Онлайн чтение книги Вычислитель. Орбита для одного
Глава 5. На мели

В чреве грузового флаера было душно, воняло дымом, человеческим потом и немного медикаментами. Один из бойцов был задет лучом в бок, его придерживали в сидячем положении и обрабатывали страшную горелую рану заживляющим гелем из распотрошенной аптечки. Раненый скрипел и корчился, пока ему не вкололи обезболивающего. Тогда он обмяк и ровно задышал. Кристи с самого начала забилась в угол и прижала ладони к ушам – умница! Впрочем, никто не обращал на нее внимания. Потряхивало, и временами довольно сильно. Бойцы Каина, всклокоченные, оскаленные, с диким блеском в глазах, какой бывает у победителей, только что вынутых из боя, все еще тяжело дышали. Те, кому не хватило штатных сидячих мест, расположились просто на полу, стараясь покрепче вцепиться во что-нибудь. Золотые слитки валялись на полу, как кирпичи, их просто побросали, не потрудившись собрать в контейнер. Кто управлял «летающим вагоном», случалось ли ему прежде пилотировать такой аппарат и есть ли у него опыт пилотирования вообще чего-нибудь летающего, Эрвин не знал и не стал интересоваться – все равно лучше не станет. Но в пилотской кабине сидел не Каин, а кто-то другой. Каин был здесь, рядом с Эрвином. С той разницей, что пахан занимал одно из штатных сидений, в то время как Эрвин устроился на полу.

– А ведь выгорело дельце! – с веселым удивлением сказал кто-то. Другой коротко хохотнул, третий вздохнул, покачал головой и тоже гыгыкнул. Кто-то звучно выпустил из кишечника воздух, кого-то беззлобно пнули и снова засмеялись.

– Для Клеща точно выгорело, – зло сказали сзади. – Нам везуха, а он там остался… горелый. Как вспыхнет факелом – и голова покатилась. Катится и горит, катится и горит…

– Кому везуха, а кому нет. Судьба, – со вздохом ответил некто рассудительный. – Знал, на что шел.

– Так-то оно так, а жаль Клеща…

– Мне, что ли, не жаль? А только тут ничего не поделаешь. Дармовой фарт только в сказках бывает.

– А малец-то ничего, а? Слышь, Шпуля! Ты как?

– Как все, – ответил мальчишка и вызывающе шмыгнул. Глаза его горели волчьим блеском.

– Ну и молоток!

– В баньку бы сейчас… – помечтал кто-то. – И бабу.

– Да вот она, баба.

– Тю! Психованная.

– А мозги для этого дела только помеха…

Сильно затрясло – как видно, налетел еще один шквал. Каин чутко отреагировал на него и, когда тряска кончилась, сказал негромко, но так, что услышали все:

– Кто тут думает, что мои приказы недорого стоят? Ты?

Названный отчаянно замотал головой:

– Ты что, Каин? Как можно? Я так… шутейно насчет бабы.

– Тогда закройся. А то я ведь тоже могу пошутить. Тебе не понравится. – Под взглядом Каина здоровенный, вооруженный лучеметом детина беспокойно заерзал и стал как-то меньше в объеме. – Веришь? Вижу, что веришь… Ты! – Кивок в сторону Эрвина. – Иди сюда. А ты освободи ему место, нам тут потолковать надо…

Сосед пахана безропотно уступил Эрвину сиденье. Заняв его, Эрвин первым делом пристегнулся. Каин только хмыкнул.

– Ты хотел флаер? Вот он. Теперь рассказывай про Сковородку. Как ее найти?

– По пеленгу. Я хочу знать, сколько у нас топлива.

– До хрена.

– Гм… нельзя ли поточнее?

– Ты меня за лопуха-то не держи, – презрительно сказал Каин. – Мы тут тоже кое-что знаем. Сковородка дрейфует в океане по кругу. Будь она даже в самой дальней его части, мы все равно ее достанем.

– А на обратный путь горючего может и не хватить, – сказал Эрвин.

Он знал, что не хватит. Полгода назад, когда Эрвина доставили на Сковородку, она дрейфовала неподалеку от материка. Значит, сейчас она далеко. Сообщать об этом Каину, разумеется, не следовало бы: он непременно захотел бы выяснить, откуда у человека, два года прожившего отшельником, такие сведения. Циркуляция океанических течений не отличается точностью часовой стрелки.

– Ты это к чему? – прищурился Каин.

– Твои люди должны знать, на что идем. Тех, кому хватит этого, – Эрвин кивком указал на золотые бруски, – лучше сразу высадить, пусть уходят. Они не захотят рисковать снова. Такие не нужны.

– Эй, слышите! – крикнул Каин. – Вот тут один умник говорит, что среди вас нет готовых еще раз рискнуть. А? Что скажете? Может, он прав?

Взрыв грубого хохота покрыл его слова. Послышались шуточки и пожелания в адрес «умника». Каин с довольным видом посмотрел на Эрвина.

– Ну?

– Тем лучше…

«Летающий вагон» снова тряхнуло, на этот раз сильнее. Кто-то на кого-то навалился, кто-то смачно выругался. Рывком сдвинулись золотые слитки.

– А все-таки хорошо, что у нас будет промежуточная посадка, – закончил мысль Эрвин. – Пусть твои ребята еще подумают.

– Посадка? – нахмурился Каин. – Почему?

– По метеоусловиям. Ты знаешь, что такое шторм над материком, а я знаю, что такое шторм над болотом. Это настоящий ураган. Боюсь, что на таком сундуке, да еще перегруженном, нам его не одолеть. Обойти шторм стороной мы тоже не успеваем. Надо где-то сесть и переждать.

– Твоя баба это подсчитала?

– Тут и считать-то нечего, – презрительно сказал Эрвин. – И так ясно.

– Допустим. А чем плохи Счастливые острова? Доберемся до ближайшего…

– Неразумно. Шторм идет со стороны океана, возле Счастливых островов он будет раньше нас. Материковый берег небезопасен, там нас могут обнаружить. Такой сундук, как у нас, не замаскируешь. Малые армейские флаеры способны летать и в ураган, они прочешут местность… Что ты знаешь о Гнилой мели?

– Слыхал кое-что… Дерьмовое место.

– Ты даже не представляешь себе насколько. Зато на Гнилой мели нас станут искать в последнюю очередь. И сейчас мы ближе к ней, чем к островам.

– Ну?

– Ничего не «ну». Я высказал свое мнение, а решать тебе.

– Это понятно… – Каин пребывал в задумчивости. Новый удар шквала, не столь мощный, как предыдущий, но все же качнувший флаер, кажется, подействовал на него лучше аргументов Эрвина. – Ладно. Расскажи мне о Гнилой мели…

Через десять минут Каин уже произносил перед братством своего имени краткую энергичную речь, а Эрвин, ступая по ногам, получая тычки и даже не думая огрызаться, кое-как перебрался в пилотскую кабину. Место второго пилота оказалось свободно, а слева от него сидел молодой белобрысый парень с длинными слипшимися патлами, чумазый, как все, и обильно потеющий. С первого взгляда можно было сказать, что в воздухе он не совсем новичок, но «летающим вагоном» управляет впервые. На Эрвина он взглянул с надеждой.

– Давай курс…

– Пока на север. – Эрвин постарался принять самый беззаботный вид. – Строго на север, и держи крейсерскую скорость, мы пока ни от кого не удираем. Какая высота?

– Пятьсот метров.

– Так и держи. Потом повернешь на запад. Я скажу, когда.

Сунув руки в карманы, он принялся тихонько насвистывать: ничего, мол, все путем, все идет как надо. Парень провел по лицу ладонью и стряхнул с руки грязный пот. Полной уверенности он не обрел, но излишне нервничать перестал, а чего же еще желать? Бравады и шапкозакидательства тоже не нужно. Пусть катастрофы по психологическим причинам происходят где угодно, но не здесь и не сейчас. Отчего случаются нервные подергивания и глупые решения? От страха. В полете только один страх: страх смерти. Ну и чего же ты, спрашивается, мечешься и накручиваешь себя, садовая твоя голова? Ты настолько глуп, что хочешь выбрать смерть вследствие страха смерти? Ах, все-таки не хочешь? Тогда, будь добр, возьми в кулак свои эмоции, или что там у тебя, и не позволяй им шарахаться из стороны в сторону. Держи их в рабочем коридоре. А если тебе нужна иллюзия, что тебе помогут в случае чего, а может быть, даже подменят, ну на, получи эту иллюзию, отдам бесплатно, мне не жалко…

Кажется, флаер и впрямь пошел ровнее. Под его брюхом тянулось Саргассово болото, и глядеть на него с высоты было почти так же тошно, как пробираться по нему. Разве что безопаснее. Эрвин порадовался тому, что из своего угла Кристи не видит этой громадной болячки на теле планеты, гнойной язвы, покрытой коростой зыбуна. Ничего она не боялась, эта язва, не было на нее врача, она разлеглась на сотни километров, гнилая и самодовольная, могучая и бессмысленная, алчная и равнодушная, и хотелось ей только одного: быть.

На несколько секунд из бегущих облаков выглянуло оранжевое солнце. Стайка крылатых тварей, спешащая куда-то гораздо ниже флаера, шарахнулась от его тени. Далеко на севере взвились над болотом щупальца сразу двух язычников, согнулись под ударом очередного шквала и сразу убрались под зыбун. «Летающий вагон» получил такой удар ветра, что едва не завалился на левый бок. Из грузового отсека донеслись грохот и ругательства. Небо на востоке померкло, затянутое непроглядным серым месивом. Ураган был близок.

– Прибавь тягу, – сквозь зубы приказал Эрвин пилоту.

Тот подчинился, а Эрвин принялся разбираться с индикацией. Дело оказалось несложным, почти все нужные параметры выводились на экран по умолчанию. Кажется, все было в порядке, компьютер не жаловался. Не хватало еще какой-нибудь неисправности, чтобы флаер плюхнулся в болото… На один миг Эрвин представил себя, ведущего по болоту Каина с его людьми, и изгнал из головы эту картину, прежде чем его затошнило. И занять себя было нечем. Молиться? Хорошее занятие, но лишь для того, кто верит в действенность молитв…

Новый шквал, сильнее прежних, отвесил флаеру такую плюху, что тяжелая машина крутанулась волчком. В грузовом отсеке катались золотые слитки и люди. Пилот с трудом выровнял машину и бросил на Эрвина умоляющий взгляд – сальные патлы растрепанной метлой, пот грязными ручьями, рот нараспашку, как у утопленника. Эрвин подмигнул ему и ухмыльнулся.

– Не дрейфь, бывает хуже. Держи направление.

Целых десять минут не было новых шквалов, зато белесый восток налился зловещим свинцом. Внизу проплывали мелкие, быстро гонимые ветром клочья облаков, а между ними – огромный участок сплошных топей, очень похожий на тот, куда два года назад едва не завел группу Юст… Но не тот. Тот был западнее большой полыньи, а этот восточнее. Хотя, возможно, это одно и то же, если зоны топей окружают полынью с юга… Как проверишь, если отключена спутниковая навигация? И не просто отключена, а выдрана с корнем, вон они болтаются, провода… Это Каин правильно сделал, так флаер не смогут засечь с орбиты, но что тогда остается для навигации? Только пеленги на известные радиомаяки да память.

Не так уж мало.

– Снижайся до ста метров.

Пилот дико посмотрел на Эрвина, но послушался. Теперь клочья облаков почти не мешали видеть поверхность болота. Хм, та все-таки топь или не та?.. Если та, то уже можно поворачивать на запад, а если нет? Вот будет номер проскочить мимо Гнилой мели…

Глупая мысль. Не будет никаких номеров.

– Держись на этой высоте, – велел Эрвин. – Ложись на курс двести девяносто. Тягу на максимум.

Нет ничего лучше уверенного голоса и четкого приказа. Эрвин ободряюще кивнул: давай-давай. Мягкими движениями пальцев он опробовал, как ходит лучемет в носовой турели. Нормально, и прицел удобный. На всякий случай Эрвин снял оружие с предохранителя. Не хватало еще, чтобы перед носом флаера из топи вылезло лиловое щупальце стометровой высоты, а такие бывают…

На восток было страшно смотреть. Горизонт исчез, а тяжелый свинец надвинулся, навис и норовил включить в себя всю вселенную. Он очень спешил, но теперь ветер помогал и флаеру.

– Успеем, – вслух сказал Эрвин. Он не мог достаточно точно подсчитать вероятность успеха, и это его злило. Унизительно быть настолько зависимым от стихии! Очень трудно ждать, будучи бессильным что-либо изменить. Гораздо труднее, чем сохранять видимость спокойствия.

В кабину просунулся Каин.

– Эй, умник! Точно успеем? Тут кое-кто нервничает.

– Конечно, успеем, – уверенным голосом сказал Эрвин. – Успокой людей.

Каин скрылся. Некоторое время до слуха Эрвина доносился его приглушенный рык – пахан восстанавливал дисциплину. Гнилой мели все еще не было видно, зато осталась позади зона гиблых топей, под брюхом «летающего вагона» стремительно неслась буро-зеленая кочковатая поверхность нормального, условно проходимого болота, а впереди смутно замаячило что-то иное… нет, еще не Гнилая мель. Пока что полынья. Та самая, которую четверым осужденным однажды пришлось переплывать на расползающемся под ногами плавучем острове, ловя ночной бриз и потихоньку умирая от голода… Даже издали темная поверхность воды смахивала на гофрированный металл, а вблизи стала видна мелкая рябь, сидящая на спинах солидно катящихся валов. В глубокой впадине между волнами мелькнул на мгновение костистый плавник какой-то твари и исчез.

Теперь Эрвин знал, что курс верен. Неплохо было бы снизиться метров до десяти, максимум двадцати, чтобы наверняка уйти с экранов радаров, – пусть не было два года назад на берегах Саргассова болота никаких радиолокационных станций слежения, но ведь существуют и бортовые локаторы. Держаться на этой высоте – риск… Но идти на бреющем с таким пилотом – еще больший риск. Вот так и приходится вечно выбирать просто плохой вариант из числа совсем плохих…

– Ага. – Эрвин указал на темную полосу далеко впереди. – Вон она.

– Гнилая мель? – с надеждой осведомился пилот.

– Очень гнилая… Там море тростника и полно грязи, но кое-где есть песчаные косы и островки. Найди такой островок и садись на него кормой к ветру. Скоро отдохнешь.

Новый шквал, несильный, мягко подтолкнул флаер в корму, как будто пытаясь помочь, и сейчас же откуда-то справа налетел и ударил другой, куда мощнее предыдущих. Словно громадная жесткая ладонь с размаху отвесила чудовищную плюху. «Летающий вагон» повалился набок и закрутился вокруг оси. В грузовом отсеке катались, бились о стены предметы и люди, первые с грохотом, вторые с воплями. Пилот навалился на Эрвина и заверещал не своим голосом. Крики, удары, треск каркаса…

Эрвин наотмашь хлестнул пилота по лицу:

– Соберись, урод! Зенки вырву!

Как же хорошо действует вовремя сказанное доброе слово! Несколько секунд – и нет шквала, пронесся и полетел искать, кому еще влепить плюху, а пилот успел собраться, был наготове – и выровнял, выровнял судно! Потерял немного высоты, но это не страшно. Главное, «летающий вагон» не развалился в воздухе и не рухнул в полынью, антиграв не отказал, движки тянули, система управления действовала. Чего ж еще?

Кристи…

Не надо было сейчас думать о том, каково ей пришлось. Но думалось.

В кабину вновь просунулась голова Каина – бешеные глаза, оскаленная пасть, свежая ссадина на скуле.

– Еще раз устроишь такое, твою мать, на куски порежу!

Сказано было почему-то Эрвину. Неудивительно: инициатор всегда за все в ответе.

– Что, страшно? – Уместнее всего тут было осклабиться, и Эрвин осклабился. – А я тебя предупреждал. Это даже еще не ураган, а так, предвестники. Не боись, сядем как надо. Скоро уже. Корпус цел?

– Корпус-то цел пока… Ну ты и отморозок!

– Потому и жив до сих пор, – спокойно ответил Эрвин, и Каин убрался. Полоска Гнилой мели быстро приближалась. Вот тут, по краю полыньи мы шли, говорил себе Эрвин, а переправлялись через полынью не здесь, а севернее… Вспомнилось, как не было пищи, даже болотных головастиков, и голод хватал за горло, а вернуться на Гнилую мель означало стать дичью и чьим-то обедом. То ли дело теперь! Нечего и сравнивать второй визит на Гнилую мель с первым. Вот только ураган…

Еще минута, и под брюхом флаера замелькали тростники – сначала отдельными островками, а вскоре и сплошным шевелящимся ковром. Шквалы гнули тростник, и он послушно сгибался, ложился горизонтально, но все равно поднимался вопреки всему и в конце концов одерживал верх. Именно он, а не ветер. И не человек…

– Не вижу никаких песчаных кос, – проорал пилот, хотя и без крика был отлично слышен.

– Поворачивай на юг.

– Что?

– На юг, я сказал. Ты оглох? Этой части Гнилой мели я не знаю, а южнее точно есть песочек. Я там бывал.

Пилот мотнул патлами, будто отгоняя муху, а может быть, поддавшись нервному тику, и неуклюже развернул флаер. Теперь свинцовая стена надвигалась слева и была пугающе близка. Чего точно не стоило делать, так это дожидаться еще одного сильного шквала. Поэтому когда среди сплошного волнующегося тростника Эрвин различил что-то иное, смахивающее на кустарник с желтыми проплешинами песка, он дал команду садиться. Медленно и грузно, как неповоротливое животное, «летающий вагон» опустился плоским брюхом на указанное место. Когда пилот отключил антиграв, флаер чуть просел, придавив своим весом ненадежную почву, но не провалился и не покосился. Могло быть хуже.

Смолкли двигатели. Пилот раскрыл рот и задышал часто-часто, как собака на солнцепеке. Он был похож на только что откачанного утопленника. Эрвин подмигнул ему, отстегнулся и полез в грузовой отсек.

Там стонали и ругались. Масштабы бедствия примерно соответствовали ожиданиям. Чего и ждать, когда в ограниченном пространстве катаются люди и незакрепленные бруски золота… В стенах и даже на потолке появились глубокие вмятины. Тот самый детина, что вожделел женщину, теперь баюкал сломанную руку. Ссадины и ушибы разной тяжести получили все. Один мычал и держался обеими руками за голову, получив, судя по всему, сотрясение мозга. Двоим совсем не повезло: раненный при набеге на Рупертвилль, сломал себе шею, так и не проснувшись, и еще один труп с раздробленным черепом наглядно показывал, что бывает, когда тяжеленный золотой брусок превращается в таран. Каин щупал свои ссадины и был очень зол. Но прежде Эрвин взглянул на Кристи.

Она была жива, хоть и помята не меньше других. Как устроилась в уголке, так там и сидела, прижав пальцы к вискам. То, что надо. Но пусть посидит еще…

– Порядок, – сказал Эрвин Каину. – Успели.

– Порядок? – Каин бешено выругался. – За такой порядок кишки выпускают. Эй, взять его!

В одно мгновение Эрвин был схвачен и согнут в бараний рог с завернутыми за спину руками. Он и не пытался сопротивляться.

– Выслушай, Каин. Мне жаль твоих людей, но тут уж ничего не поделаешь. За стихию я не ответчик. Зато здесь нас вряд ли отыщут. Потом – Сковородка… Это хороший план, ты ведь знаешь. Но даже если ты отказался от него, все равно лучшего места отсидеться, чем Гнилая мель, не придумаешь. Скоро начнется ураган, но здесь все равно безопаснее, чем на материке…

Каин приблизился.

– Ударь меня, если хочешь, – продолжал Эрвин. – Назначь виновным, избей, преврати в фарш и выброси в топь. Отведи душу. Только это уже ничего не изменит. Удач без потерь не бывает. Смотри в будущее, твоя главная удача там. Не здесь. Я знаю это не хуже тебя, потому что я на твоей стороне, и еще потому, что мне тоже нужна удача…

Кричи, схваченный, извивайся, имитируй истерику – и как минимум одного короткого удара под дых было бы не миновать. Но спокойный тон порой отрезвляет даже таких, как Каин. Тот только подышал над Эрвином. Качнул головой, оскалился.

– Складно поешь, умник. Удачу сулишь. Убитых ты тоже мне вернешь? Нет? Ладно, потом с тобой поговорим… Отпустите его.

Отпустили. Кто-то все же пнул Эрвина сзади – чепуха, не стоящая внимания. Сделав Каину знак подождать, Эрвин, шагая через ноги и золотые бруски, направился к Кристи, присел рядом на корточки, прижался лбом к ее лбу. Терпение, девочка, только терпение! Ты сможешь, ты должна. Молчи, молчи…

Он шептал о терпении и гладил ее руки. Кристи хотела что-то сказать, и Эрвин, почувствовав это, поспешно встал. Не время для бесед. «Летающий вагон» содрогнулся под ударом очередного шквала.

– Придется поскучать, – сказал Эрвин Каину. – Выходить наружу никому не советую. Очень скоро начнется.

Началось даже раньше, чем он думал. В корму ударило так, что, казалось, вот-вот проломит металл. Корпус завибрировал мелкой дрожью, заныли какие-то детали. Ураган больше не разменивался на шквалы, он накрыл Гнилую мель и начал показывать ей, что такое настоящий ветер.

Как будто она не знала.