Онлайн чтение книги Невероятные Unbelievable
6. Эмили – просто милая невинная девочка со Среднего Запада

– Быстрей! – подгоняла Эбби, таща Эмили за собой через двор.

Солнце опускалось за ровный айовский горизонт, тут и там резвились повылезавшие отовсюду длинноногие жуки. Судя по всему, не только Эбби и Эмили, но и два ее старших кузена, Мэтт и Джон, тоже собирались порезвиться.

Вчетвером они остановились на обочине дороги. Джон с Мэттом сменили простые белые футболки и рабочие штаны на мешковатые джинсы и футболки с пивными слоганами. Эбби одернула на себе топ, посмотрелась в маленькое зеркало, проверяя, не размазалась ли губная помада. Эмили, в тех же джинсах и футболке, в которых приехала, чувствовала себя невзрачной серой мышкой – так же, как всегда в Роузвуде.

Она оглянулась на дом. Свет нигде не горел, но собаки все еще носились по участку, и непослушная коза, позвякивая колокольчиком, висевшим у нее на шее, все так же была привязана к забору. Просто чудо, что Хелен с Алленом не надели колокольчики на своих детей.

– Уверена, что это хорошая идея? – громко спросила Эмили.

– Все нормально. – В ушах Эбби покачивались серьги в форме колец. – Мама с папой укладываются спать в восемь, как часы. Они же привыкли вставать в четыре утра.

– Мы давно так делаем, и нас еще ни разу не поймали, – заверил Эмили Мэтт.

Неожиданно на горизонте появился серебристый пикап, за которым тянулся шлейф пыли. Грузовичок медленно подкатил к ним и затормозил. Из кабины звучала песня в ритме хип-хоп, вроде бы знакомая, но Эмили никак не могла вспомнить ни ее названия, ни исполнителя; доносился запах ментоловых сигарет. Темноволосый парень, похожий на Ноэля Кана, помахал ее кузине и кузенам и улыбнулся Эмили.

– Так-та-а-а-к… это ваша кузина?

– Точно, – подтвердила Эбби. – Из Пенсильвании. Эмили, это Дайсон.

– Залезайте. – Дайсон похлопал по сиденью.

Эбби с Эмили сели в кабину, Джон с Мэттом забрались в кузов. Когда они покатили прочь, Эмили разок оглянулась на исчезающий вдалеке дом, и ею овладело беспокойство.

– И что же привело тебя в очаровательный Аддамс? – Дайсон со скрежетом переключил скорость.

Эмили покосилась на Эбби.

– Родители отправили.

– В ссылку?

– Точно, – вмешалась Эбби. – Я слышала, ты настоящая оторва, Эмили.

Она пояснила Дайсону:

– Эмили очень рисковая.

Эмили подавила смешок. В присутствии Эбби она ничего предосудительного не совершала, разве что лишнее печенье украдкой съела на десерт. Интересно, знают ли ее двоюродные братья и сестра, за что на самом деле родители выслали ее сюда. Скорей всего, нет: лесбиянка – ругательное слово, за которое надо платить штраф.

За несколько минут они доехали по неровной дороге до большого оранжевого силосохранилища и припарковались на траве возле машины с надписью на бампере: «Увижу сиськи – тормозну». Два бледных парня, вывалившись из красного пикапа, в знак приветствия стукнулись кулаками с парочкой дюжих светловолосых парней, выбравшихся из черного «доджа». Эмили усмехнулась. Она всегда считала, что слово «кукурузники» в отношении жителей Айовы – речевой штамп, но теперь убедилась, что это абсолютно точное описание.

Эбби стиснула руку Эмили.

– Здесь на четырех парней по одной девчонке, – шепнула она. – Так что ты сегодня без кавалера не останешься. Я всегда нахожу, с кем зажечь.

Значит, Эбби про нее ничего не известно.

– О. Прекрасно.

Эмили попыталась улыбнуться. Подмигнув ей, Эбби спрыгнула с пикапа. Эмили последовала за остальными к силосохранилищу. В воздухе витали запахи духов Clinique Happy, хмельного пива с привкусом мыла и сухой травы. Войдя в бункер, девушка ожидала увидеть тюки сена, парочку сельскохозяйственных животных и, может быть, раздолбанную шаткую лестницу, ведущую в комнату странной девочки, как в «Звонке»[22]Очевидно, имеется в виду фильм The Ring (2002) режиссера Гора Вербински.. Но помещение было очищено от всего, что связано с сельским хозяйством; с потолка свисали гирлянды, вдоль стен стояли плюшевые диваны сливового цвета. В одном углу Эмили увидела проигрыватель и у дальней стены – несколько огромных бочонков.

Эбби, уже где-то раздобывшая пиво, подвела к Эмили нескольких парней. С прямыми волосами, худощавыми лицами и ослепительно белыми зубами, они даже в Роузвуде пользовались бы популярностью.

– Бретт, Тодд, Шави… это моя кузина Эмили. Из Пенсильвании.

– Привет, – поздоровалась Эмили, пожимая парням руки.

– Пенсильва-а-ния. – Парни одобрительно закивали, словно Эбби сказала, что Эмили из Страны грязного секса.

Эбби ушла с одним из парней, а Эмили отправилась за пивом. Пристроилась в очередь за белобрысой парочкой, обжимавшейся у всех на виду. Диджей поставил песню Тимбалэнда[23] Timbaland (настоящее имя – Тимоти Закари Мосли, род. в 1972 г.) – американский рэпер, музыкальный продюсер, аранжировщик и автор песен, двукратный обладатель премии «Грэмми»., от которого и в Роузвуде все балдели. Вообще-то молодежь Айовы мало чем отличалась от ребят в ее школе. Девчонки носили джинсовые юбки и обувь на танкетке, парни ходили в просторных толстовках с капюшоном и мешковатых джинсах и, похоже, не прочь были поэкспериментировать с растительностью на лице. Интересно, в какую школу они все ходят, думала Эмили, или их тоже родители посадили на домашнее обучение?

– Это ты новенькая?

За ней стояла высокая блондинка в полосатой тунике и темных джинсах, широкоплечая и мощная, как профессиональная волейболистка; ее левое ухо украшала змейка из четырех маленьких сережек. Но у нее было очень приятное и открытое круглое лицо, голубые глаза и маленькие милые губки. И возле нее, в отличие от остальных девчонок, которые пришли на тусовку, не терся парень, лапавший ее за грудь.

– М-м, да, – ответила Эмили. – Только сегодня приехала.

– Ты ведь из Пенсильвании? – Девушка отклонилась назад, внимательно разглядывая Эмили. – Я однажды была там. Мы ходили на Гарвард-сквер.

– Ты, должно быть, имеешь в виду Бостон, в Массачусетсе, – поправила ее Эмили. – Гарвард там.

А в Пенсильвании – Филадельфия. Колокол Свободы[24] Колокол Свободы (Liberty Bell)  – колокол в здании Зала независимости в Филадельфии, который возвестил о подписании Декларации независимости 4 июля 1776 г. Считается национальной реликвией как символ свободы. Отлит в Англии в 1752 г.; нанесенная надпись со словами из Библии гласит: «Объявите свободу на земле всем жителям ее»., Бен Франклин[25] Franklin, Benjamin (1706–1790) – американский политический деятель, ученый, один из отцов-основателей США, единственный из них, кто подписал все три важнейших исторических документа: Декларацию независимости США, Конституцию США и Версальский мирный договор 1783 г. (Второй Парижский мирный договор), формально завершивший войну за независимость тринадцати британских колоний в Северной Америке от Великобритании. Первый американец, ставший иностранным членом Российской Академии наук. Похоронен в Филадельфии., все такое.

– О, – сникла девушка. – Выходит, в Пенсильвании я не была. – Она наклонила голову к Эмили. – Слушай, какой конфетой ты хотела бы быть?

– Извини, не поняла. – Эмили озадаченно заморгала.

– Ну вот смотри. – Девушка ткнула ее. – Я, например, была бы «Эм энд эмз».

– Почему? – спросила Эмили.

Девушка кокетливо потупила взор.

– Потому что я таяла бы у тебя во рту. Это же очевидно. – Она снова ткнула Эмили. – Ну а ты какой конфетой хотела бы быть?

Эмили пожала плечами. Более странного вопроса при знакомстве ей еще никто не задавал, но ей это даже понравилось.

– Вот уж никогда не задумывалась об этом. «Тутси ролл»[26] “Tootsie Roll ” – товарный знак мягкой карамели, закрученной в «рулончик».?

Девушка яростно затрясла головой.

– Нет, какая же ты «Тутси ролл»? «Тутси ролл» похожа на большую длинную какашку. А тебе нужно подобрать что-нибудь гораздо сексуальнее.

Эмили почти затаила дыхание. Неужели эта девушка флиртует с ней?

– М-м. Давай-ка сначала познакомимся, а потом уж поговорим о… сексуальных конфетах.

Блондинка протянула ей руку.

– Триста.

– Эмили.

Они обменялись рукопожатием, во время которого Триста, не отрывая глаз от лица Эмили, большим пальцем водила по ее ладони. Может, в Айове это традиционный способ приветствия?

– Пива хочешь? – торопливо спросила Эмили, поворачиваясь к бочке.

– Конечно, – ответила Триста. – Только давай я тебе налью. А то ты, наверное, даже не знаешь, как с насосом управляться.

Эмили наблюдала, как Триста несколько раз надавила на рычаг, и стаканчик медленно наполнился почти непенящимся пивом.

– Спасибо, – поблагодарила Эмили, сделав глоток.

Триста налила себе и повела Эмили к одному из диванов, стоявших вдоль стены.

– Так твоя семья только что сюда переехала?

– Я в гостях у своих кузенов и кузины, поживу у них какое-то время.

Эмили показала на Эбби, танцевавшую с высоким блондином, и на Мэтта с Джоном, куривших в компании миниатюрной рыжеволосой девушки в облегающем розовом свитере и джинсах в облипку.

– Что-то вроде каникул? – спросила Триста, хлопая ресницами.

Эмили не могла понять, действительно ли Триста придвигается к ней все ближе и ближе, или ей это только кажется. Она с трудом сдерживалась, чтобы не коснуться длинных ног Тристы, находившихся в нескольких сантимерах от ее собственных.

– Не совсем, – выпалила она. – Родители вышвырнули меня из дому, потому что я не могла жить по их правилам.

Триста теребила ремешок на своих желто-коричневых ботинках.

– У меня мама такая же. Думает, что сейчас я на концерте хора. Иначе не отпустила бы меня из дому.

– Я тоже лгала своим родителям, если шла куда-то на вечеринку, – призналась Эмили, внезапно испугавшись, что вновь расплачется.

Она попыталась представить, что происходит дома. Ее родные наверняка собрались у телевизора после ужина. Мама, папа и Кэролайн весело переговариваются между собой, довольные, что избавились от извращенки Эмили. От обиды ее даже затошнило.

Триста с сочувствием посмотрела на Эмили, словно догадываясь о ее состоянии.

– Эй, а вот еще. Какой вечеринкой ты хотела бы быть?

– Сюрприз-вечеринкой, – не раздумывая, ответила Эмили. Вся ее жизнь в последнее время – это один большой сюрприз: что ни день, то новая неожиданность.

– Подходит, – улыбнулась Триста. – А я костюмной, на которую все приходят в тогах.

Улыбаясь, они долго смотрели друг на друга. В лице Тристы, в ее больших голубых глазах сквозило нечто такое, что дарило Эмили… ощущение покоя. Триста подалась вперед всем телом, Эмили – тоже. Но потом Триста очень медленно наклонилась и снова поправила ремешок на ботинке.

– Так за что тебя сослали? – спросила она, выпрямляясь.

Эмили приложилась к стаканчику с пивом, а потом скороговоркой произнесла:

– Из-за того, что увидели, как я целуюсь с девчонкой.

Триста, с изумлением в глазах, откинулась на спинку дивана, и Эмили решила, что допустила чудовищную ошибку. Может быть, Триста просто проявляет дружеское расположение в духе Среднего Запада, и Эмили неверно истолковала ее поведение. Но потом Триста застенчиво улыбнулась и приблизила губы к уху Эмили.

– Ты однозначно не была бы «Тутси ролл». Моя бы воля, ты стала бы жгуче-красной конфеткой-сердечком.

Сердце в груди у Эмили трижды подпрыгнуло. Триста встала, протянула Эмили руку. Эмили взяла ее. Триста без лишних слов привела Эмили на танцплощадку и сексуально задвигалась в такт музыке. Медленную мелодию сменила быстрая. Триста, взвизгнув, запрыгала, как на батуте, своей энергией заряжая Эмили. Она почувствовала, что с Тристой может быть безрассудной – не то, что рядом с Майей, в обществе которой Эмили всегда приходилось сохранять выдержку и самообладание.

Майя. Эмили остановилась, вдыхая запах затхлой сырости, скопившийся в помещении. Минувшим вечером они с Майей признались друг другу в любви. Можно ли считать, что и теперь, когда Эмили неизвестно на сколько застряла здесь, в краю кукурузы и коровьего навоза, они по-прежнему вместе? Можно ли считать, что она изменяет Майе? И почему Эмили до сей минуты за весь вечер ни разу не вспомнила о ней?

Пикнул телефон Тристы. Она выбралась из толпы танцующих и достала его из кармана.

– Мама, чтоб ей пусто было, уже в тысячный раз шлет мне эсэмэс! – объяснила она, перекрикивая музыку.

Эмили пронзил ужас. Того и гляди с минуты на минуту она тоже получит сообщение. «Э» всегда известно, когда ее посещают порочные мысли. Правда, ее мобильник… лежит в «штрафной» банке.

Эмили рассмеялась. Ее телефон в «штрафной» банке. Она веселится на вечеринке в Айове за тысячи миль от Роузвуда. И, если «Э» не сверхъестественное существо, он никак не узнает, чем сейчас занимается Эмили.

И внезапно Айова показалась ей не таким уж плохим местом. Вовсе. Даже. Не. Плохим.