Онлайн чтение книги В свободном падении The Selfless Act of Breathing
Глава 9. Лос-Анджелес, Калифорния; 0.23

– Вылазьте на хрен из машины, – раздается с другой стороны приглушенный голос. Лицо человека скрыто банданой и толстовкой с капюшоном. Он открывает дверь и вытаскивает Майкла. А из другой двери – Сару. Их заставляют сесть на асфальт. Двигатель работает. Перед ними двое мужчин, даже парней, возможно, вчерашние школьники. Майкл задумывается о них и вспоминает Дуэйна. У одного на поясе мелькает что-то металлическое, но разглядеть, что именно, не выходит.

– Отдавай все, что есть, ссыкун. Живее.

Майкл видит ужас в лице Сары. Ее глаза как озера, полные слез. Он колеблется.

– Ты че, глухой? – рычит на него один из парней. Майкл вздыхает и неохотно выкладывает все из карманов: кошелек, телефон, наличку – стодолларовыми банкнотами. Твою мать. Другой парень берет вещи и считает деньги. Они кивают друг другу. Миссия выполнена. Второй бежит к машине и спешно уезжает, а напарник запрыгивает в машину Майкла.

– И это все? – кричит Майкл. Парень замирает, смотрит на него, затем на Сару, снова на него. Даже Сара в шоке от этого крика, но Майкл не обращает на это внимания.

– Ты че сказал?

– Ты слышал, недомерок. Я сказал: и это все?

– Ты че несешь?

– Да, что ты несешь? Заткнись, – говорит Сара, уже не плача. Она толкает Майкла в руку, словно стараясь вбить в него немного разума. Парень с блестящим металлическим предметом на поясе выходит из машины. Теперь ясно, что это. Парень подходит к Майклу и со всей силы бьет его ногой в лицо, сшибая на землю.

– Ты псих? – произносит парень.

Майкл садится и проверяет, нет ли крови. Театрально вздыхает, будто удар его не особо потревожил, не больше, чем когда лезут без очереди или наступают на ногу.

– Послушай, я хочу помочь, – говорит Майкл, будто давая пацану совет. – Когда вы попытаетесь воспользоваться кредитками, их уже заблокируют. Наличные быстро уйдут на счета и ваши кошмарные стрижки. Кстати, вы же это фейдом называете?[14] Плавный переход от более длинных волос к коротким. Не успеете оглянуться, и вы снова окажетесь на улице. В темноте, ночью, снова будете грабить машины. По-моему, глупая трата времени. Ты способен на большее.

– Ты пытался мотивационную речь толкнуть? В этом районе? – Он смеется. – Заруби себе, что тебе повезло остаться в живых. Я мог бы тебя и прибить, – говорит он и тянется к поясу.

– Ну валяй, – рычит в ответ Майкл. Он встает и разводит руки в стороны, становясь более удобной мишенью. – Давай же! Мне похер. Закончи мое жалкое существование, – прыскает он раздраженно. Он заронил в душе парня страх, будто сам пошел на него с оружием. – Нельзя убить того, кто и так внутри умер, – шепчет Майкл. – Смотри… – тянется к носку, – вот пятьсот долларов, забирай и верни мой кошелек. С картами ты все равно ничего не сделаешь, они вам бесполезны. А мне очень нужен этот кошелек.

Парень открывает кошелек, но ничего ценного не находит.

– Ты точно псих. Тут ничего, кроме какой-то мелочи.

Издали приближается какой-то шум. Парень швыряет в Майкла кошелек и выхватывает банкноты. Он бежит к машине, забирается внутрь, заводит и уезжает, скрипя шинами, оставляя своих жертв в темной холодной ночи. Сара смотрит на Майкла в ступоре.

Майкл ложится и глядит в потолок. Вокруг темно. Они добрались домой лишь несколько часов спустя, но бессонница пробрала его до мозга костей, забралась под кожу и не дает спать. Сара спит на диване в гостиной, в их арендованной квартире. Она и слова ему не сказала и едва взглянула на него. Когда они вернулись, она легла и сразу уснула. Майкл немного понаблюдал за ней, думая, что у нее на уме, а затем ушел в спальню. Здесь спокойно. Издали доносится эхо поездов; интересно, приезжают они или отъезжают. Сон не приходит. Майкл погружается в мысли.

Неужели нет выхода? Из собственного сознания? Из этой тюрьмы, этого ада, этого чистилища – этой свалки из ничего? Где ничто не живет, ничто не дышит. Если подумать, единственный способ выбраться из сознания – это выбраться из тела. А я ни телом, ни разумом больше не боюсь уничтожения. Не боюсь смерти. Я сам иду, даже бегу к ней. Пусть все мое существо канет в небытие, распадется и покинет этот мир. Как пыль, сдуваемая ветром, как буря, торнадо, ураган. Слушайте меня. Я хочу смерти, но говорю так, будто не желаю умирать, а жажду жить, и смерть – единственный известный мне способ.

Скрип деревянного пола привлекает внимание Майкла. Взгляд застыл, открыты глаза или закрыты – вокруг все та же темнота. Движение происходит тихо и мерно, как в библиотеке или храме, это Сара. Матрас немного промялся под ее весом.

Она не колеблется, ложится рядом. Майкл чувствует прикосновение ее кожи. Его слегка трясет. Некоторое время они оба молчат.

– Ты спишь? – спрашивает она шепотом. Майкл мотает головой. Она поворачивает голову, пытается отыскать его лицо в темноте.

– Что с тобой, Майкл? Что это было, на дороге?

Майкл устало вздыхает.

– Ты ведь совершенно не обязан.

– Обязан что?

– Геройствовать.

– Я и не геройствовал.

– А что это тогда было? Из-за тебя нас могли убить.

– Меня могли убить.

– Но зачем тебе это, Майкл? Зачем? Это же не игра.

– Потому что я хочу.

– Ты хочешь…

– Да, я хочу умереть. Мне плевать на свою жизнь и на этот мир.

– Ой, Майкл… – произнесла она разбито.

– Будет лучше, если меня не станет.

Она придвинулась и обняла его крепко-крепко. Словно могла вдохнуть в него частичку своей жизненной энергии. Майкл не шевельнулся.

– Я рассказываю тебе это только потому, что плохо тебя знаю. А после вообще знать не буду, – говорит он.

– Но мы можем…

– Нет, не в этом дело.

– А в чем тогда?

– Не знаю. Я просто пытаюсь жить, прочувствовать последние моменты своей жизни, пока не… – Он прерывается и делает очередной тяжелый вздох.

Сара наклоняется и целует его. Губы нежно касаются его щеки. Она гладит его, исследуя пальцами мягкую кожу. Он прерывает ее.

– Я не могу. У меня уже какое-то время не получается… с этим. Понимаешь, я всегда старался держаться в стороне от людей, на расстоянии вытянутой руки, никому не открывался, не доверял. Не потому, что боюсь собственных чувств, боли или уязвимости, а потому, что глубоко в душе я всегда хотел умереть и просто хотел оградить знакомых от страдания из-за моей смерти.

Сара молчит, но ему ясно, что она плачет. Они лежат без сна, обнимая друг друга, за окном начинает светать. Это было ошибкой. Нельзя подпускать людей так близко. Никто больше не должен узнать. Это лишь множит боль, а я слишком часто страдаю за других, как за себя. Не важно, насколько сильно мне хочется близости, прикосновений и объятий, в этом мире я буду жить так же, как и уйду – в одиночестве.

Завтра они полетят обратно, в молчании, словно скорбя. И будут задавать друг другу самые глупые вопросы: ты все собрал, такси подъехало, ты голодная, можно мне у окна сесть? Они вернутся к привычной жизни, к своей относительной безвестности. В аэропорту, выйдя из самолета, они обнимутся на прощание и разойдутся незнакомцами.

$6 621