Онлайн чтение книги Арена 13. Жертва The Prey
7. Торговец

Жизнь вошла в обычное русло. Я работал над своими Ним-шаблонами. Впрочем, по-настоящему в нормальное русло она войдет лишь тогда, когда вернется Дейнон и начнутся полноценные тренировки.

Как Тайрон и обещал, через три дня он взял меня на встречу с Торговцем во время первого из двух приездов того в Морские Ворота.

Еще до рассвета я следом за наставником вышел из небольшого дощатого склада на окраине города и приготовился к посадке на баржу, которая по западному каналу неспешно доставит нас на север, к Морским Воротам.

На носу баржи нетерпеливо били копытами восемь свежих лошадей, на которых как раз надевали упряжь. Несмотря на размер и силу, лошади были покладисты и слушались негромких команд своих хозяев. Дыхание белыми облачками вырывалось из их ноздрей. Из соседней кузницы к бледным звездам поднимался черный дым, и ветер сносил его на восток.

За полуразрушенным складом высилась громада бойни – массивный черный куб, над которым уже кружили грифы. Около двух десятков мужчин, дрожа от холода, ожидали вместе с нами на берегу канала, сжимая в руках кожаные портфели. У каждого было свое собственное дело, но все встанут в одну общую очередь, чтобы сделать у Торговца покупки.

Чтобы оказаться в начале этой очереди, Тайрон заплатил внушительную сумму. Он также сказал мне, что среди покупателей наверняка затесался агент Хоба, который по указанию джинна приобретет у Торговца какие-то детали для его лаков. Но то, что он купит, будет доставлено в город не вполне обычным образом. Говорят, чтобы забрать эти покупки, по ночам к Морским Воротам приплывают кисточки.

Хотя Хоб и джинн, даже он отрезан от технологий, которые наверняка существуют по ту сторону Барьера. Джинны победили людей, и сейчас они наверняка обладают знаниями, которые когда-то принадлежали нам. Кроме того, у них было более пяти столетий, чтобы развивать технологии дальше.

– Зачем кому-то нужно что-то покупать для Хоба? – удивился я.

– Скорее из страха, чем по доброй воле, – ответил Тайрон. – Или в надежде на награду. Хоб частенько вмешивается в дела города. Задумайся, какую деловую активность это порождает. Он каждый год покупает волов – это означает крупные контракты для поставщиков скота. Он нанимает кузнецов и оружейников и дает работу каменщикам. Подумай, какое влияние и какая зависимость возникают в результате всего этого.

Мы поднялись на баржу, и Тайрон кивком указал на ее хозяина.

– Это Кеплер, – пояснил он. – Он хороший человек, и с ним весьма полезно иметь знакомство.

Я оглянулся и окинул Кеплера оценивающим взглядом. От него исходила аура силы; держался он очень прямо, как будто хотел стряхнуть с плеч груз прожитых лет, которые уже посеребрили ему виски.

Баржа была поделена на отсеки, наш находился впереди по правому борту. Мы быстро заняли места и постарались по возможности поудобнее устроиться на узких сиденьях.

Солнце едва показалось над горизонтом, когда баржа резко дернулась и, постепенно набирая скорость, устремилась вперед. И вот мы уже шли полным ходом. Баржа плавно скользила мимо городских окраин. Вскоре город остался позади, а ему на смену пришли фермы, которые затем сменились полями необработанной земли.

Тайрон впервые взял меня с собой в такое серьезное путешествие. Будь Керн жив, он взял бы его. Я с нетерпением ожидал этой поездки и все время думал о том, каким окажется загадочный Торговец. Но то, что рассказал мне Тайрон, не на шутку меня встревожило.

В наш отсек вошел какой-то человек и, поздоровавшись за руку сначала с Тайроном, а потом со мной, сел на сиденье перед нами.

– Это мой ученик Лейф, – представил меня Тайрон. – Лейф, это Воуд. Мы с ним старые знакомые.

Я перехватил взгляд Воуда – он рассматривал мою левую щеку, но поспешил отвести глаза. Интересно, говорил ли ему Тайрон о моем гентхайском происхождении?

Тайрон уже рассказывал мне о Воуде: хотя тот и был конкурентом, в то же время он оставался его другом и уважаемым коллегой.

Когда-то они вместе тренировались под руководством Гунтера. Затем, после многих лет на арене, каждый из них набрал собственную группу учеников. По словам Тайрона, в давние годы они с Воудом частенько сотрудничали, объединяя ресурсы ради взаимной выгоды.

Воуд не достиг таких успехов, как Тайрон; ни на Арене 13, ни вне ее. Он ушел из кровавого спорта раньше положенного из-за серьезной травмы ноги, которая наградила его постоянной хромотой, но его команда бойцов ценилась высоко. Раньше спрос на его услуги механика уступал лишь спросу на Тайрона, но в последние годы дела его пошли под уклон.

Приезжая к Торговцу, Тайрон и Воуд не были прямыми конкурентами. Тайрон закупал лаков и словы, в то время как Воуд – души давно умерших шаблонщиков, которые обычно возрождались в фальшивой плоти. Он надеялся приобрести искусного шаблонщика со знанием языка Ним, которое в Мидгарде было давно утрачено.

Лично мне это казалось невероятным и никак не укладывалось в голове. Когда Тайрон рассказал мне об этом, я был ошарашен. Как можно вернуть к жизни мертвеца? Однако вскоре удивление уступило место омерзению. Это все равно что купить раба, у которого нет выбора, которого насильно заставляют вернуться к жизни и прожить ее заново.

Я тогда сказал Тайрону, что эта идея мне не по душе.

– Похоже, мальчик не одобряет то, чем ты занимаешься. – Тайрон улыбнулся Воуду. – Он и обо мне думает без особого восторга из-за моей причастности к этому делу.

Воуд пожал плечами, устраивая на коленях портфель. Это был высокий неуклюжий мужчина с длинными тонкими руками. Вряд ли такой преуспеет на Арене 13, даже сражаясь за тремя отличными лаками.

– От меня зависит благополучие многих людей, – произнес Воуд. – Вернуть кому-то жизнь – что здесь плохого? Не вижу в этом никакого вреда.

– Но это будет уже не та жизнь, – возразил я. – Все, кого он когда-то знал, давно мертвы. Вы не можете знать, какие чувства будет испытывать этот человек. Что, если он предпочел бы остаться тем, кем был? И еще мне не нравится, когда кто-то кому принадлежит. Он ведь станет вашим рабом!

Воуд рассмеялся:

– Через два года они в любом случае получают свободу. Если он ведет себя мирно, то такое происходит даже быстрее. Разве это не справедливо?

Я не стал спорить. Откинувшись на спинку сиденья, обтянутого прохладной кожей, я стал смотреть в отдушины, пропускавшие внутрь свет, но не впускавшие ветер и дождь. Поросшие травой равнины между тем сменились деревьями, но не хвойными, какие обычно растут на лесистых берегах, а приземистыми лиственными. Но листьев на их ветках еще не было – лишь набухающие почки.