Онлайн чтение книги Тропа колдунов
Глава 4

Зигфрид увидел их, как только вывел свой небольшой отряд с плато. Желтолицые варвары вновь преградили дорогу. Только на этот раз язычников было гораздо больше. Десятка полтора всадников на приземистых лошадках. Сотни две пешцев, выстроившихся неровными рядами… Вот, значит, к кому был обращен зов сигнальной раковины-рога. Вот на чью помощь уповал пленник, вспоровший себе брюхо.

Барон без труда определил, кто командует чужеземцами. Это видно всегда, вне зависимости от того, войско какого народа стоит перед тобой. Во-о-он тот рыцарь, вокруг которого сгруппировались всадники, здесь главный. Красный шлем с рогами и устрашающей личиной-забралом, красная связка доспехов-щитков, красный плащ, заткнутый за пояс, широкие красные штаны. В руках – знакомый лук с укороченным нижним концом. За поясом – мечи. Длинный и короткий. На одежде – простенький герб. Рядом – знаменосец. На большом красном штандарте герб можно разглядеть во всех подробностях. Рыба. Карп, похоже…

Кто это, интересно? Какому роду принадлежит странный геральдический символ? Судя по количеству собранных воинов, рыцарь с рыбьим знаком – не из рядовых. Вероятно, местный барон, граф, быть может, даже герцог. Или хан? Или князь? Или как там эти варвары называют своих синьоров? Ладно, пусть будет князь. Это, в конце концов, не важно. Сейчас важно другое: именно по этому князьку следует нанести главный удар. Если удастся быстро убить или пленить предводителя язычников, появится шанс уцелеть самим. Уцелеть и победить. Другого пути к победе сейчас нет.

– Карл, шлем, – приказал Зигфрид. – Всадники, ко мне! Строить клин!

Конные рыцари, оруженосцы и кнехты подтянулись к барону, ставя коней поплотнее, и выстраивая за спиной господина живые крылья. Так удобнее будет рассекать вражеские ряды. Тем, кто лишился коня, придется пробиваться следом. Как-нибудь…

Телохранители, прикрывавшие князя-карпа, наоборот, раздались в стороны. Предводитель язычников, медленно оттянул за ухо тетиву. «Значит, решать дело миром не хочет», – усмехнулся Зигфрид. Впрочем, барон на это не очень-то и рассчитывал. Какой, в самом деле, может быть мир с язычниками?

В воздух взвилась первая стрела. Неожиданно резкий пронзительный вой огласил окрестности. Дернулся под седлом испуганный конь. На миг почудилась, будто и не стрела то вовсе летит, а визжащая ведьма на помеле.

Зигфрид вскинул щит. Сухой стук. Вой оборвался. Перед глазами дернулось орлиное оперение на длинном древке. Под наконечником воткнувшейся в обивку щита стрелы желтела роговая свистулька. Вот она какова, ведьма.

Что ж, хороший выстрел. Барон обломил стрелу.

Сигнал к началу битвы был подан. И сигнал был услышан.

На германцев обрушились новые стрелы.

– Ваша милость! Берегитесь! – верный Карл выдвинулся из задних рядов, прикрывая Зигфрида справа. В щит оруженосца ударило два… три… четыре раза.

Кто-то вскрикнул за спиной барона.

Рухнула лошадь Карла.

– Арбалетчики! – Зигфрид повернулся к своим стрелкам. – Красный рыцарь! Герб – рыба! Бей!

Поздно! Телохранители вражеского князя уже сомкнули ряды. Арбалетные болты вышибли из седел двух всадников, но самого «карпа» не достали.

Между тем вражеские лучники продолжали обстреливать воинов Зигфрида. Длинные легкие стрелы не пробивали щитов и отскакивали от прочных рыцарских лат. Однако кнехты и их незащищенные лощади оказались уязвимыми мишенями. Оставаться на месте было неразумно и небезопасно.

Зигфрид вырвал клинок из ножен. Копье – оно хорошо для поединка. Сражаться с многочисленным врагом все же удобнее мечом.

– В атаку! – рявкнул Зигфрид.

* * *

Они неслись на стрелы врага, сами подобные гигантской стреле. Скакали в тяжелом галопе, прикрывшись щитами и нещадно терзая шпорами конские бока.

– Не отставать! – рычал Зигфрид.

Стук копыт за спиной, свидетельствовал: воины барона не отставали.

Навстречу германцам ринулись вражеские всадники. Немного – с полдюжины. Без щитов, вооруженные короткими копьями, изогнутыми мечами и скособоченными луками, язычники что-то яростно кричали. Двое стреляли на скаку. И неплохо стреляли: из атакующего клина выпадали кони и люди. Но расстояние быстро сокращалось.

Первого противника, оказавшегося на пути, Зигфрид опрокинул без помощи меча. Вражеское копье скользнуло по щиту, а в следующий миг крупный баронский конь сшиб грудью низкорослую лошадку и втоптал желтолицего всадника в грязь. Крылья клина смели и отбросили еще трех язычников. Зигфрид, впрочем, этого уже не видел: барон несся на вражескую пехоту.

Он вломился во вражеский строй. Сразу четыре копья целило в конскую морду и в грудь всадника. Зигфрид прикрыл щитом и себя, и коня, привстал на стременах, ударил мечом через голову жеребца. Длинный клинок отклонил крюкастые наконечники. Конь сбил с ног двух копейщиков.

За спиной послышался хруст и звон. Рыцари вслед за своим предводителем бросали коней на копейный лес. А Зигфрид уже прорубался к князю-карпу.

Похожие на грибы пешие воины в круглых касках-шляпках пытались остановить или хотя бы задержать его. Желтолицые кнехты лезли под копыта, отчаянно размахивая длинными копьями и алебардами. Зигфрида старались зацепить крюком, сбить, сорвать, срубить. Но удача пока была на его стороне. И пока его меч разил вернее.

Вот враг слева. Зигфрид рубанул по широкополой стальной каске. Каска качнулась, отвела клинок вниз и в сторону. Соскользнувший меч отсек руку, сжимавшую копье. Покалеченный кнехт с визгом покатился по земле.

А вот еще один – справа!

На этот раз меч расколол и каску, и череп под ней.

Третий противник. Бьет алебардой… Зигфрид принял удар на щит. Нагнулся в седле, ткнул мечом под поля каски. Желтолицый кнехт стал краснолицым. Схватился за глаза, пал на колени.

Противно скрежетнул и зацепился за смотровую прорезь шлема копейный крюк. Сильный рывок… Зигфрид удержался на коне лишь благодаря высокой седельной луке, упершейся в спину. А вот шлем потерял. Выругавшись, барон повернул коня, наотмашь ударил назад. Кого-то задел мечом. А еще увидел…

Его клин был разбит и рассеян. Позади – никого. Оруженосцы и кнехты мертвы. Последних рыцарей, увязших в копейном лесу и стащенных с седел, добивают на земле. Безрассудная атака захлебнулась. И все же это еще не конец!

Зигфрид зарычал, как поднятый из берлоги медведь и вновь пришпорил коня. Вырвался из мешанины тел.

До князя-карпа оставалось совсем ничего. Однако красный рыцарь с рыбьим гербом ничем не выказывал беспокойства. Предводитель язычников неподвижно восседал в седле. За оружие не хватался, коня не разворачивал. Не спасался бегством и в схватку не лез. Просто смотрел и ждал.

Знаменосец при князе держался столь же невозмутимо. А вот телохранители князька заволновались.

Один атаковал Зигфрида. Перехватив меч двумя руками, желтолицый трабант звонко вскрикнул и обрушил на щит барона страшный удар. Тяжелый щит, который расколет не всякая секира, треснул под тонкой полоской изогнутой стали. Вражеский клинок застрял в массивном умбоне, едва не лишив Зигфрида левой руки.

Противник не сумел сразу извлечь из щита застрявшее оружие, и барон нанес ответный удар. Язычник покачнулся в седле, однако, к удивлению Зигфрида, разрубить доспех из туго переплетенных шелковых шнурков и металлических вставок оказалось не так-то просто. Легкое и податливое на первый взгляд плетение, спружинив, оттолкнуло клинок. Лишь со второго раза – поднявшись на стременах и присовокупив к силе удара вес всего тела – Зигфрид не столько рассек, сколько проломил широкий наплечник врага.

Язычник упал. Но к Зигфриду уже спешил другой всадник из свиты князя-карпа. Барон вздернул коня на дыбы: рубить сверху – значит, рубить наверняка. Именно в этот момент какой-то проворный вражеский кнехт взмахнул алебардой. Плоское мечевидное навершие мелькнуло над землей, ударило баронского коня по задним ногам…

Конь с пронзительным ржанием, повалился на спину. Зигфрид покатился с седла в кровавую грязь. Рукоять меча выскользнула из латной перчатки. Над головой блеснула заточенная сталь. Изогнутые клинки, острия копий, лезвия алебард.

«Все! – понял Зигфрид. – Конец…»

И ошибся.

Властный окрик остановил расправу. Языческий князь повелевал сохранить жизнь барону Зигфриду фон Гебердорфу.

* * *

Вислые усы и реденькая бородка. Волосы, увязанные на затылке в тугой пучок. Сведенные над переносицей брови, плотно сжатые губы. Желтоватая кожа, узкие глаза… Князь-карп, снял, наконец, свой рогатый шлем и нелепый, похожий на привязанный к голове мешок, подшлемник. Предводитель язычников мало чем отличался от своих воинов, только разве что смотрит злее.

Зигфрид исподлобья следил за чужаком и размышлял о том, как все-так переменчива судьба. Не так давно он допрашивал пленного. Теперь, по всей видимости, допрос учинят над ним.

Барон был связан и упирался спиной в спину Карла. Только этот оруженосец и уцелел из всего отряда. И то потому лишь, что придавленный лошадью в самом начале схватки, Карл не смог драться. Зигфрид невесело улыбнулся. Переменчивая судьба даже в деталях любит повторяться на новый лад. Того иноземного рыцаря, что взрезал себе живот, он тоже ведь пленил не одного, а вместе со слугой.

Языческий князь рассматривал колдовской артефакт. Карп изумленно вертел прозрачный яйцевидный кристалл с Черными Мощами и так, и этак. Потом спрятал трофей в седельную суму и склонился над доспехами Зигфрида. Их он перебирал с не меньшим удивлением и тщательностью.

Чужеземец осмотрел кольчугу, латы, шлем и треснувший шит, прикинул на руке вес каждой детали защитного снаряжения, примерил глухой шлем. Что-то пробормотал и неодобрительно покачал головой.

«Ну да, куда тебе!», – не без злорадства подумал Зигфрид. Маленький худощавый чужак, привыкший к легким шнурованным латам, вряд ли сможет ловко передвигаться в добротной рыцарской броне. Да и по размерам она ему никак не подойдет.

Язычник поднял и осмотрел мизерикордию. С озадаченным видом потрогал пальцами граненный клинок и, видимо, не сочтя кинжал милосердия достойным оружием, отбросил его в сторону. Зато мечу он уделил больше внимания.

Тщательно осмотрел обоюдоострый клинок от острия до рукояти, огладил крестовину эфеса, попробовал ногтем остроту заточки. С одной стороны, с другой. Поцокал языком, помотал головой. Попробовал пару раз взмахнуть особым способом – словно не рубил, а разрезал воздух. Получилось довольно неуклюже. Рыцарский меч все же не нож мясника. Да и варвар явно держал подобное оружие в руках впервые, и обращаться с ним не умел. Но, кажется, очень хотел научиться.

Расставив ноги пошире, карп снова взмахнул трофейным оружием. Ударил воображаемого врага, потянув клинок на себя. Вышло ненамного лучше. Еще несколько приемов незнакомой Зигфриду техники боя…

Нет, определенно, этот меч был тяжеловат и великоват для низкорослого чужеземца. Упражнения давались ему с трудом. Зигфрид усмехнулся: его оружие не желало повиноваться язычнику.

– Не умеешь, не берись, – посоветовал барон.

Чужак резко обернулся на голос и, заметив улыбку на лице пленника, что-то процедил сквозь зубы. Желтолицые слуги бросились исполнять приказ своего господина. Вскоре перед карпом лежали три мертвых воина Зигфрида. Два кнехта, один рыцарь. Все трое уже без доспехов.

Зигфрид перестал улыбаться.

Язычники уложили мертвецов одного на другого. Князь-карп занес меч барона над трупами.

Зигфрид нахмурился. Это он, что же, оружие так проверяет?[2] Прим.: в средневековой Японии, действительно, практиковался подобный способ испытания клинков. В некоторых случаях мечи испытывались и на живых людях.

Громкий отрывистый вскрик – и клинок обрушился на мертвую плоть. Влажно хлюпнуло, хрустнуло… Кнехта, лежавшего наверху, меч перерубил в поясе. Надвое. Пополам. Змеистыми клубками вывалились кишки. Нижняя часть туловища соскользнула в одну сторону, верхняя – в другую. Сталь увязла в теле второго мертвеца.