Онлайн чтение книги Сокровище семи звёзд The Jewel of Seven Stars
Глава VII. ПРОПАЖА У ПУТЕШЕСТВЕННИКА

Следующая ночь прошла спокойно. Зная, что Маргарет отдыхает, мыс доктором удвоили внимание. Миссис Грант дежурила попеременно с сиделками, и каждые четверть часа в комнату наведывались детективы. Абель Трелони всю ночь пребывал в трансе, его грудь равномерно вздымалась и опускалась. Но он ни разу не пошевелился, и если бы не дыхание, легкое, как у ребенка, его можно было бы принять за мраморное изваяние. Мы с доктором надели респираторы, но в невыносимо жаркую ночь они нам очень досаждали. Между двумя и тремя часами ночи меня внезапно охватила тревога, снова возникло то неприятное ощущение, которое за последние несколько ночей стало почти привычным. Каждый вздох сиделки или шорох ее платья, каждый шаг ноги в мягкой туфле наверху или в коридоре, каждый таинственный звук (мне показалось, что я слышу звон стекла) прибавляли новый импульс охватившему меня напряжению. Однако едва сквозь щели жалюзи стал пробиваться серый свет утренней зари, я испытал неожиданное облегчение. Рассвет принес прохладу и надежду, задышал ось свободнее; дом постепенно просыпался. Доктор Уинчестер отправился к себе после того, как сиделка Дорис сменила миссис Грант. Мне показалось, он был слегка разочарован тем, что за всю долгую ночь бодрствования не случилось ничего необычного.

В восемь часов к нам присоединилась мисс Трелони, и я был поражен, увидев, какую пользу ей принес сон. Ее бледные щеки, разительно контрастировавшие с черными бровями и алыми губами, окрасились легким румянцем, в глазах появился блеск. Она живо напомнила мне ту Маргарет, в чьем обществе я провел упоительные часы на пикнике. С еще большей нежностью девушка поправила подушки отцу и расчесала ему волосы, убирая их со лба.

Бессонная ночь давала о себе знать, и теперь, когда Маргарет приступила к дежурству, я мог отправиться спать.

К полудню я проснулся с ясной, отдохнувшей головой и, позавтракав, собрался отправиться к себе домой на Джермин-стрит, но в холле заметил какого-то незнакомца. Лакей по имени Моррис, которого раньше считали чудаковатым, однако после побега остальных слуг повысили в звании до дворецкого, ни на шаг не отходил от высоких двойных дверей, так что посетитель не мог пройти дальше. Его громкий голос разносился по просторному холлу:

— …Это все очень хорошо, но я должен видеть мистера Трелони! Можете сколько угодно твердить мне, что я не могу, и все-таки я должен. Я пришел в девять часов; вы сказали, что он спит и его нельзя тревожить. Я явился в двенадцать и снова услышал, что он еще не вставал с постели. На мой вопрос о мистере Трелони я не получил вразумительного ответа. Сейчас три часа, и вы снова мне говорите, что он в постели и еще не проснулся. Где его дочь, мисс Трелони? Вы отвечаете: «Она занята, ее нельзя беспокоить!» Но кто-то же должен ее побеспокоить! Я здесь по особому делу, касающемуся мистера Трелони, и приехал из таких мест, где слуги всегда начинают разговор со слова «нет». Три года я провел у дверей зданий, где начинает казаться, что люди внутри не живее, чем мумии, и легче достучаться в могилу. С меня хватит! Когда я прихожу в дом человека, на которого работал, и нахожу его дверь закрытой, а слуги не пускают меня к нему, этого я не понимаю. Разве мистер Трелони распорядился не пускать меня?..

Он прервал свою речь и возбужденно вытер лоб. Моррис был сама любезность:

— Мне очень жаль, сэр, если, выполняя свои обязанности, я каким-то образом обидел вас. Но у меня есть приказы, и я должен им подчиняться. Если вы пожелаете оставить записку, я передам ее мисс Трелони; если же оставите адрес, она сможет связаться с вами.

— К вам лично я ничего не имею, но любой человек разозлится, оказавшись в таком положении. Нельзя терять ни часа — да что там, ни минуты! И все же я торчу здесь, полдня обивая порог и все это время зная, что ваш хозяин рассердится в сто раз больше, когда узнает, как бесцельно пропало столько времени. Его надо разбудить хоть тысячу раз, чтобы он смог поговорить со мной, и пока еще не поздно. Бог ты мой, это так ужасно — видеть, как твои труды пропадают в последнюю секунду: когда ты уже у самой двери, тебя отпихивает тупой лакей! Хоть у кого-нибудь в этом доме есть здравый смысл или хотя бы авторитет, если здравым смыслом он не обладает? Я очень быстро смогу его убедить, что вашего хозяина надо разбудить, даже если он спит, как Спящая красавица…

В искренности этого человека нельзя было усомниться, так же как и в том, что дело срочное, по крайней мере, с его точки зрения. Я обратился к дворецкому:

— Моррис, вам бы следовало известить мисс Трелони, что этот джентльмен хотел бы увидеться с ней. Если она занята, попросите миссис Грант передать ей.

— Очень хорошо, сэр, — с облегчением ответил новоиспеченный дворецкий и поспешно удалился.

Я провел незнакомца в небольшую гостиную. По дороге он спросил меня:

— Вы секретарь?

— Нет, я друг мисс Трелони. Меня зовут Росс.

— Огромное вам спасибо, мистер Росс, за вашу доброту! — воскликнул он. — Меня зовут Корбек. Я дал бы вам свою визитную карточку, но в тех местах, откуда я приехал, ими не принято пользоваться. А если бы они у меня и были, то, полагаю, прошлой ночью тоже бы исчезли…

Он внезапно остановился, оборвав фразу, — очевидно, решил, что сказал слишком много.

Пока мы молча ждали Маргарет, я украдкой рассматривал странного посетителя. Невысокий, загорелый человек; вероятно, склонный к полноте, но сейчас крайне исхудавший. Глубокие морщины на его лице и шее не были обязаны своим происхождением времени и солнцу, а безошибочно указывали на то, что кожа потеряла свою упругость. Что касается цвета кожи, то такой загар можно заработать, побывав на Среднем Востоке, в тропиках или в пустыне, но в каждом случае оттенок загара был свой: смуглое сияние, яркий красно-коричневый цвет, темный, близкий к ожогу. У мистера Корбека была массивная голова с косматой темной красно-коричневой гривой волос, высокий и широкий лоб с четко обозначенными лобными пазухами (если использовать термины физиогномики), что свидетельствовало о логическом мышлении и склонности к языкам. Короткий широкий нос, выдающийся вперед подбородок и мощная челюсть говорили об энергичности и решительности.

«Весьма подходящий для пустыни тип», — почему-то пришло мне в голову.

Мисс Трелони не заставила себя ждать. Увидев ее, мистер Корбек, казалось, был удивлен, хотя его раздражение и возбуждение еще не прошли. По меньшей мере, странно, что такое вторичное и чисто внутреннее ощущение, как удивление, проявилось столь заметно. Когда девушка заговорила, он уже не отводил от нее глаз, и я сказал себе, что следует узнать причину его удивления.

Маргарет начала с извинений, чем быстро свела на нет его возмущение:

— Конечно, если бы отец хорошо себя чувствовал и я не дежурила бы у его постели, когда вы приходили в первый раз, вас не заставили бы ждать. Не будете ли вы так любезны сказать, что у вас за срочная причина видеть моего отца?

Взглянув на меня, он заколебался, но девушка поспешно добавила:

— У меня нет никаких секретов от мистера Росса. Я ему полностью доверяю. Он помогает мне стойко переносить мои несчастья. Думаю, вы не совсем понимаете, в каком состоянии находится мой отец. Уже три дня он не приходит в сознание; я очень встревожена. К несчастью, мне очень мало известно о нем. Я живу в его доме только год и не имею представления о том, чем он занимается. Я даже не знаю, кто вы и какое у вас может быть дело к нему. — По ее губам скользнула легкая извиняющаяся улыбка.

Мужчина секунд пятнадцать предавался размышлениям, затем заговорил, сразу же приступив к делу. Он, судя по всему, принял решение, и к нему вернулась прежняя уверенность.

— Меня зовут Юджин Корбек. Я магистр гуманитарных наук, доктор юриспруденции и магистр хирургии в Кембридже; доктор литературы в Оксфорде; доктор естественных наук и доктор филологии в Лондонском университете; доктор философии в Берлине; доктор восточных языков в Париже. У меня есть и другие степени, титулы и прочее, но не стоит тратить время на их перечисление. В молодости — в соответствии со своими интересами и желаниями, но во вред своему карману — я заинтересовался египтологией. Наверняка меня укусил какой-то ядовитый скарабей. Я был на мели, когда встретил вашего отца, который проводил кое-какие собственные исследования. Он — настоящий специалист; такой свихнувшийся египтолог, как я, и мечтать не станет о лучшем патроне!

Гость говорил с искренним воодушевлением; мне было радостно видеть, что Маргарет порозовела от удовольствия, слушая похвалы в адрес ее отца. Однако с моей точки зрения мистер Корбек в какой-то степени терял время впустую, если только… Возможно, он хотел разведать обстановку и определиться, следует ли ему доверять двум незнакомым людям. Я не мог не заметить, что по мере того, как он говорил, его уверенность росла.

— Несколько раз я возглавлял организованные вашим отцом экспедиции в Египет, и никогда у нас не возникало каких-либо проблем. Многие из своих сокровищ, — а у него, скажу я вам, немало редкостей, — он получил с моей помощью, благодаря этим экспедициям, некоторые я покупал для него… были и другие пути… Ваш отец, мисс Трелони, обладает уникальными познаниями. Иногда ради какой-нибудь редкостной вещицы он может объехать весь мир — настолько велико желание иметь ее в своей коллекции…

Юджин Корбек резко остановился, как будто бы рот его захлопнулся с помощью постороннего вмешательства. Мы ждали. Спустя некоторое время он продолжал, тщательно подбирая слова, как бы стремясь предупредить любые наши вопросы:

— Я не могу упоминать о своем поручении — где был, с какой целью и так далее — без разрешения мистера Трелони. Я обязан хранить тайну.

Он сделал паузу, затем на его лице отразилось замешательство. Его вопрос несказанно удивил нас:

— Мисс Трелони, вы уверены, что ваш отец не в состоянии со мной сегодня увидеться?

Маргарет смутилась лишь на мгновение. Когда она заговорила, в ее голосе не было ничего, кроме любезности и спокойного достоинства:

— Идите и убедитесь сами!

Она вышла из комнаты, гость последовал за ней, а я старался не отставать.

Мистер Корбек уверенно переступил порог комнаты Абеля Трелони, как будто бывал здесь не один раз. Поведение человека всегда безошибочно подскажет, когда он находится в новой или необычной для него обстановке. Наш гость сосредоточил свое внимание на постели. Я не спускал с него глаз, потому что чувствовал, что от Юджина Корбека в значительной степени зависит решение вопроса, которым мы занимались. Нельзя сказать, что он не внушал мне доверия, этот человек обладал кристальной честностью, и именно этого качества нам следовало опасаться. Его действиям была присуща смелая простота, но если бы он счел своей обязанностью хранить тайну, то держался бы до последнего. А наша неосведомленность в этом запутанном деле означала беспомощность. Любые факты из прошлого хозяина дома, возможно, пролили бы свет на причину его столь необычного состояния.

Мои размышления странным образом пытались увести меня в сторону; заставив себя сосредоточиться, я продолжал наблюдать. На загорелом обветренном лице Юджина Корбека отражалось бесконечное сожаление, когда он смотрел на своего сломленного непонятным недугом покровителя. Суровый облик Абеля Трелони, не смягчившийся под действием сна, в сочетании с его беспомощностью выражал собой великое поражение. Для нас уже стало привычным наблюдать за решительным могучим человеком, охваченным непроницаемым сном, но я видел, что Маргарет снова ощутила боль, спровоцированную присутствием незнакомца. Тем временем жалость во взгляде нашего гостя сменилась мрачным обещанием расправы над тем, кто оказался причиной этого поражения. Таким образом, вулканическая энергия исследователя сосредоточилась на вполне определенной цели. Когда же его глаза остановились на сиделке, брови слегка поднялись. Заметив эту реакцию, женщина обменялась взглядами с мисс Трелони и тихо вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Мистер Корбек посмотрел сначала на меня — естественное желание мужчины говорить скорее с мужчиной, чем с женщиной; затем, вспомнив о приличиях, он обратился к Маргарет:

— Как и когда это началось?

Девушка посмотрела на меня, и я, подчиняясь ее безмолвной просьбе, коротко, не вдаваясь в подробности, рассказал, что мистера Трелони нашли окровавленного, в состоянии ступора в своем кабинете, что была вызвана полиция, а также его поверенный, мистер Марвин. Слушая меня, Юджин Корбек никак не выражал свою заинтересованность и лишь слегка оживился в конце моего рассказа — когда речь зашла о визите поверенного. Заметив его посветлевший взгляд, я остановился на деталях договора.

— Отлично! Теперь мне ясны мои дальнейшие действия!

Эта фраза, казалось, лишила меня надежды на догадку.

— Что вы имеете в виду?

Его ответ усилил мои страхи:

— Трелони знает, чего хочет. Все его поступки всегда преследовали определенную цель, и мы не должны вмешиваться. Он, очевидно, ожидал каких-то событий и обезопасился со всех сторон.

— Не со всех! — энергично возразил я. — Где-нибудь, очевидно, было слабое место, иначе он не лежал бы здесь!

Спокойствие мистера Корбека меня удивило. Я ожидал, что он сочтет мою реплику серьезным аргументом, но она его не взволновала — по крайней мере, не до такой степени, как я думал. Что-то похожее на улыбку промелькнуло на его смуглом лице, когда он отвечал:

— Это еще не конец! Трелони не зря обезопасил себя. Несомненно, он предусмотрел и такую возможность.

— Вы знаете, чего он ждал? — спросила Маргарет.

Ответ последовал незамедлительно:

— Нет! Могу лишь предположить… — Он резко оборвал себя.

— Что предположить?

Возбуждение в голосе девушки достигло пика. Черты лица Юджина Корбека, казалось, окаменели, но, тем не менее, он ответил вежливо и с некоторой сердечностью:

— Поверьте, я сделал бы все возможное, чтобы успокоить вас. Но у меня есть обязательства.

— Какие обязательства?

— Я должен молчать! — спокойно ответил Корбек.

В комнате повисла напряженная тишина, которую спустя некоторое время нарушила мисс Трелони. Я видел, как в ее взгляде появилась ярость, но перед тем, как заговорить, она сумела взять себя в руки.

— И все же каково было то срочное дело, по которому вы хотели видеть отца?

Непоколебимое спокойствие Юджина Корбека быстро, как в пантомиме, сменилось трагической серьезностью.

— Бог ты мой! — воскликнул он и яростно ударил рукой по подлокотнику кресла, в котором сидел. Сдвинув брови, мистер Корбек продолжал: — Меня постигла неудача — именно сейчас, когда до успеха был один шаг! А мистер Трелони лежит здесь абсолютно беспомощный и не может дать мне совета, а я должен держать язык за зубами и к тому же не могу двинуть ни рукой, ни ногой, не зная его желаний!

— В чем же дело? Пожалуйста, скажите нам! Я так тревожусь о своем дорогом отце! Неужели какая-нибудь новая беда? Надеюсь, нет? Не могли бы вы сказать хоть что-нибудь, что могло бы уменьшить эту ужасную тревогу и неуверенность? — Маргарет умоляюще смотрела на него.

Наш гость поднялся с кресла.

— Увы! Не могу, не имею права вам что-то говорить. Это его тайна. — Он указал на кровать. — И, тем не менее… тем не менее, я пришел сюда за его советом. А он лежит здесь беспомощный… Время летит! Не исключено, что скоро будет слишком поздно!

— Что же это? Что же это… — перебила его девушка с болезненной гримасой на лице. — Говорите же хоть что-нибудь! Такая таинственность убивает меня!

Мистер Корбек, очевидно, призвал на помощь все свое самообладание.

— Я не могу говорить с вами о деталях, но у меня огромная потеря. Моя работа, на которую у меня ушло три года, увенчалась успехом. Я нашел все, что просил мистер Трелони, и, более того, я успешно довез это сюда. Сокровища сами по себе бесценны, но вдвойне драгоценны для него, так как я искал их по его желанию. Я прибыл в Лондон вчера вечером, а когда проснулся сегодня утром, то обнаружил, что мой уникальный груз украден, причем каким-то таинственным способом. Ни одна душа в Лондоне не знала о моем приезде. Никому, кроме меня, не было известно, что хранится в старой потертой сумке. В моей комнате — а она находится на пятом этаже, так что никто не мог влезть через окно — только один выход, дверь была заперта на замок и защелку. Опять-таки, я сам закрыл окно и запер его на щеколду, потому что стремился обезопасить себя со всех сторон. Утром оказалось, что к щеколде никто не прикасался. И, тем не менее, моя сумка была пуста. Светильников там не оказалось!.. Ну, вот, проболтался. Итак, я поехал в Египет, чтобы отыскать древние светильники, которыми интересовался мистер Трелони. С неимоверным трудом, пройдя через множество опасностей, я их нашел и к тому же успешно довез их. А теперь!

Махнув рукой, Корбек в огорчении отвернулся. Даже для его крепкой натуры ощущение потери было невыносимым.

Маргарет, подойдя к Юджину Корбеку, коснулась его плеча. Я смотрел на нее в изумлении. Горечь и боль, которые, казалось, овладели ею целиком, неожиданным образом превратились в решимость. Девушка выпрямилась, ее глаза сияли, она вся излучала энергию. Какая сильная натура! Очевидно, мои глаза выдавали восхищение, но я не мог отвести от нее взгляда.

— Мы должны действовать — и немедленно! Желание моего отца должно быть выполнено… если мы можем это сделать. Мистер Росс, вы юрист. У нас в доме человек, которого вы считаете лучшим сыщиком Лондона. Мы, несомненно, обязаны что-нибудь предпринять. Начнем, не медля ни минуты!

Ее энтузиазм заразил и мистера Корбека.

— Отлично! Вы достойная дочь своего отца! — только и сказал он.

Я двинулся к двери, собираясь пригласить сержанта Доу, и по благожелательному взгляду Маргарет понял, что она одобряет мои намерения. Я уже переступил порог, когда мистер Корбек окликнул меня.

— Подождите минуту, — сказал он. — Пока мы не ввели в ситуацию новое лицо, вы обязаны себе уяснить, что он не должен знать известных вам фактов, а именно: светильники — предмет длительного, трудного и опасного поиска. Все, что я могу ему сказать, и все, что ему следует узнать из любого другого источника, это то, что украдена моя собственность. Я должен буду описать лампы, — кстати, одна из них сделана из золота, и я боюсь, что вор, не подозревая об исторической ценности этого сокровища, расплавит ее, чтобы скрыть следы. Я с удовольствием бы заплатил в десять, двадцать… в тысячу раз больше, чем стоит это золото, лишь бы светильник не превратился в слиток металла. Я расскажу детективу только самое необходимое. Так что, пожалуйста, позвольте мне отвечать на все его вопросы, если, конечно, я не попрошу ответить вас.

Мы кивнули. Однако у меня возникла одна идея, которой я поспешил поделиться:

— Кстати, если необходимо держать язык за зубами, лучше обратиться к частному детективу. Если Скотленд-Ярд что-то узнает, то хранить тайну станет невозможным. Я побеседую с сержантом Доу — возможно, он сможет расследовать это дело частным образом и будет молчать.

Мистер Корбек сразу же ответил:

— Тайна — это главное. Мой бог, как я боюсь, что светильники будут уничтожены!

К моему крайнему удивлению, мисс Трелони мгновенно отреагировала на его фразу, сказав тихим, но решительным голосом:

— Они не будут уничтожены, ни один из них!

Наш гость едва ли не открыл рот от изумления.

— Откуда вы можете это знать? — спросил он после небольшой паузы.

Ее ответ был еще более загадочным:

— Не знаю, откуда мне это известно… но, тем не менее, это так.