Онлайн чтение книги Тихая сельская жизнь A Quiet Life In The Country
Глава 4

Ланч в тот день выдался довольно забавный. По крайней мере, для меня. Когда я объяснила Эдне и мисс Джонс, что обычно принимаю пищу вместе с леди Хардкасл, это вызвало у них некоторое оцепенение. На лицах читались фразы, которые я уже слышала на протяжении многих лет: «Что она о себе воображает? Она думает, что лучше всех! Она должна знать свое место!»

– Не искушай их, дорогая, – посоветовала хозяйка, когда я рассказала ей об этом. – Ты ведь знаешь, как порой люди воспринимают, когда кто-нибудь нарушает правила.

– Глупые правила, – заметила я, почти обидевшись.

– Не могу сказать, что я с тобой полностью не согласна, но постарайся все же не ссориться с прислугой, иначе они уйдут от нас.

За ланчем мы, как всегда, оживленно болтали, и вскоре неодобрительные гримасы на лицах новой горничной и поварихи стерлись из моей памяти. Убрав со стола посуду, я возвратилась на кухню, ожидая новых выражений молчаливого неодобрения. Однако вместо этого Эдна и мисс Джонс вели себя так, как будто ничего необычного не произошло. Перемена в их настроении оказалась стремительной, но я решила не донимать их расспросами о причинах столь резкой смены курса. Я знала, что они по-прежнему неодобрительно качают головами у меня за спиной и, наверное, перемывают мне кости, однако если общаться друг с другом без прямой враждебности, то жизнь может оказаться вполне сносной и даже приятной. В любом случае мне стало значительно легче, когда удалось избавиться от приготовления пищи и уборки по дому, и поэтому я решила, что, наверное, смогу вытерпеть легкое неодобрение.

Через несколько минут в дверь позвонил констебль Хэнкок.

– Добрый день, мисс Армстронг, – любезно поздоровался он, когда я открыла ему. – Леди Хардкасл дома?

– Несомненно, – кивнула я. – Проходите в дом, пожалуйста. Я сейчас доложу ей, что вы пришли.

– Благодарю, мисс, вы очень любезны.

Оставив констебля в холле, я объявила хозяйке о его прибытии.

– Слышала, слышала, дорогая, – ответила та. – Приведи его сюда и можешь присоединиться к нам, а заодно принеси чай, который ты заваривала.

– Ах, чай! Совсем забыла о нем! – Я провела Хэнкока в столовую и оставила его с леди. А сама направилась в кухню, оставив открытыми двери в комнаты. Я решила, что так лучше расслышу их разговор, пока буду выставлять на поднос чайные принадлежности и готовить еще один чайник для наших новых служанок.

– Итак, констебль, чему я обязана удовольствием видеть вас? Какой неожиданный визит!

– Не о чем беспокоиться, леди. Я просто подумал, может, вам будет интересно узнать, как продвигается дело Фрэнка Пикеринга. Вы ведь помните инспектора Сандерленда?

– Да. Он показался мне достаточно сообразительным, хотя и не слишком… заинтересованным в этой истории. Нет, не совсем так. Наверное, он тогда производил впечатление человека, у которого имеются дела и поважнее…

Констебль Хэнкок запнулся на мгновение, не вполне уверенный, стоит ли озвучивать свои мысли. А потом сказал:

– Говоря по правде, леди, у меня возникло такое же чувство. Тем не менее, думаю, вы будете рады узнать, что он арестовал человека, который это совершил.

– Скажите пожалуйста! Неужели? Быстро сработано.

– Мы не бродим вокруг да около, леди Хардкасл, – с оттенком гордости заявил полицейский.

В этот момент я вошла в столовую и налила им в чашки чай.

– Спасибо, дорогая. – Хозяйка благодарно кивнула и посмотрела на гостя. – Похоже, констебль, вы точно не тратите время попусту. Но расскажите же нам, как инспектору удалось решить такую задачу?

– Вот как было дело, леди, – стал рассказывать наш гость. – Он принялся опрашивать людей в четверг после того, как поговорил с вами и мисс Армстронг. Направился в трактир «Собака и утка» и поговорил там со старым Джо Арнольдом. Похоже, Фрэнк Пикеринг был в этом заведении вечером во вторник. Там он крепко повздорил с одним парнем из деревни, Биллом Ловеллом, из-за девушки, за которой они оба ухаживали. В трактире собрались, кажется, все любители крикета – у них проходила какая-то встреча, когда Фрэнк и этот парень затеяли драку. Ловелл заявил, что Дэйзи Спратт ему нравится, и как это Фрэнк осмелился пригласить ее погулять. Фрэнк ответил, что волен гулять с кем хочет, и посоветовал Ловеллу убираться. Тогда Ловелл сказал, что убраться придется ему, Фрэнку, после чего выбежал прочь.

– Извините, констебль, позвольте уточнить. Итак, Ловеллу нравилась Дэйзи. Пикеринг с ней погулял. Ловелл узнал об этом и угрожал ему расправой?

– Если вкратце, то да, леди. Поэтому инспектор и арестовал Билла Ловелла по подозрению в убийстве, и сейчас он содержится в тюрьме в Бристоле.

– Боже милостивый! А он еще с кем-нибудь разговаривал?

– Нет, сударыня, в этом не было надобности. Здесь все очевидно: убийство на почве ревности. Так он сказал и велел взять этого парня. Если вы спросите меня, то я скажу, что это еще одна победа правосудия, поэтому не стоит даже и беспокоиться.

– Спасибо, констебль, за ваш рассказ. Он наводит на серьезные размышления. А что вы знаете об этих двух молодых людях? Возьмем хотя бы нашего погибшего, мистера Пикеринга? Кто он? Чем занимался? Кто его друзья? Где работал?

– Не могу сказать, что много знаю о его личной жизни, леди, кроме того, что он был неплохим и довольно привлекательным малым. Спокойный и сдержанный, душа компании. А в крикете сущий дьявол! Без сомнения, он был лучшим игроком в деревне.

Мы с леди Хардкасл обменялись смущенными взглядами.

– Ох, извините, леди, я постоянно забываю, что не все интересуются крикетом. Он мощно подавал мяч. Мощная подача помогает победить.

– Благодарю вас, констебль. Родди – сэр Родерик, мой покойный муж – при случае только и говорил о крикете, поэтому я кое-что знаю об этой игре. Однако боюсь, она меня не слишком вдохновляет, так что все эти правила в голове у меня не задержались. Что поделаешь! Мне очень жаль, право. Но продолжайте.

– Да, мадам. Я навел справки, поговорил с разными людьми, и похоже, кроме уже сказанного, в личности этого парня не было ничего примечательного. Вырос он в Вудворси, что в трех милях к востоку отсюда, а когда окончил школу, устроился на работу в крупную экспедиторскую контору в Бристоле. «Седдон, Седдон и Седдон». Он переехал в город и нашел где-то рядом с конторой дешевое жилье. Работал усердно. Говорят, был чертовски хорош на своем месте, ну и зарабатывал неплохо. Но он скучал вдали от дома, так что, когда в прошлом году ему предложили место старшего клерка, он сразу вернулся в Вудворси, поближе к друзьям и родным. Как я уже рассказывал вам раньше, он каждое утро на велосипеде ездил в Чиппинг-Бевингтон и садился на поезд, идущий до города.

– Понимаю, – задумчиво проговорила леди Хардкасл. – Мы сегодня встретили Джеймса и Иду Седдон. Это и есть те самые Седдоны?

– Да, мадам. Их сын женится на мисс Клариссе.

– Я и не представляла, что они тоже связаны с этими местами.

– И очень тесно. Они живут неподалеку от Чиппинг-Бевингтона.

– Неужели? Боже милостивый! Я никогда… – Тут моя госпожа осеклась, но потом почти сразу спросила: – А как насчет того парня, которого арестовали?

– Билл Ловелл, мадам.

– Да-да, Ловелл. Что он за человек?

– Мне всегда казалось, что он отличный малый. Знаете, резковатый, как все парни, не чурается иногда помахать кулаками, чтобы убедить кого-нибудь…

– Но он же не тот человек, который может кого-то повесить на дереве? – спросила леди Хардкасл.

– Ни за что бы такого о нем не сказал, мадам, однако это лишний раз показывает, какие побуждения бродят в головах современной молодежи.

Я улыбнулась про себя: гостю самому на вид было не больше двадцати пяти.

– Понимаю. Ну, что ж, спасибо огромное, констебль. Конечно, намного спокойнее знать, что убийца уже не бродит рядом.

– Не за что, миледи. Как я уже сказал, основной целью моего визита было успокоить вас. Желаю вам доброго дня. Уверен, у вас много дел, связанных с переездом, обустройством в новом доме и все такое.

– И вам хорошего дня, констебль. Армстронг вас проводит.

Я проводила улыбающегося Хэнкока до дверей, пожелала ему всего наилучшего и еще раз поблагодарила за то, что он проявил столько заботы, решив нас оповестить об этом деле.

Потом я снова вернулась в столовую.

– Ну, и что ты сама об этом думаешь, дорогая? – спросила леди Хардкасл, когда села за стол и, наконец, налила себе чаю.

– Как вы сказали, хорошо знать, что убийцы больше нет в деревне.

– Но… – Хозяйка немного помолчала, а потом задумчиво спросила: – Тебе такое объяснение кажется вполне удовлетворительным? Ты считаешь нормальным, когда, слегка повздорив и полаявшись из-за девушки, парень выскакивает из пивной и совершает убийство в лесу?

– Если вы так ставите вопрос, – сказала я, – то мне это представляется маловероятным. Хотя сам мотив вполне очевидный. Разве не так?

– Безусловно, людей убивают и из-за менее весомых причин. Но… не знаю… Хотя этот инспектор… как его там…

– Сандерленд, госпожа.

– Да, так вот, хотя инспектор Сандерленд арестовал первого попавшегося человека, у которого имелся мотив для убийства. И все для того, чтобы иметь возможность вернуться к каким-то там более важным делам, ожидающим его в городе… Как-то это все не вяжется…

– В конце концов, это ведь не наша забота, не так ли? Мы изложили наши соображения, пусть теперь жернова правосудия вращаются так, как они умеют.

– Они медленно вращаются, но перемалывают все очень тщательно, так-то, – проговорила леди Хардкасл. – Но вот что еще. Качество муки все же полностью зависит от качества зерна, и неважно, на какой мельнице его мололи. Если суд не получит всех фактов, он никогда не установит истину.

– Но сейчас это дело не в наших руках, госпожа.

– Да? А хоть бы и так! Я тут подумала, а почему бы нам слегка не поразвлечься – к тому же мы, возможно, спасем молодого бедолагу от виселицы. Если, конечно, возьмем это дело в свои руки и сунем в него свой нос.

– Несмотря на всю неприглядность этого образного выражения, – сказала я, – мне хочется с вами согласиться. И я тоже полагаю, что будет забавно. Я лишь опасаюсь, что, если мы начнем собственное расследование, это сделает нас крайне непопулярными среди местных полисменов.

– Они будут счастливы, если мы поможем им раскрыть это дело.

– Но, по их мнению, они его уже раскрыли.

– Да, – вздохнула леди Хардкасл, – только чем больше я о нем думаю, тем больше сомневаюсь. Мы ведь вполне можем стать заправскими детективами! Ты можешь быть Ватсоном мне, Холмсе.

– Только, пожалуйста, госпожа, обойдемся без скрипки и склонности к наркотикам, – попросила я.

– Когда из Лондона привезут фортепьяно, это послужит замечательной заменой скрипке. К тому же я уверена, что время от времени мы обе можем сделать по глотку бренди, чтобы привести расследование в движение.

– И дать отличного зерна медленным жерновам!

– Ну нет! Наши будут вращаться стремительно.

– Благодаря силе пара?

– Силе бренди уж точно. Но не можем же мы бросить на произвол судьбы этого беднягу… Забыла его имя…

– Ловелл, мадам.

– Да, Ловелл. Если он невиновен, мы должны найти того, кто совершил убийство. Это наш долг.

– Что ж, очень хорошо, госпожа. – Я встала из-за стола. – В таком случае нам потребуется заварить еще один чайник.

* * *

Я возвратилась на кухню, чтобы заварить свежего чаю. Эдна закончила свою дневную работу, а мисс Джонс приготовила к обеду тушеное мясо с овощами. И я сказала, что на сегодня они обе свободны и могут отправляться домой. Женщины страшно обрадовались, и у меня зародилась надежда, что этот маленький жест доброй воли заставит их относиться ко мне немного лучше.

Пока Блодвен Джонс ходила за пальто, миссис Гибсон задержалась на кухне.

– Скажите, это ведь молодой Сэм Хэнкок приходил, да? – спросила она.

– Да, это был констебль Хэнкок. Вы его знаете?

– Я знаю его мать. Хороший парень, он всегда такой. Он приходил к вам по поводу убийства в Коум-Вудсе? Мы слышали, это ведь вы нашли убитого, да? Молодого Фрэнка Пикеринга?

Я улыбнулась.

– Вы и его знали?

– Его мать. Она из окрестностей Вудворси. Бывало, гуляла с нашим братом Дэном, пока не встретила своего Натана.

– Понимаю, – кивнула я, изо всех сил стараясь скрыть улыбку.

– Какая ужасная история приключилась с Фрэнком! В тот вечер мы, я и Дэн, были в «Собаке и утке». Понимаете, зашли просто посидеть, немного выпить. Там кутили все эти парни, что играют в крикет. Я еще сказала нашему Дэну, что молодому Фрэнку следует за собой следить. Со стороны казалось, будто он специально нарывается. Сперва он повздорил с Биллом Ловеллом. Тот ушел, а Фрэнк поссорился с Артуром Тресслом…

– С кем?

– Ну, Артур Трессл! – На лице Гибсон промелькнула тень раздражения, словно я должна была знать этого человека. – Это же капитан крикетной команды!

– Вот как? – многозначительно кивнула я и задала новый вопрос: – А он что же, любитель подраться?

– Кто, Фрэнк? Да нет, он хороший парень. Разве Сэм не сказал, что они уже нашли убийцу?

– Он сообщил, что арестовали Билла Ловелла, – сказала я.

– Как, Билла? Да чтоб мне провалиться!

– А вы были с ним знакомы?

– Я знаю его мать.

В этот момент пришла мисс Джонс и принесла пальто, свое и Эдны.

– Ладно, мы, пожалуй, пойдем, – сказала миссис Гибсон. – Уверена, нашему Дэну будет интересно узнать новости. Хорошего вам дня, мисс Армстронг, и спасибо, что сегодня отпустили нас пораньше.

– Да, – сказала Блодвен, – спасибо вам.

* * *

– А вы уверены в этом, мадам? – спросила я, поставив поднос с чайником и чашками на маленький столик в гостиной. Леди Хардкасл перебралась туда и теперь сидела на одном из стульев у камина. Я присела на другой стул рядом.

– Насчет чая? – спросила она.

– Уверены, что нам следует сунуть свой нос в это дело?

Моя госпожа засмеялась.

– Ну, если ты так ставишь этот вопрос… Да, я думаю, должно быть интересно. Ты станешь моими глазами и ушами среди простолюдинов, как это было в прежние дни. Можешь начать с осторожных расспросов в деревне. Будет так здорово снова поработать вместе, разве нет? Скажи, Фло, это ведь здорово?

Как правило, на людях леди старалась обращаться ко мне «Армстронг», однако дома, когда мы оставались одни, она всегда называла меня по имени. Тем не менее, несмотря на мою нелюбовь к «правилам», я никогда не позволяла себе обращаться к ней иначе, как «мадам» или «госпожа». Думаю, я лишь однажды назвала ее Эмили. Это случилось в Китае. И тогда мы обе были уверены, что скоро умрем.

– Я уже говорила это, мадам, причем не раз, но точно помню, что мне была обещана спокойная жизнь в деревне, – заметила я. – А теперь мне придется ради вас вооружиться дубинкой, тисками и другими орудиями пыток и опуститься на мрачное дно сельской жизни.

– Зачем же сразу «мрачное дно»! Ты склонна все драматизировать, дорогая. И потом, когда это тебе требовалась дубинка, чтобы защитить себя?

– Это так, для эффекта, госпожа, для эффекта. Но я действительно думала, что все обманы и интриги остались у нас в прошлом. Если честно, что мы знаем о работе детективов? Ничего, хотя у нас имеется некоторый опыт. Мы всегда участвовали в более… непосредственных действиях.

– Да, правда, правда, но я убеждена, что мы все же должны попытаться что-нибудь сделать, чтобы оказать помощь. Никто из нас обеих не обрадуется, если парня повесят за то, чего он не совершал.

– Нет, этого ни в коем случае не произойдет, – сказала я. – Я полагаю, правда будет установлена. По крайней мере, в суде. А если мы что-то напутаем, то сделаем ему только хуже.

– Мы будем крайне осмотрительны, милая, не беспокойся. Возможно, этот инспектор, как там его, в конце концов докопается до истины. Но пока давай-ка побродим вокруг и посмотрим, что к чему. Кому от этого будет хуже? А потом, этот бедный констебль Хэнкок – он ведь такой милый. Какую помощь мы окажем его карьере, если сможем подтолкнуть его в правильном направлении!

– Думаю, Эдна тоже обрадуется.

– Да?

– Она расспрашивала меня об этом деле перед уходом. Судя по ее словам, вечером во вторник она была в том трактире и видела, как Фрэнк Пикеринг ссорился то с одним, то с другим.

– Странно, констебль Хэнкок упомянул только об одной перепалке.

– Позже Пикеринг успел повздорить еще с одним парнем. Эдна утверждает, что с капитаном команды по крикету.

– Ага, вот, значит, как! Что же еще нужно, чтобы наконец убедить тебя в том, что мы должны сунуть наши клювы в эту историю? Инспектор Как-его-там узнал только об одной ссоре и тут же арестовал парня. А если была еще одна? Нет, мы всем окажем большую услугу.

– Гм-гм, очень хорошо, – хмыкнула я. – Тогда давайте представим, что мы настоящие детективы и что у нас даже появилась первая идея о том, как расследовать убийство. С чего начнем?

– Нам надо действовать методично. Мы должны начать с самого начала, то есть с нашей жертвы. Надо выяснить о нем все, что только сможем…

Тирада леди Хардкасл была прервана звонком в дверь.

– Прошу прощения, госпожа, – сказала я и направилась к входу.

На пороге стоял мальчишка-разносчик с местной почты.

– Телеграмма для ее светлости, – бойко выпалил он и протянул мне телеграмму.

– Моя госпожа никому не светит, – уточнила я.

Мальчуган тупо уставился на меня.

– Никакая она не «светлость», – попыталась я объяснить ему. – Ее покойный муж имел почетный личный титул, титул только для него одного. Вот он и был «светлостью».

– Да? – смутился посыльный.

– Ничего страшного, спасибо за доставку, – сказала я и сделала попытку закрыть дверь.

Но мальчик остановил меня и сообщил:

– Я подожду ответа.

– Очень хорошо. Жди здесь, а я узнаю, будет ли ответ дан сию минуту. – С этими словами я отнесла телеграмму леди Хардкасл, которая сидела за письменным столом и что-то рисовала.

– Что там, Фло? – спросила он. – Новости?

– Госпожа, вам телеграмма, – подала я ей конверт.

Она вскрыла его, прочитала текст и кивнула.

– Ага! Еще одно приглашение на обед.

– За эти дни вы приобрели чрезвычайную популярность.

– Все по праву. Этот званый обед, может быть, не слишком нужен, но я думаю, что он может оказаться полезным для нашего расследования.

– Может?

– Может. Это приглашение на обед от Джеймса и Иды Седдон.

– Тогда конечно, – сказала я. – Наш мистер Пикеринг работал у них. У которого из трех Седдонов, как вы думаете?

– Я бы предположила, что у второго.

– Интересно, как можно это установить?

– Думаю, где-то у них стоят номера. В общем, завтра я собираюсь нанести визит Седдонам, где смогу больше узнать о нашей жертве, а ты будешь меня сопровождать.

– Я?

– Ну конечно. Мне нужно расположить их к себе и произвести впечатление, если я собираюсь выудить у них что-нибудь полезное. А ничто так не поражает представителей коммерческих классов, как титул и появление на ланче в присутствии личного слуги, ну или, в нашем случае, служанки. У тебя же появится возможность осмотреться и поговорить с их прислугой.

С этими словами леди набросала несколько слов на бумажке и передала ее мне вместе с несколькими монетами для мальчишки.

– Вот тебе полпенса, – сказала я ему. – Смотри, не трать все сразу.

Мальчуган ухмыльнулся и резво помчался в деревню. Но перед тем как исчезнуть из виду, оглянулся и крикнул:

– Передайте ее светлости, что я сказал «спасибо»!