Онлайн чтение книги Замуж за принца While Beauty Slept
4. Престолонаследник

В ожидании появления в замке принца Бауэна я все больше интересовалась этим братом короля, который, по слухам, затмевал красотой короля Ранолфа и опережал его по количеству побед над представительницами слабого пола. Однако королева Ленор была крайне огорчена, когда прибывший в замок гонец не смог сколько-нибудь внятно объяснить, когда явится его господин.

– Но как мы сможем надлежащим образом подготовиться к встрече, если нам не сообщают о его планах? – волновалась она, проведя очередной день в бесплодном ожидании деверя.

– Бауэну не привыкать ставить людей в сложное положение, – нахмурившись, ответил король Ранолф, нервно расхаживая взад-вперед перед камином. – Он может и вовсе сделать остановку в пути, если ему взбредет в голову поохотиться.

– Судя по тому, что я слышала, его остерегаются не только лисы и фазаны, – многозначительно произнесла одна из молоденьких фрейлин. – Если не ошибаюсь, он склонен размахивать своим мечом перед каждой хорошенькой девушкой.

Собравшиеся в зале дамы дружно расхохотались, и даже король Ранолф улыбнулся. Королева Ленор неодобрительно покачала головой, но по тому, как приподнялся уголок ее губ, я поняла, что она и сама пытается подавить улыбку.

– Черт подери Бауэна и его прихоти, – провозгласил король, когда хохот стих. – Все эти разговоры об охоте напомнили мне, как я соскучился по седлу. Завтра же отправляюсь на прогулку со своими людьми.

Так и вышло, что королеве пришлось встречать деверя в одиночестве, когда на следующее утро он совершенно неожиданно появился в замке. Как только паж доложил о прибытии принца Бауэна, она позволила себе быстрый взгляд в зеркало, после чего заняла свое место на стуле перед камином, кивнув фрейлинам, чтобы они расположились вокруг нее. Я уложила складки ее платья таким образом, чтобы казалось, будто оно волнами струится на пол.

Едва я закончила, как в дверях появился принц Бауэн. Он застыл на месте, любуясь представшей его взгляду сценой и позволяя дамам полюбоваться собой. Он и в самом деле был необыкновенно привлекательным мужчиной с такими же широкими плечами и темными золотистыми волосами, как и у короля Ранолфа, и из него фонтаном била мощная энергия человека, предпочитающего действие раздумьям и беседам. Впрочем, когда он приблизился, его внешность напомнила мне скверно написанную картину – величественную издали, но при ближайшем рассмотрении обнаруживающую огрехи техники живописца. Его глаза, которыми он игриво стрелял в сторону фрейлин королевы, оказались водянистыми и обведенными розовыми веками. Его кожа обветрилась за долгие часы, проведенные в седле, и хотя ему еще не исполнилось и тридцати и он был почти на десять лет моложе короля, казалось, что испытаний в его жизни было гораздо больше, чем у брата.

– Возлюбленная сестра, – воскликнул принц Бауэн, низко склоняясь над рукой королевы Ленор.

Его губы осторожно коснулись ее кожи.

– Брат. – Уголки ее рта приподнялись в улыбке, не достигшей ее глаз. – Как ваше путешествие?

– Я ликовал, преодолевая мили, отделявшие меня от вас.

– Я вижу, вы отточили свое искусство лести, доведя его до совершенства. – Королева Ленор кивнула в сторону стоящего рядом с ней стула. – Расскажите мне о своих странствиях.

Встретившись со мной взглядом, она кивнула на дверь, в которую только что вошел лакей с кувшином вина и двумя хрустальными кубками на медном подносе.

– Миссис Тьюкс просила сообщить, что она готовит для принца Бауэна его покои, – сказал мне лакей.

– Я передам королеве, – пообещала я, принимая у него поднос и стискивая его края, чтобы остановить дрожь в руках.

У меня уже выработалось одно важное свойство личной служанки – способность читать мысли своей госпожи. И теперь я видела, что королеве Ленор неприятна необходимость принимать деверя в одиночестве. Но почему?

Принц Бауэн уже заканчивал какую-то историю.

– Вот почему у цыганских женщин такая репутация, – с плутовской улыбкой закончил он.

Королева Ленор вежливо засмеялась, в то время как самые глупые из ее фрейлин ахнули от напускного ужаса и преувеличенно скромно накрыли губы ладошками.

– Не вздумайте рассказывать моему брату, что я забивал вам голову подобными сплетнями, – предостерег принц Бауэн королеву Ленор. – Ему это не понравится.

– Вы полагаете, у меня есть секреты от супруга?

– Как можно, миледи? Такие милые губки, как ваши, созданы для того, чтобы говорить только правду.

Королева Ленор встретилась со мной взглядом и с благодарностью улыбнулась.

– А вот и вино.

Она подала мне знак налить вино в кубки. Я пересекла комнату и поставила поднос на большой деревянный сундук, стоявший у самого окна. Я шла, чувствуя на себе взгляд принца Бауэна. Я подняла кувшин, но ручка скользнула у меня в пальцах, и вино выплеснулось на поднос.

– Осторожнее, девушка! – воскликнул он. – Оставь немного вина и для нас!

Мое лицо вспыхнуло от смущения. Оставив мокрый поднос на сундуке, я подошла с кубками к камину, первым обслужив принца Бауэна. Принимая у меня кубок, он обхватил пальцами мою руку, на мгновение задержав ее в своей.

– Только с фермы, я угадал? – поинтересовался он.

Оскорбление достигло своей цели, но я молча уставилась в пол. Пусть лучше он считает меня тупой, чем дерзкой, – решила я.

– Я чувствую это по твоим рукам. Грубоваты как для личной служанки леди.

Королева Ленор протянула руку за своим кубком, и мне удалось высвободиться и отстраниться от принца Бауэна.

– Можно иметь скромное происхождение и хорошие манеры, – заметила королева Ленор.

– Мудрые слова и мудрый выбор. Простая девушка вряд ли вскружит голову вашему супругу.

– Вот как вы говорите о своем брате в присутствии его супруги, – натянуто проговорила королева Ленор.

Принц Бауэн засмеялся.

– Прошу прощения. Я слишком много времени провел в далеких странах, и их испорченные дворы привили мне вкус к непристойному юмору.

Он осушил кубок и сделал мне знак наполнить его вином.

– Вы не знаете, почему Ранолф так срочно вызвал меня домой?

Лицо королевы Ленор застыло. Приезд принца Бауэна все при дворе считали визитом вежливости. Я впервые услышала о том, что король посылал за младшим братом гонца. Судя по всему, для королевы это сообщение тоже стало неожиданностью.

– Мужья не все свои решения обсуждают с женами, – произнесла она.

– И слава Богу! – засмеялся принц Бауэн.

Из коридора донеслись быстрые шаги, и в комнату шагнул стройный молодой человек в длинном плаще и облепленных грязью сапогах для верховой езды.

– Прошу прощения, миледи, – с поклоном произнес он. – Милорд, меня прислали сообщить вам, что ваши комнаты готовы. Если вы желаете переодеться, вы можете ими располагать.

– Благодарю, Хесслер.

Вот он какой, слуга принца Бауэна, будущий супруг Ислы. Неудивительно, что она увлеклась этим юношей с ясными синими глазами и стройной элегантной фигурой. Если бы не ливрея лакея, я могла бы принять его за джентльмена. Он быстро обвел взглядом комнату, и его глаза вспыхнули при виде Ислы, которая смущенно улыбнулась, не в силах скрыть свою радость.

Принц Бауэн встал со стула и погрозил мне пальцем.

– Хватит пялиться на моего слугу, мисс, он уже засватан.

Я пришла в ужас от того, что привлекла к себе внимание, и густо покраснела, а глаза принца Бауэна заблестели.

Склонившись к королеве Ленор, он произнес:

– Я должен привести себя в порядок до того, как вернется Ранолф.

– В таком случае увидимся за ужином, – ответила она, вставая со стула, чтобы проводить деверя. – Исла, ты тоже можешь быть свободна. Я уверена, что тебе и твоему суженому есть о чем поговорить.

После того как принц Бауэн вышел из зала в сопровождении Хесслера и Ислы, королева обессиленно упала на стул.

– Леди, вы можете заняться собой, – произнесла она. – Сегодня вечером мы должны оказать нашему гостю и его свите достойный прием.

Фрейлины, оживленно переговариваясь, покинули комнату. Было ясно, что их радует перспектива распустить перья перед новой группой потенциальных поклонников. Мы с королевой остались одни. Она не шелохнулась.

– Миледи? – осторожно позвала я ее.

– Так было с самого начала, – вздохнула она. – Бауэн флиртует и всячески льстит мне. Тем не менее он делает все от него зависящее, чтобы ослабить мое влияние на короля.

– Вы хотите отдохнуть?

– Да. Пожалуйста, передай леди Уинтермейл, чтобы на протяжении следующего часа меня никто не беспокоил. После этого ты поможешь мне подготовиться к сегодняшнему вечеру.

– Да, мадам.

Я поставила кубки на поднос и направилась с ним к двери. Но не успела выйти из зала, потому что меня окликнула королева и я остановилась.

– Что ты думаешь о принце? Говори откровенно.

Изумленная ее прямотой, я попыталась упорядочить свои мысли. Моим первым побуждением было признаться в том, что при виде принца Бауэна у меня по коже поползли мурашки. Но это брат короля. Я должна думать о том, что говорю.

– Он показался мне очень уверенным в себе. Это человек, который привык к всеобщему вниманию.

– Так и есть, – согласилась королева. – Тем не менее он по-прежнему младший брат, которому не достался титул, а времена нынче ненадежные.

Я не знала, что мне на это ответить. Исла и королева понимали друг друга с полуслова, но ведь они выросли вместе. А кто я такая, чтобы давать советы высокородной леди? – спрашивала я себя. В итоге я просто кивнула, стараясь не выдавать своих чувств.

– Не имея наследника, мы с королем находимся в весьма шатком положении, – продолжала королева. – Бауэн является следующим претендентом. К тому же он молод и энергичен. Он может предъявить права на престол прежде, чем мы будем готовы его уступить.

При мысли о том, что высокомерный принц Бауэн может стать нашим правителем, у меня оборвалось сердце. Но он был законным престолонаследником.

– Элиза, ты не могла бы сообщить миссис Тьюкс, что у меня расстроилось пищеварение? Я хочу, чтобы сегодня вечером мне подали вареную курицу и немного хлеба.

Она выглядела такой подавленной, что мне захотелось ее обнять, как это делала мама, когда утешала меня в детстве. Разумеется, столь интимная ласка была совершенно недопустима. Королева Ленор была фарфоровой фигуркой, которой полагалось любоваться издали. Я не сомневалась, что стоит мне к ней прикоснуться, и она рассыплется.

Она подняла на меня измученные встревоженные глаза.

– Не позволяй изящным манерам обмануть тебя, Элиза. При дворе враги скрываются прямо у тебя на глазах.

* * *

В честь возвращения принца Бауэна миссис Тьюкс и кухарки подготовили изумительный банкет. Когда начался пир, я заглянула в Большой Зал и открыла рот при виде представшего моему взгляду изобилия. Горы жареных перепелов, копченых окороков и других деликатесов возвышались на серебряных подносах, мерцающий свет свечей отражался, преломляясь, от хрустальных бокалов, драгоценные камни сверкали на запястьях и в прическах дам. Принц Бауэн что-то рассказывал группе рыцарей, и их хриплый хохот заставлял недовольно хмуриться его тетку Миллисент. Укутанная в просторную черную накидку, она была единственной женщиной, не облачившейся в яркое платье, и напоминала ворона в окружении певчих птиц. Возможно, именно такого впечатления она и добивалась. Миллисент была не из тех, кто покорно соглашался затеряться в толпе.

Я спустилась в Нижний Зал, где ужинали слуги, и села рядом с Ислой и Хесслером. Мне очень хотелось как можно больше узнать о человеке, который когда-то мог стать нашим королем.

– Поздравляю с предстоящим бракосочетанием, – произнесла я после того, как Исла представила меня Хесслеру. – Вы уже готовитесь к свадьбе?

Хотя я искренне желала Исле счастья, мысль о ее отъезде приводила меня в ужас. Мне казалось, что без ее поддержки мои неуклюжесть и невежество станут очевидны всем без исключения.

– Венчание состоится через несколько дней, – отозвалась Исла. – Королева уже все организовала.

Ее рука была опущена вниз, и я поняла, что она касается под столом ноги Хесслера.

– Куда собирается дальше отправиться принц Бауэн? – спросила я.

– Он ухаживает за дочерью короля Грентии, так что, скорее всего, он планирует туда вернуться. – Исла обернулась к Хесслеру. – Об их помолвке уже объявили официально?

Он отрицательно покачал головой.

– Отец девушки воспротивился этому браку. Мы туда не вернемся.

Его сдержанность мне понравилась. Слуги обожают сплетничать, особенно те, кто купается в славе своего господина. Но я ничего не слышала ни о сватовстве принца Бауэна, ни о полученном им отказе.

Хесслер наполнил кубок Ислы и обратился к ней:

– Не волнуйся. О нас хорошо позаботятся. На моего господина можно положиться.

Вскоре они уже обменивались влюбленными взглядами и перешептывались, как любая пара, которой хочется остаться в одиночестве. Я поспешно доела свой ужин и вернулась в покои королевы. Как я и ожидала, она уже была у себя, не пожелав участвовать в организованных в честь принца увеселениях. Входя в ее гостиную, я услышала голос леди Уинтермейл.

– Мадам, – увещевала она королеву, – принц Бауэн готовился исполнить в вашу честь песню. Уйти прежде, чем он это сделал…

– Меня не интересуют лживые восхваления Бауэна, – оборвала ее королева Ленор.

Я впервые слышала в ее голосе такую боль.

Лицо леди Уинтермейл перекосилось от шока и испуга.

Королева Ленор вздохнула, а затем махнула рукой, отказываясь от своих суровых слов.

– Простите мне мою несдержанность. Я не подумала.

– Вы не должны забывать о том, что они братья, – настойчиво произнесла леди Уинтермейл. – Бауэн всегда был негодяем. Я провела в замке столько лет, что мне это известно не хуже, чем кому бы то ни было. Тем не менее он остается наследником престола. И это ситуация, за которую именно вы несете самую непосредственную ответственность.

– Мне об этом так часто напоминают, что забыть это просто невозможно.

– Вы можете его ненавидеть, сколько вашей душе угодно, но это необходимо тщательно маскировать. Когда-нибудь может так случиться, что от него будет зависеть ваша судьба. И вам останется только уповать на его милосердие.

Я подумала, что, вероятнее всего, принцу Бауэну неведомо, что такое милосердие. Возможно, именно поэтому мне было так не по себе в его присутствии?

– Прошу вас, возвращайтесь на праздник, – обратилась к фрейлине королева Ленор. – И извинитесь за меня.

Леди Уинтермейл кивнула, хотя было ясно, что она с трудом удерживается от очередной возмущенной тирады. После того как она стремительно покинула комнату, я отделилась от стены и спросила у королевы, не желает ли она подготовиться ко сну.

– Я попросила короля прийти ко мне сегодня вечером, – ответила она.

Спальни короля и королевы примыкали друг к другу, соединяясь дверью, скрытой за большим гобеленом. За те недели, которые я провела в покоях королевы в качестве ее личной служанки, случаи, когда король пользовался этой дверью, можно было пересчитать по пальцам одной руки.

– Принести вам ночную сорочку? – спросила я.

Королева Ленор грустно улыбнулась.

– Увы, это будет визит иного рода. Я приму его в качестве советника, а не жены.

Она принялась вертеть перстни на руках, и я поняла, что она нервничает. Как могло так случиться, что королева стала бояться бесед с собственным мужем?

Она села в кресло перед туалетным столиком, и я заняла свое место у нее за спиной. Я осторожно расстегнула ожерелье – трехъярусное чудо из изящных золотых цветов, так похожих на живые, что казалось, это действительно настоящие бутоны, которые обмакнули в жидкий металл. Она улыбнулась, заметив, как задержался на украшении мой взгляд.

– Это свадебный подарок моей матери, – произнесла она. – Я надеялась когда-нибудь передать его своей дочери.

Большинство служанок принялось бы неискренне утешать свою госпожу, уверяя ее, что молитвы о ребенке обязательно будут услышаны Всевышним. Но королева Ленор ценила мою честность. У меня не было слов, которыми я могла бы рассеять ее грусть. Поэтому я просто сняла с ее шеи ожерелье и бережно положила его на туалетный столик. Затем я высвободила ее густые волосы из булавок и лент. Придворная мода того времени требовала, чтобы волосы были заплетены и уложены самым замысловатым образом, но королева Ленор была прекрасна, когда ее темные локоны обрамляли лицо и рассыпались по плечам. С распущенными волосами и без украшений ее можно было скорее принять за восемнадцатилетнюю девушку, чем за женщину, уже преодолевшую тридцатилетний рубеж.

Я расчесывала ее волосы, пока они не заблестели, а мы обе от ритмичных движений щетки не погрузились в состояние, близкое к трансу. От осознания того, что на несколько минут мне удалось освободить королеву от всех ее тревог, меня охватило глубокое удовлетворение, и я улыбнулась ее отражению в зеркале, которое в ответ улыбнулось мне. Звук открывающейся двери заставил нас вздрогнуть от неожиданности, и, обернувшись, мы увидели входящего в спальню короля. Он был один. При виде жены, поднявшейся из кресла ему навстречу, он поднял руку.

– Не надо вставать, сиди, – попросил он ее.

Но она подошла к кровати, и король присел рядом с ней. На мгновение его ладонь легла на ее волосы. Должно быть, он все еще ее любит, – подумала я, – если он способен к ней так прикасаться. Но в его лице не было нежности. Он смотрел на королеву Ленор, как если бы она была одним из его подданных, явившихся просить о какой-то милости. Я подумала, что мне, возможно, следует покинуть комнату, но я не хотела задавать вопросы и тем самым привлекать к себе внимание. Если честно, я не хотела никуда уходить. Мне отчаянно хотелось знать, что предвещает для нас всех появление принца Бауэна. Если моя тетя была права и настоящей валютой при дворе являлась власть, то я должна была знать, в чьих руках окажутся наши судьбы. Я скользнула в угол за туалетным столиком, где моя фигура затерялась в полумраке.

– Прости, что я так рано покинула празднество, – произнесла королева Ленор. – Я для всего этого слишком устала.

– Все, как много лет назад, – вздохнул король. – Бауэн распускает перья перед юными леди, юные леди рдеют румянцем, тетя Миллисент недовольно хмурится. Ты видела все это уже тысячу раз.

Они улыбнулись друг другу, и между ними промелькнула искра взаимопонимания. Я привыкла видеть их вместе на людях, перед которыми они представали правителями, объединенными брачными узами. Но я впервые услышала, как они беседуют на своем личном языке общих воспоминаний. Я подумала, что эта беседа не предназначена для моих ушей, но, похоже, они ничего не имели против моего присутствия. Оба выросли в окружении слуг и помощников и понятия не имели, что это такое – полное одиночество.

– Бауэн сказал мне, что ты вызвал его в замок, – произнесла королева Ленор. – Я не знала, что его приезд – это твоих рук дело.

Король пожал плечами.

– Я много раз тебе говорил, что наше положение очень шаткое. Я узнал, что Марл де-Роли начал интересоваться порядком преемственности престола.

Я впервые слышала это имя, но судя по тону, которым король его произнес, эта загадочная фигура обладала в нашем королевстве определенным весом.

– Эти разговоры необходимо прекратить, и как можно скорее, – продолжал король.

– Как?

– Бауэна необходимо объявить моим наследником.

Пальцы королевы Ленор теребили вышивку ее платья, хотя ее тело сохраняло полную неподвижность.

– Я знаю, что у него множество пороков, – устало произнес король, и по его мрачному лицу было видно, как нелегко дается ему это решение. – Не такого монарха я желаю своим подданным. Но все же он мой брат. У нас нет выбора.

Королева Ленор медленно кивнула, но выражение ее лица не изменилось. Вряд ли сообщение короля стало для нее неожиданностью. Я ощутила прилив сочувствия к ее беде, понимая, что наследником престола Бауэна сделала лишь ее собственная неспособность зачать ребенка.

– Миллисент говорит, что он погубит это королевство, – тихо произнесла она.

– Вздор! – воскликнул король. – Они никогда не ладили. С тех самых пор, как он был еще мальчишкой. Он единственный член нашей семьи, который решался ей перечить.

– Она рассказала мне о предзнаменовании…

– Бессвязные речи тетушки Миллисент не имеют никакого значения! – снова воскликнул король. – Я уже пригласил дворян всего королевства на ассамблею, на которой я публично объявлю Бауэна своим наследником.

– Нет! – в голосе королевы прозвучала такая несвойственная ей страстность, что я едва удержалась, чтобы не броситься ее утешать. – Почему ты мне об этом не сказал? К чему такая спешка?

– Я уже разослал гонцов, – твердо произнес король. – Это сделано, и мы должны поздравить Бауэна так, как если бы о лучшем наследнике мы и мечтать не могли. Вот увидишь, он еще нас всех удивит. Как только мы признаем его право на престолонаследие, его перспективы на удачный брак резко возрастут. Если рядом с ним окажется умная женщина, он, возможно, остепенится и исправится.

– Мужья, которые позволяют женам себя исправлять, это большая редкость, – возразила королева.

– Тем не менее они существуют.

Король Ранолф потянулся к беспокойным пальцам жены и накрыл их своей ладонью. Он ласково прижался губами к ее рукам, а затем провел ими по своей щеке. Этот жест был настолько неожиданным и таким нежным, что у меня перехватило дыхание. В ту же секунду связь между ними, которая казалась настолько слабой, что рисковала оборваться, набрала силу и натянулась, как струна. Я была тронута до слез тем, как от прикосновения мужа смягчилось все тело королевы. Он молча смотрел на нее, но в его глазах читалось безмолвное утешение. Королева Ленор улыбнулась в ответ, и улыбка преобразила ее лицо, превратив в ослепительную красавицу. В своей жизни я видела мало по-настоящему любящих друг друга супругов, но Петра уверяла меня в том, что когда-то король и королева нежно любили друг друга. Я надеялась, что им еще удастся вернуть себе былое счастье.

Так же, как хорошая служанка способна предугадать, чего хочется съесть или выпить ее госпоже, точно так же она знает, когда ей пора исчезнуть. Я попятилась к двери, ведущей в гостиную, и плотно притворила ее за собой. Мне хотелось спуститься в Большой Зал и хоть глазком взглянуть на танцующие пары, но я опасалась того, что королева может попросить меня подготовить ее к постели. Я села на пол у двери, которая была достаточно толстой, и из спальни до меня доносились лишь приглушенные голоса.

Должно быть, я задремала, потому что вскочила на ноги от треска полена в камине гостиной. Я уснула, обхватив колени руками и склонив на них голову. Теперь от этой неестественной позы моя шея нестерпимо болела. Свечи в гостиной догорели, а дрова в камине едва теплились. Я прижалась ухом к двери, но в спальне царила тишина.

Я приотворила дверь. Свеча у постели все еще горела, и в ее тусклом свете я увидела выглядывающее из-под одеяла лицо королевы Ленор. Рядом с ней, обвив ее тело одной рукой, лежал король. По их ровному дыханию я поняла, что они спят. Я снова притворила дверь и свернулась калачиком у порога, укрывшись одеялом и оберегая спящих монархов от любого вторжения. Когда почти на рассвете Исла вернулась и разбудила меня, король уже ушел.

* * *

Всю неделю перед ассамблеей дворянства королева Ленор все чаще погружалась в молчаливые раздумья. Мне приходилось обращаться к ней по два-три раза, прежде чем она обращала на меня внимание. Когда она не была погружена в мысли, она подолгу озабоченно беседовала с королем или с Ислой. Ощущала ли я опасность осуществляемого на моих глазах плана? Или же я задним числом придаю такое значение загадочным взглядам и перешептываниям, смысл которых мне не удавалось расшифровать? Но я точно помню, что молчаливый сговор короля и королевы заставлял меня нервничать. Я чувствовала себя человеком, который в растерянности вертит головой в поисках сам не зная чего и от этих тщетных попыток лишь еще сильнее теряет ориентацию в пространстве.

Тогда я объясняла себе рассеянность королевы ее страхом перед ассамблеей, которая должна была объявить всему миру о ее бесплодии и неспособности подарить королевству наследника. Кого бы обрадовала перспектива подобного унижения? Грубые выходки принца Бауэна также не способствовали рассеиванию ее опасений. Он держался так, как будто замок и все, кто в нем находился, уже перешли в его полное распоряжение. Он открыто насмехался над своей теткой Миллисент, когда та упрекала его в неприличном поведении.

– Он сказал, что человек с его амбициями не желает выслушивать распоряжения какой-то засушенной старой девы, – широко раскрыв глаза, делилась со мной Петра. – Ты бы ее видела! Она отчитала короля за то, что он распустил принца Бауэна, но король все равно ничего не сделал. Он так и остался сидеть с окаменевшим лицом.

Я думала, такие происшествия доказывают то, что король Ранолф смирился со своей участью. Больше всего меня беспокоили похотливые взгляды, которые принц Бауэн бросал в мою сторону, и я оставалась в неведении относительно причин волнения королевы. Точно так же я недооценивала и гордость короля.

Возможно, стремясь уйти из-под всевозрастающего влияния деверя, королева Ленор все больше времени проводила за пределами замка, а если точнее, в саду. Именно во время одной из таких прогулок я снова заметила мимолетное движение среди кустарников. Что-то белое промелькнуло перед моими глазами, исчезнув раньше, чем я успела что-либо разглядеть.

Я вздрогнула, и королева Ленор, которая шла рядом, тут же остановилась.

– Что случилось, Элиза?

– Вы это видели? – прошептала я.

– Что я должна была увидеть?

Нас окружало безмолвие сада. Я понимала, что королева Ленор сочтет, что я рехнулась, если я начну нести какую-то околесицу о привидениях, но я так испугалась, что не решалась сделать ни шагу.

– Мне кажется, мы не одни. Там, впереди, кто-то есть.

К моему удивлению, королева улыбнулась.

– А, это, должно быть, Флора.

Я не знала, говорит она о персонаже какой-то из замковых легенд или о реальном живом человеке. Поэтому я промолчала, ожидая продолжения.

– Тетка короля. Сестра Миллисент.

Я помнила, что когда Петра впервые рассказала мне о Миллисент, она походя упомянула и какую-то сестру. Но с тех пор я о ней больше ничего не слышала. Неужели это она обитает в запертой комнате в Северной башне и это ее печальная песня до сих пор звучит у меня в ушах? – спрашивала я себя.

– Боюсь, что она превратилась в настоящую отшельницу, – пояснила королева Ленор. – Она ухаживает здесь за небольшим огородом, где выращивает ароматические травы. Все остальное время она проводит в своей комнате. Ранолф утверждает, что много лет назад у нее случился нервный срыв. Он считает ее безумной.

– А она действительно безумна?

– Я пришла к выводу, что любая женщина, которая действует вопреки ожиданиям окружающих, рискует навлечь на себя подобные обвинения, – вздохнула королева. – Я не знаю, безумна ли Флора. Вот уже много лет я с ней не общаюсь.

Сгорая от любопытства, я упомянула имя Флоры в вечернем разговоре с Петрой. Она поделилась со мной теми сплетнями, которые были ей известны. В грустной истории тетки короля одни винили внезапную болезнь, другие – несчастную любовь, а некоторые утверждали, что причиной всему заклятие. Единственным человеком, который знал правду, была Миллисент, но я ни за что не осмелилась бы задавать ей подобные вопросы.

Утро дня ассамблеи не предвещало ничего хорошего, начавшись проливным дождем и промозглой сыростью, просачивающейся даже сквозь стены замка. Мне было от души жаль служанок первого этажа, которым предстояло провести весь день на коленях с тряпками в руках, вытирая грязные отпечатки ног с пола. К моему изумлению, королева провозгласила, что одевать ее предстоит мне, поскольку Исла занята другими делами. Я не понимала, какие более важные дела могут быть у помощницы королевы в такой знаменательный день, но в последнее время Исла выглядела усталой и болезненной. Я решила, что королева Ленор решила позволить ей отдохнуть накануне свадьбы.

Прежде всего мне предстояло принести парадное платье королевы из прачечной, которая находилась рядом с Нижним Залом. Я бежала вверх по широкой центральной лестнице, держа наряд на вытянутых вперед руках, и врезалась в человека, неожиданно преградившего мне путь.

Это был принц Бауэн.

Он облачился в подобающий случаю костюм, состоявший из темно-синей бархатной туники и начищенных до блеска кожаных сапог. Пальцы и эфес закрепленного у него на бедре меча украшали драгоценные камни. Его спутники, державшиеся в равной степени высокомерно, тоже остановились. Принц Бауэн смотрел на меня, откровенно забавляясь.

– Я тебя знаю, – произнес он. – Ты одна из девчонок королевы Ленор.

Я кивнула, покорно склонив голову.

– Посмотрите на нее! Сама кротость! – воскликнул принц Бауэн, обращаясь скорее к своим приятелям, чем ко мне. – Возможно, тут не все так просто.

Он протянул руки ко мне и с обеих сторон сжал ладонями мою голову, оценивая меня, как будто я была блюдом, которое он намеревался сожрать. Затем он схватил меня за плечо и потащил за собой, затолкав в небольшую нишу рядом с лестничной площадкой и представлявшую собой один из бесчисленных входов в тесные и тускло освещенные коридоры для слуг. Принц Бауэн прижал меня к липкой стене, и я напряглась всем телом. В нескольких шагах от нас поднимались и спускались по лестнице придворные и взад-вперед расхаживали стражники, но меня никто из них уже не мог увидеть.

– И в самом деле, тут есть кое-что чрезвычайно аппетитное, – пробормотал он, проводя пальцами по моим щекам, шее и опускаясь все ниже. Я содрогнулась, когда он обхватил ладонями изгибы моих грудей. Ошибочно приняв мою реакцию за выражение удовольствия, он самодовольно ухмыльнулся.

– Я так и думал. Ты юная, но далеко не невинная.

Он отпихнул в сторону платье, которое я продолжала держать перед собой, и сунул руку между моих бедер.

– Милорд, – в ужасе взмолилась я. – Я честная девушка.

– Ах! – Его рука продолжала исследовать мое дрожащее тело. – В конце концов все прощаются со своей невинностью. Почему бы не доверить такое важное дело тому, кто в этом разбирается?

Я не понимала, подбадривает он меня или в его словах кроется угроза. Ужас придал мне сил, и я толкнула принца Бауэна плечом. Этого неожиданного рывка оказалось достаточно, чтобы высвободиться. Я бросилась по лестнице наверх. Больше всего на свете я боялась, что он прикажет своим людям притащить меня обратно. Снизу до меня доносился хриплый смех мужчин, насмехавшихся над моим паническим бегством. Внезапно чьи-то пальцы впились в мое предплечье, вынудив остановиться. Передо мной стояла Миллисент с перекошенным от отвращения лицом.

Я не сразу поняла, что ее гнев направлен не на меня. Обернувшись и проследив за направлением ее взгляда, я увидела, как принц Бауэн с нарочитой почтительностью кланяется своей тетке. Затем он раздраженно махнул своим людям и, спустившись по лестнице, скрылся из виду.

– Что он сделал? – резко спросила она, смерив меня взглядом.

– Ничего, мадам, – прошептала я.

Я сомневалась, что чего-то добьюсь, если стану поносить Бауэна в присутствии его близкой родственницы.

– Он просто скотина, – вырвалось у нее. – Из него мог получиться человек, но он отмахнулся от моих советов. Тем хуже для него.

Негодование Миллисент придало мне смелости, и я решилась откровенно поделиться с ней своими страхами.

– Как мне избегать встреч с ним? Он может потребовать, чтобы я являлась к нему, когда ему вздумается.

Миллисент пронзительно расхохоталась.

– Совсем скоро он уже не сможет распускать свои руки. Можешь его не бояться!

Я не понимала, как она может давать такие обещания, но ее уверенность придала мне сил. Похоже, Миллисент снова решила выступить в роли моей покровительницы. Почему? Зачем одной из самых высокопоставленных придворных дам понадобилось принимать участие в судьбе какой-то служанки? Тогда я и не догадывалась, что придворные часто произносят что-то на публику. Миллисент рассчитывала на то, что ее резкое суждение о принце Бауэне услышат десятки оказавшихся рядом слуг и дворян. Уклонившись от противостояния, он позволил тетке претендовать на победу в этой стычке.

Платье королевы Ленор было таким тяжелым, что у меня уже начали болеть руки.

– Я надеюсь, что вы не станете беспокоить мою госпожу этими проблемами, – обратилась я к Миллисент. – Ей и так трудно.

Миллисент усмехнулась, как будто она была посвящена в секрет и наслаждалась, намекая на его существование, но при этом не раскрывая саму тайну.

– Как хочешь.

Она быстро кивнула и удалилась, громко постукивая тростью. Мне удалось взять себя в руки, прежде чем предстать перед королевой Ленор, ожидавшей меня в спальне. Но на то, чтобы полностью успокоить свое трясущееся тело, мне потребовалось затратить немало усилий. Я одела ее в платье из темно-зеленого бархата и уложила ее волосы в замысловатую прическу, вплетя в них нитки жемчуга и рубинов. Исла сделала бы то же самое вдвое быстрее, но я могла гордиться результатом своих усилий. Каким бы унизительным ни было предстоящее собрание для королевы, она должна была предстать на нем победительницей, а не побежденной.

Я принесла ей зеркало, и она всмотрелась в свое затуманенное отражение.

– Ты молодец.

На мгновение зеркало отразило оба наших лица: царственную и прекрасную женщину рядом с девочкой, демонстрирующей отнюдь не детское самообладание. Я и сама видела происшедшую со мной перемену: моя внешность отражала уверенность, которой еще не было в моей душе.

Пальцы королевы Ленор пробежали по юбкам, затем принялись снова оглаживать платье. Ее лицо могло показаться бесстрастным, но я знала, что означают эти перепархивающие с места на место пальцы. Ей было страшно.

– Ну что ж, Элиза, – наконец произнесла она, – надеюсь, ты готова?

– Я должна идти с вами? – испуганно спросила я.

– Да, мне может понадобиться твоя помощь.

Страх перед принцем Бауэном почти превозмог чувство долга. Я была уверена, что не смогу стоять рядом с королевой в нескольких шагах от напавшего на меня мужчины. Я едва не выложила королеве все, что произошло на лестнице, но вовремя опомнилась. Мой долг заключался в том, чтобы поддерживать королеву, отодвинув в сторону собственные чувства.

Вскоре явился король, чтобы сопровождать жену в зал собраний. На его голове возвышалась королевская корона, которую он надевал только на самые важные церемонии, а плечи окутывал красный бархатный плащ, отороченный мехом. Вместе король и королева являли такое возвышенное зрелище, что невозможно было поверить в то, что они намерены объявить о конце своего царствования. Даже если король Ранолф проведет на троне еще двадцать лет, сегодняшнему заявлению предстояло навеки ограничить его власть. С этого дня все станут заискивать перед принцем, и старшему брату придется смириться с этой горькой неизбежностью.

Я никогда не видела столько людей в Большом Зале. Обычно он казался мне огромным, потому что даже когда во время пира все столы отодвигались от стен, вокруг оставалось много свободного места. Но сегодня королю и королеве предстояло пройти на свое место на помосте по узкому проходу в толпе подданных. Король созвал глав всех помещичьих фамилий королевства, и похоже, все они откликнулись на его приглашение. Непосредственно напротив помоста с тронами стоял длинный стол, за которым сидели члены Королевского совета. Сразу за ними стояли стулья для других титулованных семейств. Все остальное пространство зала было занято дворянами попроще. Некоторые были облачены в изящные костюмы и, скорее всего, были горожанами. Одежда остальных была явно сельской и старомодной.

Герольды протрубили в трубы, когда в зал вошел король. Пажи расчистили для королевской пары проход в толпе. Я шла сразу за ними. На пути к помосту нас сопровождал шепот приветствий. Когда мы подошли к своим местам, я увидела Миллисент, сидевшую в окружении других пожилых придворных дам. Она пристально смотрела на королеву, которая прошла мимо, не глядя по сторонам.

На помосте перед нами стоял только один человек. Принц Бауэн наблюдал за происходящим с выражением мрачного удовлетворения на лице. Меня удивила дерзость, с которой он посмел занять свое место прежде, чем в зал вошел король. Похоже, дворцовый этикет уже начал меняться в его пользу. Глядя на его высокомерное лицо, я опасалась того, что это еще сильнее подстегнет его похоть ко мне. От страха меня даже затошнило. Я до сих пор ощущала его руки у себя между ног.

– Держись рядом со мной, – прошептала королева Ленор, когда мы поднимались по ступеням, ведущим на помост.

Я встала за ее стулом и обвела взглядом до отказа забитый людьми и от этого еще более неестественно тихий зал.

– Милорды, – заговорил король. – Миледи. – Он кивнул своей супруге и придворным дамам. – Я пригласил вас всех сюда в связи с делом необычайной важности. Речь идет о выживании. О дальнейшем существовании нашего королевства.

Тишина была такой мертвой, что, казалось, все забыли даже дышать.

– Мне прекрасно известно о ропоте недовольства среди моих подданных. Мой народ требует наследника! Мои молитвы и молитвы моей королевы сливались с вашими мольбами, но Господь отказывал нам в осуществлении нашей самой заветной мечты. В последние годы вопрос о престолонаследовании обострился. Особенно громко свою озабоченность высказывал мой дальний родственник Марл де-Роли.

Я вспомнила, что король уже называл это имя в спальне королевы. Неужели существовали и другие претенденты на трон?

– Я ни в коем случае не хочу, чтобы после моей смерти в моей стране началась война, – продолжал король. – Мой отец, как и его отец до него, делали все возможное для процветания нашего королевства. Я желаю, чтобы гармония и благополучие продолжали царить на этих землях. Мы должны позаботиться о том, чтобы наше будущее было таким же мирным, как и наше настоящее.

Принц Бауэн заерзал на своем стуле, предвкушая момент, когда он встанет и будет признан толпой как будущий король. Окружающим он, наверное, казался вполне царственной особой, но я знала, что для меня он всегда будет человеком, который злобно насмехался над моей беспомощностью. У меня свело от отвращения живот, и я подвинулась, еще дальше прячась за стул королевы Ленор, чтобы не привлекать к себе его внимания.

– Следующим в порядке преемственности престола является мой младший брат принц Бауэн. Это ни для кого не секрет, но до сих пор он не был официально назван моим преемником. Сделав это, я положу конец недовольному ропоту в стране.

Принц Бауэн улыбался. Его час настал.

– Рассылая вам всем приглашения явиться на это собрание, я был готов провозгласить брата своим наследником.

Был  готов? Неужели он избрал иной путь?

– Я намеревался просить вас принять его в качестве вашего следующего короля. Между тем, оказалось, мои обстоятельства очень изменились. Сегодня я предстал перед вами, чтобы объявить нечто гораздо более судьбоносное. Моя жена ждет ребенка.

Я услышала изумленный вздох, который издали сидящие справа от нас женщины. Я посмотрела на королеву Ленор. Она сидела, скромно потупившись. Она ждет ребенка? Я несколько месяцев находилась рядом с ней, но ничего не заметила. У меня закружилась голова. Я была счастлива этой новости, но в то же время мне было обидно. Я не ожидала, что королева настолько мне не доверяет.

Постепенно в зале зародился и стал нарастать шум. Сначала раздалось несколько хлопков, затем негромкое бормотание и шепот, которые становились все громче, пока не превратились в один сплошной крик ликования. Шум достиг своего пика, заполнив весь зал. Король поднялся на ноги, купаясь в радости своих подданных, а затем поднял руки, призывая всех умолкнуть.

– Мы с женой благодарим вас за добрые пожелания. Чтобы отпраздновать эту благословенную новость, я приглашаю всех своих придворных вместе со мной пройти в часовню для молитвы. Этот день не может закончиться без вознесения благодарения Ему, который даровал нам такое чудо. После службы я приглашаю всех обратно в зал на праздничный пир. Уверяю вас, сегодня наши повара превзошли самих себя!

Снова раздались аплодисменты, и толпа расступилась, чтобы позволить королю и королеве покинуть зал. Я обнаружила, что смотрю на принца Бауэна, который сидел совершенно неподвижно, стиснув губы в одну жесткую линию. От осознания того, что вскоре он покинет замок, меня охватило непередаваемое облегчение, но от его свирепого взгляда у меня похолодело все внутри. Я потрясенно отвернулась и увидела торжествующе улыбающуюся Миллисент. Она знала , мгновенно поняла я. Она знала, что королева ожидает ребенка, и она знала, что произойдет сегодня в этом зале.

Я ничего не знала о том, что люди с сильной волей способны становиться рабами жажды власти, и не понимала, зачем королю Ранолфу понадобилось публично унижать собственного брата. Король утвердил свою власть, но приобрел опасного врага. И этот враг никогда не забудет, как с ним поступили.

* * *

Я вместе со всеми молилась в часовне. Мои губы возносили хвалу Всевышнему, хотя перед глазами все плыло. Сидя позади королевы Ленор, склонившей голову в молитве, я не могла избавиться от ощущения предательства. Как могла я пропустить признаки состояния своей госпожи? Почему она мне не сказала?

Когда после службы королева попросила у короля позволения удалиться к себе, король попрощался с ней поцелуем в лоб. Наверху мы с королевой остались одни в ее покоях. Я подошла к ней сзади, чтобы расстегнуть застежку накидки. Понимая, что мой долг заключается в службе во имя счастья госпожи, ради которого я обязана скрывать свои обиды, я поздравила ее с радостными новостями.

Королева Ленор подняла руки и накрыла ладонями мои пальцы.

– Спасибо, Элиза.

В ее голосе было столько тепла, а благодарность прозвучала так искренне, что моя детская обида улетучилась.

– Ты и представить себе не можешь, как трудно было мне хранить молчание. Но меня уже много раз постигало разочарование. Я не хотела никого обнадеживать понапрасну, пока не буду полностью уверена, что не ошиблась. Мы с Ислой скрывали эту новость даже от короля, пока возвращение Бауэна не вынудило меня раскрыть карты.

Исла. Она не могла не знать, что ее госпоже вот уже несколько месяцев нет нужды пользоваться прокладками. Их общая тайна свидетельствовала о близости и о том, что я никогда не смогу заменить королеве Ислу, которую королева потеряет после ее замужества.

Замужества. Она выходит за слугу принца Бауэна.

– Исла! – воскликнула я. – Что же она будет делать?

Королева Ленор грустно смотрела на меня.

– По моему настоянию она последовала за своим будущим супругом. Она заранее упаковала свои вещи, готовясь к поспешному отъезду.

Значит, Ислу не ожидала свадьба во дворце. Она лишилась даже возможности как следует попрощаться с женщиной, которая была ей не только госпожой, но и другом. Моя бывшая соперница исчезла, и теперь заботиться о королеве мне предстояло в одиночку. Я до сих пор помню, какой ужас охватил меня от осознания огромности этой задачи. И хотя я уже привыкла держаться, как взрослая, я обнаружила, что в моем мозгу вихрем несутся мысли испуганного ребенка: Я не готова! Мне нужно больше времени!

– Сегодняшний день должен был стать очень счастливым, – тихо произнесла королева Ленор. – Но боюсь, мой супруг совершил ужасную ошибку.

Я вспомнила искаженное ненавистью лицо принца Бауэна и его пылающие гневом глаза. Должна ли я предостеречь госпожу от того, что заметила? – спрашивала я себя. Мне трудно поверить в то, что некогда я боялась говорить о том, что думаю. Но тогда я была юной и неопытной. Я искренне верила, что дворцовый этикет предписывает почтительное молчание, а не откровенные беседы. Поэтому я промолчала.

– Я была против. – Эти слова королева произнесла почти шепотом, как будто пытаясь убедить себя в том, что она была права. – Я говорила мужу о том, что мы должны поделиться этой новостью с Бауэном наедине, чтобы подготовить его заранее. Но если Ранолф принял решение, его уже никто не способен ни в чем разубедить.

Она вздохнула, утомленная событиями трудного дня.

– Может, принесешь сюда свои вещи сейчас? Тебе лучше обосноваться у меня до пира.

Личной служанке полагалось спать в покоях своей госпожи, которой в любую минуту могла понадобиться ее помощь. Я в последний раз поднялась в спальню горничных под самой крышей замка. Собирая свои скудные пожитки, я отложила в сторону тоненькую книжицу, которую подарила мне миссис Тьюкс. Это был сборник молитв, и я все их давно выучила наизусть. Это единственная книга, которая мне когда-либо принадлежала, но я положила ее на кровать Петры, вспомнив, как мы сидели с ней ночами при тусклом огарке свечи. Она повторяла буквы, а я хвалила ее успехи. Но ее стремление учиться было одним из множества качеств, которые я в ней ценила, и я решила, что, несмотря на разницу в положении и разные жизненные пути, я не позволю нашей дружбе разрушиться.

И только поздно вечером, лежа в нише в стене спальни королевы Ленор, я начала осознавать, чего мне удалось достичь. Расставание с завистливыми горничными было не в счет по сравнению с тем, что я спала в нескольких шагах от самой королевы. Вскоре в этих комнатах предстояло появиться малышу, а потом, возможно, и еще одному. Всего за несколько месяцев я взлетела на немыслимую высоту, и госпожа была ко мне необыкновенно добра. Я улыбалась в темноте, думая о том, как изумилась бы мама, узнав о таких переменах в моей жизни.

Моя ладонь сжимала камень желаний, подаренный мне Миллисент. Я молилась (Богу? Миллисент?) о здоровье ребенка королевы Ленор, о наследнике, который обеспечит счастье королевства. Больше всего я молилась о том, чтобы принц Бауэн больше никогда не возвращался в замок. Как же я была наивна, полагая, что расстояние способно лишить его возможности причинять нам вред. Принц поклялся отомстить. И мне предстояло узнать, что за каждое исполненное желание приходится платить, и цену нам сообщают только тогда, когда уже слишком поздно что-либо менять.