Онлайн чтение книги Убегай! Run Away
Глава шестая

Саймон понимал, что его пытаются одурачить.

Он понимал, что детектив Фагбенл хочет загнать его в угол, сбить с толку и все такое, но он также понимал, что не сделал ничего плохого («Последнее слово всех осужденных», – скажет ему потом Эстер) и что ни в коем случае не позволит Фагбенлу (это, очевидно, понимал и сам Фагбенл) швырнуть ему под ноги эту ядерную боеголовку и уйти.

– И кого же убили? – спросил Саймон.

– Ай-ай-ай. – Фагбенл издевательски погрозил ему пальцем. – Вы же сказали, что не станете говорить, пока здесь не будет вашего адвоката.

Во рту у Саймона пересохло.

– Мою дочь?

– Простите. Если вы продолжаете настаивать на своем праве консультироваться…

– Да ради всего святого, – выпалила вдруг Ивонна, – будьте же человеком!

– Ладно, я отказываюсь от своего права консультироваться, – сказал Саймон. – Я готов говорить с вами без адвоката.

Фагбенл повернулся к Ивонне.

– Мне кажется, вам сейчас лучше выйти, – произнес он.

– Пейдж – моя племянница, – заявила Ивонна. – С ней все в порядке?

– Я не знаю, все ли у нее в порядке, – отозвался Фагбенл, не отрывая взгляда от кабинок за стеклом, – но жертва убийцы не она.

Слава богу. Какое счастье… с души словно камень свалился. Саймону казалось, что он задыхается, что в помещении напрочь кончился весь кислород.

– Тогда кто же? – спросил он.

Фагбенл ответил не сразу. Подождал, пока выйдет Ивонна – она пообещала подождать Эстер у лифта – и дверь в кабинет закроется. Секунду-другую Фагбенл пристально смотрел сквозь стеклянную стену на огороженные кубиклы. Посетителям должно казаться странным, подумал он, что здесь не предоставляется полной конфиденциальности.

– Будьте любезны, Саймон, скажите, где вы были вчера вечером?

– В котором часу?

Фагбенл пожал плечами:

– Пусть это будет весь вечер. Скажем, начиная с шести часов.

– До шести я был здесь. Потом отправился домой на подземке.

– По какой ветке вы ехали?

– По первой.

– Садились на «Чамберс-стрит»?

– Да. А вышел на остановке «Линкольн-центр».

Фагбенл кивнул с таким видом, будто узнал нечто важное.

– Сколько всего вы потратили на это времени? То есть от дверей до дверей. Минут двадцать, тридцать?

– Тридцать минут.

– Значит, вы были дома где-то около половины седьмого?

– Так оно и есть.

– Дома кто-нибудь был?

– Жена и младшая дочь.

– У вас ведь есть еще и сын, правильно?

– Да. Сэм. Но он учится в колледже.

– Где?

– В Амхерсте. Это в штате Массачусетс.

– Да, я знаю, где находится Амхерст, – сказал Фагбенл. – Итак, вы пришли домой. Ваша жена и дочь были там…

– Да.

– А потом вы выходили из дома?

Саймон подумал, но всего секунду:

– Да, два раза.

– Куда вы ходили?

– В парк.

– И в какое время?

– В семь, а потом еще раз, в десять вечера. Выгуливал собаку.

– О, превосходно. Какой породы ваша собака?

– Гаванская болонка. Ее зовут Ласло.

– Разве Ласло не мужское имя?

Он кивнул. Да, конечно мужское. Они приобрели Ласло в подарок Сэму на день рождения, мальчику исполнилось тогда шесть лет. И Сэм требовал назвать собачку этим именем, ему не важно было, какого она пола. Это было давно, но как только собачка оказалась у них в доме, вопреки всем обещаниям Сэма и его двух сестричек, забота о животном легла на плечи единственного члена семейства, который был против того, чтобы завести собаку.

На Саймона.

И это тоже неудивительно: он очень полюбил Ласло. Он обожал эти прогулки с ней, особенно те минуты, когда к концу дня он появлялся в дверях и Ласло приветствовала его с такой бешеной радостью – так может радоваться заключенный на пожизненный срок, которого неожиданно выпустили из тюрьмы, причем так было каждый день без единого исключения. И она с таким энтузиазмом тащила его в парк, словно никогда прежде там не гуляла.

Ласло сейчас двенадцать лет. И шаг у нее уже не такой быстрый. И слух пропал, так что иногда даже не чует, что Саймон уже возвращается, пока он не войдет в дом, и это Саймона очень огорчает, даже больше чем следует.

– И кроме этого, ни за чем не выходили, только гулять с собакой?

– Да.

– Значит, весь вечер вы втроем пробыли дома?

– Я этого не говорил.

Фагбенл откинулся на спинку стула и развел руками:

– Так говорите.

– Потом моя жена ушла на работу.

– Она работает педиатром в Нью-Йоркской пресвитерианской больнице, правильно? Полагаю, у нее было ночное дежурство. И вы всю ночь оставались вдвоем со своей дочерью Аней.

Саймон притормозил. Значит, этот полицейский знает, где работает жена. И знает, как зовут дочь.

– Детектив…

– Зовите меня Айзек.

Фиг тебе, как сказали бы его дети.

– Так кого же убили? – спросил Саймон.

Дверь в кабинет распахнулась. Телосложения Эстер Кримстайн, может, была и хрупкого, но шагала широко. В кабинет она ворвалась как вихрь и коршуном набросилась на Фагбенла.

– Ты что, блин, издеваешься надо мной?

Фагбенл и бровью не повел. Медленно встал и, возвышаясь над ней, как башня, протянул руку:

– Детектив Айзек Фагбенл… провожу расследование убийства. Приятно познакомиться с вами.

Эстер впилась взглядом ему в лицо.

– Уберите свою руку, иначе рискуете потерять… вместе с работой, – прошипела она, повернулась и перевела испепеляющий взгляд на Саймона. – Вами я тоже недовольна.

Она сказала что-то еще в том же духе. Потом потребовала перейти в помещение для переговоров, где нет окон. Сменить место. Тут, наверное, был какой-то психологический ход, но Саймон не понял, какой именно. Впрочем, как только они вошли в эту комнату, Эстер взяла быка за рога. Велела Фагбенлу сесть с одной стороны длинного стола для заседаний, а сама с Саймоном села с другой.

И только когда все расселись, Эстер повелительно кивнула Фагбенлу:

– Итак, я вас слушаю.

– Саймон… – начал было тот.

– Прошу называть моего клиента «мистер Грин», – оборвала его Эстер. – Перед вами не ваш приятель.

Фагбенл, кажется, хотел что-то возразить, но передумал.

– Мистер Грин, – с улыбкой сказал он, полез в карман и достал из него фотографию. – Вы знаете этого человека?

Эстер положила ладонь на руку Саймона. Он не обязан отвечать или вообще как-то реагировать, пока она не скажет, что все в порядке. И ее ладонь на его руке была как напоминание об этом.

Фагбенл подвинул к ним по столу фотографию.

На ней был Аарон Корвал. Этот мерзавец улыбался своей ужасной, самодовольной улыбочкой, точно такой же, какая играла у него на губах перед тем, как кулак Саймона размазал ее по морде этого подонка. Он стоял на каком-то поле, за спиной деревья, а рядом слева кто-то еще, Фагбенл этого человека вырезал, видно было только плечо, которое Аарон обнимал, и у Саймона сразу, конечно, мелькнула мысль, уж не Пейдж ли это стоит рядом.

– Я его знаю, – сказал Саймон.

– Кто это?

– Его зовут Аарон Корвал.

– Дружок вашей дочери, так?

Эстер сжала его руку.

– Клиент не обязан обсуждать с вами их отношения. Продолжайте.

Фагбенл ткнул пальцем в самодовольное лицо Аарона:

– Откуда вы знаете Аарона Корвала?

– Вы это серьезно? – снова встряла Эстер.

– Проблема, миссис Кримстайн?

– Да, проблема. Вы тратите попусту наше время.

– Я спрашиваю…

– Стоп. – Она подняла руку. – Вы ставите себя в глупое положение. Мы все знаем, откуда мой клиент знает Аарона Корвала. Давайте сделаем вид, что вы уже убаюкали бдительность мистера Грина и мою тоже, что благодаря вашей изощренной и столь же тривиальной технике допроса мы расслабились. Из нас уже можно веревки вить, детектив, так что давайте перейдем прямо к делу, договорились?

– Хорошо, согласен, – сказал Фагбенл и наклонился вперед. – Аарон Корвал убит.

Саймон был готов к этому, и все же эти слова прозвучали так весомо, что он вздрогнул.

– А моя дочь?..

Эстер сжала его руку.

– Мы не знаем, где она сейчас находится, мистер Грин. А вы?

– Нет.

– Когда вы в последний раз видели ее?

– Три месяца назад.

– Где?

– В Центральном парке.

– В тот самый день, когда вы напали на Аарона Корвала?

– Ну надо же! – сказала Эстер. – Вы так задаете вопросы, будто меня вообще здесь нет.

– Спрашиваю еще раз, – сказал Фагбенл. – Какие-то проблемы?

– А я еще раз отвечаю: да, есть проблема. Мне не нравится, как вы выбираете слова.

– Вы имеете в виду, что я использую слово «напасть» для описания того, что произошло?

– Именно так.

Фагбенл откинулся назад и положил руки на стол.

– Насколько я понимаю, обвинения по этому делу были сняты, – сказал он.

– Мне без разницы, что вы там понимаете.

– И тем самым вы пытаетесь уйти от ответа. Несмотря на всю очевидность ситуации. Интересно.

– Мне также без разницы, что вам интересно или неинтересно, детектив. Мне не нравится, какими словами вы характеризуете этот инцидент. Прошу вас поменять лексикон.

– Ну и кто из нас попусту тратит время, советник?

– Я хочу, чтобы наша беседа проходила надлежащим образом, мистер умник.

– Прекрасно. Предполагаемое нападение. Происшествие. Как вам будет угодно. Ваш клиент может теперь отвечать на вопрос?

– Да, я не видел свою дочь с тех пор, как случилось то происшествие в Центральном парке, – сказал Саймон.

– А Аарона Корвала? Вы его видели с тех пор?

– Нет.

– Значит, за последние три месяца вы не имели никаких контактов со своей дочерью или с мистером Корвалом, я правильно вас понял?

– Вы сами ответили на собственный вопрос, – со злостью в голосе проговорила Эстер.

– Прошу вас, пусть он ответит сам.

– Правильно, – сказал Саймон.

По губам Фагбенла пробежала улыбка.

– Таким образом, я полагаю, вы с вашей дочерью не очень близки, так?

Эстер и тут не стерпела:

– Да кто вы такой, консультант по семейным проблемам, так, что ли?

– Это просто замечание по ходу дела. А как у вас с дочерью Аней?

– При чем здесь его дочь Аня? – вмешалась Эстер.

– Чуть ранее мистер Грин упоминал, что всю ночь они с Аней были дома вдвоем, – ответил Фагбенл.

– Он – что?

– Именно это сообщил мне ваш клиент.

Эстер бросила на Саймона еще один испепеляющий взгляд.

– Мистер Грин, вы пошли в очередной раз прогулять собачку около десяти вечера, правильно?

– Да.

– А после этого вы или Аня выходили из дома?

– Стоп, – сказала Эстер и сложила ладони буквой «т». – Тайм-аут.

Фагбенл выглядел раздраженным.

– Я хотел бы продолжить допрос.

– А я хотела бы помыть косточки Хью Джекману[14] Хью Майкл Джекман – известный австралийский актер, певец и продюсер., – сказала Эстер, – так что нам обоим придется испытать некоторое разочарование. – Она встала. – Оставайтесь здесь, детектив. Мы скоро вернемся.

Эстер потащила Саймона из комнаты и дальше по коридору, ни на секунду не отрываясь от своего телефона.

– Банальные замечания я опущу, – сказала она.

– А я – ту часть, где защищаю себя: напомнив вам, что не знал, является ли жертвой убийства моя дочь.

– Это был хитрый тактический ход.

– Я это прекрасно понял.

– Что сделано, то сделано, – сказала она. – Что вы успели сказать ему? Выкладывайте все.

Саймон рассказал, о чем он говорил с Фагбенлом.

– Вы обратили внимание, что я только что набрала сообщение, – сказала Эстер.

– Да.

– До того как мы вернемся и снова начнем говорить всякие глупости, я хочу, чтобы мой эксперт нарыл все, что можно, про убийство Корвала – время, при каких обстоятельствах, способ и все такое прочее. Вы не дурак, значит понимаете, что здесь происходит и зачем сюда явился этот красавчик-детектив.

– Я подозреваемый.

Она кивнула.

– У вас был серьезный, так сказать, «инцидент», – Эстер пальцами обозначила кавычки, – с этим покойником. Вы ненавидели его. Вы обвиняли его в том, что он сделал из вашей дочери наркоманку. Значит, да, вы подозреваемый. И ваша жена тоже. А также и… в общем, да, и Пейдж. На мой взгляд, ее подозревают больше всех. У вас есть алиби на прошлый вечер?

– Я уже говорил, что был весь вечер и всю ночь дома.

– С кем?

– С Аней.

– Да, но это не будет иметь силы.

– Почему?

– Где конкретно в квартире находилась Аня?

– Главным образом – в своей комнате.

– Дверь была открыта или закрыта?

Саймон понял, куда она клонит.

– Закрыта.

– Она еще ребенок, верно? Дверь закрыта; возможно, на голове наушники с громкой музыкой. Значит, вы в любое время могли потихоньку ускользнуть из дома. Во сколько Аня легла спать? Скажем, в одиннадцать. А потом вы спокойно могли уйти. У вас в доме есть камеры наблюдения?

– Да. Но это здание старое. И есть способы уйти незаметно, минуя камеры.

Телефон Эстер ожил.

– Излагайте, – сказала она, приложив его к уху.

Кто-то стал говорить, а Эстер молча слушала. И по мере того как слушала, лицо ее бледнело. Она не произносила ни слова. Ни единого, и довольно долго. А когда заговорила, голос ее был, вопреки обыкновению, тихим.

– Пришлите мне отчет по электронной почте, – сказала она и отключилась.

– Ну что? – спросил Саймон.

– Они не думают, что это сделали вы. Впрочем, не так: они не могут думать, что это сделали вы.