Онлайн чтение книги Улыбка 45-го калибра
Глава 5

Мне свойственно совершать спонтанные поступки. Иногда действую, не подумав, просто кидаюсь как в омут головой, но на этот раз, прежде чем начать действовать, я решила как следует пораскинуть мозгами.

Сначала набрала рабочий телефон Александра Михайловича и с глубоким изумлением услышала:

– Дегтярев.

– Ты на месте?

– Звонишь в надежде не застать? – парировал полковник.

– Нет, конечно.

– Тогда чего удивляешься?

Нет, к старости он определенно становится занудой, но я ему не скажу этого вслух, потому что не в моих интересах злить сегодня толстяка.

– Представь, что я обокрала Женьку, ну эксперта.

– Ты?!

– Просто представь такую ситуацию. Явилась к Женюрке в гости и сперла у него бриллиантовое ожерелье.

– С ума можно сойти! – заорал Дегтярев. – Да откуда оно у него? Знаешь, сколько Женька получает?

Тяжелый вздох вырвался из моей груди. А еще занимается такой ответственной работой! Никакого воображения.

– Скажи по-человечески, чего тебе надо? – злился Дегтярев.

– Я пытаюсь, а ты не даешь.

– Коротко и четко, – рявкнул полковник, – излагай суть!

– Одну мою подругу, Ксению Малову, обвинили в воровстве. Якобы она была в гостях и утянула ценную безделушку. Хозяин начал требовать ее у Ксюхи, а та предложила ему обратиться в милицию.

– И что? – устало спросил Александр Михайлович. – Чего ты от меня-то хочешь?

– Так этот хозяин не желает писать заявление.

– Его право, как поступать в такой ситуации.

– Но он во всех гостиных обвиняет Ксюху в воровстве! Скажи, она может обратиться в органы с просьбой расследовать кражу?

– Нет.

– Почему?

– Не ее обокрали.

– Но ее обвиняют, клевещут!

– Пусть подает в суд иск о защите чести и достоинства. Или, если мужик начнет применять против нее физическую силу, пусть обратится в районное отделение с заявлением на хулиганские действия.

– Значит, она не может просить об открытии дела?

– Нет, – обозлился Дегтярев, – извини, если у тебя все, давай заканчивать. Мне некогда.

Я отсоединилась. Слабая надежда, что кто-то начнет вместо меня выполнять работу, развеялась как дым. Что ж, придется самой…

Следующий час я сидела у стола и рисовала на бумаге загогулины. Ясное дело, яйцо спер кто-то из гостей. Было нас не так уж много. Ну-ка, вспоминай, Дашутка, кто выходил из комнаты?

Я начала прокручивать в голове события того вечера. Сначала все сидели за столом, потом подали кофе, но не в столовой, где мы ужинали, а в соседней комнате, в гостиной. Мужчины взяли сигары, Сабина включила музыку и потащила Якова танцевать. Жорка о чем-то оживленно беседовал с Леонидом Георгиевичем, Владимир Сергеевич и Рыков смотрели какую-то книгу, я тосковала в одиночестве на диване. Роза Андреевна… А вот милейшая Розочка выскользнула за дверь. Правда, она вернулась очень быстро, со свеженакрашенным лицом. Очевидно, что дамочка просто-напросто ходила поправлять макияж, но она все же покидала гостиную. Впрочем, остальные тоже на протяжении вечера удалялись. Сначала Яков похлопал себя по карманам и заявил:

– Черт, сигареты в машине забыл.

– Возьми в коробке на столике, – мигом предложила Сабина.

– Нет, – ответил мужчина, бросив мимолетный взгляд на сигаретницу, – могу курить только «Мальборо Лайт».

Бросив эту фразу, он вышел и вернулся с бело-золотой пачкой.

Потом во дворе истомно завыла сигнализация какого-то автомобиля, и Леонид Георгиевич, услыхав этот вой, подскочил:

– Кажется, мой «Вольво» крадут.

А Владимир Сергеевич уронил себе на колено кусок шоколадного торта и пошел замывать брюки.

Получается, что из гостиной не выходили лишь Жорка и хозяева. Хозяева вне подозрений, а Колесов не имел возможности что-либо спереть, так как он неотступно ходил за Рыковым в надежде начать разговор о поставке компьютеров. Значит, под подозрением четверо, и моя задача узнать об этих людях как можно больше.

Я уставилась в окно. Кто вор? Возможно, кто-то из них оказался в тяжелом финансовом положении и рассчитывает тайком продать раритет и поправить свои дела. Или среди гостей был ненормальный коллекционер? В большинстве случаев люди, собирающие старинные безделушки, странные особи. В свое время, когда мы еще жили в Медведкове, в одной из квартир нашего дома обитал старик. Завидя фигуру, замотанную во все времена года в тяжелое пальто из буклированной ткани, мы шарахались в сторону. Честно говоря, от деда ужасно пахло. Сначала я считала его алкоголиком, пропившим разум, но потом узнала удивительную вещь. Оказывается, наш нищий на самом деле был доктором наук и страстным собирателем редкостей. Все средства коллекционер тратил на раритеты. Чтобы приобрести нечто, о чем он давно мечтал, чудак обменял свою четырехкомнатную квартиру на Арбате на крошечную халупу в Медведкове. А вонью от дедули несло потому, что он регулярно ездил на городскую свалку и рылся там в отбросах, надеясь найти что-нибудь необычайное, случайно оказавшееся в мусорном ведре. Если у человека имеется дикая страсть к собирательству и он увидит вожделенный, но недоступный объект… Ладно, пора за дело. Начнем с милейшей Розы Шиловой.

Я схватила мобильник и начала названивать своей ближайшей подруге Оксане.

– Да, – ответила она, запыхавшись.

– Откуда я тебя вытащила?

– В комнате у Дениски вставляют новую оконную раму. Случилось чего?

– У тебя есть знакомые в косметологической клинике на Семипрудной улице?

– Сейчас, погоди, – ответила подруга и зашелестела страничками телефонной книги.

Я ждала. Оксана знает несметное количество народа, в основном медиков. С кем-то она училась, кто-то посылает ей больных на консультацию.

– Нашла, – обрадовалась Ксюта, – там Ленка Ромашкина работает, но она стоматолог, прикус исправляет и все-такое. А тебе зачем?

Я на секунду заколебалась. Оксане можно сказать правду, подруга никогда меня не выдаст и ни за что не расскажет о случившемся ни моим детям, ни Дегтяреву. Я не хочу, чтобы они знали о моей проблеме. Помощи от них ждать нечего. Александр Михайлович, естественно, не станет открывать никакого уголовного дела, а Зайка и Аркадий начнут завывать на разные лады:

– Вот, так и знали: стоит из дома отпустить, и она мигом попадет в какую-нибудь неприятность.

Но у Оксаны слабое сердце, она разнервничается, схватится за таблетки. Нет уж, лучше совру.

– Да тут приехала к нам тетка…

– У тебя опять гости, – вздохнула Оксана. – Надолго?

– На пару дней всего, проездом из Питера, подруга Аньки Малышевой. Она хочет проконсультироваться в этой клинике, но предварительно желает провести разведку, узнать, кто там из докторов получше.

– А зачем туда? – оживилась Ксюха. – Давай дам телефончик чудного дядьки…

– Ее заклинило именно на этой больнице, не стану же я спорить с полузнакомой дамой.

– Ну ладно, – сдалась всегда желающая всем сделать хорошо Оксанка, – пиши: Лена Ромашкина. Дам тебе домашний и рабочий. Пусть твоя протеже возьмет коробку конфет, двести рублей и топает к Ленке. Назовет мою фамилию, и Ромашкина ее как родную примет. Да, вот еще, предупреди эту бабу, что коньяк нести нельзя, только шоколадный набор, желательно без алкогольной начинки.

– Почему?

– Ленка очень выпить любит, – вздохнула Ксюта, – хватит рюмку-другую, и все, съехала с катушек. Так что уж лучше шоколадки. Ну пока!

Я полетела в гостиную и открыла бар. Где они? Ага, вот, замечательный ликер «Барокко». В Россию этот напиток практически не поступает из-за его дороговизны: цена поллитровой бутылки едва не дотягивает до стоимости нашего «Жигуля». В Москве раздобыть «Барокко» можно только в магазине «Музей вина». Да и то там одна разновидность – миндальный, а у нас в баре их набралось более десяти, причем самых разных. Дело в том, что производитель «Барокко» Жан Делижанс мой хороший знакомый. Кроме «Барокко», Жан производит вполне приличное красное сухое вино, которое можно найти на полках дорогих супермаркетов. Жан частенько наведывается в Москву. Останавливается у нас в Ложкине и всегда привозит в подарок «Барокко». Нехорошо, конечно, идти в гости к пьянчужке с бутылкой, но, выпив, она станет разговорчивой, может быть, даже болтливой.

Ромашкина, услыхав, что ее телефон мне дала Оксана, мигом стала любезной:

– Слушаю, чем могу быть полезна?

– Видите ли, Леночка, – защебетала я, – разговор не телефонный. Можно подъехать?

Лена вздохнула:

– Только домой, после трех.

– Я вам не помешаю? Лучше на работе.

Ромашкина вновь издала тяжелый вздох:

– Там точно не дадут поговорить клиенты, медсестры. Нет, если дело такое деликатное, то домой. Пишите адрес.

Что ж, она права, в квартире болтать сподручнее, никто не будет мешать и влезать в разговор. Хотя, если у нее дети и муж…

Но Лена жила одна в крохотной, великолепно отделанной квартирке в районе Песчаных улиц. Я вошла в узенький коридорчик и восхищенно цокнула языком. Просто хоть присылай сюда корреспондента из журнала «Ваш дом». Вот ведь что можно сделать из обычной «хрущобы», если вложить в нее силы и средства! Сама когда-то жила в такой же – крохотная кухонька, прилегающая к ней семиметровая комната, потом «гостиная» и кукольный санузел. Но Лена сделала перепланировку, и из небольшого коридорчика вы попадали в просторный «пищеблок», битком забитый всяческими модными прибамбасами. Дорогая кухонная мебель, бар, высокие стулья, а каждый сантиметр, нет, даже миллиметр пространства нес функциональную нагрузку. Пол покрывала кафельная плитка, а еду Лена готовила на сверхсложном агрегате. Повсюду мигающие лампочки, какие-то ручки, рычажки и никаких конфорок. Даже непонятно, куда ставить кастрюльки.

Я вынула из пакета «Барокко». В глазах Лены появился блеск, и она удивленно произнесла:

– Такой вижу впервые.

– А вы попробуйте.

– Это нечто, – пробормотала стоматолог, смакуя первый глоток, – и где же берут сей божественный нектар?

– В магазине «Музей вина».

– Завтра же сгоняю туда, – сообщила Лена, допивая рюмку.

Я промолчала. «Надеюсь, дорогая, что, увидав его цену, ты откажешься от мысли купить этот ликер», – подумала я.

– В чем проблема? – повернула ко мне слегка порозовевшее лицо стоматолог.

Я произнесла заранее заготовленный спич. Работаю на телевидении, на одном из кабельных каналов, веду передачу о моде. Выгляжу вполне пристойно, но на хвост садятся молодые да резвые, вот и пришла пора сделать подтяжку. Кое-кто посоветовал обратиться в клинику на Семипрудной. Но идти просто так, наобум, не хочется. Моя молодость прошла при социализме, поэтому я твердо усвоила истину: врача должен порекомендовать кто-то из знакомых.

– Совершенно справедливо, – подтвердила Лена, – а то так натянут! Морду ведь не спрячешь. Ну сделает тебе хирург отвратный шов, удалив аппендицит. Неприятно, конечно, но можно одеждой прикрыть. А лицо все время на виду. Зачем тебе наша клиника? Конечно, не очень хорошо так говорить о месте, где работаешь, но у нас сплошные жопорукие собрались. Беда, а не специалисты. Бородавку могут убрать, массаж хороший сделают. А подтяжку!.. Ступай лучше в Институт красоты. Хочешь, дам телефончик чудесного хирурга?

Я отметила, что Лена, проглотившая уже четверть бутылки «Барокко», перешла со мной на «ты», и сказала:

– Мне советовали некую Розу Андреевну Шилову. Говорят, что она берет бешеные деньги, но люди уходят от нее с обновленными лицами.

Леночка побарабанила пальцами по красивой кружевной скатерти.

– Роза не хирург, но результаты у нее и впрямь сногсшибательные, бабы к ней так и рвутся. Она ухитряется омолодить без операции.

– Как это? – искренно удивилась я.

Леночка пожала плечами:

– Не знаю. Она, естественно, об этом не рассказывает. Но результат налицо. Приходит к ней пятидесятилетняя кошелка. Сама понимаешь, как ни старайся, а полтинник есть полтинник. Скажу тебе откровенно, всякие маски, кремы, массажи – это хорошо. Но не верь, если обещают, что таким образом избавишься от морщин. Неправда. Все процедуры затрагивают только верхний слой, а морщина формируется глубже. Исправить морду может лишь подтяжка. Если будешь за лицом тщательно ухаживать, операция попозже понадобится. Поняла?

– И при чем тут Шилова?

– Странное дело, – протянула Лена, – она крем делает и продает его, естественно. Состав никому не открывает, это ее «ноу-хау». Правда, предупреждает сразу, что помогает он не всем. Но уж если действует! Просто чудеса какие-то. Кожа белеет, пигментные пятна исчезают, «гусиные лапки» разглаживаются. Невероятно, но факт. Я сама у нее баночку купила для пробы. Одну – руки мазать, другую – физиономию. Не поверишь, но кожа на руках как у молодой стала, а на лице только слабый эффект получился. Видела Ирэн Фабер?

– Актрису из театра «Центр»?

– Ну да, сейчас сериал по телику идет «Убить, чтобы выжить», она там главную роль играет.

– Видела, конечно. Еще удивилась, как она похудела и помолодела.

– Это с ней Роза работала.

– Правда?

– Совершенно точно. Мой кабинет рядом с ее находится. Я иногда с разными клиентками сталкиваюсь. Ты не поверишь, какая эта Фабер была год назад. Я, когда впервые ее увидела, аж вздрогнула. На сцене-то они все красавицы, а в жизни… Кожа желтая, синяки под глазами жуткие, опухшая вся, «сеточка» на щеках, да и сама довольно упитанная, если не сказать толстая. Небось в корсет затягивалась на съемках. Стала к Розе ходить, просто преобразилась.

– Дорого, наверное, берет?

Лена кивнула:

– Если только крем покупаешь, то пятьсот баночка.

– Долларов?!

– Уж не рублей. Но она еще предлагает массаж. Наши считают, что именно в нем все дело. Первый курс – двадцать процедур. Кому-то одного хватает, кому-то два, а то и три раза повторять приходится. Но эффект!..

– А массаж сколько стоит?

Лена хмыкнула:

– С этим вопросом к ней, она сама цену назначает в зависимости от состояния кожи.

– Ты сама к ней не ходила?

– Она коллег не берет. Говорит, что нервничать начинает, руки дрожат. Знаешь, многие хирурги не могут оперировать знакомых и родственников.

Я кивнула. Слышала о таком.

– Только думается, что дело не в дрожащих руках, – засмеялась Лена. – Небось опасается, что наши узнают, как она работает, и переймут опыт.

– Роза эта, должно быть, богатая женщина.

– А то, – вздохнула Лена, – у меня отродясь столько денег не будет. Ты бы поглядела на ее машину! Закачаться можно. Я уж не говорю об одежде, драгоценностях, духах. Квартира у мадам на Кутузовском проспекте, дача… Чего только нет. Да и понятно. Она одинокая, ни мужа, ни детей, так что все на себя тратит.

– Значит, в деньгах не нуждается…

– Чтоб ты так всю жизнь нуждалась. Вчера в клинике собирали деньги на подарок. Катька Романцева ребенка родила. Народ у нас обеспеченный и в общем не жадный. Кто триста рублей дал, кто пятьсот.

Лена, обходившая врачей с подписным листом, заглянула и к Шиловой. Та вытащила из кошелька стодолларовую банкноту и спокойно протянула Ромашкиной со словами:

– Извини, дорогая, у меня только валюта, не успела разменять.

Лена машинально глянула на портмоне, увидела в нем тугую пачку «зеленых» купюр и спросила:

– Сколько сдачи дать?

– Ерунда, – отмахнулась Шилова, – все ваши.

Ромашкина не сумела сдержать завистливый вздох. Конечно, она сама хорошо зарабатывает, но вот так небрежно, походя выбросить сто долларов ей слабо.

– Одевается наша Розочка только в бутиках, – самозабвенно попивая ликер, сплетничала хозяйка, – обедать каждый день ездит в «Охотник», ресторан при Центральном доме литераторов, а там чашечка кофе на пятьдесят баксов тянет. Одним словом, похоже, денег ей девать некуда, вот и ломает голову, куда бы их рассовать.

– Я бы на ее месте начала коллекционировать предметы старины.

Лена засмеялась:

– Роза патологически не переносит, как она говорит, «старушечьи штучки». Тут недавно дядька приходил ко мне зубы себе делать, директор антикварного магазина. В благодарность за хорошую работу предложил:

– Хотите, приезжайте ко мне в магазин. За копейки отличные вещи можете купить. Некоторые старики такое сдают, что закачаться можно. Сами не понимают, чем владеют.

Лена любит безделушки, поэтому с удовольствием воспользовалась случаем и приобрела за бесценок несколько изумительных фарфоровых статуэток балерин. Желая похвастаться, она принесла одну на работу и показала в ординаторской. Врачи заахали, заохали. Такая красота! Надо же, сделано из фарфора, а кажется, что на танцовщице настоящие кружева. И тут появилась Шилова.

– Розочка, посмотри, какая прелесть, – кинулась к ней Вера Стеблова, операционная медсестра.

Косметолог сморщила нос:

– Господи, да мне от бабки ящики с таким барахлом достались в наследство. Все выкинула. Как, скажите на милость, из этих дырок грязь выковыривать?

– Но это же настоящая старина, – попыталась объяснить Вера.

Роза Андреевна только хмыкнула:

– Вещи должны быть новыми, чистыми и красивыми. Может, кому и нравится иметь дело с треснувшими тарелками и выцветшими тряпками, но только не мне.