Онлайн чтение книги Везунчик
8

– Привезли супружницу? – спросил амбал, едва я выбрался из кабины.

– Мои супружницы рожают без моего участия, – подмигнул я ему, показывая удостоверение агента страховой компании.

Серые глаза охранника зажглись огоньками – он учуял возможность слегка поживиться.

– Меня зовут Максим. – Я шаркнул ножкой, и в кармане явственно звякнули монеты.

– А меня Игорь… Для хороших знакомых – просто Игоряша.

По-видимому, звон монет сразу возвел меня в статус хороших знакомых.

– Если вы Игоряша, то я – просто Макс.

От предвкушения у него даже спина распрямилась.

– В прошлый четверг не вы дежурили?

– Стоял тут, как штык!

Я достал из кармана пятирублевую монету. Огоньки в глазах охранника стали ярче.

Как такого тут держат?.. Впрочем, гинекологическая клиника – не адвокатская контора. А с другой стороны, у таких как Игоряша особый нюх – кому можно продать секрет, а кому нельзя…

– Между двумя и тремя часами в клинику приходила некая блондинка лет тридцати. Вы ее помните?

– Конечно! Подобную телку и захочешь – не забудешь! – Он прищелкнул языком.

– А как ее зовут – не знаете?

Игоряша развел медвежьими лапами:

– К сожалению, нет.

Я опустил монету в левый карман, а из правого достал портмоне и явил взору Игоряши один из полученных от Инги червонцев.

Серые глаза просто заблистали. Но медвежьи плечи виновато опустились.

– Я действительно не знаю ее имени. Но видел эту телку не раз. Она уже приплывала сюда. Даже с барабаном выглядела на все сто.

– С барабаном?.. А-а-а, она была беременна?

Игоряша хохотнул:

– Разумеется! К нам сюда в основном приходят либо те, кто с барабаном, либо те, кому барабана бог не дал, а хочется… Ты же понимаешь, Макс, гинекология.

Я и в самом деле уже был для него хорошим знакомым – на «ты». Оставалось последовать поданному примеру.

– Погоди-ка, я тебе сейчас опишу одну такую. Только без барабана… – И я выдал ему словесный портрет Инги Неждановой.

Игоряша решительно мотнул головой:

– Нет, Макс, не она. Та сантиметром на десять ниже, хотя гляделки тоже карие.

Я облегченно вздохнул: одна версия отпадала. Да и почему-то не хотелось, чтобы здесь оказалась замешанной Инга…

– Но в остальном похожа, – продолжал амбал. – Буферюги – о-го-го, сами в лапы просятся. А корма!… – Игоряша мечтательно закатил глаза. – Я бы такой отдался без раздумий!

– Но в четверг ты ее видел без барабана? – Я достал пачку сигарет, предложил ему.

Мы закурили.

– Конечно, без барабана, – сказал охранник. – К этому времени она уже опросталась. Но впервые появилась у нас еще в прошлом году. И не раз бывала потом.

– И что же ты ее не заклеил? – хмыкнул я.

Амбал снова хохотнул:

– Хозяину дорогу не перебегают! Где я еще такую работу найду?.. А вот Виталик ее заклеил, точно тебе скажу! На людях-то они доктор и пациентка, но у Игоряши глаз верный. Я же говорю: в первый раз она появилась еще в прошлом году. На сносях. Опросталась. А потом у нее опять барабан нарисовался. И опять у нас опросталась. Около трех недель назад… Но этот ее ребенок умер, точно знаю. Выписывалась при мне, одна, и никто ее не встречал… Кстати, волосы-то у нее разные бывали – и белые, и рыжие, и черные. В зависимости от тряпок… Наверное, парики носила, тут я не копенгаген. Но в четверг была блондинкой.

У меня вдруг возникло ощущение дежа вю – будто уже приходилось мне встречаться в каком-то деле с женщиной, обожавшей парики. И вроде бы она нас с боссом изрядно запутала, пока Лили не просветила… Впрочем, я тут же отмахнулся от воспоминаний: если и было подобное, то в Штатах, а не в России.

Между тем Игоряша бросил быстрый взгляд на мою десятку и принялся бороться с собственными бровями, пытавшимися превратить его лицо в хмурую мину. Похоже, я неотвратимо переставал быть другом…

– Последний вопрос, – сказал я. – В котором часу в четверг эта красотка покинула клинику?

– А она и не покидала! – На кабанье рыло Игоряши наплыла хитрая усмешка. – Не добавишь ли к этой бумажке ту железку?

Я с готовностью вытащил из левого кармана пять рублей, но оставил монету пока в своих руках.

– С той стороны клиники, за деревьями, идет глухая стена, метра три высотой, а в ней дверца безо всяких вывесок. Но я тебе, Макс, ничего не говорил. – Он протянул руку за деньками.

Я отдал ему бумажку с железкой, потом добавил к деньгам еще одну бумажку, из блокнота, на которой черкнул десяток цифр, и сказал:

– Вот мой телефон. Звякни, если еще что вспомнишь. Бумажки и железки тебя ждут в любое время… А я пойду, пожалуй, поговорю еще раз с вашей заместительницей. Ты не против?

– Я всегда за переговоры и отсутствие войн, – сказал Игоряша, пряча полученное в нагрудный карман.