Онлайн чтение книги Искатели сокровищ The Story of the Treasure Seekers
Глава четырнадцатая, в которой мы будем искать сокровище с помощью волшебной лозы

В тот день, когда мы надумали поискать золото с помощью волшебной лозы, в доме было на редкость неуютно. Было похоже на большую весеннюю уборку — только во время зимы. Ковры свернули трубочкой, папа велел Элайзе все прибрать, потому что на завтра к ужину он ждал какого-то джентльмена. Элайза позвала себе на помощь поденщицу, и они наплюхали повсюду грязной воды и разбросали свои тряпки и щетки по всей лестнице, чтобы нам было на чем свернуть себе шею. Г. О. полетел с лестницы и набил себе здоровую шишку, а когда он возмутился и сказал, что это уж чересчур, Элайза сказала, что детям следует сидеть в детской и не соваться туда, где их помощь вовсе не требуется. Мы перевязали ему голову полотенцем и он перестал плакать и стал играть в Нельсона, который умирает на палубе, после того как каждый англичанин исполнил свой долг, как он их и просил, Алиса была Харди, а я корабельным врачом, а все остальные были просто английскими моряками. Это напомнило нам о нашем взломщике и мы подумали, как было бы хорошо, если б он еще поиграл с нами и увидим ли мы его когда-нибудь.

Мы очень удивились, что папа пригласил кого-то к обеду, потому что он последнее время думал только о делах. При маме люди часто приезжали к нам на обед и дела не отнимали у папы столько времени и не доставляли ему столько хлопот, а мы соревновались, кто сумеет пробраться дальше всех (прямо в ночной рубашке) и потихоньку стащить что-нибудь с блюда, которое возвращается из столовой. Элайза не умеет готовить вкусные вещи. Она говорит, что она простая кухарка — простая, но хорошая, а папа говорит, что насчет „хорошая“ она преувеличивает. Мы сидели в детской, пока поденщица не добралась до нас и не велела нам уходить — она-де и тут собирается как следует прибраться, а ковер из нашей комнаты надо тоже снести вниз, пусть человек, который выбивает ковры выбьет заодно и этот. Ковер подняли, под ним было полно пыли, а среди пыли и та монетка в три пенса, которую я потерял давным-давно — это дает вам представление о добросовестности Элайзы. Г. О. уже утомился разыгрывать раненного Нельсона, а Дикки просто озверел от скуки, и Дора сказала, что он вот-вот примется дразнить Ноэля, а Дикки сказал, он не собирается никого дразнить, и вообще уйдет на весь день в парк, и еще он сказал, что он слыхал о сварливых женщинах, которые способны выгнать человека из дому, и вот теперь он знает, что так оно и есть на самом деле. Освальд всегда старается сохранить мир в семье, поэтому он велел Дикки заткнуться и не быть дураком. Алиса сказала: „Это все Дора начала“, а Дора вздернула подбородок и сказала, что никто не просил Освальда вмешиваться, не говоря уже о том, как мало ее интересует мнение Алисы. И мы все очень расстроились, но тут Ноэль сказал:

— Нечего ссориться из-за пустяков. Вот послушайте, какие я сочинил про вас стихи пока вы ссорились:

Мы все рассмеялись и перестали дуться друг на друга. У Ноэля бывают очень смешные стихи, но этот, надо признать, пришелся к месту. Стоит только начать ссориться и очень трудно остановиться. Я-то понимаю, как все это это глупо, задолго до того, как остальные перестанут орать и захотят помириться, мне иногда даже хочется посмеяться над ними, только нельзя, чтобы они это заметили, иначе они еще больше разозлятся. Хотел бы я знать, почему так получается?

Алиса сказала, что Ноэль заслужил быть поэтом-лауреатом и мы, несмотря на холод, вышли в сад и добыли несколько веток пятнистого лавра, из которых Дора сделала Ноэлю венок. Он очень обрадовался, но листья осыпались на пол, и Элайза сказала „Нельзя“. Хотел бы я знать, какое слово взрослые говорят чаще чем „нельзя“. Тут вдруг Алиса вспомнила свою старую идею как искать сокровище и сказала:

— Давайте же наконец попробуем волшебную лозу!

Освальд сказал:

— О прекрасная жрица, мы все желаем отыскать золото на своей земле, поэтому мы просим тебя и заклинаем показать нам твое искусство в обращении с волшебной лозой и указать нам место, где мы найдем сокровище.

— Собираетесь ли вы употребить это золото на изготовление кольчуг и шлемов? — спросила Алиса.

— Да, — сказал Ноэль, — а еще мы сделаем колье и цепочки.

— Можно подумать, ты знаешь, что такое „колье“, — фыркнул Дикки.

— А вот и знаю! — сказал Ноэль. — Это ожерелье — я смотрел в словаре — что, съел?

Мы спросили его, что такое „ожерелье“, но он надулся и не ответил.

— А еще мы хотим сделать из золота прекрасные золотые кубки, — добавил Освальд.

— Мы будем пить из них кокосовое молоко, — пояснил Г. О.

— И мы построим прекрасный замок из золота, — сказал Дикки.

— И накупим разных вещей, — сказала Дора, — много разных вещей — новую воскресную юбку и шляпок и кожаные перчатки и…

Она бы еще много него наговорила, если б мы ей не напомнили, что это золото еще нужно найти.

Алиса пока что завернулась в старую скатерть из детской (она как раз зеленая), повязала себе на голову старую сине-зеленую салфетку и сказала:

— Если намерения ваши чисты, не бойтесь ничего и следуйте за мной*

Она спустилась в холл, и мы все пошли за ней распевая „Песнь о героях“. Это довольно мрачная „Песнь“ — девочек заставили выучить ее в школе, и теперь мы поем ее, если собираемся священнодействовать.

Возле вешалки для шляп Алиса остановилась, воздела руки (насколько ей позволяла скатерть) и произнесла:

— О, великий алтарь золотого идола, позволь мне взять волшебную лозу, чтобы я использовала ее на благо страждущего человечества.

Подставка для зонтиков была алтарем, и там ей удалось раздобыть старый зонтик, с которыми девочки раньше ходили в школу. Она зажала один конец зонтика в ладонях и сказала:

— Я слышу магическое пение. Вы все должны молча следовать за мной, куда я поведу, а когда мы дойдем до того места, где золото сокрыто в земле, волшебная лоза как живая вздрогнет в руках великой жрицы. Там вы будете копать и обнаружите золотой клад. Г. О., если ты будешь так топать, взрослые сию минуту придут и скажут, что этого тоже „нельзя“. Пошли, быстро.

Она повела нас наверх, потом вниз, и мы заходили подряд во все комнаты. Мы шли за ней на цыпочках, и Алиса пела заклинание. Это заклинание было не из книжки — Ноэль сочинил его специально для Алисы пока она одевалась.

Когда мы дошли до того места, где в эту минуту возилась Элайза, она сказала: — А ну, уходите отсюда, — но Дора сказала, что мы просто играем и что мы ничего не трогаем, а башмаки у нас чистые, так что Элайза оставила нас в покое.

Жрица, конечно, получала от этого удовольствие, но остальным было скучновато, потому что петь она нам не позволила, и вскоре мы сказали, что нам уже надоело и если она не может по-быстрому найти золото, мы лучше займемся чем-нибудь другим. Тогда жрица сказала: — Ладно, ладно, подождите минуточку, — и опять запела. Мы пошли вслед за ней в детскую, где уже не было ковра и все провоняло мылом. Тут она и говорит:

— Лоза шевелится, лоза ожила! Пойте гимн — пойте все вместе.

Мы снова затянули песнь о героях и посреди этой песни зонтик хлопнулся на пол.

— Волшебная лоза сказала свое слово! — объявила Алиса, — копайте здесь — копайте отважно и будьте уверены в успехе.

Мы не очень-то поняли, как тут копать, и попытались просто скрести пол руками, но жрица сказала:

— Кончайте валять дурака. Здесь как раз поднимали половицу, когда чинили газ. Подымите пол — и копайте, копайте, если вы дорожите своей жизнью, ибо прежде, чем скроется солнце, возвратится дракон, стерегущей сокровище и все вы станете жалкой добычей его свирепой жестокости!

И мы принялись копать — то есть, мы сняли эту половицу. Алиса раскинула руки и крикнула:

— Взирайте на сокровище — взирайте на золото, которое лежит там толстым слоем, в нем сверкают брильянты и изумруды!

— Как изюм в пироге! — сказал Г. О.

— Замечательное сокровище! — сказал Дикки, зевая. — Надо будет придти сюда на днях и забрать его.

Но Алиса уже опустилась на колени возле отверстия в полу.

— Дайте мне насытить зрение этим золотым блеском! — причитала она. — Много столетий таилось это сокровище от глаз людей. Вы видите — волшебная лоза привела нас к сокровищу более — Освальд, перестань толкаться! — более ослепительному, чем любой властитель… ой, там что-то и вправду есть! Я видела, как блеснуло!

Мы думали, это наколка, но когда она попыталась протиснуться в эту щель, мы поняли, что она говорит правду, и я сказал: „Дай посмотреть“ и тоже заглянул, но ничего не увидел, даже когда растянулся на животе и сунул туда голову. Все остальные тоже растянулись на животе и постарались заглянуть в щель, только Ноэль стоял и смотрел на нас и говорил, что мы — огромные змеи, которые приползли к водопою у волшебного озера. Он собирался стать рыцарем и убить змей своим добрым мечом — тем более, что у него как раз под рукой был зонтик. Но Алиса сказал:

— Ноэль, голубчик, подожди минутку и мы все станем змеями, но пока что принеси мне спички, я уверена, я что-то видела.

— Что ты там видела? — спросил Ноэль, нехотя отправляясь за спичками.

— Что-то блестящее — там, в уголке, под доской.

— Это был глаз крысы, — сказал Ноэль. — Или змеи. — И мы слегка отодвинулись от щели, дожидаясь, пока он принесет спички.

Наконец, Ноэль доставил спички, я зажег огонек и Алиса завопила:

— Вон — вон там!

Действительно, там что-то блестело и это что-то была монета в полсоверена. Мы решили, что какая нибудь мышь, потревоженная передвижениями ковров, пробежала там и хвостом смахнула с монеты пыль столетий. Мы никак не могли понять, как монета попала туда, но Дора сказала, она помнит, когда Г. О. был еще совсем маленьким, мама как-то дала ему монетки поиграть, а он выпустил их из рук и они раскатились по всей комнате. Мы решили, что эта монетка была из тех и ее просто не заметили. Г. О. страшно обрадовался и сказал, что сейчас же пойдет и купит себе маску за четыре пенса. Эта маска раньше стоила шиллинг, но день Гая Фокса уже миновал, и к тому же она чуть треснула наверху, поэтому ее и продавали по дешевке. Дора сказала:

— Не знаю, можем ли мы присвоить эти деньги. Надо дождаться и спросить папу.

Г. О. не хотел ждать, и я ему очень сочувствовал. Дора иногда ведет себя совершенно как взрослые: она не понимает, что если тебе чего-то хочется, то тебе этого хочется по-настоящему, то есть прямо сейчас, а не когда-нибудь.

Так что мы пошли и спросили совета у дяди Альберта, который живет по соседству. Он вовсю писал одну из тех дурацких повестей, которые ему приходится писать ради заработка, и он сказал, что мы ему ничуть не помешали.

— Легкомыслие моего героя завело его в беду, — сказал он. — Что ж, он сам виноват. Я оставлю его поразмыслить на досуге над невероятной глупостью — куриные мозги надо иметь! — которая заставила его совершить подобный поступок. Пусть это послужит ему уроком. А тем временем я готов полностью предаться блаженству беседы с вами.

Вот за что я так люблю альбертова дядю (но не только за это): он всегда говорит как по книге, но всякий может понять, что он говорит. Я думаю, в глубине души он больше похож на нас, чем обычные взрослые. Он здорово умеет прикидываться. Мне еще не попадался ни один человек (кроме нашего взломщика) который так здорово умел бы играть, да и то со взломщиком мы первые начали. А дядя Альберта научил нас, как заставить своих героев говорить по-книжному, чтобы игра была по-настоящему интересной, и он научил нас рассказывать свою историю с самого начала, а не откуда-то с середины, как рассказывает большинство людей. Так что Освальд, который хорошо помнил, что ему было объяснено, постарался и эту историю рассказать с самого начала, но когда он добрался до того места, когда Алиса сказала, что она будет жрицей, дядя Альберта сказал:

— Пусть сама жрица и продолжит это повествование подобающей ей речью.

Алиса сказала:

— О высочайший жрец великого идола, смиреннейшая твоя служанка взяла школьный зонт, чтобы он был магической лозой, и запела гимн.

— Так, — сказал дядя Альберта.

— А потом я стала ходить кругами и повсюду и всем уже надоело, а потом волшебная лоза вырвалась у меня из рук, и я сказала „копайте“ и мы начали копать, и там в самом деле было полсоверена, прямо под половицей и вот эти полсоверена.

Дядя Альберта взял монету у нее из рук и тщательно осмотрел ее.

— Великий и высочайший жрец надкусит эту монету, чтобы убедиться в ее подлинности, — сказал он, и так он и сделал. — Поздравляю вас, — продолжал он, — вы и вправду отмечены благосклонностью Бессмертных. Сперва вы находите в саду две монеты по полкроны, а теперь еще и это. Высочайший жрец советует вам рассказать обо всем отцу и попросить разрешения оставить монету у себя. Так, мой герой уже раскаивается, но скоро он потеряет терпение. Я должен извлечь его из этого затруднительного положения. Я разрешаю вам удалиться.

Само собой, из книг Киплинга мы прекрасно знаем, что это означает — „Проваливайте, да поживее“. Мне очень нравится дядя Альберта. Я хочу быть похожим на него, когда вырасту. Он подарил нам Книгу Джунглей, и он страшно умный, хотя ему и приходится писать всякие скучные книги для взрослых.

Вечером мы рассказали обо всем папе, и папа был к нам очень добр: он разрешил нам оставить у себя все деньги и пожелал нам хорошо повеселиться, когда мы будем тратить наше сокровище.

Потом он сказал:

— Завтра вечером придет на обед дядя вашей дорогой матушки — из Индии. Так что будьте добры, не переставляйте мебель у себя наверху, если только это не будет совершенно необходимо, и попросите Г. О. надет тапочки, потому что грохот его башмаков я сумею различить среди всех прочих звуков.

Мы сказали, что будем сидеть тихо и папа добавил:

— Этот индийский дядюшка мало что понимает в детях, к тому же у нас деловой разговор. Мне очень важно, чтобы его ничего не обеспокоило. Как ты думаешь, Дора, если отправить Г. О. и Ноэля спать в шесть…

Но Г. О. возразил:

— Отец, честью клянусь, я совсем не буду шуметь. Я готов простоять на голове весь вечер, если индийскому дядюшке мешают мои башмаки.

Алиса сказала, что уж Ноэль, во всяком случае, никогда не шумит.

Папа рассмеялся и сказал: „Ну ладно“ и еще он сказал, что мы можем распорядиться этими десятью шиллингами как сочтем лучше.

— Только, Бога ради не затевайте очередного дела, — попросил он, — крайне опасно вступать в дело с недостаточным капиталом.

Вечером мы обсудили это и решили, что раз мы не собираемся вкладывать эти полсоверена в какой-нибудь бизнес, нет никаких причин их беречь, и мы можем тут же устроить поистине королевский пир. На следующий день мы пошли и накупили всего: фиги, фисташки, изюм и настоящее кроличье мясо, которое Элайза пообещала зажарить для нас, только не в тот же день, а назавтра, поскольку сперва ей надо было приготовить обед для индийского дяди. Она старалась приготовить для него разные вкусности. Мы купили кролика, потому что нам страшно надоела говядина и баранина, а папа уже давно ничего не берет из птицы или дичи. Еще мы купили цветов для папиного обеда. Мы купили печенье, крыжовниковое варенье и мятные лепешки и апельсины и кокосовый орех и еще много замечательных вещей. Мы сложили это в самый верхний ящик — обычно там лежат игрушки Г. О., но мы велели ему все вытащить и сложить в старый папин портфель. Он уже достаточно взрослый, и ему пора научиться самоотверженности, к тому же его ящик просто необходимо было привести в порядок. Потом мы все поклялись честью старинного дома Бэстейблов, что ни один из нас не притронется к этим запасам, пока Дора назавтра не начнет великое пиршество, но мы дали Г. О. несколько печеньиц, чтобы ему легче было сдержать эту клятву. Следующий день оказался самым необычным днем в нашей жизни, но этого мы не могли знать заранее. Это уже другая история — по-моему, это очень подходящие слова, если ты не можешь придумать, чем бы закончить главу. Я вычитал эту фразу у Киплинга. Я уже не раз говорил об этом писателе — и он этого заслуживает!