Онлайн чтение книги Трагедия в трех актах Three Act Tragedy
Глава 3. Сэр Чарлз сомневается

– Зайдите на минуту сюда, Саттерсвейт, – просунул в дверь голову сэр Чарлз.

Прошло полтора часа. Суматоха улеглась. Леди Мэри увела из комнаты плачущую миссис Бэббингтон и отправилась с ней в пасторский дом. Мисс Милрей названивала по телефону. Прибыл местный врач и взял инициативу в свои руки. Быстро пообедав, гости, не сговариваясь, разошлись по комнатам. Мистер Саттерсвейт собирался последовать их примеру, когда сэр Чарлз позвал его в комнату-«каюту», где умер пастор.

Мистер Саттерсвейт вошел в комнату, справившись с легкой дрожью. Он был достаточно стар, чтобы бояться зрелища смерти. Возможно, скоро он сам… Но к чему об этом думать? «Я проживу еще двадцать лет», – успокоил себя мистер Саттерсвейт.

В комнате, кроме сэра Чарлза, находился только Бартоломью Стрейндж. При виде мистера Саттерсвейта он одобрительно кивнул:

– С Саттерсвейтом можно иметь дело. Он знает жизнь.

Слегка удивленный мистер Саттерсвейт сел в кресло рядом с доктором. Сэр Чарлз мерил шагами комнату. Сейчас он забыл о привычке сгибать руки в локтях и меньше походил на моряка.

– Чарлзу это не нравится, – заявил сэр Бартоломью. – Я имею в виду смерть мистера Бэббингтона.

Мистеру Саттерсвейту показалось, что он неудачно выразился. Происшедшее едва ли могло кому-то понравиться. Но он понимал, что Стрейндж имел в виду нечто совсем иное.

– В высшей степени огорчительно, – отозвался Саттерсвейт, поежившись от неприятного напоминания.

– Да, весьма болезненный инцидент, – кивнул врач, машинально прибегая к профессиональной терминологии.

Картрайт перестал ходить взад-вперед.

– Ты когда-нибудь видел, Толли, чтобы кто-нибудь умирал таким образом?

– Пожалуй, нет, – задумчиво произнес сэр Бартоломью. – Но я видел не так уж много смертей, как ты, возможно, думаешь. Специалист по нервным заболеваниям редко убивает своих пациентов. Он сохраняет им жизнь и зарабатывает на этом деньги. Не сомневаюсь, что Макдугал видел куда больше покойников, чем я.

Доктор Макдугал, которого вызвала мисс Милрей, был самым популярным врачом в Лумуте.

– Макдугал не видел, как умирал этот человек. Когда он прибыл, Бэббингтон был уже мертв. Поэтому он основывался на том, что мы… что ты ему рассказал. Макдугал говорит, что смерть последовала от удара, что Бэббингтон был уже не молод и его здоровье оставляло желать лучшего. Но меня это не удовлетворяет.

– Возможно, его тоже, – проворчал сэр Бартоломью. – Но врач должен сказать хоть что-то. Удар – подходящее слово; оно ровным счетом ничего не означает, но удовлетворяет любительский ум. В конце концов, Бэббингтон действительно был пожилым человеком и, по словам жены, в последнее время жаловался на недомогание. Может быть, у него развилась болезнь, о которой никто не подозревал.

– Было ли это типичным случаем?

– Типичным случаем чего?

– Удара или какой-нибудь известной болезни?

– Если бы ты изучал медицину, – заявил сэр Бартоломью, – то знал бы, что типичных случаев практически не бывает.

– Что именно вы предполагаете, сэр Чарлз? – спросил мистер Саттерсвейт.

Картрайт не ответил, сделав неопределенный жест рукой.

– Чарлз сам этого не знает, – усмехнулся Стрейндж. – Просто его мысли, естественно, обращаются к самым драматическим возможностям.

Сэр Чарлз с упреком посмотрел на него. Его лицо было задумчивым. Он рассеянно покачал головой.

В голове мистера Саттерсвейта мелькнуло воспоминание: Аристид Дюваль, глава секретной службы, распутывающий заговор в пьесе «Подземные провода». Сэр Чарлз, сам того не сознавая, прихрамывал при ходьбе. У Дюваля было прозвище Хромой.

Между тем сэр Бартоломью продолжал безжалостно опровергать все еще не сформулированные подозрения сэра Чарлза:

– Что именно ты подозреваешь, Чарлз? Самоубийство? Убийство? Кому могло понадобиться убивать безобидного старого священника? Это фантастично! Самоубийство еще куда ни шло. Можно вообразить причину, по которой Бэббингтон решил покончить с собой…

– Какую причину?

Сэр Бартоломью покачал головой:

– Как мы можем проникнуть в тайны человеческой души? Предположим, Бэббингтону сообщили, что он страдает неизлечимым заболеванием – вроде рака. Это возможный мотив. Он мог захотеть избавить жену от тяжкой необходимости лицезреть его долгую и мучительную агонию. Конечно, это всего лишь догадка. Ничего не указывает на то, что Бэббингтон намеревался покончить жизнь самоубийством.

– Я думал не столько о самоубийстве… – начал сэр Чарлз.

Бартоломью Стрейндж снова усмехнулся:

– Ну еще бы! Ты не ищешь вероятных объяснений. Тебе нужна сенсация – новый, не оставляющий следов яд в коктейле.

Сэр Чарлз скорчил гримасу:

– Не уверен, что мне это нужно. Черт возьми, Толли, не забывай, что я смешивал эти коктейли!

– Внезапный приступ мании убийства? Очевидно, у нас симптомы еще не проявились, но до утра мы все будем мертвы.

– Ты все шутишь, но… – Сэр Чарлз раздраженно оборвал фразу.

– Я не так уж и шучу, – ответил врач. Тон его изменился – он стал серьезным, в нем звучали нотки сочувствия. – Я шучу не по поводу смерти старого Бэббингтона, а над твоими предположениями, Чарлз, потому что… ну, потому что не хочу, чтобы ты невольно причинил вред.

– Вред? – переспросил сэр Чарлз.

– Возможно, вы понимаете, куда я клоню, мистер Саттерсвейт?

– Думаю, я могу догадаться, – отозвался мистер Саттерсвейт.

– Неужели ты не видишь, Чарлз, – продолжил сэр Бартоломью, – что твои праздные подозрения могут оказаться отнюдь не безобидными? Слухи распространяются быстро. Самое смутное, абсолютно необоснованное подозрение может причинить серьезные огорчения и боль миссис Бэббингтон. Я сталкивался с подобными случаями один или два раза. Внезапная смерть, досужая болтовня, слухи и сплетни, которые распространяются все шире и никак не могут прекратиться… Черт побери, Чарлз, неужели ты не понимаешь, какой ненужной жестокостью это может обернуться? А ты всего лишь пускаешь в галоп живое воображение по весьма сомнительному курсу.

На лице актера мелькнула нерешительность.

– Об этом я не подумал, – признался он.

– Ты отличный парень, Чарлз, но позволяешь своему воображению уносить тебя слишком далеко. Можешь ты серьезно поверить в то, что кто-то захотел прикончить этого абсолютно безобидного старика?

– Полагаю, нет, – ответил сэр Чарлз. – Ты прав – это звучит нелепо, но это вовсе не моя прихоть. Мне действительно кажется, что тут что-то не так.

Мистер Саттерсвейт негромко кашлянул.

– Могу я высказать предположение? Мистеру Бэббингтону стало плохо вскоре после того, как он вошел в эту комнату и выпил коктейль. Я случайно заметил, как он поморщился, сделав глоток, и подумал, что он не привык к вкусу коктейлей. Но допустим, что предположение сэра Бартоломью верно – мистер Бэббингтон мог по какой-то причине хотеть покончить с собой. Это кажется мне возможным, в отличие от убийства, которое выглядит абсолютно невероятным. В таком случае мистер Бэббингтон мог положить что-то в свой бокал незаметно для нас. Насколько я вижу, в этой комнате пока еще ничего не трогали. Стаканы для коктейлей находятся на прежнем месте. Вот стакан мистера Бэббингтона. Я знаю это, потому что сидел здесь и разговаривал с ним. Предлагаю, чтобы сэр Бартоломью подверг содержимое стакана анализу – только потихоньку, не возбуждая лишних разговоров.

Сэр Бартоломью встал и поднял стакан.

– Хорошо, – откликнулся он. – Я доставлю тебе это удовольствие, Чарлз, но держу с тобой пари на десять фунтов против одного, что там нет ничего, кроме доброго старого джина и вермута.

– Идет, – согласился сэр Чарлз и добавил с печальной улыбкой: – Знаешь, Толли, ты отчасти ответствен за полет моей фантазии.

– Я?

– Да, с твоими утренними разговорами о преступлении. Ты сказал, что этот человек, Эркюль Пуаро, похож на буревестника, что преступление повсюду следует за ним. И действительно, как только он прибыл, у нас произошла подозрительно внезапная смерть. Естественно, мои мысли сразу же устремились к убийству.

– Интересно… – начал мистер Саттерсвейт и тут же умолк.

– Да, – кивнул сэр Чарлз. – Мне это тоже пришло в голову. Как ты считаешь, Толли, мы можем спросить его, что он об этом думает? Я имею в виду, будет ли это этично?

– Вопрос по существу, – пробормотал мистер Саттерсвейт.

– Я знаком с медицинской этикой, но будь я проклят, если знаю что-то об этике детективной.

– Нельзя просить петь профессионального певца, – заметил мистер Саттерсвейт. – Вопрос в том, можно ли просить профессионального детектива о расследовании.

– Всего лишь о мнении, – поправил сэр Чарлз.

В дверь негромко постучали, и в проеме возникло лицо Эркюля Пуаро с виноватым выражением.

– Входите, приятель! – воскликнул сэр Чарлз. – Мы как раз говорили о вас.

– Я боялся, что помешаю.

– Вовсе нет. Хотите выпить?

– Нет, благодарю вас. Я редко пью виски. Другое дело – стакан сиропа.

Но сироп не входил в перечень жидкостей, которые сэр Чарлз считал пригодными для питья. Усадив гостя, актер перешел прямо к делу:

– Я не намерен ходить вокруг да около. Мы говорили о вас, мсье Пуаро, и… и о том, что произошло сегодня вечером. Вам не кажется, что тут что-то не так?

Брови Пуаро приподнялись.

– Не так? Что вы имеете в виду?

– Мой друг вбил себе в голову мысль, что старого Бэббингтона убили, – объяснил Бартоломью Стрейндж.

– А вы так не думаете?

– Мы бы хотели знать, что думаете вы.

– Конечно, ему стало плохо очень неожиданно, – задумчиво промолвил Пуаро.

– Вот именно.

Мистер Саттерсвейт поведал о теории самоубийства и о своем предложении проанализировать содержимое стакана.

Пуаро одобрительно кивнул:

– Это в любом случае не причинит вреда. Как знатоку человеческой натуры, мне кажется в высшей степени невероятным, чтобы кто-то мог расправиться с очаровательным и безобидным старым джентльменом. Еще менее правдоподобной представляется мне версия самоубийства. Как бы то ни было, стакан должен нам что-то сообщить.

– И каков, по-вашему, будет результат анализа?

Пуаро пожал плечами:

– Я могу лишь догадываться. В данном случае моя догадка состоит в том, что в стакане обнаружат только остатки превосходного сухого мартини. – Он отвесил поклон сэру Чарлзу. – Отравить человека с помощью одного из многих коктейлей, стоящих на подносе, очень нелегко. А если бы старый священник решил покончить с собой, он едва ли сделал бы это в гостях. Такой поступок был бы крайне неделикатным по отношению к другим, а мистер Бэббингтон показался мне очень деликатным человеком. – Пуаро сделал паузу. – Вот мое мнение.

Последовало молчание. Затем сэр Чарлз глубоко вздохнул, открыл одно из окон и выглянул наружу.

– Поднялся ветер, – сообщил он.

Агент секретной службы вновь уступил место моряку.

Но наблюдательному мистеру Саттерсвейту показалось, что сэр Чарлз слегка сожалеет о роли, которую ему толком так и не удалось сыграть.