Онлайн чтение книги В когтях у сказки
Глава 3

– Простите за задержку, – извинился бармен, приблизившись к моему столику.

– Вы были вынуждены обслужить нервную клиентку, – сказала я. – Она из интерната?

– Да, Надежда живет в Доме здоровья, – пояснил Роман.

– Судя по тому, что вы звонили в колокол, группа подростков, ушедшая ранее, тоже оттуда, – предположила я. – Надо же, какие разные дети.

Роман потупился.

– Не бывает одинаковых людей.

– Но они совершенно не похожи на больных, – удивилась я. – Ребята выглядят абсолютно здоровыми и явно обладают хорошим аппетитом.

Бармен, склонив голову, понизил голос:

– Марина Ивановна предупредила, что вы пишете о нас книгу.

– Надеюсь, она получится интересной, – кивнула я.

– Хозяйка просила отвечать на все ваши вопросы, – продолжал бармен, – кроме тех, на которые отвечать нельзя.

Мне стоило больших усилий не рассмеяться. Отличное распоряжение! Вторая его часть почти исключает первую.

Роман покосился на дверь и сказал:

– Действительно, те, кто живут в интернате, прекрасно себя чувствуют. Я имею в виду физически, а вот с душой у них… проблемы.

– В приюте содержатся воспитанники с психическими заболеваниями? – удивилась я. – Шизофрения? Тяжелая депрессия?

– Что вы! – испугался бармен. – Ничего такого я не говорил! У одного из парней из той компании отец очень популярный эстрадный певец, который постоянно пребывает на гастролях. С женой он давно в разводе, она подарила сына бывшему мужу, а тому совершенно не до отпрыска. В двенадцать лет мальчик оказался здесь, сейчас ему восемнадцать. Домой он никогда не ездит, отец его у нас не появляется и много денег сыну не дает. Папаша девочки, которая забирала кексы, крупный политик, находится на вершине власти. С супругой он тоже в разводе, та после разрыва покатилась вниз: наркотики, алкоголь и так далее. Ее убили, ограбили квартиру. Слава богу, дочь в тот момент в школе была. Отец Нади снова женился, но мачеха была не в восторге от падчерицы, и девочка оказалась в Доме здоровья. Папаша ощущает перед ней вину и осыпает деньгами. Собственно, все живущие в интернате ребята из очень богатых влиятельных семей. Есть среди воспитаников мулатка, она незаконная дочь русского олигарха и темнокожей модели из-за океана. Когда дочурке исполнилось десять, мамочка улетела назад в Америку, «забыв» малышку в России. Отец сдал девочку сюда. У каждого здешнего ребенка своя история, вы правы, все они разные, но есть одно объединяющее их: БННД.

– Что? – не поняла я.

– Богатые, никому не нужные дети, – расшифровал аббревиатуру Роман.

– При чем тут тогда здоровье? – решила уточнить я. – Почему приют носит такое название?

Роман усмехнулся.

– Неудобно же на вопросы журналистов: «Где ваш сын? Отчего он с папой не живет?», честно отвечать: «Моя вторая супруга ненавидит парня, я запрятал его подальше, чтобы она успокоилась». Намного удобнее говорить: «Увы и ах, у сына проблемы с сердцем. Врачи рекомендовали отправить его на море, тамошний воздух творит чудеса, он живет в Доме здоровья временно»

– Ясно, – вздохнула я. – Сколько я вам должна за вкуснейшее угощенье?

– Для вас все бесплатно, – улыбнулся Роман. – Таково распоряжение хозяйки – вы живете по системе «все включено». Кстати, детские покупки записываются на счета, которые пополняют их родственники, деньги я снимаю оттуда. Несмотря на капиталы родителей, кое у кого из интернатских ребят средств даже на кофе нет, им копейки выделяют.

– Здесь неподалеку есть город? – продолжила я расспросы.

– Два поселка, – ответил бармен. – В Гуранове около двадцати тысяч живет, а тамбовское население чуть больше.

– Тамбов далеко отсюда, – удивилась я.

– Тамбовск, – уточнил Роман. – Раньше здесь совхоз с таким названием был, в годы перестройки он развалился, теперь это просто городок. Можете туда на экскурсию съездить. В Гуранове достопримечательностью являются развалины крепости, музей и предсказательница бабушка Соня, а в Тамбовске рынок, где продают симпатичные сувениры: бусы из ракушек, шкатулки и снимки с обезьянкой. Везде много отдыхающих, чуть ли не каждый житель комнаты сдает. Есть кафе, но трапезничать там не советую: бывал кое-где на кухне – сплошная антисанитария. И пляж грязный. Лучше вам у нас купаться и обедать-ужинать. Сам в Тамбовске живу, уж поверьте, хорошо местные порядки знаю…

Я взглянула на часы и зевнула. Ну все, время позднее, хватит предаваться воспоминаниям о том, как прошел первый день. Я повернулась на бок и заснула.

* * *

– А-а-а-а-а! – закричал кто-то на улице. – А-а-а-а! Помогите!

Вскочив с кровати, я застыла на месте, в первую секунду не сообразив, где нахожусь. С улицы опять донеслось:

– А-а-а-а!

Очнувшись, я выбежала на балкон, перегнулась через перила и увидела женщину в форме горничной, которая стояла, закрыв лицо руками.

– Что случилось? – спросила я.

– Она там! – заголосила тетка. – Лежит!

Я вернулась в номер, надела халат, сунула ноги в тапочки, сбежала вниз, посмотрела на бейджик на блузке служащей и попыталась ее успокоить.

– Галина, перестаньте кричать.

– Не могу! – заорала она.

– Ладно, тогда вопите, – разрешила я. – Но имейте в виду, Марина Ивановна может вас сегодня же уволить за нарушение тишины. Что случилось?

– Светлана Иосифовна… она… – уже тише произнесла Галина, всхлипнула и замолчала.

– Ну, продолжайте, – попросила я.

Горничная показала пальцем на скамейку у стены коттеджа.

– Там… за лавкой…

Я заглянула за спинку деревянной скамьи и увидела женщину, лежавшую на боку. Лицо ее было повернуто в мою сторону, и мне сразу стало понятно – незнакомка мертва.

Непроизвольно отпрянув в сторону, я постаралась прийти в себя.

– Галя, сядьте и подышите спокойно.

– Сесть? Сюда? Да никогда! – подпрыгнула горничная. – Там же Светлана Иосифовна лежит.

– Ладно, – кивнула я, – тогда я останусь здесь, а вы позовите Марину Ивановну.

– Нет, нет, я боюсь, хозяйка очень строгая, – зачастила Галина.

– Значит, придется мне идти к Лавровой, – согласилась я. – А вы стойте тут, постояльцев к скамейке не подпускайте. Хотя сейчас пять утра, навряд ли кто-нибудь гуляет в столь ранний час.

– Нет, нет, мне ужасно страшно, – зарыдала Галина. – Светлана Иосифовна умерла-а-а! Ой, мне плохо… Тошнит… Голова заболела, сейчас упаду…

– Только, пожалуйста, падайте вон в те кусты, чтобы на дороге не лежать, – разозлилась я, вынимая телефон. – Алло! Эвелина? Извини, не знаю, сколько сейчас времени в Москве, здесь начало шестого утра. Возникла проблема, но у меня нет мобильного номера Лавровой…

Минут через десять после того, как я ввела в курс дела Самойлову, около коттеджа появились двое парней с носилками, за ними шла растрепанная Марина Ивановна. Она взглянула на съежившуюся Галину и сделала движение рукой. Горничная шмыгнула за угол коттеджа. Молодые люди молча подняли тело Светланы Иосифовны и унесли. Через секунду возникла тетушка с граблями и секатором. Она начала обрезать поломанные ветки куста, в котором недавно лежал труп.

– Что вы делаете? – не выдержала я.

Садовница замерла.

– Работай, работай, – велела ей хозяйка имения, потом посмотрела на меня. – Виола Ленинидовна, огромное спасибо, что сообщили мне о неприятности. Стоит ли просить вас никому о происшествии не рассказывать? В гостинице в основном женщины, не хочется их пугать.

– Я понимаю, что ни один отель в мире не станет ставить постояльцев в известность о гибели сотрудника, – сказала я, глядя на тетку, которая быстро сгребала мусор и запихивала его в мешок, – но, думаю, полиция будет недовольна, ведь ваша служащая нарушает картину произошедшего.

– Полиция? – удивленно повторила Лаврова. – А кто ее вызвал? Вы?

– Нет, – ответила я, – полагаю, это должны сделать вы, владелица отеля.

– Только дураков в форме здесь не хватало! – всплеснула руками хозяйка. – Зачем они тут?

– Ваша сотрудница скончалась. Возможно, ее убили, – предположила я.

– Крови нет, – неожиданно вмешалась садовница, – ни капельки.

– Если человека отравили, то ее и не бывает, – возразила я.

Марина Ивановна нервно рассмеялась.

– Виола, дорогая, вы все не так поняли. Светлана жива, она просто… э… не очень приятно об этом говорить, но раз уж вы стали свидетельницей происшествия… э… она находится под воздействием таблеток, поэтому вид у нее как у трупа. Да-да, именно так.

– Учительница наркоманка? – поразилась я.

– Конечно, нет! – замахала руками Лаврова. – У нее часто давление поднимается, голова болит. Светлана одну пилюлю съест, эффекта нет, тогда она пьет вторую, третью… пятую… десятую, и бац – обморок. Сто раз я ей говорила, что нельзя лекарство глотать, как конфеты.

– Ваша подчиненная выглядела мертвой, – не успокаивалась я.

– Наумова не моя сотрудница, – уточнила Марина, – она заведует учебной частью в интернате. Ей вообще на нашей территории делать нечего.

Я показала на скамейку.

– Вечером здесь сидели ребята из Дома здоровья, Юра и Лена. Последняя поссорилась с юношей и убежала, на ее место села Светлана Иосифовна. Они с Юрой немного поговорили, он угостил Наумову чипсами, которые купил для девочки, и ушел.

– Вот она какая! – разозлилась вдруг Лаврова. – Тыщу раз говорила: сотрудникам интерната запрещено ходить через наш парк на маршрутку. А они что делают? Не желают кругом идти, ломятся напрямую. Пойду к Анне Семеновне, директрисе, разнос ей устрою. Пригрожу: «Если не можете справиться с педсоставом, собирайте манатки, найму другую заведующую. Охотников на такой оклад много найдется». Сделали проходной двор из парка элитной гостиницы! Не волнуйтесь за Светлану Иосифовну, ее сейчас осмотрит врач. Жива она, просто в обмороке, объелась болеутоляющего. Вы уже начали писать роман? Сюжет выстроили? Расскажете потом? Вот, думаю, может, мне по мотивам вашего произведения фильм снять? Или даже сериал, а? Как вам эта идея?

Продолжая сыпать вопросами, госпожа Лаврова оттеснила меня ко входу в коттедж и проводила в мой номер.