Онлайн чтение книги Волков. Гимназия №6
Глава 9

– Ну что, продолжим, господа гимназисты?

В отличие от своего седовласого и солидного коллеги, Никита Михайлович – учитель естественной истории – выглядел не видавшим виды, а, скорее, наоборот, слишком уж молодым и свежим для своей должности. И то ли беззаботным, то ли обладавшим какой-то особенной легкостью, которую люди с годами обычно утрачивают. Он тоже носил гражданское – и, похоже, был тем еще модником.

На учителе оказалась белоснежная манишка – а может, и самая настоящая сорочка из тонкой ткани. Узкий длиннополый пиджак: не просто темный, а черный как уголь, явно сшитый на заказ и совсем недавно. Брюки из той же ткани и блестящие лакированные ботинки. Пижонский облик дополняла цепочка часов, свисающая из кармана, – вряд ли золотая, однако уж точно не из дешевых.

Не знаю, требовал ли местный устав от учителей стричься коротко, но если и так, Никите Михайловичу дозволялось нарушать требования: волосы он отрастил до самых плеч и расчесывал так, что они лежали изящными темными локонами, обрамляя безусое лицо. Может, и не слишком красивое, зато из тех, что принято называть «породистыми». Вздумай такой франт преподавать в какой-нибудь женской гимназии – наверняка разбил бы немало девичьих сердец.

Впрочем, и местные пацаны его, похоже, любили. То ли за вольные манеры, то ли за мягкий характер, то ли потому, что Никита Михайлович сам был похож на гимназиста – разве что немного постарше… А еще он, похоже, умел действительно интересно рассказывать – даже о самых скучных вещах.

– Прорывы? – Никита Михайлович картинно наморщил лоб. – Надо сказать – не самая простая тема. Современная наука пока не способна ответить на многие вопросы. И делиться с еще не окрепшими умами собственными домыслами и предположениями было бы…

– Просим! – тут же хором завопили неокрепшие умы на первых партах. – Неужто вы не знаете?

– Должен признаться, что доподлинно мне известно лишь немно-о-огое… – протянул Никита Михайлович, но тут же улыбнулся и с явной охотой продолжил: – Кто-то считает Прорывы божьим наказанием за человеческие грехи. Кто-то – вратами в другие миры, которые нам однажды суждено посетить и исследовать. Кто-то – особой точкой в пространстве, собирающей и излучающей энергию, способную наделить некоторых людей Талантом.

Никита Михайлович сделал самую настоящую театральную паузу – видимо, думал, что его тут же начнут засыпать вопросами. Но вместо этого господа гимназисты, наоборот, притихли – и оставалось только рассказывать дальше.

– В каком-то смысле прав каждый из них. Прорывы действительно опасны – и не только из-за тварей, которые из них вылезают, но и сами по себе. И они действительно напрямую связаны с энергией. – Никита Михайлович подхватил со стола указку и крутанул ее в руке. – Во всяком случае даже самые скромные из ученых умов способны увидеть прямую связь между Прорывами и необычными Талантами людей, которых принято называть Владеющими. И пусть пока наука не в силах объяснить природу этой закономерности – само ее существование является неоспоримым фактом, милостивые судари.

– Как же так, Никита Михайлович? – снова подал голос уже знакомый мне здоровяк по фамилии Фурсов. – Выходит, Таланты у родов – это все Прорывы и энергия, а не святая благодать? Так, получается?

– Может статься, что и так, Дмитрий, – хитро улыбнулся Никита Михайлович. И тут же добавил полушепотом: – Только на законе божьем не ляпни, брат. А то отец Андрей тебя из класса выгонит.

Гимназисты хором засмеялись, и я, кажется, начал соображать, за что на самом деле местная братия так жалует учителя естественной истории. Одной репутации вольнодумца и знатока вполне хватало, чтобы завоевать немалый авторитет, – а уж в комплекте с эффектной внешностью и этаким романтическим флером подобное и вовсе превращало Никиту Михайловича чуть ли не в божество.

– И это ни в коем случае не домыслы, а наблюдения. Свершившийся факт. Первые упоминания о Владеющих появились задолго до Рождества Христова. Сверхчеловеческие возможности и силы приписывались, к примеру, египетским фараонам, которые в те времена считались прямыми потомками богов. – Никита Михайлович уселся прямо на учительский стол. – Но я не уверен, что все эти папирусы можно считать надежным источником. Средневековые летописи заслуживают немногим больше доверия, однако их сохранилось слишком много, чтобы все до единой оказались выдумкой. И именно эту эпоху в современной естественной истории и принято считать положившей начало всем Талантам. И – как следствие – именно тогда и появились династии Владеющих, которые теперь носят княжеские титулы.

– Так давно? – удивился кто-то. – А как же царь Петр?

– Петр Великий действительно обладал могучим Талантом. И изрядным талантом политика: именно он первым из российских государей начал присваивать княжеские титулы своим соратникам – в том числе и тем, кто не был Владеющими. Как вы понимаете – это понравилось не всем. Как раз в те годы и стало особенно модно изучать свою родословную… Тогда чуть ли не каждому хотелось, чтобы его предком оказался древний герой – легендарный князь или какой-нибудь рыцарь. – Никита Михайлович вскочил со стола и изобразил указкой пару фехтовальных движений. – И даже сейчас прямых потомков Рюрика и Вещего Олега официально насчитывается чуть ли не несколько сотен.

– И это все правда?

– Как знать. – Никита Михайлович пожал плечами. – В конце концов, от тех времен остались по большей части только легенды. О великих богатырях, победивших Змея Горыныча и еще парочку тварей пострашнее… Вероятно, Прорывы тогда случались нередко – но потом почему-то практически исчезли. Последний случай до недавнего времени был отмечен, кажется, в одна тысяча семьсот тридцать четвертом году. – Учитель наморщил лоб и на мгновение задумался. – И примерно тогда же в самой обычной крестьянской семье родился ребенок с особым даром.

Что-то в этом роде рассказывал и Степан Васильевич – только не упоминал о детях. И, уж конечно, не пытался проводить параллели между этими двумя явлениями.

Которые, судя по всему, были – и еще какие.

– Но теперь Прорывы снова появились! – крикнул кто-то с первой парты. – И дети снова…

– Именно так. Именно! – Никита Михайлович торжествующе вытянул руку с указкой. – В последние годы мы снова наблюдаем Прорывы – и детей, у которых в семь-восемь лет проявляется Талант – при том, что ни один из родителей, бабушек, дедушек или ближайшей родни не был Владеющим! И какой вывод следует из этого сделать?

– Что Прорывы и Талант связаны? – осторожно спросил Фурсов.

– Верно, Дмитрий. – Никита Михайлович удовлетворенно кивнул. – Quod erat demonstrandum – что и требовалось доказать… Еще вопросы?

– У меня. – Я поднял руку. – К чему это все может привести? Если Прорывов становится больше, и сами они становятся крупнее – нас ждет… что-то вроде одной огромной дыры?

– Не хотелось бы, верно? – усмехнулся Никита Михайлович. Однако продолжил уже куда серьезнее: – Пока мы едва ли в силах предсказать ход событий. Появление Прорывов действительно может привести к катастрофическим последствиям – но точно так же они могут просто взять и исчезнуть без следа, как и сотни лет назад.

– Вряд ли это случилось само по себе, – буркнул я себе под нос.

– Не исключено. – Никита Михайлович тут же закивал, будто ждал подобного замечания. – Но если и так – никаких свидетельств с тех пор не осталось. А то, что сохранилось, куда больше похоже на сказки, чем на полноценные исторические документы… Впрочем, их вы наверняка знаете не хуже меня. Как и то, что даже самые серьезные летописцы были склонны… скажем так, к преувеличениям, – усмехнулся Никита Михайлович. – Вспомните тех же былинных богатырей – Илью Муромца, Добрыню Никитича… Народный фольклор приписывает им такие силы, рядом с которыми даже Талант современных аристократов кажется не таким уж и впечатляющим.

Зацепка! Крохотная – но все-таки: некоторые из нас изрядно наследили в истории – настолько, что кое-что попало даже в народный фольклор. Видимо, и в этом мире тоже… Впрочем, я мог только догадываться, кто именно стал прообразом для наполовину сказочных персонажей со знакомыми именами – и были ли это те же самые… личности.

Которые явно знали и умели побольше, чем нынешняя знать с огненными взглядами.

– Может, это аристократы уже не те, что раньше?

Я говорил совсем тихо – практически себе под нос, – но меня все-таки услышали. И однокашники, тут же принявшиеся хихикать со всех сторон, и сам Никита Михайлович. Которого, впрочем, это ничуть не смутило.

– Может быть, Владимир, – весело отозвался он. – В конце концов, Владеющим во все времена порой приходилось вступать в брак с людьми без Таланта. И пусть родовитые аристократы испокон веков старались жениться исключительно на себе подобных – в последующих поколениях способности действительно нередко ослабевали. Если бы вы были знакомы с работами Грегора Менделя, я бы мог куда лучше объяснить… Впрочем, это уже относится к университетскому курсу, но никак не к гимназическому. – Никита Михайлович все-таки нашел силы одернуть себя и не унестись в запредельные научные дебри. – Но отчасти вы правы – Владеющие тысячу или больше лет назад действительно вполне могли быть заметно сильнее, чем сейчас… И все же кое-что невозможно объяснить даже этим. К тому же в былинах достаточно и очевидных преувеличений… Фигур речи, если хотите. Вспомнить того же богатыря Святогора: выше леса стоячего – ниже облака ходячего. – Никита Михайлович для пущей убедительности вытянул вверх указку, показывая запредельный рост. – Не очень-то похоже на правду, разве не так, Владимир?