Онлайн чтение книги Школа жён The School for Wives
Действие третье

Все чудно кончилось, я радуюсь по праву:

Мои приказы вы исполнили на славу,

Красавца хитрого сумели пристыдить.

Что значит юностью умно руководить!

Агнеса, вы спаслись от участи ужасной;

Да, вашей чистоте грозил удел опасный,

И если бы не я, могли вы соскользнуть

На тот погибельный, ведущий к аду путь.

Всех этих щеголей повадка вечно та же:

Кафтаны пышные, и ленты, и плюмажи,

Их кудри, блеск зубов и сладкий звук речей

За этим всем легко не разглядеть когтей;

Но это дьяволы: отбросят вмиг личину,

Погубят женщину и увлекут в пучину.

Но, повторяю вновь: хотя не без труда,

Вы миновали все засады без стыда.

Сей камень, кинутый рукою вашей смело,

Лишив его надежд на окончанье дела,

Склоняет и меня сильнее поспешить

И брак задуманный не медля совершить.

Но вам, я думаю, полезно для вступленья

Прослушать речь мою и в ней - нравоученье.

Сюда подайте стул! И если вы хоть раз...

Мы будем помнить все, что слышали от вас;

Тот господин всегда нас уверял, положим.

Но...

С тем покончено, мы в том ручаться можем.

Да и хорош же он: червонцы нам дает,

А веса полного в иных недостает.

Так приготовьте же, какой велел я, ужин.

Затем, как я сказал, контракт нам брачный нужен.

Пусть кто-нибудь из вас пойдет и позовет

Нотариуса мне, что на углу живет.

Агнеса, в сторону работу отложите

И слушайте меня; головку поверните,

Смотрите вот сюда, пока я речь держу.

Запоминайте все, до слова, что скажу.

Я выбрал в жены вас, - и вы должны стократно

Благословлять удел, для вас благоприятный,

И, помня о своей прошедшей нищете,

Моей неслыханной дивиться доброте.

Не я ли вас лишил ничтожества крестьянки,

Возвел до степени почтенной горожанки

И, ласки вам суля, веду на ложе вас,

Хотя вступить и мог в супружество не раз?

Но счастья я ни с кем доселе не устроил

И этой чести вас впервые удостоил.

Сообразите же, чем быть бы вам пришлось,

Когда б судьбу со мной связать не удалось.

Умейте оценить, как должно, всей душою

Вы состояние, дарованное мною,

И, помня это все, признайте, что вполне

Поступком таковым хвалиться можно мне.

Агнеса, знайте, брак - не шуточное дело.

Суровый долг лежит на женщине всецело.

Для счастья нашего придется вам, мой друг,

И волю обуздать и сократить досуг.

Ваш пол - таков закон - рожден повиноваться;

Нам, с бородой, дана и власть распоряжаться.

Хоть половины две в себе вмещает свет,

Но равных прав у них не может быть и нет,

Одна - верховная, другая - ей покорна,

Во всем послушна той, чье первенство бесспорно.

Солдат, усвоивший обязанность свою,

Конечно, подчинен начальнику в строю,

Слуга - хозяину, отцу - дитя родное,

Иль брату старшему - брат, что моложе вдвое;

Но это все не то почтенье до конца,

Повиновение, сковавшее сердца,

Какого от жены желает неуклонно

Супруг, ее глава и властелин законный.

Лишь только на нее сурово поглядит,

Ей опустить глаза тотчас же надлежит,

А на него смотреть тогда лишь ей пристало,

Когда его лицо улыбкой заблистало.

Не все вы встретите у нынешней жены,

Но вы примерами смущаться не должны.

Кокеткам нет числа: бегите их заразы;

Недаром целый свет поет про их проказы.

Расставлены везде и западни льстецов:

Не слушайте речей кудрявых молодцов.

Я избираю вас женой, а вы поймите,

Что я вручил вам честь, что вы ее храните,

Что эта честь нежна, кольнет ее пустяк,

Здесь никакой игры не может быть никак,

И что в аду, в котлах, назначено вариться

Тем женам, что, живя, не захотят смириться.

И это не мечты: карается порок!

Всем сердцем вы должны мой воспринять урок.

Кокетства избежав, последовав за мною,

Душа украсится лилейной белизною,

Но, своротив с пути и чести не верна,

Как уголь, в тот же час окажется черна;

Тогда вы станете для всех противней гада

И в день назначенный - прямой добычей ада

На веки вечные отправитесь кипеть,

Чего не дай вам бог, конечно, претерпеть.

Довольно, кланяйтесь. Как часослов черницы

Читают наизусть, страницу за страницей,

Пора уметь и вам урок для жен прочесть,

В кармане у меня и руководство есть,

Где жен обязанность изложена исправно.

Не знаю автора, но, верно, малый славный.

Вот собеседник вам на каждый день и час.

Теперь читайте вслух - я буду слушать вас.

ПРАВИЛА СУПРУЖЕСТВА,

или

Обязанности замужней женщины вместе с ее каждодневными упражнениями

Первое правило

Жене, что по закону, честно

На ложе мужнее идет,

Должно быть хорошо известно,

Каков бы ни был обиход,

Что муж, ее беря, лишь для себя берет.

Я после объясню вам этих слов значенье.

Пока читайте сплошь, не прерывая чтенье.

Второе правило

Благоразумная жена

И платье надевать должна.

Какое только муж захочет.

Красива ли жена - оценит муж один,

И что одобрил господин,

Пускай хоть целый свет порочит.

Третье правило

Долой искусство делать глазки,

Долой помады, мази, краски

И сотни разных средств для свежести лица:

Для чести снадобья подобные опасны,

И все старанья быть прекрасной

Мужей не трогают сердца.

Четвертое правило

Повсюду меж людей ей будет честь оградой;

Под шляпкой искры глаз она гасить должна;

Чтоб мужу нравилась жена,

Ей нравиться другим не надо.

Пятое правило

За исключеньем тех, кто отдает визит,

Обычай добрый не велит,

Чтоб были у жены приемы;

Любезность будет лишь вредить,

И гость, с одной женой знакомый,

Не может мужу угодить.

Шестое правило

Не может быть женой приличной

Подарок от мужчины взят.

В наш век - вы знаете отлично

Ничем без цели не дарят.

Седьмое правило

В убранстве комнаты у женщин не нужны

Бумага и перо, чернильница, чернила,

И старина разумно рассудила:

Муж может написать, что нужно для жены.

Восьмое правило

На беспорядочных свиданьях,

В так называемых собраньях,

Всечасно портится природа жен, увы!

Политики с умом пресекли б эти сборы,

Где созревают заговоры

Против супруга и главы.

Девятое правило

Жена разумная, что честью дорожит,

Игры соблазна избежит,

В ней видя черную заразу:

Игры обманчивый исход

Нередко женщину толкнет

На карту все поставить сразу.

Десятое правило

Поездки за город в возке,

А там привалы на лужке

Запрещены должны быть строго.

Гласит урок разумных душ:

Всегда расплачивался муж,

Когда жена гуляла много.

Одиннадцатое правило

Вы кончите одна, а после как-нибудь

Я этой мудрости вам растолкую суть.

Я вспомнил: надо мне пойти распорядиться,

Так, слова два сказать, и можно воротиться.

Идите, вы должны хранить мою тетрадь;

Придет нотариус - просите подождать.

Избрав ее женой, я шаг свершу неложный.

Да, лишь такой душой вертеть по воле можно!

Как самый мягкий воск, она в руке моей,

И я могу придать любую форму ей.

Положим, в эти дни, покуда я скитался,

С ее невинностью едва я не попался,

Но лучше во сто крат, - я в этом убежден,

Чтоб с этой стороны ловили наших жен.

Есть от подобных бед испытанные средства:

Уроки действуют на чистых сердцем с детства,

И если с верного ее пути сманят,

Два слова тот же час вернут ее назад!

Но жены ловкие - другого рода племя;

От их голов одних зависим мы все время;

Лишь до чего-нибудь дойдут своим умом,

Учи иль не учи, все будет нипочем.

Им служит острый ум к подрыву наших правил.

И он же столько раз вины в заслугу ставил

Или, чтоб замысел преступный провести,

Хитрейшего из нас пытался провести.

Удары отражать мы трудимся напрасно:

Ученая жена, как сатана, опасна;

Едва ее каприз успеет произнесть

Для чести приговор - уже погибла честь.

Почтенных множество людей над тем же бьется.

И все ж мой сумасброд едва ли посмеется.

Пусть пожинает плод своей же болтовни:

Французы тем грехом страдают искони,

И если где-нибудь их счастье ожидает,

Им сохранять секрет всегда надоедает,

Так привлекает их тщеславья глупый чад;

Скорей повесятся, но только не смолчат.

Да, женщина должна наущена быть бесом,

Чтоб сердце отдавать таким пустым повесам

И чтоб... Но вот и он... Разумно, не спеша,

Откроем, чем теперь больна его душа.

Я только что от вас; приходится сознаться,

Что в вашем доме нам не суждено встречаться;

Но я еще не раз визит возобновлю...

О боже! Я ни с кем чиниться не люблю,

Пустых учтивостей не выношу обряда;

По мненью моему, их уничтожить надо.

Обычай этот плох; послушные ему,

Две трети времени мы тратим ни к чему.

Давайте попросту. Что ваше приключенье?

Могу ль, сеньор Орас, узнать его теченье?

Мечтами развлечен я, помню, был в тот час,

Но лишь расстались мы, я размышлял о вас.

Я просто восхищен столь быстрым вашим счастьем!

Чем дело кончилось, послушаю с участьем.

Увы, с тех самых пор, как вам открылся я,

Несчастием любовь омрачена моя.

О, как же это так?

Какой-то рок злосчастный

Вернул из странствия опекуна прекрасной.

Вот неудача!

Да, и - что всего грустней

Ему открыт секрет моих свиданий с ней.

Каким же чертом он узнал о приключенье?

Не знаю, как узнал, но в этом нет сомненья.

Я навестить хотел в обыкновенный срок

Моей красавицы заветный уголок;

Но, преграждая мне привычную дорогу,

Служанка и слуга забили вдруг тревогу,

И, восклицая: "Прочь!" - они с насмешкой злой

Под самым носом дверь закрыли предо мной.

Под самым носом!

Да.

Подумать, что творится!

Я с ними через дверь пытался сговориться;

Но, как ни бился я, заладили одно:

"Хозяин так велел, пускать запрещено".

И не открыли?

Нет. А у окна явилась

Агнеса в тот же миг; несчастье подтвердилось:

Велела мне уйти; весьма суров был тон,

И камнем брошенным запрет сопровожден.

Как, камнем?

Камнем, да, порядочного веса,

Которым я, как гость, был угощен Агнесой.

Да это, знаете ль, совсем не пустяки!

И от успеха вы, я вижу, далеки.

Да, на беду мою приехал он обратно.

Поверьте мне, за вас мне тоже неприятно.

Он все мне портит.

Так; но это не беда,

И зацепиться вновь удастся вам всегда.

Да, попытаемся; умно и осторожно

Ревнивца зоркий глаз обманем, в чем возможно.

Ведь это вам легко. А главное, она

Вас любит.

Спору нет.

Задача решена.

Я сам надеюсь так.

А с камнем приключенье

Лишь с толку сбило вас напрасно.

Без сомненья.

Я понял в тот же час, что за стеной сидит

Все тот же опекун и всем руководит.

Но что всего странней, - вам также будет странно,

Каков был оборот события нежданный.

Свершила смелый шаг красавица моя.

При простоте ее так изумлен был я!

Да, правду говорят: любовь - учитель чудный,

Чем не был никогда - с любовью стать нетрудно;

И стоит выслушать ее немой урок

Переменяешь нрав, и в самый краткий срок.

Любви природные преграды неизвестны;

Порою действия ее почти чудесны.

Ей щедрого создать возможно из скупца,

Из зверя - кроткого, из труса - храбреца;

Она в ленивого живой огонь вселяет

И остроумием невинность наделяет.

Агнеса - вот пример блистательный для вас.

Вот что сказала мне она в прощальный час:

"Уйдите, кончены отныне посещенья,

Я знаю вас и так, и вот вам подтвержденье".

Тут камень полетел, уже известный вам,

А с камнем падает письмо к моим ногам.

О, как я восхищен, найдя соединенье

Поступков таковых и милых слов значенье!

Удивлены теперь, конечно, оба мы:

Но где, когда любовь не изощрит умы?

Да, если в сердце жар любовный запылает, w

Достигнет сердце вмиг всего, чего желает.

Ну, как вам нравится история письма?

Иль не дивитесь вы сей ловкости ума?

И не смешно ли вам, в какой печальной роли

Вдруг очутился мой ревнивец поневоле?

Скажите!

Да, смешно.

Посмейтесь же со мной!

Арнольф принужденно смеетcя.

Теперь, вооружась на пыл любовный мой,

Здесь окопался он и камнями кидает,

Как будто приступа на крепость ожидает.

Я вижу: одолел его такой испуг,

Что на борьбу со мной одушевил он слуг

И даже замыслом воинственным морочит

Ее, кого держать в неведении хочет;

И вот, хотя его нечаянный возврат

Немало создает любви моей преград,

Все это для меня изрядная потеха.

Как говорить о ней без искреннего смеха?

Что ж, не забавна вам история моя?

Как видите, смеюсь, по мере сил, и я.

Вы - друг мой; вам письмо ее прочту я смело.

Что сердце чувствует, она сказать сумела;

Как речь ее полна особой доброты,

Чистейшей нежности, сердечной простоты,

Как трогателен слог, которым без обмана

Отражена в словах любви невинной рана!

Ах, тварь негодная, вот грамотности плод!

Она - всегда я знал - к добру не приведет.

Ах, сука!

Что?

Нет, так, закашлялся немного.

Ну, где встречали вы такую прелесть слога?

Хоть был коварен гнет и власть опекуна,

Не правда ль, здесь душа прекрасная видна!

Не преступленье ли, рукою самовластной,

Стараться отравить родник души прекрасной,

Глушить неведеньем, духовной слепотой

Ум, изумляющий прозрачной чистотой?

Любовь завесы все, конечно, уничтожит.

И если мне звезда счастливая, поможет,

Я, кажется, могу надеяться теперь,

Что этот гад, палач, мерзавец, дикий зверь...

Прощайте.

Как, уже?

Нельзя мне оставаться.

Есть дело спешное, я должен им заняться.

Но посоветуйте, - вы и сосед притом,

Каким бы способом проникнуть в этот дом?

Я не стесняюсь вас, но это и понятно:

Друг другу услужить друзьям всегда приятно.

А я лишь издали туда смотреть могу;

Положим, знаю я служанку и слугу,

Но, как ни пробовал я подойти к ним снова,

Они по-прежнему глядят весьма сурово.

Старушка тут была для этих дел одна,

Сверхчеловечески, поистине, умна;

Ее-то я имел, конечно, на примете,

Но вот четыре дня, как нет ее на свете.

Так не поможете ль? Хоть укажите путь!

Не знаю, без меня найдите как-нибудь.

Прощайте ж. Видите, я все вам открываю.

Какую муку я при нем переживаю!

Досаду жгучую как тяжело мне скрыть!

Простушка ли могла так ловко поступить!

Свой нрав обманщица передо мной таила!

Иль бесом вселена в нее такая сила?

Проклятое письмо терзает сердце мне:

Предатель овладел ее душой вполне,

Связался крепко с ней, убив мое влиянье.

Вот что мне - острый нож и смертное страданье!

Надежду потеряв, вдвойне страдаю я!

Не меньше, чем любовь, задета честь моя.

Бешусь я, чувствуя: соперник мой опасен;

Бешусь и оттого, что мой надзор напрасен.

За своеволие и наказать легко:

Пускай сама зайдет, как хочет, далеко

Я буду отомщен, когда себя погубит.

Но кто без горечи теряет то, что любит?

Я философствовал, идя на этот брак,

А в прелести ее влюбился, как дурак!

Ну, что в ней? Сирота, без денег, без защиты;

И вот мои труды и доброта забыты,

А я, обманщицу без памяти любя,

Любовью горестной терзаю сам себя.

Не стыдно ли, глупец! Нет, не стерплю я доле;

Я по щекам хлестать готов себя до боли!

Я лишь на миг войду, лишь только поглядеть,

Сумеет ли собой преступница владеть.

О небо, сохрани мой лоб от злой напасти!

А если суждено мне быть в сей лютой части,

Пошли по крайности мне для подобных дел

Спокойствие души, разумнейших удел.