Мы с Кенджи в комнате Уорнера (ставшей теперь и моей комнатой) стоим посреди шкафа, и я швыряю в Кенджи одежду, лихорадочно что-то выбирая.
– Может, это? – говорю я, отправляя в полет что-то блестящее. – Или это? – В Кенджи летит новый комок ткани.
– Ты что, вообще в одежде не разбираешься?
Я гневно оборачиваюсь:
– А когда мне было узнавать о тонкостях моды, Кенджи? Когда родители держали меня в изоляции или пока я гнила в психушке?
Он замолкает.
– Ну так что? Которое?
Он поднимает с пола вещи и хмурится:
– Предлагаешь выбрать между блестящим мини-платьем и пижамными штанами? Опять всем надо заниматься самому… Вряд ли что-то будет сочетаться с поношенными теннисками, из которых ты не вылезаешь.
– Ой, – осекаюсь я, взглянув на свои ноги. – Уорнер подбирал мне гардероб еще до личного знакомства… Ничего другого все равно нет – это висит с того дня, как меня привезли в Сектор 45.
– А почему не надеть тот костюм, который тебе шили Алия и Уинстон? – спрашивает Кенджи, приваливаясь к стенке шкафа.
Я качаю головой:
– Его еще не починили, и на нем пятна крови Андерсона. Кроме того, я тогда была другой. Я носила костюмы, закрывающие меня с ног до головы, чтобы защитить людей от моей кожи. Но сейчас-то я научилась управлять своей силой и умею ее отключать. Я умею быть… нормальной, – я пытаюсь улыбнуться, – и хочу одеться как обычный человек.
– Но ты не обычная!
– Знаю, – щеки заливает горячий румянец. – Но хочу выглядеть как все. Я никогда не жила как нормальный подросток, и почувствовать себя…
– Понял, – перебивает Кенджи и оглядывает меня с ног до головы. – Если на то пошло, как раз сейчас ты выглядишь обычным человеком. Нечего и менять, – он обводит в воздухе какие-то общие очертания моего тела.
На мне джинсы и розовый свитер, волосы собраны на макушке в хвост. Мне удобно и хорошо, но я чувствую себя неотесанной семнадцатилетней самозванкой.
– Но мне же полагается выглядеть лидером Северной Америки, – жалуюсь я. – Ты считаешь, ничего, если я так пойду? Вот Уорнер умеет с достоинством носить и костюмы, и неформальную одежду. Его вид сразу вызывает уважение…
– Где он, кстати? – встревает Кенджи. – Тебе, конечно, неприятно это слышать, но я согласен с Каслом: Уорнер должен присутствовать на встрече.
Я глубоко вздыхаю, стараясь успокоиться.
– Я в курсе, что Уорнер все знает, умеет и превосходит меня практически во всем. Его готовили для такой жизни. Андерсон прочил его в правители мира. В иной реальности он бы им и стал. Честное слово, я это прекрасно понимаю.
– Но?
– Но это не дело Уорнера, понятно? – сердито объясняю. – Это моя задача. Я не могу во всем полагаться на него. Я хочу попробовать сделать что-то сама, взять инициативу в свои руки.
Кенджи мои слова не убедили.
– Ну, не знаю, Джей. Может, как раз сейчас стоит на него опереться. Уорнер знает эту кухню получше нас с тобой, плюс подскажет, что надеть, – Кенджи пожимает плечами. – Я ведь в моде не знаток…
Я поднимаю с пола короткое блестящее платьице и осматриваю его.
Чуть больше двух недель назад я в одиночку справилась с сотней солдат, кулаком размозжила человеку горло. Я всадила две пули в голову Андерсона без малейших колебаний и сожалений. Но сейчас, стоя перед шкафом, полным одежды, я робею.
– Может, и вправду позвать Уорнера, – нерешительно протягиваю я.
– Да, – поддерживает Кенджи. – Хорошая идея.
Но я тут же передумываю.
– А хотя не надо, и так сойдет. Все в порядке, сама справлюсь. Подумаешь, важность! Наш ровесник, всего-то сын Верховного командующего Азии, не главнокомандующий же собственной персоной!
– Джей, в этих делах не бывает мелочей! Дети лидеров – как Уорнер. Они ведь в сущности наемники. Каждого готовят занять отцовское место…
– Нет, я должна сама, – поворачиваясь к зеркалу, я потуже затягиваю хвост. – Правильно?
Кенджи качает головой.
– Правильно! – энергично киваю я.
– Я считаю, ты это зря.
– Я и сама что-то могу, Кенджи, – огрызаюсь я. – Я не совсем уж пустое место.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления