему удается так мило воровать еду? – Говорят, пару дней назад пропала наша разведгруппа, так что Альтаир пока разбирается с этим. А мы отдыхаем.

Эхо забрала у него свою чашку и налила еще чаю. Пальцы у Роуана были длинные и изящные, и чашку он держал так бережно, словно она была из лучшего фарфора.

– Вот уж не думала, что Альтаир вообще знает, что такое отдых, – заметила Эхо.

Роуан пожал плечами и снова потянулся за эклером Айви, но та ткнула воришку вилкой в руку и бросила на Роуана злой взгляд, так не шедший к ее нежным чертам.

– Он строг, но справедлив, – проговорил Роуан, потирая руку, уставился на Айви щенячьими глазами, но та и бровью не повела. – Побольше бы таких.

– Избавь меня от подробностей, – пробормотала Айви. – Я смотрю, тебе успели промыть мозги. Сколько ты всего в армии? Недели две? Тебе только-только исполнилось семнадцать, а ты уже готов, не раздумывая, повторять любой бред, который тебе внушили.

Эхо закрыла лицо руками.

– Пожалуйста, не начинайте снова эту вашу грызню. Так хочется хоть на день забыть, что идет война! Пусть даже холодная. Хотя бы на денек. Всего. На один. – Эхо обвела рукой тесный зал кафе с развешанными по стенам карандашными рисунками в духе Баскии,[4] Баския, Жан-Мишель (1960–1988) – американский художник, работал в стилях граффити и неоэкспрессионизма. рельефными скульптурами из кнопок и пряжи и яркими гвоздиками на каждом столике. – Я хочу хотя бы один-единственный раз обмыть свою удачу с лучшей подругой и своим молодым человеком, – она взмахнула чашкой так энергично, что чай плеснул через край, – в тишине и покое.

В последние несколько недель вражда между Роуаном и Айви достигла пика, и Эхо старалась не думать о том, что, быть может, причиной тому – их с Роуаном зарождающиеся отношения. На всякий случай она добавила:

– У меня от ваших пререканий кусок в горло не лезет.

– Что-то мне в это слабо верится, – пошутила Айви.

Роуан положил руку на колено Эхо, и девушка даже через джинсы чувствовала, какая теплая у него ладонь. Он впился взглядом в Айви, легонько сжал коленку Эхо и, облокотившись о стол, бросил:

– Знаешь что, Айви, не всем же, как тебе, повезло пристроиться в ученики к лекарю. У тебя-то, конечно, работенка непыльная. Но если уж мне приходится выполнять чьи-то приказы, так пусть лучше мной командует Альтаир. И никакой он не злодей, что бы вы там себе ни думали. А вам, хиппарям, лишь бы деревья обнимать.

– Деревья? – повторила Эхо, размазывая капли чая по столу. – Неужели хиппи и правда их обнимают?

Айви открыла рот – несомненно, чтобы дать Роуану достойный ответ, но Эхо успела пнуть подругу под столом. Глаза Айви полыхнули такой яростью, что даже солнечные очки не смогли ее скрыть. Ну да ничего, Эхо не привыкать, лишь бы та молчала.

Роуан вздохнул и поднял руки, притворяясь, будто сдается.

– Ладно, Айви, я не собирался с тобой ссориться.

– Так уж и быть, прощаю, – процедила Айви. Высокомерие ей было не к лицу, так что Эхо еще раз ее пнула.

Не успела Айви и глазом моргнуть, как надкусанный эклер исчез с ее тарелки. Роуан расплылся в такой ослепительной улыбке, что ее хватило бы, чтобы осветить целое государство.

– Извиняться я тоже не собирался.

Эхо легонько пихнула его локтем в бок и пошевелила пальцами, давая понять, что неплохо бы поделиться добычей. Роуан разломил эклер пополам и большую часть отдал Эхо. Она взяла и улыбнулась: ведь из его рук пирожное наверняка вкуснее. Судя по лицу Айви, у нее дух перехватило от такого предательства.

– Так зачем ты пришел? – поинтересовалась Эхо, не обращая внимания на Айви, глаза которой метали молнии.

– Я же сказал, тебя повидать. – Роуан подался к Эхо, чмокнул ее в губы, встал и потянулся всем телом, подняв руки над головой. Рубашка его задралась, обнажив полоску кожи между курткой и джинсами. Наверняка Роуан это сделал специально, но Эхо, как ни странно, это ничуть не смутило. Улыбнувшись, он проговорил: – А еще хотел сказать тебе, что Птера тебя ищет. Говорит, у нее для тебя какое-то задание.

– Какое еще задание? – переспросила Айви. – Она же только что вернулась.

– Откуда ж я знаю, – ответил Роуан. – Мне сказали – я передал. – Он выудил из заднего кармана потертый кожаный кошелек и бросил на стол пять долларов. Валюта была другого государства, но Эхо все равно оценила жест.

– Так ты к Птере? – Роуан обернулся к Эхо. – Если да, я с тобой.

За спиной Роуана Айви отчаянно махала Эхо, но та старательно делала вид, будто ничего не замечает.

– Ага, – кивнула Эхо и повернулась к Айви: – А ты займешься тем делом?

Айви озадаченно наморщила нос и уточнила:

– Каким делом?

«Лучшие подруги, – подумала Эхо, – все-таки должны уметь читать мысли друг друга». Больше всего на свете ей хотелось побыть наедине с Роуаном, но нужно было, чтобы до Айви дошло ее телепатическое послание. – Ну, то дело, о котором ты мне рассказывала.

Айви еле слышно вздохнула:

– Ах да. Точно. То самое дело. Ну конечно.

Эхо благодарно улыбнулась подруге. Она ей обязана, но рано или поздно непременно отплатит тем же: таковы законы дружбы. Эхо добавила денег к лежавшим на столе с тем расчетом, чтобы хватило заплатить Айви за украденный эклер.

– Ну, тогда я жду тебя снаружи. – Роуан подмигнул, помахал Айви рукой и был таков. Эхо проводила его взглядом. Джинсы идеально обтягивали его бедра, подчеркивая все, что нужно. Айви шумно выхлебала остатки чая и буркнула:

– Не понимаю, что ты в нем нашла.

« Каллипига , – подумала Эхо. – Обладатель красивых ягодиц».

Полюбовавшись соблазнительным видом, она ответила:

– А я не понимаю, что тут непонятного.