Онлайн чтение книги Трагедия в Равенсторпе
Глава 7. Что было в озере

— Этого я и боялся, — сказал сэр Клинтон, вынимая из воды шест, которым зондировал дно озера. — Сеть здесь бесполезна, инспектор. Все дно утыкано острыми камнями, ни одного гладкого места, а если на дне что-то и лежит, оно забилось между камней.

Поиски происходили наутро после маскарада. Шеф полиции с вечера отдал все распоряжения, так что, когда он пришел на берег искусственного озера, там все было готово — ветхий плот укреплен, растянута большая сеть для дренажа, а на случай, если сеть окажется бесполезной, заготовлены несколько дренажных крюков. Сэр Клинтон сам проплыл на плоту несколько метров, чтобы провести разведку дна и решить, стоит ли пользоваться сетью. И убедился, что сеть ничего не даст.

Инспектор Армадейл выслушал приговор с мрачным видом.

— Досадно. Тыкать дренажными крюками — дело такое: то ли попадешь, то ли нет; и времени на это уйдет уйма.

Молча согласившись с ним, сэр Клинтон сказал:

— Начнем у самой скалы. Если бросали с вершины утеса, вряд ли эта вещь отлетела далеко. Вчера один человек наблюдал за озером, он сказал, что после всплеска на поверхности воды не появилось ряби, значит, предмет находится где-то близко от пещеры. Констебль, двигайтесь к берегу, картина ясна.

Констебль стал выполнять приказ, и вскоре сэр Клинтон стоял на берегу рядом с инспектором.

— Мороки будет много, — признал сэр Клинтон, обращаясь к подчиненному. Дно очень неравномерное, крюк будет постоянно за что-то цепляться. Но надо приступать, и чем скорее, тем лучше.

И немного подумав, он добавил:

— Кроме веревки, привяжите к крюку светлый шнур. Проведите плот к пещере, там констебль пусть сбросит крюк. Потом будете прочесывать дно, а если крюк зацепится, он выдернет его шнуром и начнет заново с того места, где сделал последний заброс. Как вы правильно сказали, это долгое дело.

Инспектор отправил констеблей работать. Сэр Клинтон отошел от берега, отыскал пригорок, откуда мог следить за проводимой операцией, и сел. Осмотрев группу полицейских, стоящих на берегу, он с удовлетворением отметил, что инспектор Армадейл не тратит время зря.

Раздав четкие указания, инспектор подошел к пригорку, на котором расположился шеф.

— Присаживайтесь, инспектор, — пригласил сэр Клинтон. — Возможно, придется возиться весь день, а как говорится, в ногах правды нет.

Инспектор сел, и сэр Клинтон спросил:

— Вы проследили, чтобы никто не поднимался на террасу?

Инспектор Армадейл кивнул.

— На вершине с утра никого не было. Я хотел сходить посмотреть что к чему, но раз вы так велели, то и сам не пошел.

— И не ходите, — твердо сказал сэр Клинтон. — У меня есть веские причины никого туда не пускать.

Некоторое время он молча следил за младшими полицейскими, погружавшимися на плот, потом сказал:

— Вот еще что, инспектор. Никакой секретности. В сущности, будет даже полезно, если здешней публике станет известно, что наверху до сих пор никто не побывал и что ходить туда нельзя до особого распоряжения. Пустите этот слушок, ладно?

Озадаченный инспектор спросил:

— Сэр Клинтон, вы уже знаете, как разрешить это дело? Но мне вы дали только факты, а нам нужно действовать сообща, как мне кажется.

Сэр Клинтон закурил и долго молчал. Когда он заговорил, ответ оказался уклончивым.

— У юристов есть старая прибаутка, я ее никогда не забываю. Помогает уяснить, что к чему:

Quis, quid, ubi, quibus auxiliis, cur, quomodo, quando?

Он посмотрел на инспектора.

— Наверное, вы тоже не очень в латыни, вроде меня? Есть английский эквивалент:

В чем преступление, кто это сделал,

когда же, и где, и как.

Каков был мотив, и кто был сообщник

действуй именно так.

С помощью этой подсказки все закавыки щелкаешь, как орешки. На какие-то из этих вопросов вы можете ответить сразу, без подготовки, верно? А остальные вопросы покажут, что нужно еще выкапывать.

Инспектор Армадейл вынул блокнот и ручку.

— Сэр Клинтон, повторите, пожалуйста. Я лучше воспринимаю, когда записано черным по белому.

Сэр Клинтон повторил прибаутку, и Армадейл записал под диктовку.

— Доскональная проработочка! — восхитился он и перечитал еще раз.

— Для наших целей — то, что нужно. А теперь, инспектор, на сколько вопросов вы ответите? Всего их семь. Читайте один за другим, послушаем ваши ответы.

— Предельно четкая схема допроса, — сказал инспектор, просматривая запись. — Попытаюсь ее придерживаться, если дадите время подумать.

Определение понравилось сэру Клинтону. Он улыбнулся.

— Думайте, инспектор, а я пойду распоряжусь — кажется, они готовы начать.

Он встал и направился к группе полицейских, стоящих на берегу.

— Задача ясна? — спросил он. — Значит, так. Допустим, вы стартовали. Проведите плот метров на десять дальше пещеры и начинайте забрасывать дренажный крюк, стараясь попасть как можно ближе к подножию утеса. Потом потихоньку вытягивайте. Потом потихоньку продвигайтесь дальше в сторону от предыдущего заброса.

Он последил за двумя-тремя безрезультатными попытками и вернулся к пригорку.

— Ну как, инспектор, получается? — спросил он, усевшись и глядя на своих подручных, занятых дренажом.

Инспектор Армадейл поднял глаза от блокнота.

— Полезная прибаутка, сэр. Сразу понятно, что ты знаешь, а чего не знаешь.

Сэр Клинтон сдержал улыбку.

— А может — что, как тебе кажется, ты знаешь?

— Ну, это как вам угодно, сэр. Но я думаю, кое-какие вещи человек может знать наверняка.

По лицу сэра Клинтона нельзя было понять, что он думает на этот счет.

— Давайте начнем с самого начала. "В чем преступление?"

— Это достаточно ясно, — без колебаний ответил инспектор. — Украдены три гальванические копии. В этом состоит преступление.

Сэр Клинтон, казалось, был полностью сосредоточен на действиях поисковой группы.

— Вы думаете? — наконец сказал он. — Лично я совсем в этом не уверен.

Инспектор Армадейл поправился:

— Я имею в виду, что могу предъявить обвинение только по поводу этой кражи. Больше преступника обвинять не в чем, поскольку больше ничто не похищено, вы сами это сказали. Он хотел украсть подлинники, но промахнулся.

Ему не удалось спровоцировать сэра Клинтона на откровенный комментарий, тот, как всегда, предпочел не делать категоричных заявлений:

— Итак первый пункт. "В чем преступление?" Один пример, инспектор, если позволите. Допустим, вы издали видите двух мужчин и можете разобрать только то, что один бьет другого по голове. Как вы назовете это преступление? Оскорбление действием?

— Видимо, так, — согласился Армадейл.

— Но допустим, вы подходите ближе и обнаруживаете, что второй скончался от нанесенных телесных повреждений — как вы тогда назовете это преступление?

— Видимо, убийство.

— Выходит, ваше определение вида преступления напрямую будет зависеть от этапа проводимых наблюдений, так? Думаю, вам ясен мой подход. Вы смотрите на преступление под углом вчерашних событий и считаете, что оно сводится к краже трех копий, но посмотрим, что вы скажете, когда мы будем знать все факты.

Инспектора не вдохновлял столь широкий взгляд на дело.

— Покуда все имеющиеся свидетельства указывают на кражу, сэр. У меня нет новых данных, чтобы назвать это как-то по-другому.

— Значит, вы считаете, что цель преступника совершенно ясна, он просто промахнулся и украл не то, что следовало?

Инспектор в ответ кивнул.

— А вы думаете, что это что-то другое, сэр Клинтон?

Шеф не стал уточнять.

— Инспектор, вы получили все свидетельские показания. Как вы думаете, станет целая шайка тратить силы и нервы, так рисковать из-за каких-то копий. Притом что они без труда могли взять и оригиналы? Это первое. Копии не имеют особой ценности, разве что в них есть чуть-чуть золота, за них можно получить двадцать-тридцать фунтов, не больше. Посредственный улов для уважающей себя банды идиотов, вы не находите? Профсоюз не одобрил бы такую зарплату.

— Меня это тоже смущало с самого начала, — признался инспектор, — но я думаю, что могу рассчитывать на удачу, когда вы перейдете к следующим вопросам стишка.

Сэр Клинтон оживился.

— Пойдем дальше! Следующий вопрос: "Кто это сделал?" Что на это ответите, инспектор?

— По-моему, подходящая кандидатура только одна.

Сэр Клинтон навострил уши.

— То есть вы считаете, что действовал один человек? Тогда кто же он?

— Фокстон Поулгейт, — уверенно сказал инспектор.

Он пристально посмотрел на сэра Клинтона, но его шеф словно надел маску, ничто не изменилось в его лице, когда было названо имя предполагаемого вора. Почувствовав, что перешагнул границы благоразумия, Армадейл торопливо добавил:

— Я сказал "подходящая кандидатура", сэр. Я не заявлял, что могу уже его забрать.

— Но вы думаете, что его кандидатура не просто "подходящая", а "единственная", ведь так, инспектор? Давайте послушаем ваши доказательства. Прошу вас.

Инспектор полистал блокнот, отыскивая сделанные ранее записи.

— Во-первых, Поулгейту, видимо, известна ценность этих медальонов — я имею в виду оригиналов. Во-вторых, он знал, что они будут выставлены в этот вечер, и знал, на каком месте они лежат. В-третьих, как только он это узнал, сразу зашла речь о розыгрыше. В-четвертых, кто предложил фальшивое ограбление? Поулгейт. Дальше, пятое — кто взялся украсть медальоны? Опять же он, Поулгейт. В — шестых, где был Поулгейт сразу после ограбления? У нас есть только его свидетельство, что он прогуливался и курил. Он мог быть где угодно. В-седьмых: когда вы его видели, он был одет как Арлекин; но поверх почти обтягивающего костюма Арлекина ничего не стоит надеть широкие брюки и блузу костюма Пьеро. Пара движений — и он превращается в белого Пьеро, а потом снова в пестрого Арлекина. Так что он вполне мог быть тем человеком в белом, за которым гонялись минувшей ночью. Восьмое: он прекрасно знает имение и в конце погони мог запросто улизнуть от людей, не знакомых с местностью. И в-девятых, когда вы вчера за ним послали, он не появился. У него была уйма времени на то, чтобы вернуться домой, даже если он и есть тот человек в белом. Девять пунктов, которые необходимо рассмотреть. Prima Facie [7]При первом взгляде (лат.) именно это вызывает подозрения. Ни у кого больше не было стольких возможностей, сэр Клинтон.

— Ладно, переходим к очередным вопросам, — сказал сэр Клинтон, оставив заявление инспектора без комментариев. — "Когда же и где?"

— В одиннадцать сорок пять, в музее, — с вызовом сказал инспектор. — С этим не поспоришь. Это самое очевидное во всех показаниях.

— Я бы сказал — одиннадцать сорок четыре или даже сорок три, привередливо уточнил сэр Клинтон.

Инспектор подозрительно посмотрел на шефа — не смеется ли тот над его пунктуальностью.

— Я исхожу из показаний мисс Рейнхил, — объявил он. — Только она смотрела на часы, и она сказала, что отключила рубильник ровно в одиннадцать сорок пять.

— А я исхожу из показаний Поулгейта и младшего Чейсвотера, — сказал сэр Клинтон, слегка поддразнивая инспектора. — Они удивились, когда погас свет, хотя знали, что это должно произойти без четверти двенадцать.

— Пусть будет по-вашему, сэр, если вы настаиваете, — уступил инспектор. Пусть одиннадцать сорок четыре или одиннадцать сорок пять — это не столь важно.

Армадейла слегка раздражал подобный педантизм. Сэр Клинтон двинулся дальше:

— Полагаю, вы считаете, что преступление было совершено в музее? Исключительно в музее?

Инспектор с подозрением посмотрел на него.

— Вам не сбить меня с толку, сэр. Конечно оно было совершено в музее.

Извиняющимся тоном сэр Клинтон сказал:

— Я все время забываю, что мы с вами говорим о разных вещах. Конечно кража копий была совершена в музее. Тут я с вами совершенно согласен.

Он отбросил сигарету, достал следующую и не спеша закурил.

— Насколько я понимаю, для вас не будет ничего загадочного в следующем вопросе стишка: "Как?"

— По-моему, это совершенно ясно, — твердо сказал инспектор. — В темноте Поулгейт мог взять все, что захочет.

И опять сэр Клинтон не стал спорить.

— Конечно. Теперь следующее: "Каков был мотив?" интересно, что вы на это скажете?

Но и этот вопрос Армадейла явно нисколько не смущал.

— Поулгейт — бесшабашный дурачок, сэр. Это вся округа знает. У него нет ни капли здравого смысла, ему бы всё шуточки шутить. Профукал денежки, что ему оставил отец. Не удивлюсь, если он на мели. Вот вам и мотив.

— И вы думаете, что он обокрал старых друзей?

— Каждый стоит того, что стоит, — упрямо возразил инспектор. — Завинти гайки потуже — и любой сломается. Я в том смысле, что далеко не каждый устоит перед искушением.

— Суровое мнение, инспектор, и, пожалуй, огульное. — Он резко повернулся к Армадейлу. — А какова будет ваша цена, инспектор, если я попрошу вас не затевать дело против этого бесшабашного дурачка? Назовете цену?

Армадейл вспыхнул от обиды и гнева, потом, сообразив, что попался в собственную ловушку, неловко засмеялся.

— Никто не знает своей цены, сэр Клинтон, пока ее не предложат, парировал он, проявив бесспорную проницательность.

Начальник полиции предпочел оставить эту тему.

— Вы исходите из того, что у Поулгейта была возможность незаметно убежать с медальонами. Но в заговоре, кроме него, состояли молодой Чейсвотер и мисс Рейнхил; если бы медальоны исчезли, подозрение неминуемо пало бы на него. Эти двое наверняка рассказали бы все, что знают.

Инспектор еще раз заглянул в блокнот, чтобы восстановить в памяти стишок.

— Это относится к последнему пункту: "Кто был сообщник?"

— Если хотите, переходим к следующему фургону в нашем цирке, — сказал сэр Клинтон. — Что за зверь в последней клетке?

Инспектор не разделял его бездушного настроения. Он серьезно сказал:

— Все было проделано очень чисто. Вы верно заметили, что подозрение должно было пасть на Поулгейта. Так бы и было, если бы не этот его тщательно разработанный трюк. Он устроил так, что все охотились за шайкой или, по крайней мере, за преступником со стороны. Но я считаю, что с самого начала он знал, что делает. Поулгейт для того и спланировал розыгрыш — он давал ему шанс. Потом он вызывается сыграть роль грабителя — это позволяет ему наложить лапу на медальоны, пока Чейсвотер подержит смотрителя. Без этого у него ничего бы не вышло. Розыгрыш помог Поулгейту заполучить ни в чем не повинного сообщника.

— Но подозрение все-таки падает па него, — заметил сэр Клинтон.

— Да, но никто не подозревает, что он путает следы. Он оставляет ложный след! Вместо того чтобы дожидаться, когда погаснет свет, он стреляет по лампочке из укрытия в нише и, воспользовавшись темнотой, кидается к медальонам.

— Так-так? — подбодрил его сэр Клинтон.

— Он разбивает стекло витрины и хватает все шесть медальонов, а не три, как он говорит.

— А потом?

— Сует в карман копии, подлинники прилепляет пластилином под витрину, а потом продолжает сбивать нас на ложный след, выбежав из дома. Это он был человек в белом. Оторвался от погони и преспокойненько вернулся в дом, чтобы потом изобразить невинного шутника. У него была готова сказочка, что некто в костюме Пьеро стоял возле него у витрины — якобы предполагаемый бандит. Были украдены оба комплекта медальонов. Он, невинный шутник, достает из кармана копии и клянется, что остальное успели умыкнуть налетчики.

— И?..

— А потом, через пару деньков, он собирался под каким-нибудь предлогом пробраться в музей и забрать настоящие медальоны из-под витрины. Ему надо подстраховаться, чтобы их не обнаружили. Надо навести погоню на ложный след. Он полагает, что вряд ли музей станут тщательно обыскивать после того, как человек в белом сбежал. Устроив этот блеф, он уже не боится, что его поймают с добычей.

— Но тогда почему же он безропотно отдал мне подлинники, как только я на него нажал?

Инспектор был готов и к этому.

— А что вы хотите? Он, как вошел, сразу понял, что вы все знаете, по крайней мере довольно многое. Он не знал, что именно вам известно. Ну и пришлось этому умнику все выложить. Надо же ему было как-то выкрутиться, пока не запахло жареным. Притворился, что вся заваренная им каша — просто розыгрыш, и отдал настоящие медальоны, а себе оставил копии.

— Зачем? Он мог бы отдать все.

— Не мог, — возразил инспектор. — Ему надо было поддерживать блеф с ложным следом, потому что иначе уже было бы… непонятно, при чем тут стрельба по лампочке, человек в белом и прочее, и прочее. Поэтому он попридержал копии и уверил всех, что в план их вмешался кто-то посторонний, но благодаря розыгрышу этому постороннему бандиту не достались подлинники, а сам Поулгейт — спаситель шедевров Леонардо, ни больше, ни меньше.

Сэр Клинтон, некоторое время обдумывал версию Армадейла.

— Суд не примет это в качестве доказательства, — заметил он.

— Да знаю… Но, возможно, появится что-то новенькое.

— Думаю, что появится, — согласился Клинтон.

Он встал, инспектор тоже поднялся следом за ним, и они вдвоем направились к берегу.

— Пока ничего? — спросил шеф полиции.

— Ничего, сэр. Дно тут больно поганое. Крюк застревал уже четыре раза.

Сэр Клинтон посмотрел, как они тянут дренажный крюк.

"При таких темпах мы тут надолго застрянем…" — подумал он, заметив, какой маленький кусок им удалось прочесать.

Обернувшись, он увидел Сесила Чейсвотера, идущего к озеру. Оставив инспектора на посту, он сам пошел к нему навстречу. Сесил был мрачный как туча.

— Доброе утро, сэр Клинтон. Вот услышал, что вы здесь, и пришел попрощаться. Уезжаю.

Сэр Клинтон не стал изображать удивление, поскольку знал, как обстоят дела, но и огорчение решил не скрывать.

— Сегодня утром мы с Морисом крепко поцапались, — хмуро объяснил Сесил. Этот розыгрыш с медальонами дал отличный повод, и он вцепился в него обеими руками. Он ругался, как рыбная торговка, а напоследок заявил, что я могу катиться из Равенсторпа на все четыре стороны. Вот я и качусь.

— Очень жаль, что ты вляпался в этот дурацкий розыгрыш, — несколько назидательно сказал сэр Клинтон. — Не прощу этому юному хлыщу, что он тебя впутал.

Но негодование на брата было так велико, что для Сесила не существовало других виноватых.

— Не это, так другое, он нашел бы предлог. Рано или поздно он бы меня выставил — скорее рано. Я уже давно чувствую, что ему не терпится меня выставить. Выходка Фокса только ускорила неизбежное. Причины прячутся гораздо глубже.

— Да, печально, — сказал сэр Клинтон, понимая, что этот разговор лишь подливает масла в огонь. — Поедешь в Лондон? Где хоть тебя искать?

— Пару дней поживу у одного знакомого. Он давно приглашал, но все как-то не складывалось. Так что теперь поймаю его на слове. Мне нужно срочно искать работу, сами понимаете.

— Если понадобится где-то замолвить за тебя словечко, сразу отправляй ко мне. Как только что-то подвернется. Кстати, если будут проблемы с финансами — мой адрес тебе известен, письмо всегда меня найдет.

Сесил, страшно смутившись, пробормотал "спасибо".

— Надеюсь, до этого дело не дойдет. Может, все-таки повезет, хотя не слишком надеюсь.

Сэр Клинтон решил, что пора опять менять тему.

— Кстати, Сесил, что ты знаешь об этом Фоссе? Что он за человек?

И эта тема оказалась весьма опасной. В топе, которым отвечал Сесил, можно было найти что угодно, только не снисходительность.

— Фосс? О, наверняка вы знаете эту породу. Подслушивает хозяев дома, попрошайничает, язык у него без костей, болтает без умолку. С удовольствием свернул бы ему шею! Как называют выродков, которые бегают доносить в полицию? Стукачи?

— Я не совсем это хотел услышать, Сесил. Я уже понял, что человек он весьма говорливый. Я хотел бы знать, из какой он среды и что у него за душой.

Сесил с трудом усмирил свое раздражение.

— Ну, манеры у него довольно приличные, но во многом он все-таки янки. Должно быть, неплохо зарабатывает, пристроившись агентом у этого Кессока, и остальные клиенты, наверное, тоже крупные птицы. Прибыл сюда в огромной машине, с шофером и слугой. Вполне заурядная личность, талант у него один дьявольская болтливость.

Сэр Клинтон, чувствуя, что задел не ту струну, ограничился кивком головы и предоставил Сесилу самому выбрать следующую тему разговора. Сесил сразу же его удивил.

— Слышали последнюю деревенскую новость? — спросил он.

Сэр Клинтон покачал головой.

— Сесил, у меня нет времени собирать деревенские сплетни. С утра на озере: дренаж дна — штука хлопотная.

— Если бы вы заехали в Хинчелден, тоже наверняка услышали бы. Я утром ходил за табаком, вся деревня жужжит как улей. Слава богу, это было еще до того, как я встретился с Морисом.

— Может, все-таки расскажешь, в чем дело? — сухо предложил сэр Клинтон.

— Помните, я рассказывал про семейное привидение, про Белого Человека? Минувшей ночью старый Гроуби, это деревенский пьяница, прошел через наш лес, чтобы срезать путь, — а может, это было под утро, он иногда гуляет с размахом, — и чуть не умер от страха. Божится, что видел на поляне Белого Человека, который прошел близко от него, прячась за деревьями, так близко, что он его хорошо разглядел — весь белый, даже лицо. Классно, да?

— Ты чересчур непочтительно относишься к семейному призраку. Ну а в чем соль шутки?

На лице Сесила появилось мстительное выражение.

— Ну как же! Теперь у меня есть шанс получить дом — после того как Морис вручил мне ключ от улицы! Я рассказал ему про Гроуби и напомнил старую легенду. Понимаете, о чем я? Белый Человек появляется в округе только тогда, когда хозяин имения должен отбросить копыта. Морису мой рассказ не понравился, он сразу как-то насторожился. Ничего, пусть помучается! Я сказал и ушел, зацепив ему крючок за жабры.

Сэр Клинтон считал, что подобные шутки — дурной тон, и не стал этого скрывать.

— Не преувеличивай, Сесил. Морис не тот человек, чтобы верить в предрассудки.

Злобное выражение не покидало лица Сесила.

— Легко смеяться над такими вещами, но совсем другое дело, когда мифической жертвой становишься ты сам. Можно с умным видом говорить: "Фи, предрассудки", — но даже мифическая опасность может здорово попортить нервы. А мой девиз: да здравствует все, что может попортить нервы Морису!

Увидев на лице сэра Клинтона отвращение, Сесил усмехнулся.

— А самое смешное, — продолжал он, — что мне известно, кто был этот Белый Человек. Вы догадываетесь?

Сэр Клинтон помотал головой.

— Ну как же! Наверняка старикан Гроуби видел самого Мориса в белом костюме Пьеро, когда тот возвращался с охоты на грабителя! Чертовски смешно. Вообразить, как Морис весь покрывается мурашками — от страха перед самим собой! Давно не слышал такого забавного анекдота. — Он хрипло засмеялся. Вижу, вам не смешно. Ладно, ладно, возможно, вы и правы. Мне пора. Нужно собрать кучу вещей перед отъездом.

Он пожал руку сэру Клинтону и ушел. Шеф полиции долго смотрел ему вслед.

— Этот юноша находится в весьма критическом состоянии, — пробормотал он. — Он явно был не в себе, когда пес всю эту чушь. Не могу сказать, что безоговорочно настаиваю на братской любви, но это уж чересчур. Оба закусили удила. Возможно, больше далее вообще никогда не встретятся.

Он, нахмурившись, пошел к берегу, где инспектор руководил поисками, но к тому моменту, когда к нему приблизился, лицо его приобрело обычную невозмутимость.

— Ну и как рыбалка? — спросил он. — Пока никаких трофеев?

— Пока ничего, — ответил инспектор. — Больно уж поганое дно, совсем замучились. Я велел прогонять крюк два-три раза по одному месту — для верности. Никакого улова, разве что вы сочтете ценным трофеем вот это. Похоже на кусок известняка.

Он пнул ногой бесформенный белый камень. Сэр Клинтон наклонился над ним: мокрый камень с острыми краями размером с мужской кулак. Инспектор следил за ним, но лицо сэра Клинтона оставалось по-прежнему невозмутимым.

— Может, это кусок мрамора? Свалился сверху давным-давно, когда делали балюстраду, — осмелился предположить инспектор.

Сэр Клинтон еще раз посмотрел и покачал головой.

— Вряд ли. Однако раз уж этот камешек — единственное, что вы нашли, сохраните его, инспектор. Никогда не знаешь, что может пригодиться. На худой конец можно этот сувенир использовать в качестве пресс-папье.

Инспектор не видел предмета для шуток, но из вежливости посмеялся.

— Хорошо, сэр Клинтон, я прослежу, чтобы его отложили.

Глянув через плечо шефа, он увидел, что к ним идет Майкл.

— Мистер Клифтон, сэр.

Сэр Клинтон обернулся и, увидев Майкла, неспешно пошел ему навстречу.

— Доброе утро, мистер Клифтон. Пришли посмотреть, как мы тут трудимся? Боюсь, нечем похвастаться.

— Ничего еще не вытянули? — спросил Майкл, хотя и так все было ясно. Все равно там должно что-то быть.

— Может, это был просто камень? Вы слышали всплеск, но его мог вызвать и брошенный камень.

— Это точно, — согласился Майкл. — Никто не видел, что упало в воду, может, и камень. Но зачем тому парню было бросать в воду камень, а?

Прежде чем сэр Клинтон ответил, с берега донесся крик, и инспектор замахал руками, подзывая.

— Мы кое-что нашли, сэр, — крикнул он, когда плот подплыл поближе.

Сэр Клинтон с Майклом заспешили к берегу, где столпились искатели. Присев на корточки, инспектор отцеплял от крюка что-то белое. Наконец он встал и поднял свою добычу. Майкл не смог сдержать восклицание:

— Белая блуза! — вырвалось у него.

Инспектор встряхнул находку, и все увидели, что это полный костюм Пьеро, не хватало только шапочки и туфель. Он подержал блузу на вытянутых руках, чтобы сравнить со своим ростом, и затем расстелил на траве для просушки.

— Это я и рассчитывал найти, — сказал сэр Клинтон. — Едва ли будет что-то другое, но вы все-таки еще немного поработайте, инспектор, мало ли…

Он изучил костюм, но никаких наводящих отметок на нем не нашлось. Все это время Майкл нетерпеливо перетаптывался с ноги на ногу, и как только представилась возможность, отвел сэра Клинтона в сторонку.

Они вернулись к пригорку, который сэр Клинтон облюбовал с утра.

— Садитесь, мистер Клифтон, отсюда хорошо видно озеро.

Майкл огляделся и, лишь убедившись, что здесь их точно никто не подслушает, сел.

— Ну и что вы на это скажете? — нетерпеливо спросил он.

Сэр Клинтон не изъявил никакого желания обсуждать событие.

— Прежде всего давайте кое-что уточним, — сказал он. — Я — начальник полиции, а не радиостанция. Мое дело — собирать информацию, а не распространять ее раньше времени. Понимаете?

Обескураженный Майкл признал, что он прав.

— Я состою на службе у государства, мистер Клифтон, — сказал сэр Клинтон уже мягче, — и в качестве такового получаю информацию. Если я буду распространять ее прежде, чем ею воспользуются соответствующие учреждения, игра будет проиграна.

— Думаете, я не понимаю, — стал оправдываться Майкл, — я только спросил, что вы об этом думаете.

Сэр Клинтон улыбнулся, в глазах его мелькнул озорной огонек.

— Мои заключения основываются на уликах, по крайней мере мне хотелось бы так думать, они — неотъемлемая часть той информации, которая пока идет под грифом "совершенно секретно". Поэтому до поры до времени я их не разглашаю.

Он подождал, когда до собеседника дойдет его главная мысль, и продолжал более мягким тоном:

— Очень полезный принцип. Человеку случается ошибаться, а ведь никто не станет трубить о своих ошибках, он дождется, пока все будет известно наверняка. Забавно, но ни в одном деле я не находил подходящего момента для откровенности — до самого конца расследования.

Майкл улыбнулся, и сэр Клинтон продолжал:

— Но почему бы вам не поделиться своими соображениями? Я не гордый, от помощи не откажусь.

Майкл помолчал, ожидая, что за этим последует. Несмотря на то что сэр Клинтон сделал ему выговор, у Майкла хватило смелости сказать, что он действительно хочет помочь, а не воспользовался моментом, чтобы потешить свое любопытство.

— Мне кажется, я понимаю, что они выудили из озера. Помните, я нашел Мориса в Домике Феи? — он махнул рукой в сторону вершины. — Когда я уходил, он был в таком же костюме, между прочим.

— Вы вчера это говорили, — подтвердил сэр Клинтон.

— Но к нам в музей Морис пришел в обычном смокинге. То есть он успел избавиться от костюма Пьеро.

— Успел, — согласился сэр Клинтон.

— Возможно, после моего ухода он справился со своими проблемами, в чем бы они ни состояли, и… выбросил маскарадный костюм?

— Довольно странный поступок. Вы можете назвать хоть какую-то причину? Зачем ему это было нужно?

— Не могу, — честно признался Майкл. — Но и во всем вчерашнем происшествии тоже нет никакого смысла. Впрочем, когда мы упустили грабителя, я внутренне приготовился к любым новым странностям. Я просто выложил вам все, как было, и даже не пытался ничего объяснять.

Сэр Клинтон, подумав, сказал:

— По правде говоря, я разочарован результатами поисков. Совершенно очевидно — я считаю, что выдаю секретную информация, поскольку вы сами все видели, — совершенно очевидно, что в костюм Пьеро был завернут какой-то тяжелый предмет, иначе он не пошел бы на дно, но его потеряли, когда вытаскивали. Хотелось бы его выудить. Вообще-то это не столь уж важно, но любое дело надо доводить до конца.

Майкл ничего толком не понял и потому молчал, надеясь услышать что-то еще, но шеф полиции неожиданно сменил тему.

— Вы хорошо рассмотрели костюмы той компании, которая помогала вам отлавливать грабителя? Могли бы в случае необходимости составить список?

Майкл долго обдумывал ответ.

— Некоторых я хорошо запомнил, но не всех. Там такое творилось! Часть ребят подошли гораздо позже, когда все мое внимание было сосредоточено на организации оцепления. Не могу утверждать, что список будет точным.

Сэр Клинтон одобрительно кивнул.

— Вот за это спасибо. Лучше честное "нет", чем полувыдуманный список, который ничего не даст. Один важный момент: среди ваших помощников не было человека в белом костюме?

На этот вопрос Майкл мог ответить сразу.

— Нет, — твердо сказал он. — Ничего похожего. Вы имели в виду Мориса? Его не было в оцеплении, когда мы входили в лесок, не было на террасе. Вот в этом я абсолютно уверен. Правда, он мог быть среди тех, кто подошел позднее. Видите ли, как только мы вышли на террасу, нам пришлось бегом спускаться вниз к озеру; он мог отстать во время погони и выйти наверх чуть позже, пока мы были внизу.

— Это все, что я хотел узнать, — сказал сэр Клинтон решительным тоном, который отбивал всякую охоту что-либо выспрашивать.

Не желая навязываться, Майкл встал.

— Я, пожалуй, пойду в Равенсторп, — сказал он. — Вы наверное, еще какое-то время побудете здесь?

Его слова напомнили сэру Клинтону, что он еще не поздравил его с помолвкой, и он поспешил исправиться. Майкл поблагодарил, а сэр Клинтон объяснил:

— Я вчера искал вас, но потом началась вся эта кутерьма из-за ограбления, и дальше у меня не было ни минуты. Кстати, раз вы туда идете, скажите Джоан, что я вскоре их навещу. Я позвоню и скажу когда.

Майкл ушел. Сэр Клинтон снова спустился на берег, посмотрел, как идут дела, и вернулся на пригорок. Инспектор Армадейл пошел за ним.

— Мне вот еще что пришло в голову, сэр, — сказал он. — Вы говорили, вчера Поулгейт был в костюме Арлекина?

— Да, а что?

— Я все никак не мог понять, как этому малому в белом удалось так ловко от них сбежать? По-моему, теперь я знаю как.

— Да, инспектор?

Армадейл был польщен его явным интересом.

— Вот как я себе это представляю, сэр. Поверх костюма Арлекина Поулгейт натянул штаны и блузу Пьеро! В конце погони он нырнул в лесок, выскочил на террасу и у него появилась передышка, потому что на организацию заслона из людей у мистера Клифтона ушло минуты две, и в это время вор был не виден из-за деревьев.

— Логично, — сказал сэр Клинтон. — Если он сменил костюм, то именно в это время.

— На террасе у него заранее был приготовлен груз, он снял блузу и штаны, обернул ими груз и закинул в озеро. Этот всплеск они и слышали.

— А что потом?

Инспектор воодушевленно продолжал:

— Итак, Поулгейт в костюме Арлекина находится на террасе, и до выхода цепочки ловцов из леса остается одна-две минуты.

— Принято.

— Сэр Клинтон, вы помните закамуфлированные суда во время войны?

— Я сам на таком служил.

— Значит, вы знаете, на что это похоже: побольше всяких вывертов и красок, чтобы скрыть истинные очертания. А что из себя представляет костюм Арлекина? Как раз очень хороший камуфляж!

Сэр Клинтон подтвердил это исторической ссылкой:

— Вы правы, инспектор. В сущности, костюм Арлекина изначально был задуман как костюм Невидимки — никто, кроме Коломбины, не мог его видеть.

Инспектор Армадейл торопливо продолжил:

— Что мешало Поулгейту после передышки кинуться обратно в лес? Ночь была лунная, сами знаете, как выглядит лес при полной луне: он весь в пятнах лунного света, пробившегося сквозь ветки. На таком фоне костюм Арлекина делает человека почти что невидимкой. Стой себе неподвижно на том месте, где намешано больше всего света и теней, и тебя точно не заметят! Все охотились за человеком в белом, а на него никто не обратил внимание. Его просто никто не видел!

К удивлению инспектора, сэр Клинтон покачал головой.

— Готов поспорить, что кто-то его наверняка видел, — твердо сказал он.

Инспектор даже опешил.

— Вы думаете, что… кто-то его видел?

Казалось, мощный поток света высветил то, чего он раньше не замечал.

— Вы хотите сказать, что у него был сообщник среди охотников? Что кто-то из цепочки тайком пропустил его? Мне это не приходило в голову! Ваша взяла, сэр Клинтон Конечно, теперь я понимаю, это же самое логичное решение. Надо составить список всех участвовавших в ловле, и тогда мы быстренько вычислим сообщника!

Сэр Клинтон слегка охладил его энтузиазм:

— Такой список будет нелегко составить, инспектор. Вспомните, какая была неразбериха: спешка, тени, лунные пятна, маски, костюмы, беготня… Список вы, конечно, составить можете, но никогда не будете уверены, что записали всех, кто стоял в цепи. А стоит пропустить одного…

— …который может оказаться как раз тем сообщником? Ну и что, попробовать все равно стоит. Я пошлю сержанта собрать все сведения, какие ему удастся.

— Даже если из этого ничего не выйдет, по крайней мере, проверите способности своего подчиненного, — беззаботно подытожил сэр Клинтон.