Онлайн чтение книги Проклятие мумии, или Камень Семи Звезд «The Jewel of Seven Stars» by Bram Stoker, Country United Kingdom Publisher Heinemann
ГЛАВА XIV. Родимое пятно

Пока я дожидался, когда меня позовет мистер Трелони (а я знал наверняка, что он позовет меня), время шло медленно и мне было одиноко. После нескольких секунд счастья, вызванных радостью Маргарет, я почувствовал себя забытым. На какое-то время эгоизм, свойственный всем влюбленным, захватил и меня, но это продолжалось недолго. Главное для меня — счастье Маргарет. Понимая это, я приказал себе забыть о своих эгоистических раздумьях. Последние слова Маргарет, произнесенные ею до того, как за ней закрылась дверь, объясняли всю ситуацию. Два этих гордых и сильных человека, несмотря на то, что были отцом и дочерью, смогли по-настоящему узнать друг друга только сейчас, когда девочка стала взрослой. Маргарет была из тех людей, которые рано взрослеют.

Их обоюдная гордость и сила вместе с замкнутостью и немногословностью поначалу образовали между ними некий барьер. Каждый уважал сдержанность другого, и постепенно недопонимание переросло в привычку. Поэтому двое любящих сердец, каждое из которых страстно нуждалось в понимании со стороны другого, не могли соединиться. Но теперь все было хорошо, и я всем сердцем возрадовался, что Маргарет наконец-то обрела счастье. Когда я все еще размышлял над этим и был поглощен своими мечтами, дверь распахнулась и передо мной предстал мистер Трелони. Он жестом руки пригласил меня:

— Входите, мистер Росс!

Слова были произнесены радушно, но некоторая формальность тона заставила екнуть мое сердце. Когда я вошел в комнату, он закрыл за мной дверь и протянул мне широко раскрытую руку, которую я пожал. Не выпуская ее, он подвел меня к дочери. Маргарет посмотрела сначала на меня, потом на него и снова на меня и опустила глаза. Когда я оказался прямо перед ней, мистер Трелони отпустил мою руку и, глядя своей дочери прямо в лицо, сказал:

— Если все на самом деле обстоит так, как я себе представляю, у нас не должно быть секретов друг от друга. Малькольму Россу уже столько известно о моих делах, что, я считаю, он должен либо сейчас же попрощаться с нами и молча удалиться, либо узнать все до конца Маргарет! Позволишь ли ты мистеру Россу взглянуть на свое запястье?

Она бросила лишь один полный мольбы взгляд на отца, но уже было видно, что она решилась. Не произнося ни слова, она подняла правую руку, и браслет в форме распростертых крыльев, скрывающих ее запястье, съехал ниже, обнажив скрытую ранее плоть. Кровь застыла у меня в жилах.

По ее запястью проходила тонкая неровная красная линия, окруженная красными пятнышками, как будто каплями крови!

Она стояла не шевелясь, весь ее вид воплощал гордость, обреченную терпеть муки.

О, да! Главным в ней сейчас была гордость. Сквозь всю ее красоту, достоинство, готовность к самопожертвованию, о которой мне было хорошо известно и которая никогда еще не была так заметна, как сейчас; сквозь огонь, как будто лившийся из глубины ее темных глаз прямо мне в душу, зримо проступало чувство гордости. Гордости, основанной на вере; гордости, рожденной чистотой души, гордости настоящей королевы из прошлых времен, когда быть королем означало быть первым, быть самым сильным и самым храбрым. Так мы простояли несколько секунд, когда низкий серьезный голос ее отца нарушил тишину:

— Что вы теперь скажете?

Мой ответ был без слов. Когда Маргарет опускала руку, я схватил ее и крепко сжал в своей, второй рукой я отвел золотой браслет и, наклонившись, припал губами к ее запястью. Оставаясь в таком положении и не отпуская ее руку, я поднял глаза. На ее лице сияла счастливая улыбка. Именно такую улыбку я вижу, когда думаю о рае. Затем я повернулся к ее отцу.

— Вы получили мой ответ, сэр!

Удовлетворение отразилось на его серьезном лице. Он произнес лишь одно слово, когда положил свою ладонь на наши сомкнутые руки, наклоняясь и целуя дочь:

— Хорошо!

Нас прервал стук в дверь. После короткого «Входите!», брошенного мистером Трелони, в комнату вошел мистер Корбек. Увидев нас, стоящих рядом друг с другом, он, отступив, хотел выйти, но не успел, поскольку мистер Трелони бросился к нему и, схватив за плечи обеими руками, вывел в центр комнаты. Тряся его за плечи, он как будто превратился в другого человека. На миг к нему вернулся тот юношеский энтузиазм, о котором нам рассказывал мистер Корбек.

— Так, значит, лампы у вас! — почти кричал он. — То есть мои предположения, в конце концов, оказались верными! Пройдем в библиотеку, там мы сможем остаться одни, и вы мне все расскажете! Пока мы будем разговаривать, Росс, — обратился он ко мне, — окажите услугу, принесите ключ от сейфа, чтобы я мог взглянуть на лампы!

И они втроем направились в библиотеку, дочь нежно держалась за руку своего отца, а я поспешил на Чансри-лейн.

Вернувшись с ключом, я застал их все еще беседующими, но теперь к ним присоединился доктор Винчестер, который прибыл вскоре после того, как я ушел. Мистер Трелони, узнав от Маргарет о его внимании и доброте и о том, как он вопреки оказываемому на него давлению твердо решил придерживаться содержавшихся в письме указаний, попросил доктора остаться и послушать. «Возможно, — сказал он, — вам будет интересно узнать конец истории!»

Мы все вместе рано пообедали, после чего довольно долго сидели, пока мистер Трелони не сказал:

— Что ж, я думаю, нам лучше сейчас разойтись и лечь спать пораньше. Завтра надо будет о многом поговорить, а сегодня мне нужно подумать.

Доктор Винчестер ушел, тактично прихватив с собой мистера Корбека. Когда они вышли, мистер Трелони обратился ко мне:

— Мне кажется, вам тоже сегодня вечером лучше отправиться домой. Я хочу побыть со своей дочерью наедине. Слишком многое я хочу рассказать ей и услышать от нее. Возможно, уже завтра я и вам смогу все это сообщить, но пока нам с ней будет проще не отвлекаться, если в доме не будет посторонних.

Я прекрасно понимал его желание, но на меня все еще действовали воспоминания о пережитом за последние несколько дней, и я не совсем уверенно произнес:

— Но не опасно ли это? Если бы вы знали, как мы…

К моему удивлению, меня перебила Маргарет:

— Нет никакой опасности, Малькольм. Я останусь с отцом! — И она крепко обняла отца, как будто защищая его. Я, не сказав больше ни слова, поднялся, чтобы тотчас уйти. Мистер Трелони добродушно сказал:

— Утром можете приехать так рано, как вам захочется, Росс. Приезжайте к завтраку. После этого нам с вами нужно будет поговорить, — с этими словами он спокойно вышел из комнаты, оставив нас с Маргарет наедине. Я крепко сжал и поцеловал ее руки, которые она протянула ко мне. Потом я притянул ее к себе, и наши губы встретились в первый раз.

В ту ночь я спал недолго. Счастье, с одной стороны, и волнение — с другой, не давали мне заснуть. Волнение было сильным, но такого счастья, как тогда, я не испытывал никогда ранее и никогда уже не испытаю в будущем. Ночь пролетела так быстро, что утро не наступило незаметно, как ему полагается, а обрушилось в мгновение ока.

Еще не стукнуло девяти, а я уже был в Кенсингтоне. Когда я увидел Маргарет, все волнение исчезло, как исчезает с неба облако, влекомое силой ветра. Я заметил, что ее бледность уступила место здоровому румянцу, знакомому мне по прежним дням. Маргарет сказала, что ее отец спал хорошо и скоро должен выйти к нам.

— Мне кажется, — прошептала она мне на ухо, — что мой заботливый отец нарочно решил задержаться в спальне подольше, чтобы я могла первой встретить вас и чтобы нам никто не мешал!

После завтрака мистер Трелони провел нас в кабинет. Вставая из-за стола, он сказал:

— Я прошу и Маргарет присоединиться к нам.

Когда мы заняли свои места, он с серьезным выражением лица начал:

— Вчера вечером я говорил, что нам, возможно, есть что сказать друг другу. Полагаю, вы подумали, что я имел в виду вас и Маргарет. Верно?

— Да, я так и подумал.

— Что ж, молодой человек, это так. Мы поговорили с Маргарет, и я знаю, чего она хочет, — он протянул руку.

Когда я пожал ее и поцеловал Маргарет, которая придвинула свое кресло поближе к моему, чтобы мы могли, слушая, держаться за руки, мистер Трелони продолжил, но в его голосе чувствовалась какая-то неуверенность, которой я раньше за ним не замечал:

— Вам многое известно о моих поисках этой мумии и всего, что с ней связано. Думаю, вы уже догадались и о сути моих намерений. В любом случае, если будет необходимо, я объясню это позже, четко и кратко. Сейчас же я хочу выяснить у вас следующее: мы с Маргарет разошлись в одном вопросе. Я собираюсь провести эксперимент, который станет венцом моих исследований. Ради этого я не покладая рук трудился последние двадцать лет и много раз подвергался опасности. Этот эксперимент позволит нам узнать то, что было скрыто от человечества многие столетия. Я не хочу, чтобы при этом присутствовала моя дочь, так как отдаю себе отчет, что его проведение может быть опасно, очень опасно! К тому же точно неизвестно, что нам грозит. Мне уже приходилось раньше сталкиваться лицом к лицу с опасностью, о которой я ничего не знал. Через это прошел и отважный ученый, помогавший мне в работе. Что касается меня, я готов пойти на любой риск, ведь это принесет пользу науке, истории, философии. Мы сможем приоткрыть очередную пожелтевшую страницу мудрости, не известную в наше прозаическое время. Но я не хочу, чтобы такой опасности подвергалась моя дочь. Ее молодая, яркая жизнь имеет слишком большую ценность, чтобы ею можно было так легко пожертвовать, особенно теперь, когда она стоит на пороге своего счастья. Я не хочу видеть, как она повторит судьбу своей матери, расстанется с жизнью…

На какую-то секунду эмоции переполнили его, он закрыл глаза руками. В туже секунду рядом с ним оказалась Маргарет. Она крепко прижалась к отцу и поцеловала его, пытаясь успокоить его теплыми словами. Потом, выпрямившись как струна, она произнесла, обнимая его:

— Отец! Моя мать никогда не хотела, чтобы ты прятался за ее спиной, даже когда ты отправлялся в то рискованное путешествие в Египет, хотя тогда эта страна была поставлена с ног на голову войной и полна неизбежных при этом опасностей. Ты рассказывал мне, что она позволила тебе поступать так, как ты хотел, понимая опасность и переживая за тебя! — Она подняла руку со шрамом, из которого будто сочилась кровь. — Дочь поступает так же, как на ее месте поступила бы мать! — После этих слов она повернулась ко мне: — Малькольм, ты знаешь, что я люблю тебя! Но любовь — это доверие, и ты должен доверять мне в опасности так же, как в радости. Ты и я должны быть рядом с отцом в минуту этой неведомой опасности. Вместе мы или преодолеем ее, или проиграем и погибнем. Таково мое желание, первое желание, высказанное тому, кто станет моим супругом! Ты считаешь, что я как дочь не права? Скажи отцу свое мнение!

Она выглядела как королева, которую вынуждают просить обстоятельства. Моя любовь с каждым ее словом разгоралась все сильнее. Я встал рядом с ней и, взяв ее за руку, сказал:

— Мистер Трелони! Я полностью согласен с Маргарет!

Он сильно сжал наши соединенные руки и взволнованно воскликнул:

— Так бы поступила и ее мать!

Мистер Корбек и доктор Винчестер прибыли точно в назначенное время. Они присоединись к нам в библиотеке. Несмотря на радость, я чувствовал, что наша встреча будет весьма ответственной. Невозможно было забыть те странные недавние события, и предчувствие того, что может случиться в скором будущем, давило на всех нас как ощущение надвигающейся грозы. По серьезным лицам остальных я понял, что и они думают о том же.

Не сговариваясь, мы сдвинули свои кресла в круг, в центре которого оказался мистер Трелони, усевшийся в большое кресло у окна. Справа от него сидела Маргарет, я — за ней. Мистер Корбек занял место по левую руку от мистера Трелони, за ним сидел доктор Винчестер. Несколько секунд прошло в безмолвии, наконец мистер Трелони обратился к мистеру Корбеку:

— Вы рассказали доктору Винчестеру обо всем, как мы договаривались?

— Да, — ответил ученый, и мистер Трелони продолжил:

— А я все выложил Маргарет, так что теперь мы все знаем одно и то же! — После этих слов он, обернувшись к доктору, спросил его: — Надо полагать, что, когда вам стало известно то, на что мы потратили годы, у вас возникло желание принять участие в нашем эксперименте?

Ответ доктора был прямым и однозначным:

— Разумеется! С самого первого дня, когда еще ничего не было понятно, я решился идти до конца! Теперь же, когда дело приняло столь необычный оборот, я ни за что на свете не откажусь от него! Не переживайте, мистер Трелони! Я ученый и исследователь. Моя жизнь ни с кем не связана, никто от меня не зависит. Я совершенно одинок и могу делать что хочу, как хочу распоряжаться своей жизнью!

Мистер Трелони серьезно кивнул и обратился к мистеру Корбеку:

— Дружище, вас я знаю уже много лет, поэтому мне нет нужды задавать вам вопросы. Что касается Маргарет и Малькольма Росса, они уже высказали свои намерения, в их уверенности я не сомневаюсь.

Некоторое время он помолчал, как будто собираясь с мыслями, и приступил к изложению своих планов. Он внимательно следил за своими словами, стараясь не забывать, что кому-то из нас, его слушателей, может быть абсолютно ничего не известно о тех или иных вещах, упоминавшихся по ходу рассказа. Поэтому он время от времени давал необходимые пояснения:

— Эксперимент, который нам предстоит, нужен для того, чтобы понять, есть ли в древней магии что-то, имеющее реальную силу. Сейчас самое подходящее время для проведения эксперимента, и лично я намерен сделать все возможное, чтобы воплотить в жизнь свой первоначальный замысел. Я твердо убежден, что некая сила существует. Возможно, в наше время уже не удастся создать или вызвать, или сформировать подобную силу, но я надеюсь, что если такая сила существовала в древности, она могла сохраниться и до наших дней. В конце концов, библейские сюжеты мы не считаем выдумкой, а там есть упоминание о том, что человек мог своим приказанием останавливать солнце или осел мог разговаривать. И если Аэндорская волшебница могла вывести Саулу дух Самуила, почему не могли существовать и другие люди с подобной силой, и почему кто-нибудь из них не мог дожить до наших дней? Более того, в Первой книге Царств говорится, что Аэндорская волшебница была лишь одной из многих, и выбор Саула пал на нее случайно. Ему нужен был один из тех «гадателей и имеющих духов-хранителей», которых сам выгнал из Израиля. Египетская царица Тера, правившая почти за две тысячи лет до Саула, сама была волшебницей и имела своего духа-хранителя. Обратите внимание, как жрецы ее времени и те, кто жил после нее, старались стереть из памяти ее имя, они даже наложили заклятие на дверь в ее гробницу, чтобы больше никто не узнал проклятое имя. Да, они преуспели в своем деле, поскольку сам Манефон, жизнеописатель египетских фараонов, живший в десятом веке до Рождества Христова, не смог выяснить ее имя, несмотря на то, что ему были доступны знания жрецов, собранные за сорок веков истории, и он имел доступ ко всем существующим в его время хроникам и записям. Подумайте о событиях последних дней, никто из вас не догадался, кто является ее духом-хранителем?

Доктор Винчестер громко хлопнул в ладони и воскликнул:

— Кошка! Мумифицированная кошка! Я так и знал!

Мистер Трелони одобрительно улыбнулся:

— Вы правы! Все указывает на то, что хранителем королевы-волшебницы была кошка, которую мумифицировали вместе с ней. Более того, их не просто похоронили вместе, кошку даже поместили в саркофаг Теры. Вот кто нанес мне рану на запястье острыми когтями.

Он замолчал, и в этот момент заговорила Маргарет. Ее замечание прозвучало как-то по-детски:

— Значит, с моего бедного Сильвио сняты подозрения! Я так рада!

Мистер Трелони погладил ее по голове и продолжил свой рассказ:

— Эта женщина была удивительно умна. Она намного опередила свою эпоху и философскую мысль своего времени. Она как будто понимала несостоятельность господствовавшей тогда религии и приготовилась к тому, что, вновь воскреснув, попадет в совершенно другой мир. Все ее надежды были связаны с Севером, с той точкой горизонта, откуда дуют прохладные, дающие силу ветра, наполняющие жизнь счастьем. Поначалу ее взгляд был привлечен семью звездами Большого ковша. Из иероглифических надписей в ее гробнице нам известно, что в день ее рождения на Землю упал большой аэролит, из которого и было потом изготовлено украшение семи звезд, которое она считала своим талисманом. Это украшение, похоже, было настолько важным для нее, что все ее мысли и поступки были так или иначе связаны с ним. Из того же источника нам известно, что магический семигранный ларец, удивительный по своей красоте, был сделан из того аэролита. Число семь имело для нее особенный смысл. И неудивительно! Ведь у нее было семь пальцев на одной руке и семь пальцев на одной ноге! Талисманом ей служил редкий рубин с семью звездами, которые располагаются в соответствии со звездами, образующими созвездие, под которым она появилась на свет; каждая из семи звезд имеет семь лучей (с точки зрения геологии это уже само по себе чудо), и было бы удивительно, если бы она не обратила внимания на такое совпадение. К тому же из надписи на стеле мы знаем, что она родилась в седьмом месяце года. Этот месяц начинался с разливом Нила, и его главной богиней была Хатор. Эта же богиня была покровительницей ее рода, рода Антефов из Фиванской династии. Представая в разных обличьях, она символизировала красоту, удовольствие, воскрешение из мертвых. И еще, седьмого дня этого седьмого месяца, который согласно позднему египетскому исчислению начинался 28 октября и заканчивался 27 ноября, ручка Ковша впервые показывалась над горизонтом в Фивах.

Все это чудесным образом вплелось в жизнь этой женщины. Число семь; Полярная звезда с созвездием, состоящим из семи звезд; Хатор, божество месяца, ее личный покровитель и покровитель всего ее рода — рода Антефов из Фиванской династии, символом царской власти которых она была и семь форм которой управляли любовью, жизненными радостями и воскресением. Если когда-нибудь и стоило обратиться к магии, или использовать силу символизма в мистических целях, или уверовать в множественность духов, это было именно то время, время, когда Сын Человеческий еще не ступал на Землю.

Не забывайте также, что эта женщина была обучена всем наукам, известным в ее время. Об этом позаботился ее мудрый и предусмотрительный отец, который понимал, что рано или поздно ей придется противостоять рвущимся к власти жрецам и сделать это она сможет только своим умом. Имейте в виду, что именно в Древнем Египте зародилось и достигло невероятного развития искусство астрономии, одновременно с которой развивалась и астрология. Вполне возможно, что с развитием научной мысли мы придем к выводу, что астрология основывается на тех же научных фактах, что и астрономия. Может быть, уже следующему поколению ученых придется принять этот факт. По этому поводу у меня есть кое-что, на что я хочу обратить ваше особенное внимание. Но об этом позже. Кроме того, учтите, что древние египтяне обладали знаниями в таких областях, в которых, несмотря на весь наш прогресс, мы абсолютно несведущи. Например, акустика, все тайны которой были открыты строителям великих пирамид и храмов в Карнаке и Луксоре, сегодня является загадкой для господ Белла, Кельвина, Эдиссона и Маркони. Снова повторю, что древние кудесники, очевидно, понимали, как можно практически использовать и другие силы, например силу света, о чем мы можем только, мечтать. Но об этом я тоже расскажу позже. Тот магический ларец царицы Теры, возможно, скрывает не одну тайну. Может быть, в нем заключены силы, не подвластные нашему пониманию. Мы не в состоянии его открыть, наверное, он каким-то образом заперт изнутри.

Как же в таком случае он был закрыт? Ларец этот и его крышка изготовлены из цельного куска камня удивительной твердости, характерной больше для драгоценного камня, чем для обычного мрамора, но в то же время он выполнен настолько филигранно, что ни один самый мелкий инструмент из доступных сегодня не входит в щель между крышкой и корпусом. Как удалось отшлифовать его до такого совершенства? Как нашли именно такой камень, в котором просвечивающиеся места соответствуют расположению семи звезд в созвездии? Каким образом или с помощью чего камень начинает светиться изнутри, когда на него падает свет звезд, а если я направляю на него свет ламп, расположенных в том же порядке, он светится еще сильнее; хотя любой другой свет, каким бы ярким он ни был, не оказывает на ларец никакого воздействия? Я уверен, этот ларец является великой научной загадкой. Когда-нибудь выяснится, что он раскрывается силой света: либо при облучении какого-то вещества, чувствительного к такому воздействию, либо при высвобождении неких других сил. Я лишь надеюсь, что мы по незнанию не испортим механизм, открывающий ларец, и не причиним тем самым непоправимый вред современной науке, которая может получить урок из глубины почти пяти тысячелетий.

Другими словами, в этом ларце, возможно, скрыты тайны, которые смогут продвинуть вперед современную науку. Из древних записей и путем умозаключений мы узнали, что египтяне изучали свойства растений и минералов, чтобы использовать их в магии, как в белой, так и в черной. Известно, что некоторые волшебники могли заставить человека видеть сны на любую заданную тему. Этого добивались в основном путем гипноза, который во времена фараонов считался искусством или наукой, в чем я ни на секунду не сомневаюсь. Кроме того, в области применения лекарственных препаратов они обладали такими знаниями, которые намного превосходят наши. Используя современные познания в фармакопее, мы можем в определенной степени влиять на сновидения. Мы даже можем выбирать, какой сон будет видеть человек: хороший, приносящий удовольствие, или же плохой, тревожный и мучительный. Но древние знатоки, похоже, умели заставить человека видеть сон любого содержания или цвета, могли вызвать во сне образ любого предмета или мысли. В ларце, который вы видели, может быть спрятано то, что дает силу над снами. Более того, некоторые силы, скрытые в нем, возможно, уже были использованы в стенах этого дома.

Мистера Трелони в очередной раз прервала реплика доктора Винчестера:

— Если вы говорите о себе, то что могло в нужное время выпустить эти таящиеся внутри силы и как? Кроме того, ведь вы с мистером Корбеком уже попадали в подобное состояние транса, когда во второй раз оказались в гробнице царицы. А тогда, если я правильно понял из рассказа мистера Корбека, ларца в гробнице не было, там находилась только мумия. Без сомнения, тогда вступил в силу некий разум, который обладал определенной силой.

Ответ мистера Трелони был достаточно обстоятельным:

— Да, тогда пробудился некий разум, я в этом уверен. И он, несомненно, обладал какой-то силой, подвластной только ему. Я подозреваю, что в обоих случаях в качестве силы использовался гипнотизм.

— А в чем заключена эта сила? Как вы считаете?

Голос доктора Винчестера дрожал от возбуждения, когда он наклонился вперед, тяжело дыша и не сводя глаз с лица мистера Трелони. В ответ мистер Трелони торжественно произнес:

— В мумии царицы Теры! Я это понял недавно. Наверное, придется немного подождать, пока я все выясню окончательно. Я полагаю, что этот ларец, как и все остальное в той гробнице, был изготовлен для определенного случая. Царица Тера свою каменную гробницу в скале построила в ста футах над уровнем долины и в пятидесяти от вершины не для того, чтобы защитить себя от змей и скорпионов. Все эти предосторожности нужны были, чтобы защититься от человеческих рук, от зависти и ненависти жрецов, которые, узнав о ее настоящих намерениях, сделали бы все, чтобы не дать им осуществиться. С ее точки зрения, она полностью подготовилась к воскресению, когда бы оно ни произошло. По символическим картинам в гробнице я понял, что, вопреки существовавшей тогда традиции, она собиралась воскреснуть не в телесной оболочке. Несомненно, это только усилило гнев жрецов и дало им повод постараться вычеркнуть из списка тех, кто жил или когда-либо будет жить на земле, имя той, которая отвергла их идеи и оскорбила их богов. Все, что могло бы понадобиться царице для воскресения или для существования после него, было собрано в этих камерах, вырубленных в скале и запечатанных почти герметично. В большом саркофаге (размер которого, как вам известно, необычен даже для царских захоронений) помещалась мумия ее духа-хранителя, кошки. Судя по размерам, мне кажется, это был сервал. В погребении в отдельном месте находились и кувшины, где обычно хранятся внутренние органы, которые бальзамировались отдельно. Но в нашем случае ничего подобного в этих сосудах не было. Это наводит на мысль, что мы имеем дело с отклонением от обычных правил в ритуале бальзамирования. Надо полагать, что внутренние органы были возвращены на свое место, если их вообще изымали.

Если мое предположение верно, окажется, что мозг царицы либо вообще не был извлечен из черепа, как это обычно делалось, либо был должным образом возвращен на свое место, а не замотан в покрывала мумии. Наконец, в саркофаге также хранился и магический ларец, на котором покоились ноги царицы. Хочу также отметить то, как строители гробницы постарались, чтобы все эти элементы оставались доступными ей. Она считала, что рука, не закрытая покрывалами, управляла Воздухом, а удивительный рубин с семью звездами — Огнем. Символы, начертанные на подошвах ее ног, давали ей власть над Землей и Водой. О рубине я подробнее расскажу вам позже, но коль уж речь зашла о саркофаге, обратите внимание, как она защитила свои секреты от грабителей и других непрошеных гостей. Ее волшебный ларец невозможно открыть без ламп (нам уже известно, что обычный свет для этого не годится). Большая крышка саркофага не была запечатана, как обычно, потому что она хотела сохранять власть над воздухом. Но эти лампы она спрятала в такое место, где их никто не смог бы найти, не разгадав тайных указаний, а это под силу лишь человеку мудрому. Но и там было сделано все, чтобы лампы не попали в случайные руки: неосторожного искателя сокровищ ждал смертельный удар копьем. Для этого она воспользовалась опытом своих великих предков из четвертой династии царей Египта: у тайника с лампами она поставила механического стража.

Думаю, вы заметили, что эта гробница отличается от других, построенных в то время. Например, шахта, ведущая к погребальной камере с мумией, не была как обычно засыпана камнями и строительным мусором, а осталась открытой. Как вы думаете почему? Я полагаю, причина в том, что она после воскресения собиралась покинуть гробницу совершенно другой женщиной, новой личностью, которой будет не так просто бороться с ожидающими ее трудностями, как во время своего первого существования. Если мы правильно понимаем ее намерения, она предусмотрела все, что ей могло бы понадобиться для встречи с новым миром: даже повесила у входа железную цепь, о которой писал Ван Гайн, чтобы спуститься вниз с ее помощью. Материал, из которого сделана цепь, показывает, что Тера рассчитывала провести в своей гробнице очень долгое время. Обычная веревка со временем потеряла бы прочность и надежность, так что она посчитала (и была в этом права), что железо сохранится дольше.

Чем она намеревалась заняться, ступив на землю в новом обличье, нам неизвестно. Мы этого никогда не узнаем, если ее мертвые губы вновь не станут мягкими и она не поведает нам обо всем сама.