Онлайн чтение книги Тайна Красного Дома The Red House Mystery
Глава X. МИСТЕР ДЖИЛЛИНГЕМ БОЛТАЕТ ЧУШЬ

Энтони спустился к завтраку в прекрасном настроении и обнаружил, что гостеприимный хозяин его опередил. Кейли оторвался от своих писем и кивнул.

— Какие-нибудь известия о мистере Эблетте… О Марке? — сказал Энтони, наливая себе кофе.

— Нет. Инспектор намерен нынче днем протралить озеро.

— О! А тут есть озеро?

По лицу Кейли скользнула тень улыбки, но исчезла столь же быстро, как возникла.

— Ну, на самом деле это пруд, — сказал он, — но его всегда называли «озеро».

«Марк», — подумал Энтони, а вслух сказал:

— И что они ожидают найти?

— Они думают, что Марк… — Он умолк и пожал плечами.

— Утопился, понимая, что не сумеет скрыться? И сознавая, что скомпрометировал себя, вообще попытавшись скрыться?

— Да, наверное, — сказал Кейли медленно.

— Я бы подумал, что он так просто не сдастся. В конце-то концов, у него был револьвер. Если уж он решил, что живым его не возьмут, то в любой момент сумел бы помешать этому. Разве он не мог успеть на лондонский поезд, прежде чем полиция была извещена?

— Мог бы, если бы поспешил. Подходящий поезд был. Конечно, его заметили бы в Вудхеме, но он мог предпочесть Стэнтон. Инспектор наводил справки. Его словно бы никто не видел.

— Конечно, позже объявятся люди, клянущиеся, что видели его в десятках разных мест в один и тот же час.

Кейли улыбнулся.

— Да. Совершенно верно. Но как бы то ни было, он хочет сперва протралить пруд. — И добавил сухо: — Судя по детективным историям, которые я читал, инспектора всегда хотят сперва протралить пруд.

— Он глубок?

— Достаточно глубок, — сказал Кейли, вставая. По пути к двери он остановился и поглядел на Энтони: — Я крайне сожалею, что мы удерживаем вас здесь подобным образом. Но только до завтра. Расследование назначено на вторую половину завтрашнего дня. Ну, а пока развлекайтесь, как вам нравится. Беверли займется вами.

— Большое спасибо. Мне, честно, ничего не требуется.

Энтони продолжал завтракать. Возможно, и правда, что инспектора любят протраливать пруды, но вставал вопрос: насколько Кейли нравится, что их протраливают? Тревожится ли Кейли или относится к этому безразлично? Встревоженным он, бесспорно, не выглядел, но он мог легко прятать свои чувства за маской тяжелого плотного лица, из-за которой подлинный Кейли выглядывал нечасто. Может, он знает, что пруд не прячет никаких секретов. В конце-то концов, инспектора всегда протраливают пруды.

Шумно вошел Билл.

Лицо Билла было открытой книгой, и каждая буковка говорила о радостном возбуждении.

— Ну? — сказал он нетерпеливо, садясь, чтобы приступить к еде, — что мы будем делать утром?

— Не говорить так громко, например, — сказал Энтони.

Билл опасливо посмотрел по сторонам. Не прячется ли Кейли, например, под столом? После вчерашней ночи не знаешь, чего и ждать.

— А… э… — Он поднял брови.

— Нет. Но кричать ни к чему. Следует модулировать голос, мой милый Уильям, спокойно дыша от ребер. Таким способом избегаешь грудных нот, которые выдают столько секретов. Иными словами, передай поджаренный хлеб.

— Сегодня утром ты очень взбодрен.

— Так и есть. Очень взбодрен. Кейли заметил это. Кейли сказал: «Не будь у меня других дел, я пошел бы собирать с тобой орехи. Кружить у куста шелковицы и прыгать по холмикам. Но воды Иордана объяли меня, а инспектор Берч ждет снаружи с сачком для креветок. Мой друг Уильям Беверли займется тобой вскорости. Прости. Долгое прости всем твоим орешкам». Затем он удаляется за кулисы. Входит У. Беверли справа.

— За завтраком такое с тобой часто случается?

— Почти регулярно, — сказал он с набитым ртом. — У. Беверли уходит влево.

— Наверное, тебе солнце голову напекло, — сказал Билл, печально покачивая головой.

— И солнце, и луна, и звезды — все дружно воздействующие на пустой желудок. Вы что-нибудь знаете о звездах, мистер Беверли? Вы знаете что-нибудь о Поясе Ориона, например? И почему нет звезды, называющейся Поясом Беверли? Или романа? — сказал он, жуя. — Вновь входит У. Беверли из люка.

— Кстати, о люках…

— Не надо, — сказал Энтони, вставая. — Одни говорят об Александре, другие о Геркулесе, но никто не говорит о… как по латыни «Люк»? Mensa — стол; можете исходить из этого. Ну, мистер Беверли, — и, проходя мимо, он дружески хлопнул его по спине, — увидимся позднее. Кейли говорит, что вы будете меня развлекать, но вы не заставили меня засмеяться хотя бы раз. Вы должны стать более развлекательным, когда покончите со своим завтраком. Но не торопитесь. Дайте жвалам время поработать. — И с этими словами мистер Джиллингем покинул обширную столовую.

Билл продолжал завтракать со слегка ошарашенным видом. Он не знал, что Кейли курил сигарету под окном позади него; быть может, не слушая, возможно, даже не слыша, но в поле зрения Энтони, который не собирался рисковать. А потому Билл продолжал завтракать, размышляя, что Энтони — странный типус, и прикидывая, а не приснились ли ему поразительные события, произошедшие накануне.

Энтони поднялся в свою комнату, чтобы взять трубку. Там орудовала горничная, и он вежливо извинился, что помешал ей. А затем вспомнил.

— Элси? — спросил он, одаряя ее дружеской улыбкой.

— Да, сэр, — сказала она застенчиво, но с гордостью. У нее не было сомнений, почему она обрела такую известность.

— Это же вы слышали вчера мистера Марка, верно? Надеюсь, инспектор был с вами обходителен?

— Да. Спасибо, сэр.

— «Теперь МОЙ черед. Вот погоди», — пробормотал Энтони про себя.

— Да, сэр. Злобным таким голосом. Вроде бы, что теперь его шанс.

— Хм.

— Ну, это то, что я слышала, сэр. Правда.

Энтони посмотрел на нее задумчиво и кивнул.

— Да. Но меня удивляет, меня удивляет, почему.

— Почему — что, сэр?

— Да масса всего. Элси… такое совпадение, что вы оказались снаружи именно тогда.

Элси покраснела. Она не забыла, что сказала об этом миссис Стивенс.

— Верно, сэр. Вообще-то я хожу подругой лестнице.

— Разумеется.

Он нашел свою трубку и уже собрался спуститься вниз, но она его остановила.

— Прогну прощения, сэр, а будет расследование?

— Да-да. Кажется завтра.

— Я должна буду давать показания, сэр?

— Конечно. Ничего страшного.

— Но я же слышала, сэр. Правда.

— Ну конечно, слышали. Кто говорит, что пет?

— Так другие, сэр. Миссис Стивенс и все они.

— Потому что завидуют, — сказал Энтони с улыбкой.

Он был рад, что поговорил с ней, так как сразу понял колоссальную важность ее показаний. Инспектор, без сомнения, счел их важными только в той мере, в какой, согласно им, Марк занял враждебную позицию по отношению к брату. Для Энтони они были куда значительнее. Это было единственное надежное доказательство, что Марк вообще находился в кабинете в середине дня.

Ведь кто видел, как Марк вошел в кабинет? Только Кейли. А если Кейли скрывает правду о ключах, почему бы ему не скрывать правду и о том, входил ли Марк в кабинет? Совершенно очевидно, что все показания Кейли ничего не стоят. В них, конечно, есть и правда, но он давал их — и правду, и ложь — с какой-то целью. Что это была за цель, Энтони еще не знал. Оградить Марка, оградить себя или даже предать Марка? Любая из этих трех возможностей. Однако, поскольку показания он давал, исходя из собственных интересов, к ним нельзя было относиться как к свидетельствам беспристрастного и надежного очевидца. Какой, например, выглядела Элси.

Как бы то ни было, показания Элси, казалось, решали главный вопрос. Марк вошел в кабинет увидеться с братом. Элси слышала, как говорили они оба; а затем Энтони и Кейли вместе нашли тело Роберта… а инспектор намерен протралить пруд.

Однако свидетельство Элси не доказывало ничего, кроме присутствия Марка в кабинете. «Теперь мой черед, вот погоди…» Не непосредственная угроза, а угроза на будущее. Если Марк затем сразу же застрелил брата, то это был несчастный случай, следствие, скажем, схватки, спровоцированной «злобным таким голосом». Никто не скажет «вот погоди» человеку, в которого стреляет. «Вот погоди» означает «Вот погоди и увидишь, что с тобой произойдет позже». Владелец Красного Дома был сыт по горло клянчаньем брата, шантажом брата. Теперь пришел черед Марка поквитаться. Пусть Роберт немножко подождет и увидит. Разговор, услышанный Элси, должен был означать что-то в этом роде. Он не мог означать убийства. Во всяком случае, убийство Роберта Марком.

«Странный казус, — думал Энтони. — Единственная очевидная разгадка так проста и все же ошибочна. У меня в голове сто обрывков, но мне не удается приладить их друг к другу. А нынешний день добавит сто первый. Мне не следует забывать про вторую половину этого дня».

В вестибюле он столкнулся с Биллом и предложил прогуляться. Билл был более чем готов.

— Куда хочешь пойти? — спросил он.

— Без разницы. Покажи мне парк.

— Ладненько.

Они вышли плечо к плечу.

— Ватсон, старина, — сказал Энтони, едва они достаточно удалились, — оставьте эту привычку разговаривать во весь голос внутри дома. У вас за спиной снаружи все это время стоял некий джентльмен.

— Неужто? — сказал Билл, розовея. — Жутко извиняюсь. Так вот почему ты болтал такую чушь.

— Отчасти да, а отчасти потому, что нынче утром я действительно очень взбодрен. Нам предстоит хлопотливый день.

— Правда?

— Они намерены протралить пруд… Прошу у него прощения — озеро. А где это озеро?

— Мы как раз идем туда, если ты хочешь его увидеть.

— Почему бы и не посмотреть. А вообще ты часто ошиваешься там?

— Да нет. Вообще нет. Там нечего делать.

— Например, искупаться?

— Вот уж не тянет. Чересчур грязен.

— Понятно… Это ведь путь, который мы проделали вчера? В деревню?

— Да. Еще немножко, и мы свернем вправо. А зачем его будут тралить?

— Марк.

— Бр-р, — сказал Билл растерянно. Он немного помолчал, а затем забыл неприятные мысли, внезапно вспомнив, сколько увлекательного им предстоит, и сказал возбужденно: — Послушай, когда мы начнем искать этот проход?

— Мы ничего не можем предпринять, пока Кейли в доме.

— А как насчет часа, когда они начнут тралить пруд? Он же наверняка будет там.

Энтони покачал головой.

— Есть одно, что я должен сделать сегодня днем, — сказал он. — Конечно, времени у нас может хватить и на то, и на это.

— А для другого тоже надо, чтобы Кейли не было в доме?

— По-моему, да.

— Послушай, а это что-нибудь забористое?

— Не знаю. Может оказаться довольно интересным. Конечно, я могу заняться этим и в какое-то другое время, но почему-то выбрал три часа дня. Специально откладывал.

— Чудненько! Но я же тебе нужен, верно?

— Конечно, нужен. Но только, Билл, не говори обо всем таком в доме, если я не начну. Будь безупречным Ватсоном.

— Не заговорю! Клянусь, не заговорю.

Они уже были у пруда — озера Марка — и молча его обошли. Энтони сел на траву и закурил трубку. Билл сел рядом.

— Ну, Марка тут нет, — сказал Энтони.

— Да, — сказал Билл. — То есть я не вполне понимаю, откуда ты это знаешь.

— Суть не в «знать», а в «догадываться», — быстро сказал Энтони. — Куда легче застрелиться, чем утопиться. А если Марк решил застрелиться в воде, чтобы спрятать свой труп, ему пришлось бы набить карманы большими камнями, а большие камни здесь только у самой воды, и их отпечатки остались бы видны, а их не видно, и, следовательно, он их не трогал, и… черте прудом. Пусть подождет до второй половины дня. Билл, где начинается потайной ход?

— Так ведь это мы и должны выяснить, разве нет?

— Да. Видишь ли, моя идея сводится вот к чему…

Он объяснил, по каким причинам убежден, что секрет потайного хода каким-то образом связан со смертью Роберта, и продолжал:

— Согласно моей теории, Марк обнаружил потайной ход примерно год назад, в то время, когда он увлекся крокетом. Ход приводит под пол сараюшки, и, вероятно, это Кейли придумал поставить крокетный ящик на крышку люка, чтобы спрятать его понадежнее. Ты же знаешь, стоит тебе обнаружить какой-нибудь секрет, и ты уже думаешь, что он очевиден для всех и каждого. Полагаю, Марку страшно нравилось сохранять этот секрет для себя — и для Кейли, конечно, но Кейли был не в счет. И они извлекали большое удовольствие, обустраивая его и маскируя понадежнее, чтобы никто другой его не обнаружил. Ну, когда мисс Норрис затеяла переодевание, Кейли выдал секрет. Вероятно, он сказал ей, что пройти незамеченной до лужайки для боулинга ей никак не удастся, а затем, может быть, дал понять, что знает, как она могла бы появиться там незаметно, и она каким-то образом выведала его тайну.

— Но это было за два-три дня до приезда Роберта.

— Вот именно. Я не предполагаю, что вначале с проходом было связано нечто зловещее. Три дня назад для Марка — романтичное приключение, принадлежащее только ему. Он даже не знал о приезде Роберта в Англию. Но каким-то образом потом проход был использован из-за Роберта. Возможно, Марк сбежал этим путем, возможно, он прячется там сейчас. Если так, то выдать его могла только мисс Норрис. И, конечно, сделать это она могла лишь нечаянно, не подозревая, что потайной ход может иметь какое-то отношение к произошедшему.

— А потому безопаснее было спровадить ее отсюда.

— Именно.

— Но послушай, Тони, зачем нам затрудняться поисками ЭТОГО конца? Мы же всегда можем спуститься в него у лужайки для боулинга.

— Я знаю. Но сделать это мы можем только в открытую. Потребуется взломать ящик, и от Кейли не скроется, что это сделали мы. Понимаешь, Билл, если мы в ближайшие день-два ничего больше не найдем, нам придется сообщить полиции о том, что нам удалось найти , и тогда они сами могут обследовать потайной ход. Но пока я предпочту этого не делать.

— Еще бы!

— А потому мы сейчас должны действовать тай но. Это единственный вариант. — Он улыбнулся и добавил: — И куда увлекательнее.

— Еще бы! — Билл тихонько засмеялся.

— Отлично. Так где начинается потайной ход?