Онлайн чтение книги Воин Не От Мира Сего
Глава 4. Жалость зла – спасешь и…

Клубка хватило шагов на триста, и он… кончился.

Его конец путники обнаружили у подножия огромного, с человечий рост, валуна, от которого в четыре стороны расходились заросшие травой едва заметные тропинки. На камне были накорябаны древние письмена.

– Слыхал я про такие камни указующие, – молвил Архип, – Антип, читай.

– «Здесь был Илья», – прочел тот надпись.

– Нет, следующее читай.

– «Муромским поклон», «Соловей – покойник»…

– Следующее. Ты читай те, что напротив тропинок написаны.

Антип встал напротив дорожки, уходившей в ту сторону, откуда они пришли за клубком.

– «Гадаю, предвижу, снимаю порчу, сглаз», – прочел он буквы, выбитые на камне чьей-то старческой рукой.

– Колдун-то подрабатывает на досуге, – ухмыльнулся Круглов.

Обойдя немного камень, Антип встал напротив следующей тропинки и нашел очередную надпись:

– «Коли тебе одиноко, витязь, следуй сюда, прелестные русалки окунут тебя в мир грез и неги».

– Командир, пойдем посмотрим, – предложил Архип, – говорят, русалки поют дивно.

– Ага, конечно, сейчас все бросим и пойдем за голыми ластоногими девками подглядывать, – понял Алексей истинное юношеское влечение к певуньям. – Они тебя так окунут. После наших клофелинщиц хоть какой-то шанс остается. Вы вон уже слюнки пускаете, а там и вовсе контроль потеряете, утопят они вас как щенят.

– Так мы на их чары не поддадимся, – пытались сопротивляться братья, – мы же заговоренные. Поглядим и дальше двинем.

– И это мне говорят монахи, – пристыдил их Круглов.

– Одним глазком, а-а, – еще на что-то надеялись монахи.

– Читай следующий указатель, – приказал непреклонный прапорщик, сматывая веревку обратно в клубок.

– «Ступы, метлы – сущие гроши, возможность обмена на душу. Богатырям просьба не беспокоить», – прочитал Антип перечеркнутую богатырским мечом надпись напротив самой заросшей тропки и дочитал выбитое сверху тем же мечом – «ЗАКРЫТО».

«Не камень, путь указующий, а доска объявлений, – веселясь, подумал Круглов, – если так дальше пойдет, то следующая надпись укажет путь туда, где можно приобрести царство стоимостью в полконя за квадратный аршин или что-то в этом роде». Но все оказалось гораздо проще.

– «Рублевка-штрассе. 10 верст», – прочитал Антип и дочитал уже надпись, выбитую гораздо ниже этой, как будто царапали лежа: – «Не ходи туда, бога…» А что за «бога», например «богатырь» или, что вообще маловероятно, «богатым будешь», – это осталось тайной. Недописали. Может, спешил кто, а может, буквы забыл. Что гадать – идти надо.

Тройка разведчиков двинулась в сторону Рублевки. За их спинами остался камень с надписями колдунов и удалых богатырей, на котором вдруг зеленым огнем засветилась надпись «Рублевка-штрассе. 10 верст», и красным предупреждающим вспыхнуло: «Не ходи туда, бога ради», проявилось-таки недописанное слово, видно, неплохо досталось неизвестному писцу, но этого путники уже не видели и со спокойной душой шли навстречу неизвестности.

Пока шли к Рублевке, Круглов думал о противнике. В этом мире, полном магии и простоты, некроботы, как окрестил их не в меру ученый кот, являли собой из ряда вон выходящее событие. Его познаний хватило предположить, что скрежет, издаваемый данными существами, скорее просто психотропное оружие. Ультразвук на грани слышимого диапазона должен внушать ужас тем, кто столкнется с ними, что, кстати, и произошло с Пантелеймоном, который от перенесенного стресса не только поседел, но и стал неплохо соображать. Если бы некроботы были неуязвимы, то по большому счету они бы не нуждались в звуковом отпугивателе. А раз так, то необходимо просто отловить одного и посмотреть внимательно, где у него тумблер или кнопка, неважно. Хотя важнее все же добыть информацию об их создателе и его целях. В принципе за этим он и отправился на эту, как ее там, Кудыкину, что ли, гору.

– Кстати, как гора называется? – озвучил он свои мысли.

– Горынина гора! – ответили хором братцы, хотя шли один впереди и один сзади, а Архип добавил: – Это старое название, а нынче величают ее – Останкино.

– Ишь ты! А что же не Кудыкина или там не Лысая?

– В прошлые года гнездился на ней дракон по прозвищу Горыня, – пояснил шедший в арьергарде Антип. – Мы сами его не застали, но старики сказывали, будто хороший дракон был, хлопот людям не создавал. Летал себе на здоровье, людям на радость. Считался, как сказал Пантелеймон, редким шпинатом… иль спинатом.

– Экспонатом, – машинально поправил Алексей рассказчика.

– Угу, – согласился тот. – Он даже в красную книгу старца Лаврентия был им занесен, а колдун абы кем в ней листы не марает. Но однажды появились драконьеры, охотники на редких эксоп… эско… э-э, редких драконов, в общем. И бились они с Горыней долго, пока наконец голову бедолаге не отсекли.

– А как же две другие головы? – спросил Круглов, точно зная, сколько у драконов должно быть голов.

– Да что ты, Командир? – усмехнулся богатырь в рясе. – Взрослый, а в сказки веришь. Это в детстве мамка нам такие сказки сказывала. Где же это видано – животина с тремя головами! – И затрясся в смехе.

– В жизни такого не бывает! Ха-ха! – Шедший впереди братец тоже развеселился.

– Как не бывает, я по телику двухголовую черепаху видел! – пытался доказать обратное прапорщик, но только больше развеселил братьев. Поняв, что слова «эволюция», «плохая экология» и «генная мутация» доведут его горе-собеседников до истерики, он решил прекратить спор.

– Все, хватит ржать, кони! – беззлобно сказал Круглов и, подождав, когда те успокоятся, добавил: – А что потом?

– Знали драконьеры, что горного дракона так просто не осилить, – продолжил Антип прерванный рассказ. – Вот и метили тому по шее. Как и любого горца, Горыню можно было одолеть, отделив голову от тела, что они, злыдни, и сделали. Драконьеров за такую подлость изловили и в острог упекли. А Горынины останки на горе и закопали, с тех пор ее и называют старики Горыниной, а остальной люд так все более – Останкина.

– Да, как говорится, свято место пусто не бывает, – добавил, обернувшись, посерьезневший Архип, – теперь-то у Останкиной другой хозяин.

Вот оно как. Круглов особо не огорчился рассказу о безвредном Горыне, так как с детства слышал, сколько за ними, за драконами, дел уголовных тянулось: то принцессу в заложники возьмут, то королевство на «счетчик» поставят, а то и на мокрое дело подпишутся. Но все-таки от рассказа немного покоробило – и здесь с гуманным отношением к животным не все ладно.

С каждой верстой лес понемногу становился реже и светлее, кроны уже не закрывали сплошным маскировочным шатром землю, вокруг поднималась поросль молодняка.

– До Рублевки, видать, недалеко осталось, – пояснил Архип, – здесь перед болотами большие вырубки для тракта через топь делались.

Значит, скоро можно нарваться на разбойников. Круглов приказал усилить бдительность и быть готовым к отражению удара противника. Братья взяли посохи наперевес и, осматривая пространство вокруг, продолжили движение.

До Алексея вновь донеслись слабые крики о помощи. «У этих гиблых мест абсолютно не развита фантазия, – подумал он, прислушиваясь, – нет, чтобы там прохладительными напитками или пивом зазывать, эта нечисть все на помощь зовет». По крайней мере, в его мире сигнал SOS где-нибудь в сквере служит ускорителем покидания места происшествия случайными прохожими. Не верилось, что здесь народ такой уж отзывчивый. Несмотря ни на что, крики стали усиливаться и, что интересно, в этот раз привлекли-таки внимание заговоренных братьев.

– Кому-то худо, – многозначительно изрек Антип. – Ну что, Командир, пойдем смотреть?

– А на гиблое место не нарвемся?

– Всяко может статься, – пожал монах богатырскими плечами. – А коли человек в беде, надобно вызволять по-любому. У нас не принято в беде никого оставлять.

«Ай да слова, твои бы слова да моим современникам в уши!» – захлестнула прапорщика волна гордости за своих пращуров, сострадательных гуманистов и альтруистов, которым, по его мнению, и являлся местный народ. Так чего стоять думать, если «по-любому» так «по-любому».

– Если надо так надо! – решительно произнес Алексей и поспешил с братьями на зов.

Недалеко от заветной тропки начиналась трясина. А в ее центре, вдали от твердой земли, где остановились шедшие на помощь разведчики, среди лопавшихся вонючих пузырей и редких кочек барахтался вымазанный в тине и опутанный водорослями человек. Как он там оказался и, спрашивается, зачем, пока оставалось загадкой и, судя по тому, на каком расстоянии и в каком состоянии он был, грозило ей и остаться. Не зная, как помочь, троица наблюдала за стараниями незадачливого болотопроходца.

– Давайте нагнем дерево, – предложил Архип, пытаясь сделать хоть что-то, но в душе понимая, что даже если бы они вырвали сосну и бросили ее к утопающему, она все равно бы не долетела, так далеко тот находился.

– Здесь нужен вертолет, – мрачно промолвил Круглов. – Или хотя бы ваш Горыня, царствие ему небесное.

Все трое посмотрели в небо – а вдруг…

Но чуда не произошло, а, судя по клокочущим крикам, человек в трясине уже был на завершающем этапе присоединения к большинству. Взгляд Круглова упал на котомку стоявшего впереди Антипа.

– Эврика! – крикнул прапорщик так громко, что на секунду замолк даже утопающий.

– Ты знаешь, как его зовут? – с удивлением обернулся монах.

– Дай клубок-путеводитель! – не тратя времени на объяснения, потребовал Алексей, взял конец свернутой веревки и прошептал: – Укажи-ка мне, клубок, путь к тонущему, дружок.

Клубок, брошенный им к ногам, завертелся волчком и, разматываясь, поскакал по кочкам к начавшему пускать пузыри человеку.

– Все равно не сможем до него поспеть, – высказал сомнение Антип.

– Да и не пройдем мы по этим кочкам, – поддержал братца Архип.

Не обращая на их доводы внимания, Алексей дождался, когда клубок завертится вокруг утопающего:

– Хватайся! – крикнул он почти скрывшейся под водой добыче болота. – И держись крепче.

Человек не заставил себя долго упрашивать. Ухватившись за веревку, он сделал несколько оборотов ею вокруг кисти и… ушел под воду.

– Взяли! – скомандовал прапорщик, начиная перетягивание каната с трясиной. – И раз! И раз!

К нему присоединились в очередной раз проникшиеся уважением за такую смекалку монахи, и дело пошло быстрей.

– И раз! И раз! – подзадоривал их Алексей, чувствуя тяжесть на противоположном конце волшебной закидушки. Хорошо, не сорвалась «рыбка», держится. А топь-то, топь как вцепилась в свою жертву и отпускать не хочет. А придется.

– И раз! И раз!

Вот показалась рука с намотанной на ней веревкой.

– И раз! И раз!

Всплыла из мрачных болотных глубин укрытая водорослями голова.

– И-и-и ра-аз! – напряглись силачи, вызволяя на берег грязное тело.

– И-и, опа-на! – Вместе с человеком на берег вытащили державшую его за ноги большую жабу с перепончатыми ушами.

– Болотный! – крикнул Антип и сгоряча треснул того лаптем в зеленую морду.

Мутировавшая жаба подлетела и плюхнулась туда, откуда ее вытащили.

– Драться не полезет? – спросил Алексей, взявшись за нож.

– Нет. – Антип неспешно обтирал лапоть об осоку. – На берегу болотные, как и водяные, чахнут быстро. Так что будем считать, я ему еще и услугу оказал.

– А ловко ты его, – похвалил брата Архип, – будет знать нечисть, как люд в гиблые места заманивать. Ух ты, гляньте!

Он указал на ноги, точнее – копыта спасенного человека, точнее – человечка, точнее – уже непонятно кого.

– Черта, что ли, спасли? – приподнял одно копытце Антип. – Весело.

Спасатели освободили от водорослей и осмотрели спасенное ими существо. Существо состояло наполовину из верхней части человека, только с немного вытянутой рожицей и маленькими рогами на голове, а снизу – из задней части козлика. Оно было все покрыто густыми волосами, а с пояса и ниже так вообще шерстью, как и должно черту, но имело хвост, уж больно маленький, козлячий, поэтому на звание черта уже не претендовало. В заплечном рюкзаке у него, помимо снеди, был обнаружен кусок шкуры, замотанный и связанный тесьмой.

– Может, убьем от греха подальше? – предложил Архип. – И концы в болото.

Вот тебе и гуманисты, вот тебе и альтруисты.

– Всегда успеем. – Лишенный предрассудков прапорщик положил существо на колено животом и несильно надавил на спину. Существо закашлялось, исторгая из себя болотную жижу, и замотало головой. Отхаркавшись, оно село на землю и, обведя мутным взглядом окруживших его людей, слабо просипело:

– Спасибо!

– Глянь, говорит! – Антип почесал за ухом.

– Так оно же на помощь звало, – напомнил тому брат, – еще бы оно не говорило.

– Я не ОНО! – приходившее в себя существо стало отдирать от шерсти тину. – Я гражданин Антиции.

– Чего ты Антиции? – спросил Антип.

– Гражданин, неуч, житель, значится, – ответил «черт». – А величают меня Сатирус Фавнуциус – герой Иллады.

– А-а, так ты сатир? – вспомнил Алексей: где-то читал о них, в мифах, кажись, и не совсем хорошее. – По описанию вроде схож.

– Предок мой, Козьмидус, проведал где-то, что ежели из следа от копыта козлиного вина молодого отведать, то враз козленком и обернешься. Не поверил он этой сказке, поспорил… – выложил свою историю сатир.

– Ладно, не продолжай, – перебил Круглов. – И так все знают – пить вредно.

– А как ты в болото угодил? – поинтересовался Антип.

– Думал, срежу немного, – уклончиво ответил сатир. – Там, на дороге народу – не пройти, вот чуть и не утоп.

– Как там тебя, Сатирус Фавнуциус, а куда ты путь держишь? – продолжил Алексей допрос.

– Ох, долго рассказывать, – отмахнулся тот копытом. – Если в двух словах, иду принцессу вызволять из полона. Потому как я последний герой антицийский.

У Круглова чуть глаз не выпал, братья тоже не поверили своим ушам. Подумав и решив, что сатир просто врет без зазрения, прапорщик подначил его:

– А чего это, по всей вашей Антиции героев других не нашлось, коли тебя избрали?

– Был один. Всем героям герой. Гираклус его величали. Силища неописуемая, кентавру одной левой хребет ломал. Друг мой закадычный. Двенадцать подвигов совершить должен был. Да на десятом и оплошал. Подвиг совершил – да сам вышел весь.

– Как так, подвиг совершить и погибнуть? – не поверил Антип.

– Ой, да запросто. Нименибейский лев, что в шкуре броневой Илладу стращал, поперхнулся Гираклусом и преставился заодно с героем. А я ему говорил: «Гера, не связывайся ты со львом, не надо». Он ведь по-нашему ни бе ни ме ни кукареку. Там с кентаврами переговорить, даже с гарпиями можно было общий язык найти, а он все шкуру себе хотел непробиваемую. Вот так.

– А ты как же героем стал, коли Гираклус десять подвигов наделал? – спросил Архип.

– Клич по Антиции пустили, мол, кто одиннадцатый подвиг совершит – тому предыдущие засчитаются.

– И?

– Никто не брался. Меня, как его лучшего друга, какая-то скотина и вытолкнула из толпы. Так и совершил я одиннадцатый подвиг. И героем стал.

– А что за подвиг?

– Авдеевы конюшни почистил.

Братья прыснули, а сатир, обидевшись, продолжил:

– Думаете, ерунда?! А вот фигушки. Авдей свои табуны несметные в конюшнях держал. Антиция от вони задыхалась. Я сам там чуть копыта не от… в общем, чуть не сдох, пока чистил. Так что подвиг этот остальные с лихвой перекрыл, это вам не вепрю дикому пятак чистить. Мне еще один – двенадцатый совершить осталось.

– И это спасти княжну? – догадался Алексей.

– Принцессу, – поправил сатир. – Ее гроб скрипучие рыцари сперли прямо из храма. Я их сам не видел, но говорят, те еще чудовища, ужас на людей наводят неописуемый.

– Так ты за мертвой принцессой в путь отправился? – скривился Антип.

– Нет, с чего это она мертвая?

– Так в гробу же.

– Спит она зачарованным сном, и только я знаю великую тайну, как ее разбудить можно, – похвастался сатир. – Мне ее знахарь наш Афоня по секрету открыл. Так и сказал: «Чтоб гроб опять назад не тащить, надо сделать то-то и то-то…»

– Поцеловать, что ли? – раскрыл «великую тайну» Алексей, что-что, а про подобные чудеса он читал еще в детстве.

Сатир в изумлении уставился на Круглова, а близнецы еще раз удостоверились в мудрости их Командира.

– И с чего ты взял, что именно от твоего поцелуя она проснется? – спросил Алексей.

– Мудрец Афоня сказал. Он сказал, что мне идти надобно, так как знаки в свою трубу дальнозорную в небе узрел, на меня все указующие.

– Какие знаки?

– Спасет принцессу, сказал он, не маг, не волхв, не ведун, а человек, с того света пришедший, да в шкуре необычной, а у меня их две, одна на мне, вторая в ранце. А сегодня, как он и предсказал, вернулся я с того света. Все и сходится.

– Это шкура льва у тебя в котомке валяется?

– Ага, она самая, броневая. От оружия любого защита. А ты что в пятнистой? С гепарда какого-нибудь содрал?

– Нет, на складе выдали, – честно признался прапорщик, но ему никто не поверил.

Близнецы отозвали Командира в сторону. Пошептавшись с ними, Круглов подошел к сатиру.

– Короче, тут такое дело. Мы тоже идем к гробокопам. Хочешь – с нами иди, хочешь – сам добирайся. В лесу мест гиблых много, жаль тебя близнецам, просят за тебя.

Недолго думая сатир протянул руку:

– Коли так, окажу вам честь, зовите меня просто Фавнус, а то и сам иной раз заговариваюсь, как имя свое провозглашаю. Вместе веселее, тем более тут у вас мафии на дорогах развелось.

– Что ж, в путь.

Потеряв совсем немного времени, друзья сделали сразу два дела: вернули сатира с того света и приобрели себе еще одну проблему. Но тем не менее миссия продолжалась.