Онлайн чтение книги
Том 11. Пьесы, киносценарии 1926-1930
Москва горит (1905 год). 2-я редакция*
Массовое действие с песнями и словами
ДЕЙСТВУЮТ:
1-й глашатай
2-й глашатай
3-й глашатай
4-й глашатай
Рыжий
Военный
Трепев
Студенты
Барышни
Офицеры
1-й присяжный поверенный
2-й присяжный поверенный
Штатский
Дама
Гости
Арестованные
Конвоиры
Гвардеец
Мадмуазель
Генерал
Городовые
Царь
Царица
Министры
Обыватель
Поп
Богач
Крестьянин
Рабочий
Полицейский
Рабочие
Фабриканты
1-й либерал
2-й либерал
Офицер
Казаки
Гвардейцы
Закованные в цепи
Музыкальный клоун
Керенский
Кулак
Папа римский
Пилсудский
Макдональд
Тардьё
I часть
Четыре глашатая вышли с четырех сторон потушенной арены. На каждом светящаяся цифра 1, 9, 0, 5, — становятся вместе, собирают год.
1-й глашатай
1905!
1905!
Семнадцатым
годом
горд —
оглянись
и вспомни опять
пятый
горящий год.
2-й глашатай
Шутки, —
острите зубцы!
Но между
шуток веселых
не забудем,
как мёрли отцы
в запоротых
городах и сёлах.
3-й глашатай
Еще и сегодня
расслышат потомки
в громах
черноморского рёва,
как шел
один
броненосец «Потемкин»
на всю
эскадру царёву.
4-й глашатай
Земля
и море
кровью багримы.
Под пулями
падали неисчислимо,
как пал
машинист Ухтомский,
и складывал
полковник Ри́ман
трупы,
как в штабель доски.
1-й глашатай
Звезда Советов,
над миром лучись,
на земли наши,
что ни случись,
не ступит
вражья нога.
Товарищ,
сквозь смех
смотри и учись
до дна
ненавидеть врага.
4-й глашатай
Глядите:
кровавую кашу наваря,
царь
расхлебывает
9-е января.
Разворачиваясь по всей арене действия, разукрашенные военные несут распластанные штаны. Бесконечная лента скрывается в дворцовых воротах, а из дворцовых ворот — бесконечная лента с узелками, скрывающаяся под вывеской «Прачка двора его величества». Посредине сцены очкастый обыватель — рыжий — пристает к главному военному .
Рыжий
Куда это
штанов такое количество?
Военный
Их величеством в стирку сданы.
Нехватка в штанах.
Его величество
вынужден
ежеминутно
менять штаны.
Арена тухнет. На арене один музыкальнейший клоун в огромной, набок, короне поет, названивая на водочной бутылке.
Клоун
Царь испугался,
издал манифест:
мертвым свободу,
живых под арест.
Ну и конституция —
сахар и мед.
Мертвым свобода —
живым пулемет.
Рот, улыбайся,
радуйся, народ!
Мертвым свобода —
живым…
наоборот.
Клоуна закрывает экран. Появляется манифест:
Божьей милостью
Мы,
Николай Вторый, и т. д.
Выходит Трепов-генерал с огромной лапой, с размаха отпечатывает пятерню на манифесте. Слова:
Руку приложил —
Трепов.
Экраны подымаются, на арене бал и пир. Гремит военный оркестр. Студенты, барышни, офицеры . Два стола, убранные винами, поставлены так, что между ними может пройти конвой и арестанты. Каждый приходящий несет лист манифеста в виде огромной карты. Два присяжных поверенных , лощеные и во фраках, бросаются друг к другу через всю арену.
1-й присяжный поверенный
Петр Петрович?!
Разрешите лобызнуть.
Пошла
история
с нового абзаца.
2-й присяжный поверенный
Окончилась,
окончилась забастовочная нудь.
Иван Иваныч —
разрешите облобызаться.
Музыка. Парочка — студент и барышня — вальсирует.
Студент (восхищенной барышне)
Вы звезда
моего
студенческого небосвода…
Наступил на мозоль?
Прошу прощения.
У нас свобода,
свобода-свобода.
Свобода совести,
собраний
и…
обращения.
Гости расступаются. Сквозь бал проходят арестованные . Лица конвоя — собачьи морды. Парочка. Штатский во фраке и дама .
Штатский
Поцелуйте!
Дама
Нахал.
Штатский
Отдайтесь…
Дама
Идиот.
Штатский
Вам гнев
к лицу,
разозлитесь и гляньте.
Мадам, разрешите…
(шпилит красную ленточку)
вам так идет!
Нацепите
этот
красный бантик.
Пары жмутся и расступаются. Арестованные проходят целой толпой. Снова музыка. Парочка. Гвардеец и мадмуазель .
Гвардеец
Довольно вальсом
потеть и мокнуть,
не хотитца ль проттица
по лону гравия?
Мамзель,
разрешите чмокнуть.
Ах, не сердитесь, —
теперь равноправие.
Опять расступаются пары. Бесконечная арестантская лента. Прошли. Генерал подымает бокал. Гости чокаются.
Генерал
Господа!
Потушена лава
революционного кратера.
Кон-ссти-туцция!
Давно пора.
За его величество —
государя императора
гип-гип!
Ура-ура!
Гости подымают бокалы. Чокаются, размахивают картами-манифестом. Бросаются друг к другу лобызаться, отставляют бокалы и складывают листы манифеста в огромный карточный домик. По всей арене появляются толстенные городовые . С верхней площадки — царишко, царица, министры . Все, раздувая щеки, начинают дуть во всю силу. Карточный домик разлетается. От дутья затухают лампы, разбегаются гости. В эту минуту падает брошенная бомба. Бомба разрывается, рассыпая листки прокламаций по всей арене. Городовые и прочие дующие в испуге разбегаются. В разных концах арены разные лица по-разному пробегают и читают прокламацию. Обыватель берет прокламацию — смотрит, бросает и убегает. Поп , взглянув в прокламацию, крестится и бежит. Богач — рвет и сжимает кулаки. Крестьянин — любовно разглаживает, кладет за пазуху. Рабочий вчитывается — зовет других, все серьезно и грозно слушают.
Один
«Дана свобода собраний,
но собрания оцепляются войсками».
Другой
«Дана свобода слова,
но цензура осталась неприкосновенной».
Третий
«Дана неприкосновенность личности,
но тюрьмы переполнены заключенными».
Первый
«Необходимо всем быть настороже
и готовыми к бою».
Бежавшие с перепугу городовые осторожно приближаются к месту взрыва. Видят мирно читающих, бросаются на них. Рабочие разбегаются. Полицейский бросается за одним, другой в это время наклеивает ему прокламацию на спину. Хохот. Городовые бросаются за наклеившим. Наклеивший ловко взбирается на трапецию. Городовые за ним, неуклюже путаясь в шашках и кобурах. Городовые обтирают вспотевшие лбы. Всматриваются. Пятятся перепуганно. На длинных худых ногах-ходулях входит рабочий , на рукавах, как крылья, ленты с надписью « Забастовка ». Рабочий взмахнул рукой. С другого конца кубарем катится полиция , следом тачка, на которой рабочие с грохотом вывозят фабрикантов . Все прокатываются между ходульных ног.
Рабочие (напевают)
Виттевскую
куцую
к черту конституцию!
Выплюнем,
не прожуя,
царские подачки,
из России
буржуя́
вывози на тачке!
Загораются киноэкраны. На экране идущий поезд, на другом — идущая конка, на третьем — работающий завод. Рабочий взмахивает рукой, — замирает на остановленном кадре поезд, останавливается конка, цепенеет завод. Рабочий взмахивает рукавом — тухнут фонари. Полная темь.
1-й глашатай
Перекидывалась забастовка
2-й глашатай
от завода к телеграфу,
3-й глашатай
от телеграфа к вокзалу,
4-й глашатай
от вокзала к по́рту.
1-й глашатай
300.000 бросило работу.
Праздник перед боем,
и по городу праздному
каждый
к бою
готовился по-разному.
Прожектор освещает разные углы арены, выделяя готовящиеся группы. Диван. На диване два лощеных либерала с чаем и с резолюциями. Нервничают, подымаются, надевают шляпы, потом снимают опять, садятся и снова вскакивают.
1-й либерал
А по-моему,
кадеты
с приветственной речью
должны
к забастовщикам
выйти навстречу.
2-й либерал
Не надо
репутацию
марать впустую.
Забастовали без нас —
и пусть бастуют.
1-й либерал
А по-моему,
и т. д.
Фруктовая лавочка. Подходят покупатели . Покупают пустяки. Показывают пароль. Оглядываются, распахивают пальто, передают патроны и оружие. Скрываются. Лавочка отодвигается, под ней типография. Выходят люди с кипами и свертками прокламаций. Лавочка становится на место. Церковный иконостас. Поп благословляет дубинки, кастеты и револьверы черносотенцев.
Поп
Христолюбивые воины,
по совету иерея
бейте жидов —
и еврея и не еврея.
Сообразно моему
евангельскому сану
сам я,
конечно,
мараться не стану.
Верноподданные чувства
погромом ознаменя,
братие черносотенцы,
кройте за меня.
Во имя отца
и сына
и святого духа
крамольникам
кастетом
въезжайте в ухо.
Прожектор освещает группу рабочих. Вокруг станка разбросанные и уносимые кинжалы и пики.
1-й рабочий
У каждого завода
кровища лужею.
2-й рабочий
Довольно терпеть.
Товарищи, к оружию!
Арена тухнет. Выходят глашатаи .
1-й глашатай
Москва подымалась,
как знамя
над ней
пылало небо
декабрьских дней.
Арена. Страстная площадь. В центре памятник Пушкину. С трех сторон над проходами стены с окнами. На нижних этажах вывески. Деревья, бульваром идущие к выходу. Площадь запружена народом. Рабочий с мальчиком пробирается к памятнику — влазит. Снимает кепку. Кричит.
Рабочий
Долой самодержавие!
Жандармские гады
стреляют в безоружных, —
на баррикады!
Свобода на бумаге,
на деле — приклады.
Готовьтесь к бою!
На баррикады!
Громите
оружейные
магазины и склады.
Браунинг в руку!
На баррикады!
Выхватывает браунинг. Далекие выстрелы. Выстрелы ближе. Рабочий хватается за грудь. Падает. Толпа бросается врассыпную. Валяется убитый рабочий. Мальчишка один. На арену въезжают казаки. Офицер оглядывается, выхватывает револьвер. Разряжает в воздух. Последняя пуля в мальчишку. Из всех окон подымается стрельба. Офицер и двое казаков падают. Подхватив раненых и убитых, казаки скрываются. Из домов и улиц выбегают дружинники и горожане . Из домов выкидывают матрацы, табуреты, столы. Прохожие срывают вывески. Пилят столбы. Вещи нагромождаются в баррикаду. В баррикаду воткнут красный флаг. Дружинники ложатся за прикрытие — стреляют вдогонку бежавшим казакам. Издали доносится распеваемая Марсельеза. Арена тухнет.
1-й глашатай
Слышите
шпор
гвардейский щелк:
царем
науськан —
Семеновский полк.
Предводительствуемые усатыми офицерами, арену заливают марширующие, перестраивающиеся, парадные, вымуштрованные гвардейцы . По обеим сторонам во́йска маркитанты с колбасой и с бутылями водки. Гвардия распевает старую песенку (из журналов 1905 года):
Шаг назад,
шаг вперед,
полоборот направо.
Кто
всех вольных перебьет,
тому честь и слава.
Ура! Ура! Ура!
Бей во славу царского
двуглавого орла.
Лев! Прав! Раз! Два!
Приготовь патроны.
Будет помнить
вся Москва
красные погоны.
Ура! Ура! Ура!
Бей во славу русского
двуглавого орла.
Рота, стоп!
Рота, пли!
Запевайте, глотки!
Мы заслужим, ай-люли,
колбасы да водки.
Ура! Ура! Ура!
Бей во славу русского
двуглавого орла.
Гвардейцы проходят. Освещается арена четырьмя поломанными фонарями. В центре фабрика. Из-за фабрики осторожно выползают дружинники . Два перепуганных ребенка вбегают, указывая дружинникам в темноту, перечисляют по пальцам виденные пушки, убегают. Дружинники рассыпаются, по два, по три залегают за выступы и тумбы. Готовятся к бою. Начинается пушечная канонада. Бьют по фабрике. Фабрика горит, рушится. Дружинники, расстреливаемые, падают, оставшиеся отступают на баррикаду под ярусами. Орудия бьют по баррикаде. От баррикады отделяется рабочий с белым платком на палке. Орудия въезжают на арену. Парламентера схватывают. Привязывают к дулу орудия, избивая рукоятками револьверов. Стрельба по баррикадам продолжается. Прожектор освещает красное знамя над баррикадой. Пули дырявят знамя. Знамя опадает по клочкам. Арена тухнет. Выходят глашатаи .
1-й глашатай
Пирамида классов —
сияет и высится.
2-й глашатай
Капиталистов
лоснятся лица.
3-й глашатай
И дюжину лет —
4-й глашатай
свинцом и виселицей
самодержец
развлекается и веселится.
Арена загорается. На арене пирамида. Нижний ряд — закованные, работающие в кандалах рабочие , второй ряд — жадное чиновничество , третий ряд — попы, муллы, раввины , четвертый ряд — правительство, сенаторы, министры , пятый ряд — буржуи и помещики , на самом верху — маленький царишко в огромной короне. Пока стои́т пирамида, по барьеру проходят под конвоем закованные за революцию каторжники .
II часть
На арену выходят четыре глашатая .
1-й глашатай
С баррикад
декабрьского боя
многие
припустились, воя.
Загорается экран, на нем маленькая фигурка интеллигента в шляпе.
1-й глашатай
Сам заскулил
товарищ Плеханов —
2-й глашатай
«Ваша вина,
напутали, братцы.
Вот и пустили
крови лохани…
Нечего
зря
за оружие браться».
Загорается второй экран. Во весь экран Владимир Ильич с вытянутой ведущей рукой.
3-й глашатай
Ленин
в этот скулеж недужный
врезал голос
бодрый и зычный.
4-й глашатай
«Нет,
за оружие браться нужно,
только более решительно и энергично.
Новых восстаний
вижу день я.
Снова
подымется
рабочий класс.
Не защита,
а нападение
стать
должно
лозунгом масс.
И этот год
в кровавой пене
и эти раны
в рабочем стане
покажутся
школой первой ступени
в грозе и буре
грядущих восстаний».
Экран становится красным. На глашатаях зажигаются цифры 1, 9, 1, 7. На арене — закованные в цепи .
1-й глашатай
И мы
научились
драться победно.
2-й глашатай
Товарищ Владимир Ильич,
за тобой
1, 2, 3 и 4-й глашатаи
мы в бой пошли…
Закованные на арене (вместе)
И это есть наш последний
и решительный бой!
Закованные разрывают цепи. Закованные озаряются прожектором. На красном экране — огромная тень рвущих цепи рук. Музыкальный клоун вылетает на арену, вызванивая на треснувшей короне.
Клоун
Хохочи, товарищи.
Смейся,
Ваня с Настею.
Мы выводим
под уздцы
царскую династию.
Рабочий с грохотом вытаскивает под уздцы целый табун памятников, съезжающий вниз из распахнутых дворцовых ворот, объезжающий арену и улепетывающий в главный выход. Первый — конный Петр Великий , теряющий венок и ухвативший под мышку змия, за ним Екатерина , с барельефа которой разбегаются вельможи, потом Павел , спрыгивающий с постамента и убегающий, следом — Александр с головою в руке вместо державы и скипетра, наконец, Александр III на брыкающемся коне, — наклонится головой — огонь из ноздрей, присядет на круп — выстрел сзади, и, наконец, уцепившись за хвост последнему коню, малюсенький Николай II. Табун скрывается. На арене глашатаи .
1-й глашатай
Двуглавый орел
свалился, ободранный.
2-й глашатай
И быстро,
как пудель сквозь обруч —
3-й глашатай
на пуховик
Александры Феодоровны
4-й глашатай
вскочил
Александр Феодорович.
Дорогу к дворцовым воротам занимают люди буржуйского вида, у каждого в руке обруч. На обручах надписи: «Война немцам», «Тюрьма рабочим», «Министры-капиталисты» и т. д. Керенский — рыжий — вскакивает по ступенькам, проныривая сквозь обруч. Открывает дворцовые ворота, восходит. Под балдахином кровать. Посредине бюст Наполеона. Керенский охаживает Наполеона, копируя фигуру. Устав, валится на царицыну кровать. Музыкальный клоун выходит на арену.
Клоун
С «Авроры»
грохнул
выстрел резкий,
зарделись
флаги
в синеве…
И передернулся Кере́нский
от перепалки на Неве.
Арену заполняют вооруженные красногвардейцы . Залп. Наполеон показывает Керенскому кукиш.
Клоун
Надел штаны и моментально
бегом
из Ленинграда вон.
В Париж
с царицыной двуспальной
сбежал
сей зам-Наполеон.
Новый залп. Керенский вскакивает. На автомобиле с курьерской скоростью уносится с арены.
Клоун
Теперь
болонкою в Париже,
пораздобрев
с хозяйских благ,
он
у французов
руку лижет
и лает
на советский флаг.
Темнота. На арене одни глашатаи , цифры меняются: 1918, 1919, 1920 и т. д.
1-й глашатай
Буржуям жуть,
буржуям урон,
затеяли
бой упорный,
и десять лет
с десяти сторон
слетались
орлы да во́роны.
2-й глашатай
Не цапать
во́ронам
наших мяс.
Пропали когти,
об нас обломясь.
Не взять нас
лапою голой.
Утроена
мощь
и ненависть масс
декабрьской
кровавой школой.
3-й глашатай
Мы выбили
белых
орлов да ворон,
с победой
в боях пролетали.
4-й глашатай
На новый
упорный
строительный фронт
сегодня
встает пролетарий.
Во всю арену глобусом карта пятилетки. Низ — чахлый плетень, за плетнем церковки — актеры на корточках с раззолоченными куполами вместо голов, вокруг пьяные — покачивающимися, падающими и снова поднимающимися бутылями. С двух сторон сходятся рабочие отряды. Шахтеры с лампами и кайлами, молотобойцы с молотами, швейники с иглами, лесорубы с пилами. Под шагами подламываются плетни, разбегаются церковки и бутыли. Кулак с лотком вбегает, осматривает карту и народище — располагается.
Кулак (осматривая карту)
Ну и штука!
Разрисовано неспроста.
А ну-ка,
лабаз
раскину близ.
Стану в тени
торговать и врастать
в самый что ни на есть
социализм.
Рабочие строятся, вторя несложными движениями орудий работы. Кулака перекидывают от группы к группе.
Кулак
Ну и приспособился,
ну и врос!
Электрификация —
аж искры из глаз!
Караул!
Насовсем и всерьез
изничтожают
кулацкий класс.
Кулак пытается нырнуть в просвет между толпами. В просвет впирается трактор. С трактора слазят крестьяне , группой вступая в общий рабочий марш.
Крестьяне
Трактор сеял
и косил —
вышло
очень ладно.
(К кулаку.)
Кулачье, не тратя сил,
опускайся на́ дно.
На помощь затертому кулаку, продираясь сквозь ряды, вваливаются на арену — папа римский *, Пилсудский *, Макдональд *, Тардьё * со свитами. Взявшись за руки, образуют круг. В центре оправляющийся от встряски, повеселевший кулак.
Папа
Я, папа святейший,
обращаюсь к лиге:
Слушайте,
духовные
и светские лица!
Давайте
в защиту
кулаков и религии
господу богу
смиренно молиться.
Антантовский круг обнажает оружие, саблями и револьверами делая кресты. Расступившиеся рабочие ряды делают шаг вперед. В антантовский круг падает бомба. Круг разбегается. Бомба раскидывает цветные листки прокламаций. В разных концах арены глашатаи читают в рупора.
1-й глашатай
Папы и лорды —
долой свистопляс!
Умолкни,
святая шкода!
Весь мир
подымется
после нас,
как мы
после пятого года.
2-й глашатай
Там,
где восстание терпит крах,
звереют
капиталовы
диктаторчики и царята.
Рабочий,
крепче
держи в руках
оружие
диктатуры пролетариата!
3-й глашатай
Мир
перейдет
от слов к патронам.
Трон
капитала
треснется.
Помни тогда,
что у этого трона
ножку подбили пресненцы.
4-й глашатай
Антанта звереет,
хочется ей
революцию
на цепь и в клетку.
В ответ на угрозы
тверже и быстрей
в жизнь
веди пятилетку.
Рабочие обегают ряды с «международными» штанами на шестах.
Рыжий
Куда это
штанов
такое количество?
Первый несущий
Лигой наций
в стирку сданы.
Капитал —
его величество —
вынужден
чаще
менять штаны.
Процессия разворачивается — глашатаи, за ними несущие штаны, хвост — марширующие рабочие колонны.
Марш
Раздувай
коллективную
грудь-меха!
Лозунг
мчи по рабочим взводам:
от ударных бригад
к ударным цехам,
от цехов
к ударным заводам!
1-й глашатай
Дыша
во все
грудные клетки,
2-й глашатай
горланя
во весь
веселый рот:
3-й глашатай
в четыре года —
4-й глашатай
по пятилетке.
Вместе
Вперед!
Вперед!
Вперед!
[ 1930 ]
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления