Онлайн чтение книги Утренний хоббит
Глава первая. Зелёная Луна и следопыт Олмер

За массивным, щедро залитым прокисшим красным вином столом, икая и раскачиваясь из стороны в сторону, горько плакал старый одноухий гоблин.

Он плакал об ушедшей навсегда молодости, о былой любви, затерявшейся где-то, об удачах, обернувшихся позором, о несбывшихся мечтах и вещих снах, оказавшихся пошлым обманом.

И, словно бы вторя старику, сочувствуя и соглашаясь с ним, по трактирному залу летела, будто бы живя собственной жизнью, грустная баллада:

Гоблин изредка всхлипывал и в такт песне стучал оловянной кружкой по столу, разбрызгивая пролитое вино во все стороны.

«Сюрреализм какой-то! Антураж компьютерной игры, данный нам в реальных ощущениях…», – подумал Томас. – «Язык совершенно незнакомый, а я почему-то всё понимаю. И слова, определённо, уже где-то слышанные…. Гёте? Шиллер?».

Он больно ущипнул себя за ляжку, но странное видение не пропало. Вот же он, гоблин, нестерпимо воняющий чесноком, жадно слизывает со стола винную лужицу. Слизывает и глумливо скалится, многозначительно подмигивая фиолетово-аметистовым глазом…

Томас обернулся по сторонам и от досады прикусил губу: и остальные посетители трактира оказались необычными. Какие-то смуглые и низкорослые личности, похожие на японцев, но с собачьими ушами и приплюснутыми чёрными кожаными носами, пировали за соседним квадратным столом. Около тёмно-серой стены о чём-то жарко спорила парочка бородатых гномов – в железных кольчугах, с бронзовыми шлемами на головах. У барной стойки – на высоких стульях – расположились ещё какие-то, невиданные досель, мрачные и печальные.

Да и сам кабачок выглядел до нельзя странно. Крохотные овальные окошки, затянутые полупрозрачными пластинами слюды, таинственный полумрак, редкие свечи на столах, массивные топоры и мечи, развешенные по стенам. Над холодным оружием размещались головы диких кабанов, медведей и ещё каких-то незнакомых клыкастых существ – свирепых и несимпатичных. Приоткрытые пасти лохматых голов скалились в многообещающих кривых оскалах, стеклянные глаза блестели откровенно недобро и плотоядно.

– Классические декорации к сериалу про мрачное средневековье, – пробормотал себе под нос Томас. – Мракобесие и вселенская тоска, намекающая на кровавые ужасы и медленное сумасшествие…

Молоденькая особа – симпатичная даже, если бы не большие круглые уши жёлто-лимонного цвета, густо обросшие рыжей шёрсткой – небрежно касалась кончиками пальцев клавиш старенького рояля и, томно прикрыв глаза, самозабвенно выводила:

Томас сосредоточился и попытался мысленно проанализировать сложившуюся ситуацию. Впрочем, это абсолютно ничего не прояснило. Более того, он с ужасом осознал, что болен, а болезнь эта называется – раздвоение личности.

«Если смотреть правде в глаза, то я, кажется, сошёл с ума», – честно признался сам себе молодой человек.

С одной стороны, он осознавал себя Томасом Моргенштерном, студентом первого курса Университета австрийского городка Клагенфурта. С другой же стороны, являлся обыкновенным хоббитом Томасом Утренником, родом из заштатного посёлка Землеройска. Совпадало только одно: в обоих случаях ему было восемнадцать лет с крохотным хвостиком. Причём, он почему-то был твёрдо уверен, что это «восемнадцать с хвостиком» имеет самое прямое отношение к происходящему.

Звуки баллады стихли, и незнакомый грубый голос поинтересовался:

– Утренний хоббит, не желаешь ли выпить? Эй, я к тебе обращаюсь, недомерок!

Только когда по затылку хорошенько прилетело яблочным огрызком, Томас сообразил, что голос обращался именно к нему. А ещё он понял, что прямо-таки умирает от жестокой и колючей жажды, да и в голове что-то громко стучит и звенит.

Он вылез из-за стола, аккуратно отодвинул в сторону тяжёлую дубовую табуретку и, неуклюже косолапя, прошёл к высокой барной стойке.

«Что это такое с моими ногами?», – подумалось. – «Такое впечатление, что они стали гораздо короче. Куда, кстати, подевались кроссовки? С каких таких пирожков подгоревших я разгуливаю босиком? И этот звон-стук в голове…».

За барной стойкой располагался человек, что уже радовало. Здоровенный такой мужик, широкоплечий, светловолосый, кареглазый, с недельной щетиной на щеках и подбородке.

– Что, уважаемый Утренник, пить хочешь? – насмешливо поинтересовался здоровяк.

– Очень! – честно признался Томас.

– Меня зовут Самуэль Фергюс, я хозяин «Тёмной таверны», – сообщил мужик, выставляя на серо-жёлтую столешницу большую глиняную кружку, до краёв наполненную каким-то пенным напитком. – Глотни, толстячок, сидра! Тебе понравится…

«Что-то определённо знакомое – «Тёмная таверна». Это же…», – подумал Томас, осторожно касаясь губами края кружки. – «Кажется, так назывался сайт, который я, Томас Моргенштерн, и создал когда-то…».

Напиток оказался волшебно-вкусным, с приятной лёгкой горчинкой, холодным и слабо-газированным. С каждым глотком грохот-звон в голове постепенно затихал, организм наполнялся бодростью, по спине – вдоль позвоночника – пробежала горячая, очень приятная волна.

«Какой ещё – Моргенштерн? Что за – Клагенфурт?» – искренне удивился про себя Томас.

– Зеркало висит в правом углу, возле окна, – любезно сообщил Самуэль Фергюс.

Томас поставил опустевшую кружку на столешницу барной стойки, благодарно кивнул головой и уверенно, безо всякой косолапости, прошёл к слюдяному окошку.

Зеркало – старинное и непривычно тусклое – висело на закопчённой стене, между оконной рамой и посудным шкафом. Томас, помедлив с минуту, боязливо заглянул в него. Из таинственных зеркальных глубин робко и насторожённо выглядывал хоббит: светленький такой, щекастый, ростом не выше полутора метра.

– Конечно же, хоббит, – пробормотал Томас. – Было бы странно, если бы в зеркале отразился кто-нибудь другой. Тролль, к примеру, или же, наоборот, гном. А так-то всё нормально: хоббит смотрит в зеркало и видит там хоббита…. Я – Томас Утренник, родился восемнадцать с небольшим лет тому назад в Землеройске, там у меня родственников – без счёта. Конкретно сейчас – нахожусь в старинном посёлке Пригорье, что расположился на Западном Тракте, восточнее Брендидуимского моста. А, если быть скрупулезно точным, то в старинном трактирчике «Тёмная таверна». Ничего себе кабачок, заслуживающий уважение, с очень хорошей кухней…. Ростом не выше полутора метров? А вот это, как раз, и не факт. Может, так просто кажется – на фоне низкой и приземистой мебели?

– Новенький! Утренний хоббит! – напомнил о себе грубый голос трактирщика. – Сам с собой разговариваешь? Нехорошо это…. Заканчивай! Лучше подкрепись немного.

Томас, лукаво подмигнув на прощание собственному зеркальному отражению, вернулся к столу. Одноухий гоблин – вместе с винными лужицами – куда-то исчез, а Самуэль Фергюс как раз заканчивал расставлять на чистейшей светло-серой скатерти разномастные миски, горшочки и ёмкости для напитков.

– Эй, бездельник! – повернув голову в сторону, прогудел густым басом трактирщик. – Уснул там, что ли? Вино тащи для нашего гостя! И яблочного сока прихвати.

Распахнулась низенькая дверь, ведущая, очевидно, в кладовую, и оттуда показался…. Кто, собственно, показался? Да, непростой такой вопрос! Туловище, явно, человеческое, по комплекции – подростковое, или юношеское. Облачённое, опять же, в самые обычные человеческие одежды: ярко-салатная рубаха, бежевая жилетка, серые брюки, заправленные в низкие замшевые сапоги. А вот, голова…. Голова принадлежала коту: светло-серая шёрстка, розовый нос, характерные треугольные уши, длинные усы, тёмно-зелёные глаза.

Странное существо, приветливо кивнув кошачьей головой, выставило на стол две высокие стеклянные бутылки – тёмно-синюю и светло-розовую – после чего развернулось и удалилось, гордо продемонстрировав окружающим пышный, светло-рыжий хвост.

– Угощайся, Утренник! – любезно предложил Фергюс. – Оголодал, наверное, в дороге. Твоего пони уже расседлали, вещи отнесли в комнату. Отдыхай, подкрепись! Господин Олмер прибудет ближе к полуночи, просил обязательно его дождаться.

Томас был очень голоден, поэтому не стал донимать кабатчика глупыми вопросами, мол: – «А кто он такой, этот господин Олмер? И что ему, собственно, надо от бедного хоббита?», а лишь благодарно кивнул головой и принялся за еду.

Но смутные сомнения его не покидали. Всё, вроде, вокруг было знакомым и привычным, но каким-то очень уж неудобным, честное слово. Не родным, выражаясь проще.

Вот Томас плеснул в оловянную кружку вина из светло-розовой бутылки, и тут же поймал себя на мысли, что оловянные кружки предназначаются для яблочного сока и пива, а вино надо пить из стеклянных бокалов. Принято тут так, и точка. Он пригубил вина, поморщился: вкус был странным, с заметной кислинкой.

«Вот в Клагенфурте – молодое красное вино! Не чета этому пойлу…», – шустрой мышкой пробежала в голове странная и отрывочная мысль.

С едой наблюдалась та же история. Бульон, заливное мясо, овощи, тушенные с грибами, ветчина, сыр, хлеб – всё это было непривычным на вкус, пресным и абсолютно несолёным. Он поискал на столе склянки со специями – посолить, поперчить – но ничего похожего не обнаружил.

– Что-то потерял, милейший Утренник? – поинтересовался бас.

Томас обернулся, за его спиной стоял широко улыбающийся Самуэль Фергюс с глиняной кружкой в руках. А вот глаза трактирщика были очень внимательными и слегка напряжёнными.

– Вино и пиво нынче – так себе, – непринуждённо заявил Фергюс. – А вот грушевый сидр – высший класс! Пей, Утренник, я угощаю! Собственный авторский рецепт.

Отпив из предложенной кружки треть, Томас подумал: – «Какая такая – соль? Какой ещё – перец? Нет в Хоббитании, да и во всём Средиземье ничего подобного! Да и не было никогда…. И, вообще, пора прогуляться немного, вдохнуть свежего воздуха. Душно здесь…».

Он поднялся из-за стола, достал из кожаного кисета, висящего на поясе, старенькую вересковую трубку, не торопясь, набил её табаком и направился к низкой входной двери.

– Эй, Утренник! – окликнул хозяин таверны, – Погулять собрался? Не отходи только далеко, а то господин Олмер волноваться будет.

«Олмер? Конечно же, Олмер!», – вспомнил Томас. – «Следопыт местный, хорошо известный в Хоббитании. Знаменитая личность, даже легендарная. А грушевый сидр у Фергюса знатный, просто замечательно восстанавливает память…».

Он вышел на крыльцо, аккуратно прикрыл за собой дверь и спустился по каменным ступеням во двор. Вокруг было тепло, безветренно и бесконечно уютно. В траве успокаивающе щёлкали сверчки, громко стрекотали цикады. Приближалась ночь, солнце уже скрылось в тёмных облаках, висевших на западном краю неба. На востоке показался зеленоватый серп.

– Это что же – Луна? – вслух удивился Томас. – Но почему же она зелёная, чёрт меня побери?!

Луна никак не отреагировала на его эмоциональный вопрос, так и не поменяв цвета, а вот серебристый девичий голосок лукаво поинтересовался:

– Какая же ещё? Конечно, зелёная!

– Луна, она жёлтая, – хмуро сообщил Томас.

– С каких это ещё грибов раздольских – жёлтая? – возмутился голосок. – Зелёная! Это знает любой карапуз…. Ты, Утренний хоббит, наверное, дальтоник. Мне один знакомый маг рассказывал, мол, бывают такие – люди, хоббиты, тролли, орки, да и гномы – которые жёлтого цвета не могут отличить от зелёного.

Томас прикурил, пощёлкав кремниевым кресалом, вересковую трубку, выпустил в небо струю ароматного дыма, и только после этого повернулся на девяносто градусов.

Жёлто-малиновые отблески костра отражались от водной поверхности прямоугольного пруда, обложенного по периметру диким камнем. Пруд был густо покрыт изысканными узорами тёмно-зелёных водорослей и бело-розовыми розетками кувшинок. Что ещё? Ах, да! Две тени – то, сжимаясь, то, снова вырастая – приплясывали между кувшинками.

У костра…. Не было никакого костра! Возле пузатой стеклянной банки, наполовину заполненной жёлто-малиновыми светлячками, на дубовых трактирных табуретах сидели, э-э-э…, две уже знакомые личности.

Во-первых, та девушка, певшая в таверне печальную балладу. Длинное платье – всё в оборочках и рюшечках, выпуклые щёчки, задорные голубые глаза. Ну, и круглые лимонно-жёлтые уши, щедро покрытые толстыми и кучерявыми волосками. Симпатичными такими, цвета благородного янтаря…

«Где-то, определённо, я уже её видел! Причём, не в трактире», – решил Томас. – «Только вот, где конкретно? Когда? Не вспомнить…».

Во-вторых, существо с кошачьей головой, являвшееся, очевидно, трактирным служкой.

Томас постучал погасшей трубкой, выбивая не до конца догоревший табак, о собственную правую пятку и решил, что твёрдые хоббитанские пятки – вещи сугубо полезные.

«А если такой каменной штуковиной вмазать – обычной мавашей-гири – в лоб подлого врага?», – тут же подумалось. – «Да, искренне не завидую получившему…».

Он запихал курительную трубку обратно в кисет, задёрнул шнурок, подошёл вплотную к банке со светлячками и, приподняв над головой круглую хоббитанскую шляпу, вежливо представился:

– Томас Утренник. Он же – Утренний хоббит. К вашим услугам, высокородные господа и дамы!

– Кот, – охотно отозвалось существо с кошачьей головой. – Просто – Кот. Ничего другого не могу сказать о себе. То есть, объяснить…. Так вот получилось. Сам не в курсе. Но рода я, определённо, мужского.

– Мари! – приветливо улыбнулась девушка. – Мари Медвежатница. В том смысле, что родилась на Медвежьих Холмах. Семнадцати лет от роду. Природная хоббитанка, – помявшись пять-семь секунд, едва слышно добавила: – Невеста, то бишь, будущая жена хоббита по имени Томас Утренник.

– Это как? То есть…

– То есть, это мне так предсказал знаменитый Серый маг. Давно уже, недели полторы назад…. Собственно, я и не настаиваю. Предсказали…

Кот, недовольно помотав ушастой мордочкой, возмутился:

– Что значит – «не настаиваю»? Предсказания Серого мага – это вам не балаганные шутки! Они всегда сбываются!

– Так уж и всегда, – недоверчиво усмехнулась Мари. – Вот, Серый маг уверял прилюдно, что, мол, Синего Дракона непременно убьют к Празднику Яблок…. И что же? Дракон жив до сих пор! Говорят, что недавно сжёг в Раздоле ещё одну деревню.

– Что из того? – не сдавался Кот. – Серый маг не предсказывал же, мол: – «Синего Дракона убьют к этому конкретному Празднику Яблок!». Может, он следующий имел в виду?

– Ненавижу казуистику!

– Прекращай бросаться умными словами! Ты же не эльфийская принцесса, а обычная хоббитанская деревенщина.

– Что из того? Всё равно не люблю, когда начинают передёргивать карты и вилять из стороны в сторону.

– Кто это передёргивает?

– Ты и передёргиваешь, кошачья морда…

– Вы только не подеритесь! – шутливо посоветовал Томас. – И, вообще, какой смысл спорить из-за ерунды? Тем более что я и не отказывался жениться. Ведь предсказания Серого мага – дело серьёзное…

«Шутки шутками, а Мари – девица весьма симпатичная», – подумалось между делом. – Кроме того, умненькая и весёлая, за словом не лезущая в карман, сантиметра на три-четыре ниже меня…. Да и не было у меня никогда невесты! Ни в этом мире, ни в том. Или, всё же, была? Что-то вертится такое – на уровне подсознания…. И Мари – знакомое имя. Мари Бер, что жила в Вене? Нет, не вспомнить…».

Девушка неожиданно обиделась и объявила:

– А я и не собираюсь выходить за тебя замуж, Утренний хоббит! – после короткой паузы добавила, уже не так уверенно: – Пока – не собираюсь…

– Что ж так?

– Я решила, что выйду замуж только за настоящего героя! Когда станешь одним из героев, про которых слагают баллады саги и легенды, вот тогда и поговорим.

Кот оглушительно захохотал и, схватившись за живот, свалился с табурета.

– Эх, сидра бы глотнуть! – мечтательно прищурился Томас. – Славный грушевый сидр у трактирщика Фергюса. После него и мысли в голове вертятся веселее.

Тут же став бесконечно серьёзным, Кот поднялся с земли и, тревожно посмотрев на Томаса, заявил – с предостерегающими нотками в голосе:

– Я бы не торопился – петь дифирамбы этому мутному напитку. Здесь всё очень непросто! Мутному – во всех смыслах…

– Дифирамбы? – прыснула Мари. – Обыкновенным котам не пристало выражаться так цветисто! Коты, они не имеют ничего общего с эльфийскими принцессами. Их кошачья планида – мышей ловить.

– Планида? Ну, и кто из нас выпендривается?

Томас громко хмыкнул, прерывая очередную пикировку новых знакомых, и задал Коту конкретный вопрос:

– Итак, уважаемый, что ты имеешь против грушевого сидра? Даже странно слышать эдакое – от персоны мужского пола.

– А то, ты сам не знаешь? – Кот скорчил недоверчивую и презрительную гримасу. – В Землеройске, что же, новостей не знают? Теряются они по дороге, не иначе!

– Почему – теряются? Запаздывают…

– Про Вирус-то слыхали?

Томас, повесив на лицо маску туповатой задумчивости, ответил неопределённо:

– Рассказывают что-то такое, мол, Вирус.…Но, неопределённо так, только в общих чертах. Землеройские бабушки – такие сплетницы. Им верить – себя не уважать…

– Ты ничего не знаешь про Вирус? – оживилась Мари. – Да, ладно, хватит заливать!

– Честное слово, не знаю! – Томас осторожно присел на табурет рядом с девушкой. – Так, только домыслы всякие, версии – насквозь противоположные…. Расскажи, если тебе не трудно. Понравится, так и поцелую.

– А ты до рассказа поцелуй! – последовал неожиданный и лукавый ответ. – Просто так…

Поцелуй оказался долгим и сладким.

«Первый раз – вот так», – прошелестела одинокая мысль. – «Или, второй? Ведь уже было что-то похожее в Вене…. Или – не было?».

– Эй-эй! Прекращайте, голуби белокрылые! – заволновался Кот. – Успеете ещё. Раз пророчество было. Серый маг, он не обманывает. Вроде бы…. А, вообще, вы здорово смотритесь вместе. Картинка маслом: – «Счастливая хоббитанская парочка, готовая – в срочном порядке – подарить миру с десяток маленьких хоббитов…». Ладно, шучу! Так как, рассказывать про Вирус? Мне про него господин Олмер поведал, месяца четыре назад, когда я первый раз посетил «Тёмную таверну»…. Где я обретался до этого? Не знаю. Амнезия проклятая, она же потеря памяти…. В том смысле, что Вирус и вызывает амнезию, тут ею все страдают. Или – почти все…. Вирус пришёл из-за Сирых гор. Первый признак заболевания – потеря памяти: полная или частичная. Второй признак – страшные припадки.

– Припадки? – уточнил Томас. – Можно поподробнее?

Мари, так и не выпустившая – после завершения поцелуя – из своей ладошки его ладонь, пояснила, зябко передёрнув плечами:

– Сперва наваливается жажда. Колючая такая, душащая…. Потом в голове начинает безостановочно стучать и звенеть, руки и ноги подрагивают, приходит слабость, тошнота, выступает пот. Потом…. Нет, не буду рассказывать! Очень уж страшно….

– Короче говоря, только целительный сидр Фергюса помогает во время припадка, – доходчиво пояснил Кот. – Если его не глотнуть вовремя, то всё, копыта отбросишь. Или там лапы, ноги, крылья, ласты.…А ты, Утренник, побледнел слегка! Что, уже мучила «колючка»? Поздравляю, нашего полка прибыло!

– И много надо пить грушевого сидра? В смысле, чтобы не помереть?

– Приступ полностью снимается тремя кружками. Но надо организм регулярно поддерживать в тонусе. Одной кружки хватает примерно на неделю. Естественно, плюс-минус сутки для каждого конкретного индивидуума. Причём, выпивать эту недельную кружку надо не сразу, а по нескольку глотков в день.

– Только лечебный сидр надо отрабатывать! – сообщила Мари с тревожными интонациями в голосе.

– Отрабатывать? Это как?

– Исполнять всякие поручения следопыта Олмера и Серого мага. Они здесь главные…

– Ерунда! – надулся мыльным пузырём Кот. – Фергюс – самый главный! Даю на отсечение собственный хвост!

Справа замелькали тускло-жёлтые огоньки, послышался приглушённый говорок.

– Кого это черти носят, на ночь глядя? – поинтересовался Томас, ненароком приобнимая Мари за плечи.

Девушка и не думала отстраняться, поворочалась немного, устраиваясь поудобнее, и пояснила:

– Может быть, это эльфы идут на запад. Зачем? Я не знаю, но обратно они никогда не возвращаются…. А, может, это обоз гномов направляется к Синим горам – искать несметные сокровища, чтобы выкупить родственников из тюрем Мордора.

– В Мордоре что-то случилось?

– Да, там нынче опять поселилась какая-то нежить, похожая на троллей. Только гораздо злобнее и сообразительнее. И в нашем Лихолесье появились всякие нехорошие, с заметной чертовщиной…

Словно бы подтверждая последние слова девушки, из ночной темноты прилетел громкий вой, до самых краёв наполненный лютой ненавистью и кровожадной тоской.

– В этот раз он совсем близко подошёл, зараза! – Кот зло сплюнул в сторону. – Нет на него, монстра, управы!

– Кто подошёл?

– Да оборотень, вурдалак, так его! Нижняя часть туловища человечья, верхняя – волчья. Вурдалаки, они обожают – пить свежую кровь…

Со стороны таверны послышался неясный шум, забряцало оружие, распахнулись ворота конюшни, и оттуда выехало порядка десяти вооружённых всадников с горящими факелами в руках. Компания была разномастной: люди в зелёных камзолах, орки с собачьими ушами, два бородатых гнома на низкорослых пони. Раздался лихой посвист, дружно и весело зацокали копыта, всадники поскакали в сторону, откуда прилетел вой вурдалака.

– Каждый вечер – одно и тоже! – презрительно усмехнулся Кот. – Свистят, улюлюкают…. А всё без толку! Так ни одного оборотня и не добыли. Ухари, одно слово…

С противным скрипом приоткрылась трактирная дверь, в проёме показался чей-то высокий силуэт.

– Господин Олмер, – уважительно шепнула Мари.

Дверь закрылась, и вскоре рядом с банкой, наполненной светлячками, подойдя совершенно бесшумно, присел человек в тёмно-зелёном охотничьем костюме: лет сорок с хвостиком, смуглое лицо, чёрные волосы до плеч, светло-голубые усталые глаза.

– Здравствуйте, друзья! – вежливо поздоровался черноволосый человек. – Томас Утренник, если я не ошибаюсь? Рад видеть! Смотрю, ты торопишься выполнить пророчество Серого мага?

Томас чуть засмущался, но руку с плеча Мари не убрал и ответил вежливо, соблюдая достоинство:

– И вам, господин Олмер, долгих лет жизни! Говорят, вы искали меня?

– Да, искал! Мне сообщили, э-э-э…, письмом, о твоём прибытии. Что же, очень вовремя! Намечается одно важное и трудное дело, а послать было некого…. Тебе, Утренний хоббит, уже рассказали о коварном Вирусе? Не обижайся, но лечебный напиток надо отрабатывать! Закон такой. Ничего не попишешь.

– Тайное задание? – криво усмехнулся Томас.

– Тайное! Но я буду говорить при Мари и Коте, так как они составят тебе компанию. Хватит им уже отираться в Пригорье и заниматься разной никчемной ерундой.

Олмер достал из кармана сюртука сложенный вчетверо лист пергамента, развернул, поднёс к банке со светлячками и принялся объяснять:

– Это – грубый план Земли Бри и прилегающих к ней окрестностей. Выйдете через западные ворота и проследуете по Главному Тракту до посёлка Арчет. Конечно же, на пони…. Возьмёте с собой необходимый запас продовольствия, надёжную палатку, прочее походное снаряжение. Ваше путешествие может затянуться.

– А как же грушевый сидр? – заволновался Кот. – Я ещё жить хочу!

– Каждому будет выдано по три литра, то есть, месячный запас, – успокоил Олмер. – До Арчета дойдёте за трое суток. В местном трактире оставите пони, дальше пойдёте уже на своих двоих. На Главном Тракте – в двух часах ходьбы от Арчета – расположен орочий сторожевой пост. Только это не наши мирные орки – с собачьими ушами – а уроженцы Южных Степей. Они злые, и уши у них волчьи…. Короче говоря, мимо них без пропуска от Саурона ни проехать, ни пройти. Могут и зашибить, гады! Вот по этой тропе, в обход поста, пройдёте через лес Четвуд, переберётесь через Комариные Топи. Ребята вы лёгкие, поэтому я и решил послать именно вас. Понимаете? Людям и оркам через Топи не перейти, утонут. Да и гномы чрезмерно тяжелы…. Дальше всё просто: за болотами, на востоке, увидите цепочку холмов. Самый высокий из них называется Заверть. На его вершине встретите Серого мага. Отдадите ему эту шкатулку…. Что в ней? Тайна! Шкатулка заперта, а ключ находится у Серого мага. Он, кстати, скажет, что вам делать дальше…. Томас Утренник назначается полномочным командиром отряда. Если вопросов нет, то надо ложиться спать. Я вас разбужу на рассвете. На завтрак и сборы уйдёт часа полтора.

Они поднялись на ноги, Олмер рачительно высыпал светлячков из банки под куст боярышника, вокруг стало темно.

– Мари, хватайся за мой хвост! – предложил Кот. – Я отлично вижу в темноте. Остальные пусть пристраиваются за тобой…

Томас, положив ладонь на тёплое плечо девушки, повернул голову в сторону: в густых ветвях ближайшего дерева загадочно поблёскивали два крохотных, ярко-красных огонька.

«Это, случаем, не инфракрасные ли камеры ночного слежения?», – зашевелились в голове странные мысли. – «Кстати, а с Мари я точно уже встречался! В австрийском городе Вене…. Интересно, а где мы сейчас находимся? Новая Зеландия? Южная Канада? И, похоже, я ростом стал ниже – сантиметров так на двадцать пять…. Ерунда какая-то!».

Шедший сзади Олмер неожиданно забеспокоился и спросил:

– Утренник, а ты сколько кружек сидра выпил сегодня?

– Две, а что?

– Надо ещё одну! А то может начаться приступ…