Онлайн чтение книги Роман о Тристане и Изольде The Romance of Tristan and Iseult
Глава XIV. Волшебная погремушка

Тристан удалился в Уэльс, в страну благородного герцога Жилена. Герцог был молод, могуществен, добр; он принял Тристана как желанного гостя. Чтобы почтить его и развеселить его, он не жалел никакого труда; но ни подвиги, ни празднества не могли утолить тоску Тристана.

Однажды, когда он сидел возле молодого герцога, сердце его так заболело, что, сам того не замечая, он начал вздыхать. Желая смягчить его горе, герцог велел принести в свои покои любимую забаву, которая в печальные минуты чаровала его глаза и сердце. На стол, покрытый роскошной пурпурной скатертью, посадили его собачку Пти-Крю[21]«коротышка», «малышка». Это была заколдованная собачка: досталась она герцогу с острова Авалона[22]В кельтских сказаниях волшебный остров, страна блаженства, населенная феями и избранными героями, попавшими туда после смерти или еще при жизни.; ему послала ее фея в знак любви. Никто не был бы в состоянии достаточно искусными словами описать ее свойства и красоту. Шерсть ее отливала столь чудесно расположенными цветами, что нельзя было назвать ее масти: сначала ее шея казалась белее снега, круп зеленее трилистника, один бок – красный, точно пурпурный, другой – желтый, как шафран, живот – голубой, как лазурь, спина – розоватая; но если посмотреть на нее подольше, все эти цвета начинали плясать в глазах, сливаясь в какой-то один оттенок, то белый, то зеленый, желтый, голубой или пурпурный, – то более темный, то посветлее. На шее у нее подвязана была на золотой цепочке погремушка такого веселого, ясного и нежного звона, что от звуков ее сердце Тристана умилилось, успокоилось, и горе его растаяло. Исчезли из памяти все беды, вынесенные ради королевы, – такова была волшебная сила погремушки; сердце, слыша ее звон, такой нежный, веселый и ясный, забывало всякое горе. И в то время как Тристан, в обаянии волшебства, ласкал маленькое заколдованное животное, которое рассеивало все его горе и шерсть которого казалась на ощупь мягче бархата, он подумал, что это был бы хороший подарок для Изольды. Но что было делать? Герцог Жилен любил Пти-Крю более всего на свете, и никто не был бы в состоянии получить ее от него ни хитростью, ни просьбами.

Однажды Тристан сказал ему:

– Что бы вы дали, государь, тому, кто освободил бы вашу страну от косматого великана Ургана, который требует от вас тяжелой дани?

– Сказать по правде, я предложил бы его победителю выбрать из моих богатств то, что он сочтет наиболее ценным; только никто не отважится сразиться с великаном.

– Вот удивительные слова! – возразил Тристан. – Но ведь благополучие страны достигается только подвигами, а я за все золото Милана не откажусь от желания сразиться с великаном.

– В таком случае да поможет тебе Господь, рожденный от девы в Вифлееме, и да защитит он тебя от смерти, – сказал герцог Жилен.

Тристан настиг косматого Ургана в его логовище. Долго и яростно бились они; наконец доблесть восторжествовала над силой, ловкий меч – над тяжелой палицей, и Тристан, отрубив правую руку великана, отнес ее герцогу.

– В награду, государь, согласно вашему обещанию, дайте мне Пти-Крю, вашу очарованную собачку.

– О чем просишь ты, друг мой! Оставь ее мне, возьми лучше мою сестру и с ней половину моей страны.

– Прекрасна ваша сестра, государь, прекрасна и ваша страна, но я для того только и бился с косматым Урганом, чтобы получить вашу очарованную собачку. Вспомните о вашем обещании!

– Возьми же ее, но знай, что ты отнимаешь у меня радость моих глаз и веселье моего сердца.

Тристан передал собачку валлийскому жонглеру, разумному и хитрому, и тот доставил ее в Корнуэльс. Прибыв в Тинтажель, он тайно отдал ее Бранжьене. Сильно обрадовалась королева, наградила жонглера десятью, марками золота, а королю сказала, что этот драгоценный подарок прислала ей мать, королева Ирландии. Она приказала мастеру сделать для собачки домик, изукрашенный золотом и драгоценными камнями; куда бы она ни шла, она носила собачку с собой как память о своем милом, и всякий раз, как она смотрела на нее, печаль, тоска и сожаление изглаживались из ее сердца.

Вначале она не понимала этого чуда: если она ощущала такую сладость, когда глядела на собачку, то это, думала она, происходило от того, что она подарена Тристаном; видно, мысль о ее друге так усыпляла ее тоску. Но однажды она узнала, что это было дело волшебства и что один лишь звук погремушки чаровал ее сердце.

«О, – подумала она, – хорошо ли, что я нахожу утешение, тогда как Тристан несчастен? Он мог бы удержать у себя эту заколдованную собачку и таким образом забыть свою печаль. По великому своему благородству он предпочел послать ее мне, отдать мне свою радость, чтобы самому терпеть по-прежнему горе. Но тому не бывать! Тристан, я хочу страдать, пока ты страдаешь!»

Она взяла волшебную погремушку, позвенела ею в последний раз, тихо отвязала ее, потом бросила через открытое окно в море.