Онлайн чтение книги Том 2. Роковые яйца. 1924-1925
Гениальная личность

1

Секретарь учка сидел в зале вокзала и грыз перо. Перед секретарем лежал большой лист бумаги, разделенный продольной чертой. На левой стороне было написано: «Слушали», на правой: «Постановили». Секретарь вдохновенно глядел в потолок и бормотал:

— Итак, стало быть, вопрос о спецодежде. Верно я говорю, товарищи? Совершенно верно! — сам себе ответил секретарь хором. — Правильно! Поэтому: слушали, а слушав, постановили… — Секретарь макнул перо и стал скрести: «Принять всесторонние меры к выдаче спецодежды без перебоев, снабжая спецодеждой в общем и целом каждого и всякого». — Принимается, товарищи? Кто против? — спросил секретарь у своей чернильницы.

Та ничего не имела против, и секретарь написал на листке: «Принято единогласно». И сам же себя похвалил: — Браво, Макушкин!

— Таперича что у нас на очереди? — продолжал секретарь. — Касса взаимопомощи: ясно, как апельсин. Ну, в кассе денег нет, это — ясно, как апельсин. И, как апельсин же ясно, что ссуды вовремя не возвращают. Стало быть: слушали о кассе, а постановили: «Всемерно содействовать развитию кассы взаимопомощи, целиком и полностью привлекая транспортные низы к участию в кассе, а равно и принять меры к увеличению фонда путем сознательного своевременнного возвращения ссуд целиком и полностью!» Кто против? — победоносно спросил Макушкин.

Ни шкаф, ни стулья не сказали ни одного слова против, и Макушкин написал: «Единогласно».

Открылась дверь, и вошел сосед.

— Выкатывайся, — сказал ему Макушкин, — я занят: протокол собрания пишу.

— Вчерашнего? — спросил сосед.

— Завтрашнего, — ответил Макушкин.

Сосед открыл рот и так, с открытым ртом, и ушел.

2

Зал общего собрания был битком набит, и все головы были устремлены на эстраду, где рядом с графином с водой и колокольчиком стоял тов. Макушкин.

— Первым вопросом повестки дня, — сказал председатель собрания, — у нас вопрос о спецодежде. Кто желает?

— Я, я… я… я… — двадцатью голосами ответил зал.

— Позвольте, товарищ, мне, — музыкальным голосом допросил Макушкин.

— Слово предоставляется т. Макушкину, — почтительно сказал председатель.

— Товарищи, — откашлявшись, начал Макушкин и заложил пальцы в жилет, — каждому сознательному члену союза известно, что спецодежда является необходимой…

— Правильно!! В июне валенки выдавали! — загремел зал.

— Попрошу не перебивать оратора, — сказал председатель.

— Поэтому, дорогие товарищи, необходимо принять всесторонние меры к выдаче спецодежды без перебоев.

— Верно! Браво! — закричал зал. — Парусиновые штаны прислали в январе!!

— Ти-ше!

— Предлагаю ораторам не высказываться, чтобы не терять времени, — сказал Макушкин, — а прямо приступить к обсуждению резолюции.

— Кто имеет резолюцию? — спросил председатель, сбиваясь с пути.

— Я имею, — скромно сказал Макушкин и мгновенно огласил резолюцию.

— Кто против? — сказал изумленный председатель. Зал моментально и единодушно умолк

— Пишите: при ни одном воздержавшемся, — сказал пораженный председатель секретарю собрания.

— Не пишите, товарищ, у меня уже записано, — сказал Макушкин, сияя глазами.

Общее собрание встало, как один человек, и впилось глазами в Макушкина.

— Центральный парень, — сказал кто-то восхищенно, — не то что наши сиволапые!

Когда общее собрание кончилось, толпа провожала Макушкина по улице полверсты, и женщины поднимали детей на руки и говорили:

— Смотри, вон Макушкин пошел. И ты когда-нибудь такой будешь.