Онлайн чтение книги Windows on the World
8 час. 45 мин.

Минутой раньше все еще могло повернуться иначе. А потом меня вдруг пробрал озноб.

– Знаешь, чем Дэвид Линч отличается от «Меррил Линч»?[30] «Меррил Линч» – одна из наиболее известных инвестиционных компаний. – спрашивает брюнет от Кеннета Коула.

– Э-э, нет… не знаю, – отвечает блондинка от Ральфа Лорена.

– Ничем: делают что-то непонятное и бросают деньги на ветер, – говорит брюнет от Кеннета Коула.

Оба дружно прыскают, а потом опять заводят профессиональный разговор.

– Ликвидность выросла, но объемы упали, – говорит блондинка от Ральфа Лорена.

– Фьючерсы у «Standard’s & Poors» фиговые, – говорит брюнет от Кеннета Коула.

– Голубые фишки портят нам кровь, – говорит блондинка от Ральфа Лорена.

– Я привязан к «Nasdaq», – говорит брюнет от Кеннета Коула.

– Чарты неблагоприятные, – говорит блондинка от Ральфа Лорена.

– Дрянь дрянью, это точно, – говорит брюнет от Кеннета Коула.

– Получили мы иеной в зубы, – говорит блондинка от Ральфа Лорена.

– Я закрыл позиции по «Nikkei», – говорит брюнет от Кеннета Коула.

– О господи, – говорит блондинка от Ральфа Лорена. – OH MY GOD.

Ее глаза широко открылись, нижняя челюсть отвисла, и она прикрыла дрожащей рукой непослушный рот.

– Что? Что случилось? WHAT’S THE PROBLEM? – спрашивает брюнет от Кеннета Коула и уже после оборачивается к окну.

Небо было такое ясное, Джерри со своим биноклем мог сосчитать заклепки на фюзеляже. Он кинулся ко мне, страшно возбужденный:

– Look Dad! You see the plane?[31]Папа, смотри! Видишь самолет? (англ.) – Но у меня уже тряслись руки. В одну секунду я подхватил болезнь Паркинсона. Остальные клиенты тоже поняли, что происходит: чертов «боинг» «Америкен эрлайнз» мчался на малой высоте над Нью-Йорком, направляясь прямиком к нам.

– Черт, да что ж он такое творит? Нельзя же летать так низко, идиот!

Ненавижу фильмы-катастрофы, всех этих приятных блондинов с квадратными подбородками, беременных женщин, у которых отходят воды, параноиков, впадающих в помешательство, трусов, превращающихся в храбрецов, священников, раздающих последнее причастие. Какой-нибудь кретин непременно заболеет, и стюардесса обращается к пассажирам:

– Есть среди вас доктор?

И тогда студент-медик поднимает руку, едва не лопаясь от чувства собственной полезности: не волнуйтесь, все будет хорошо.

Такие вот мысли лезут в голову, когда вас таранит «боинг». Противно оказаться в такой клюкве. Не думаешь ни о чем, просто вцепляешься в подлокотники. Не веришь своим глазам. Надеешься, что все происходящее неправда. Тело жаждет быть обманутым. Раз в жизни хочется, чтобы чувства подвели, чтобы глаза солгали. Конечно, я бы предпочел сказать, что первым делом ринулся к Джерри и Дэвиду, но это неправда. Я не бросился их защитить. Пряча голову под стол, я думал лишь о своей жалкой персоне.