Онлайн чтение книги Захватывающее время The Spectacular Now
Глава 11

Тачки Кендры у дома нет, но от ее мамы гораздо больше пользы. Она рассказывает мне, что девочки поехали к Морган Макдональд на встречу христианских студентов-спортсменов. С Морган я встречался в средних классах, но это было ужасно давно, и теперь между нами нет ничего, кроме чисто приятельских отношений. Но самое удивительное, что Кэссиди отправилась на собрание религиозных спортсменов. Ведь она и не религиозна, и не спортсменка. По сути, она всегда глумилась над верующими, спортсменами и иже с ними.

Иже. Нравится мне это слово.

Морган живет на севере, и к тому времени, как я добираюсь до ее дома, я успеваю накидаться виски так, что бабочки у меня в животе больше не порхают. Зато, похоже, в желудке полно ржавых болтов, и они громыхают там, как в пустой консервной банке.

Вверх и вниз по улице, на которой проходит это собрание, стоит столько тачек, что можно подумать, как будто тут раздают купоны на бесплатный выход из преисподней. Только не надо думать, что это полезное, нравственное и пристойное мероприятие. Чтобы сюда попасть, не надо даже быть спортсменом. Нет. Девяносто девять процентов тех, кто посещает такие собрания, приходит сюда ради одной простой цели: замутить с кем-нибудь. И этим объясняется тяжесть громыхающих у меня в желудке болтов. С кем собирается мутить Кэссиди?

Я паркуюсь в конце длинной вереницы машин и иду к дому Морган, придумывая, что сказать Кэссиди, когда мы с ней увидимся. Начать нужно с какой-нибудь цветастой шутки, типа: «Никогда бы не подумал, что встречу тебя в таком месте. Ты приехала сюда с Иисусом, или он сегодня опять на осле?». А потом, когда она улыбнется, я сразу же начну просить прощения: «Я был неправ, – скажу я. – Я не подумал. Но ты же знаешь меня, думать – не моя специальность. Я идиот, но я – влюбленный идиот. Мне нужен наставник, чтобы направлять меня. Кто-нибудь вроде тебя».

Впереди, в свете уличного фонаря, я вижу пару. Судя по росту, парень – это Маркус Уэст, баскетбольный конь, но вот девушка так плотно прижимается к нему, что я не могу разобрать, кто это, вижу только ее короткую стрижку.

«Так, – говорю я себе, – у Маркуса новая подружка. Значит, ЛаШонда Уильямс свободна. Она всегда мне нравилась». Однако, как только эта мысль появляется у меня в голове, я тут же выпихиваю ее прочь. Я здесь не для того, чтобы искать себе новых девчонок.

Я подхожу поближе, и тут парочка поворачивается, Маркус наклоняется и целует свою девушку. Теперь у меня появляется возможность рассмотреть ее, в частности, ее попку, и я безошибочно определяю, кому она принадлежит. Это огромная, аппетитная, сногсшибательная попка Кэссиди. Болты в моем желудке превращаются в ржавые молоты.

Очень многие при виде габаритов Маркуса Уэста тут же повернули бы назад, но только не я.

– Ага, – говорю я, останавливаясь на безопасном от них расстоянии. – Вижу, дух Иисуса снизошел на вас обоих.

Кэссиди резко оборачивается.

– Что ты здесь делаешь?

– О, да ты подстриглась.

Ее рука взлетает к волосам и тут же падает.

– Решила, что сейчас самое подходящее время для перемен.

Я киваю и с видом гуру стиля тру подбородок.

– Потрясающе, черт побери. Маркус делает шаг в мою сторону.

– Саттер, ты пьян или как?

Я одаряю его широченной улыбкой.

– Если «пьян» равняется А, а «как» – Б, тогда можно сказать, что ответ абсолютно точно не Б.

Он выгибает бровь, но не от злости, как это ни странно, а с сочувствием.

– Слушай, друг, я знаю, что сейчас у тебя не лучшие времена. Давай, я отвезу тебя домой.

– Смотрите-ка! Маркус Уэст почтил своим вниманием недостойных. – Я изо всех сил стараюсь произносить слова внятно.

Кэссиди бормочет:

– О, боже, Саттер… – но я поднимаю вверх палец, давая ей понять, что моя речь еще не окончена.

– И его благодать падет на нас, как проклятье – на нечестивых. И благодать его, мальчики и девочки, подобно облатке, распадается на крохи.

Маркус подходит и тянется к моей руке.

– Чувак, пойдем к моей машине. Я отстраняюсь.

– Ваше преосвященство, в этом нет нужды. Я беспристрастный индивидуум, который отлично понимает значение фразы «поматросили и бросили». Так что теперь я желаю вам доброй ночи. – Я кланяюсь, стараясь не потерять равновесие. – А еще я желаю вам безграничного семейного счастья, сам же я, обретая свободу, вступаю на долгий и трудный путь поиска своей идеальной половины.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, а Маркус говорит:

– Саттер, слушай… Однако Кэссиди обрывает его:

– Пусть идет. В трезвом состоянии он даже не знает, как водить.

– Спасибо за вотум доверия, – не оборачиваясь, говорю я ей. – Ты самая знающая на свете женщина – разбираешься во всем, кроме любви. – Это было бы замечательной заключительной репликой, если бы я не споткнулся о сваленные в кучу мусорные мешки и не облил брюки своим фирменным коктейлем.