1
Завывание полицейской сирены нарушило тишину ночи. Резина визжала на поворотах. Хлопали двери, слышались быстрые шаги.
Я стоял в тени рядом с черным выходом дома, где жила мисс Спенс. Укрытие было так себе, но я выходил с честью и из более опасных положений. Улочка была узкой и заканчивалась тупиком. Другим концом она выходила на улицу, и возле дома горел фонарь. Держа в правой руке «люгер», я осторожно крался вдоль стены. Дойдя до тупика, я поднял голову. Надо мной было только темное небо, усеянное звездами. На углу у стены маячила фигура в форменной фуражке полицейского. Он не мог меня видеть, но я его видел прекрасно, и не составляло труда влепить ему пулю между глаз. Но мне не хотелось обнаруживать себя раньше времени. Встав на одно колено, я замер. И коп сделал то, чего я от него ожидал. Вынув фонарик, он повел лучом вокруг себя. Выстрел «люгера» нарушил тишину ночи. Фонарик погас. У меня было примерно пять секунд, чтобы убежать, прежде чем коп опомнится от испуга. Я не терял времени зря! Верхушка стены оцарапала ладони. Я буквально перекатился на другую сторону.
Я поздравил себя с удачным маневром, приземляясь на полусогнутые ноги. Раздалась автоматная очередь. Пули вздымали фонтанчики пыли, и во все стороны полетели осколки кирпича. Я успел! Постепенно мои глаза привыкли к темноте, и я забирал все время вправо, зная, что так я выйду на главную улицу. По ту сторону стены царила суматоха. Открывались окна, оттуда выглядывали встревоженные люди. Автомат продолжал палить. Армия прекрасно научила меня играть в индейцев. Я производил шума не больше, чем привидение, осторожно пробираясь между кустов. Ночь рвали звуки полицейских сирен. Весь аппарат полиции был задействован в охоте на меня. Я уже достиг стены, окружавшей сад, когда один умник догадался включить прожектор. Я как раз перелезал стену и находился на ее гребне, когда яркий луч осветил меня. Было примерно то же ощущение, как у нудиста, находящегося в метро в час пик. Вся артиллерия пришла в действие. Вооружения было достаточно, чтобы уложить армию. Вокруг свистели пули. Одна из них прошила рукав. Я прыгнул на землю с быстротой ящерицы. Коп, стоявший метрах в пятидесяти, выстрелил, когда я зигзагами бежал по тротуару. Я выстрелил в ответ. Он упал на колени, схватившись левой рукой за правую и крича, словно увидел дьявола.
Меня заметили. Я мчался с такой скоростью, что, казалось, мои ноги не касались земли. В пять прыжков я оказался возле стены какого-то здания, рядом с дверью. Белые кирпичные стены венчала крыша из красной черепицы, блестевшая в лунном свете. Пули высекали искры из кирпича. Открыв дверь, я притаился за ней. Я дышал, словно старый астматик, лицо было покрыто потом. Потом я осторожно выглянул на улицу. Копы просто кишели вокруг. Я выстрелил в одного из них. Пуля сбила фуражку с его головы, и он упал на тротуар, полумертвый от страха. Упав на пол, я отполз в угол. Три автомата вступили в дело, и в течение трех минут смерть буквально витала вокруг меня. Я дал им возможность пострелять, потом начал осторожно отступать.
Мне уже начинала надоедать эта игра в кошки-мышки. Я метнулся к веранде, по периметру окружавшей дом. Она тонула в полумраке. Ударом ноги я разбил стеклянную дверь и вошел в комнату. Там пахло духами и сигаретами. Пройдя комнату, я открыл противоположную дверь и вышел в коридор. Возле стены, защищавшей от пуль и осколков, прятались мужчина и женщина.
– Хэлло! – поприветствовал я их. – Как вам спектакль?
Мужчина был большим и сильным, с красноватым лицом и густыми офицерскими усами. Жесткие, с тупым выражением глаза и бычья шея. Женщина, хорошо сложенная брюнетка лет тридцати пяти, была одета довольно импозантно: в греческую тунику черного цвета, украшенную несколькими золотыми бантами. Ее серые глаза выражали жизненный опыт.
Когда краснолицый толстяк немного пришел в себя от изумления, вызванного моим появлением, он выпрямился и, злобно ворча, попытался ударить меня кулаком, но столь неловко, что даже мальчишка смог бы парировать его удар. Я пригнулся, и его кулак ударил в пустоту. В следующее мгновение мой «люгер» уже был прижат к его бедру.
– Прекрати! – сказал я. – Тебе лучше выступать в балете.
Его красное лицо моментально побелело.
Я посмотрел на женщину. Она даже не шелохнулась, но смотрела на меня с любопытством, не выказывая страха.
– Успокойся, и ты потом часто сможешь рассказывать об этом случае своим друзьям, – посоветовал я толстяку. – Честер Кейн побывал у тебя в гостях. Ты сможешь впоследствии прибить мемориальную дощечку на стене своего дома.
Они ничего не ответили, но мужчина часто задышал.
– Сделайте одолжение и войдите вовнутрь, – я кивнул на ряд дверей. – При условии, что мне не будут противоречить, я не причиню вреда и мухе.
Я провел их в гостиную и заставил сесть. Мебель здесь была такая же добротная и основательная, как и физиономия этого типа. Интерес женщины к моей персоне не убавился. Я убрал пистолет, чтобы немного ослабить напряжение, и бросил взгляд на улицу. Прожекторы полосовали небо, автомобильные фары освещали улицу, мелькали фуражки полицейских.
– Ничего не поделаешь, придется мне немножко погостить у вас, – сказал я, усаживаясь и не спуская глаз с хозяев. – Выйти сейчас на улицу было бы для меня чистейшим самоубийством.
Я закурил и, вспомнив о хороших манерах, предложил сигарету женщине. Она поблагодарила, одарив любопытным взглядом.
– Джилл! – воскликнул мужчина. – Ты отдаешь отчет своим поступкам?
– Почему бы мне не закурить? – усталым голосом произнесла она.
Он открыл рот, закрыл его и злобно уставился на меня. Я зажег спичку, давая огня женщине. Мне почему-то казалось, что мы могли бы с ней поладить.
Мы молча сидели, покуривая, а рядом шныряли копы, обшаривали кусты, внося сумятицу в этот респектабельный квартал.
Краснолицый вдруг сообразил, что у меня в руках нет пистолета, и почему-то решил, что я больше не опасен. Или ему стало стыдно от своей пассивности. Он внезапно вскочил с кресла и метнулся в мою сторону. Я выхватил оружие раньше, чем он достиг меня, но он взял такой разбег, что не смог остановиться, так что пришлось нанести сильный удар пистолетом по голове. Мужчина рухнул на пол, как подпиленное дерево.
– Простите, – сказал я женщине. – Но вы же видите, у меня не было иного выбора.
Она посмотрела на гору мяса, лежащую у моих ног, не выказывая ни печали, ни огорчения.
– Вы убили его? – ее голос звучал так, как будто она надеялась на такой исход.
– Не думаю, – я покачал головой.
– Он награжден орденом «Пурпурное сердце», – сказала она, глядя на меня. – Я не знаю, понимаете ли вы, что я имею в виду, но он до сих пор пичкает меня историями о прошедших сражениях.
– Вы хотите сказать, что он до сих пор раскладывает солонки и перечницы вкупе с маленькими ложками, чтобы проиллюстрировать маневр своего полка на поле боя?
– Приблизительно так, – ответила она, слегка пожимая плечами.
Я еще раз посмотрел на краснолицего и подумал, что ей не очень-то хорошо живется в его компании.
– Да, – согласился я, – тип, который живет только прошлым, очень занудлив.
Женщина ничего не ответила.
Два удара в дверь заставили меня вскочить.
– Похоже, копы пожаловали, – сказал я, играя револьвером.
– Вы боитесь? – она глянула на меня. – А я думала, что вас ничто не может испугать.
– Вы ошибаетесь, – со смехом возразил я. – Пауки вызывают у меня гусиную кожу. – Я открыл дверь гостиной. – Идите. Отворите дверь, но не сделайте глупости.
– У меня нет ни малейшего желания делать это. Но если бы вдруг я сказала им, что вы здесь, вы убили бы меня?
Я отрицательно покачал головой.
– Мне пришлось бы пришить полицейских. И это было бы жаль.
Мы подошли ко входной двери. Я прижался к стене так, чтобы меня нельзя было увидеть.
– Нет надобности объяснять, что вы им должны сказать, – прошептал я.
– Я все понимаю, – сказала она, открывая дверь.
Два копа стояли на веранде. Увидев хозяйку, они поприветствовали ее.
– Все в порядке, миссис Уайтли? – спросил один из них вежливым тоном.
– Если не считать шума, – спокойно ответила она. – Разве на самом деле необходимо столько стрелять? Один человек не может быть до такой степени опасен.
– Он убийца, мадам, – возразил коп, тяжело дыша. – Лейтенант не хочет рисковать. Мы вначале стреляем, а уж потом требуем объяснений.
– Очень интересно, – недовольно проговорила она. – И все же надеюсь, это скоро закончится и я смогу уснуть.
– Мы поймаем его, – коп ударил себя в грудь. – Но вам нечего бояться, теперь он уже далеко. Всего хорошего, миссис.
Она закрыла дверь. В темноте мы слушали удаляющиеся шаги копов. Она глянула на меня, играя золотым браслетом, украшенным рубинами.
– Так там лежит мистер Уайтли? – я кивнул в направлении гостиной, где лежал краснолицый мужчина.
– Чарльз Уайтли, сын Джона Уайтли, миллионера, – проговорила она бесцветным голосом. – Мы люди высшего света, даже офицеры полиции с нами почтительны. У нас три машины, шесть беговых лошадей, библиотека, полная редких книг, которые никто не читает, и множество других нужных и ненужных вещей, но очень дорогих. Мой муж играет в поло…
– И он заслужил орден «Пурпурное сердце»? – Жестом руки я прервал ее монолог. – Это замечательно.
Ее губы поджались.
– И я так думала, когда выходила за него замуж.
– Понимаю. Но это оказалось совсем не так…
– А вы догадливы, – согласилась она, рассматривая браслет.
По всему было видно, что она собирается проговорить со мной всю ночь, и я открыл дверь.
– Я тороплюсь, – сказал я. – Был счастлив познакомиться с вами. Я сочувствую вам и сожалею, что был вынужден ударить вашего мужа.
– Не надо извинений. Это даст ему много новых сюжетов для рассказов. – Она подошла ко мне.
– Все равно я сожалею.
Наши лица были рядом.
– Вы видите жизнь под совершенно иным углом, не так ли? – спросила она.
Я обнял ее и поцеловал. Наш поцелуй длился около минуты, потом я медленно отстранился.
– Жизнь прекрасна, – я пошел вниз по ступенькам, ни разу не оглянувшись.
2
Я вернулся на «Меркурии» на пристань и поставил автомобиль в деревянный гараж Тима Дувала. Выключив двигатель и фары, я вышел из машины, закрыл дверь гаража и направился к дому. Лучи прожекторов по-прежнему освещали небо над Парадиз-Палм. Может быть, полицейские думали, что я прячусь в облаках. Время от времени раздавались одиночные выстрелы – должно быть, у кого-то из копов сдавали нервы. Центр ажиотажа находился теперь в двух милях от меня, а здесь все было спокойно.
Я постучал в дверь приземистого, с полинялым фасадом домика и стал ждать. Через минуту женский голос спросил:
– Кто там?
– Тим дома? – спросил я, отступив на шаг, чтобы лучше видеть белую фигуру в окне.
– Нет.
– Это Кейн.
– Подождите, – через несколько минут дверь открылась.
– А где Тим? – спросил я, стараясь рассмотреть женщину в полутьме.
– Вы бы лучше вошли, – предложила она.
– А вы кто?
– Жена Тима, – в ее голосе звучали нотки гордости.
Я бы не удивился, если бы несколько представителей закона ожидали меня внутри, но тем не менее не верил в подобную возможность.
Я последовал за женщиной по коридору, и мы вошли в гостиную, освещенную парафиновой свечой. Принадлежности для рыбной ловли висели на стене. Теплая фуфайка, штормовка и резиновые сапоги сразу говорили о профессии хозяина. Тут же находился стол, три стула с прямыми резными спинками, плюшевое кресло и вместительный сундук. Комната была очень чистой и уютной, так что я почувствовал себя как дома.
Миссис Дувал – высокая, еще красивая женщина с длинными ногами и широкими бедрами. Она выглядела моложе сорока четырех лет, и ее загорелое лицо было энергичным в обрамлении черных как смоль волос. Она тоже рассматривала меня.
– Тим утверждает, что вы хороший человек, – сказала женщина. – Надеюсь, он знает, что говорит.
Я улыбнулся.
– Он доверчивый человек. Но я действительно не злой.
– Садитесь, – пригласила она. – Я знала, что вы придете, и держу еду горячей.
Внезапно я почувствовал, что очень голоден. Она постелила на край стола салфетку, положила нож и вилку и вернулась к печи.
– Все мужчины одинаковы, – проговорила она. – Вы уходите, развлекаетесь и возвращаетесь, когда проголодаетесь.
– Тим такой же?
– Почти, но не такой, как вы.
Я посмотрел на большой, аппетитного вида бифштекс на тарелке и пододвинул стул.
– Сегодня ночью я здорово повеселился, – сказал я, принимаясь за еду. – А где Тим?
– Поехал на Кудко-Ки.
– На катере?
– На лодке. Он сказал, что катер, возможно, понадобится вам.
– Но это ведь далеко.
– Это ему не впервой.
Я постучал ножом по тарелке.
– Замечательная еда!
Она кивнула и продолжала:
– Джед Дэвис ожидает вас. Хотите с ним поговорить?
Нахмурившись, я вспомнил.
– Журналист?
– Да.
– С ним все в порядке?
– Это друг Тима. У Тима странные друзья, но он вас не укусит.
– Тогда я поговорю с ним, – весело сказал я.
Она вышла.
Я съел лишь половину бифштекса, когда дверь отворилась и мужчина гигантского роста появился на пороге. Толстомордое волевое лицо, маленькие, заплывшие жиром глазки с хищным прищуром и открытая дружелюбная улыбка. На нем был темный твидовый костюм, выглядевший так, словно его не снимали с момента покупки, а куплен он был далеко не вчера. Старая помятая шляпа, немного тесноватая для его головы, была сдвинута на затылок. Между белых мелких зубов торчала сигара. Оценивающе глянув на меня, он закрыл дверь и подошел к столу.
– Представитель пишущей братии приветствует тебя!
– Взаимно, – ответил я, продолжая есть.
Он снял шляпу, пригладил волосы пятерней и уселся в кресло, затрещавшее под его тяжестью.
– Можно сказать, вы разворошили весь этот муравейник, называемый Парадиз-Палм, – сказал он, вынимая сигару и скептически оценивая ее длину. – У меня ощущение, что я стал военным корреспондентом.
– Вот как?
Он мельком глянул на стол.
– Что-то я не вижу выпивки.
– Не злоупотребляю…
Он с трудом поднялся.
– Ну, это зря! Хэтти прекрасная повариха, но ей никак не может прийти в голову, что мужикам нужна жидкость. – Он поднял крышку сундука, достал оттуда черную бутылку без этикетки и два высоких бокала. Щедро плеснув в оба, он один протянул мне, а с другим вернулся в кресло.
– Пусть сдохнут наши враги! – провозгласил он, поднимая бокал.
Мы выпили.
– До каких пор будет продолжаться вся эта суматоха? – спросил он.
– Пока я не найду убийцу Херрика.
– Так это не вы убили его.
– Нет. Я лишь мальчик для битья. Это политическое преступление.
Он налил еще виски, сделал приличный глоток и оценивающе глянул на меня.
– Киллиано?
– А вы как думаете?
– Да уж, смерть Херрика его весьма устраивает.
– Но это вас так или иначе интересует?
– Редактор слишком дорожит своей шкурой. Эти парни могут принять крайние меры, когда запахнет жареным. Думаю, он останется нейтральным.
– Ну а лично вас это интересует?
Он мечтательно закатил глаза.
– Ну, если кто-то сможет полностью дискредитировать существующую городскую власть, то это даст мне возможность написать статью при условии, что взрыв сметет всю эту накипь. Я сделаю все, что в моих силах, но действовать нужно предельно осторожно.
Я молчал.
Он внимательно посмотрел на меня и продолжал:
– Киллиано – мерзавец, это все знают, но он держит город в руках. А уж теперь, когда Херрика убрали со сцены, перед ним и вообще открываются прекрасные перспективы. Он крепко сидит в седле, и будет нелегко выбить его оттуда.
– А вот чтобы сделать это, все средства хороши, – сказал я, закуривая. – Я почти имею необходимые доказательства и разоблачу этого мерзавца.
Он недоверчиво улыбнулся.
– Какого рода доказательства?
– Херрик работал один?
– Почти. Есть еще Франк Броди. Их организация была маленькой, слишком маленькой.
– Кто такой этот Броди?
– Адвокат Херрика. Он живет на Бредшоу-авеню, 458, вместе с дочерью.
– Он продолжит дело Херрика?
Дэвис покачал головой.
– Об этом не может быть и речи. У него нет достаточного влияния, чтобы бороться с Киллиано. Скорее всего он уйдет в тень, предоставив свободу действий Киллиано.
Я записал адрес.
– Вас никогда не интересовало, почему Херрик так часто ходил в казино?
– Да, но я так и не понял причины. Возможно, он пытался обнаружить криминал там. Достиг ли он в этом успеха, я не знаю.
– Мне кажется, кое-что он все же узнал. Иначе зачем его убивать… Вы слышали что-нибудь о Лоис Спенс?
– Каждый слышал о ней, – улыбнулся он. – Лоис – знаменитость в нашем городе.
– Киллиано знал ее?
– Даже я ее знаю! Она до такой степени шлюха, что готова лечь с первым встречным.
– Итак, Киллиано ее знал?
– Да. Приблизительно два года назад, еще до того, как Киллиано пробился в отцы города, они были вот так, – он сцепил два пальца. – Когда он достиг власти, то бросил ее. Нельзя одновременно быть мэром и заниматься любовью с Лоис. Нужно выбрать что-то одно.
– Херрик ведь тоже часто виделся с ней.
– Да, но между ними ничего не было, хотя некоторые шантажисты пытались использовать этот факт против него. Скорее всего он использовал ее, чтобы выйти на Киллиано. Но она обманула его: брала деньги, ничего не давая взамен.
– Он платил ей, чтобы она играла в казино.
Моя осведомленность удивила его.
– Почему он это делал?
– Он отбирал у нее все деньги, которые она выигрывала, и менял ей на другие банкноты на ту же сумму. Это наводит на мысль, что Херрик подозревал, что в казино циркулируют фальшивые купюры.
– А это мысль, – сказал Дэвис. – Но это нелегко доказать. До сих пор не поступило ни одной жалобы.
– И все же стоит проверить эту версию. Не могли бы вы заняться этим?
– Полагаю, что да. Я бываю там время от времени, так что могу кое-где пошарить.
– Знаю, что искать это будет не так трудно.
– О'кей, нет проблем.
– Этот Гомес оказался крутым парнем.
Дэвис расхохотался.
– Да уж! Вы уже встретились с ним? С этим парнем надо держать ухо востро. Он настоящий динамит.
– Да, я встретился с ним, – ответил я, пожимая плечами. – Был вместе с Лоис, когда появился Гомес. Лишь направленный в живот пистолет и моя репутация убийцы остановили его. Он был в ярости. Но Лоис удержала его, и я скрылся. Он тут же пустил полицию по моим следам.
– Это еще тот тип. Он не любит, когда крутятся возле Лоис. Однажды один парень посмел выступить против и поплатился – Гомес его пристрелил. Убийство было инсценировано как самоубийство, но я-то знаю, как все произошло на самом деле.
– Он очень ревнив?
– А то вы сами не видели. У него кровь такая же горячая, как раскаленные угли.
– Что вы знаете о борделе на набережной? Кому он принадлежит?
– Спераце.
– Вы уверены?
Дэвис кивнул.
– Это единственное заведение подобного рода в городе. Он должен иметь сильную протекцию, чтобы полиция не прикрыла его бизнес.
– Ну-ну! – я налил новую порцию виски и передал бутылку Дэвису. – А Флаггерти? Что вы думаете о нем?
– Он пляшет под дудку Киллиано. Конечно, это не афишируется, но он выполнит любой приказ Киллиано. Я мало знаю о нем. Продажный полицейский, как и многие другие.
– Он соучастник убийства Херрика.
Дэвис едва не пролил виски.
– Бог мой! Вы уверены?
– Абсолютно!.. Но вернемся к Херрику. Он был женат?
– Нет. Он снимал номер в отеле вместе с неким Гилесом, который являлся кем-то вроде слуги. Могу дать вам его адрес, если хотите.
– Где он живет?
– Маклин-авеню. Улица выходит на Бредшоу-авеню. Но вряд ли удастся из него что-либо вытянуть. Я уже разговаривал с ним на эту тему. Он ничего не знает.
– У меня он заговорит. – Я встал. – Полагаю, пришло время навестить кое-кого.
– Вас все еще ищут, – напомнил Дэвис. – А сейчас около полуночи.
– Придется нам вытаскивать их из постели.
– Нам?!
– Ну да. Ведь вы же идете со мной? Никто не рассчитывает увидеть меня в вашей компании.
Он вытащил расческу и провел ею по волосам.
– Это не такая уж гениальная идея, – сказал он. – Не хотелось бы, чтобы узнали о том, что я с вами. Хорош я буду, если это станет известно…
Я улыбнулся.
– Вперед! Прогуляемся на Маклин-авеню, а уж потом на Бредшоу. У вас есть машина?
Он кивнул.
– Прекрасно. Я спрячусь на заднем сиденье, накрывшись покрывалом. Таким образом мы не побеспокоим копов, и они оставят вас в покое.
Его лицо прояснилось.
– О'кей. Я всегда смогу сказать, что не знал, что вы там находитесь. Поехали!
3
Я лежал под покрывалом на полу старого «Форда» Дэвиса и отчаянно потел. Дэвис, впрочем, тоже. По крайней мере, он заявил, что рубашка его мокрая.
– Бог мой! – воскликнул он. – Да тут кишмя кишит копами. В любую секунду они могут приказать мне остановиться.
– Все будет в порядке, – подбодрил я его. – У них нет ни одного шанса обнаружить меня. Я слишком хорошо спрятан.
– Но не я, – возразил Дэвис и резко затормозил. – Все! Коп приказал мне остановиться.
– Не расстраивайся, – сказал я, нащупывая пистолет. – Может быть, он хочет узнать, который час. Ты же ведь знаешь копов.
– Тише, – прошептал он трагическим тоном.
Я затих.
Послышались невнятные голоса, затем по асфальту застучали ботинки.
– Какого черта ты здесь делаешь? – проворчал голос.
– Хэлло, Макс! – жизнерадостно ответил Дэвис. – Я еду по улице. Каков результат всех этих баталий? Вы его поймали?
– Поймаем. За этим не заржавеет, – ответил голос. – А ты куда направляешься?
– Домой. Куда я еще могу ехать в такое время. Я свободен?
– Да, но, если схлопочешь пулю, не говори, что я тебя не предупредил. Сегодня ночью на улицах небезопасно.
– Кому ты это говоришь! – оскорбился Дэвис. – За последние двадцать минут у меня было двадцать сердечных приступов!
Коп рассмеялся.
– Во всяком случае, езжай помедленнее. В конце улицы ты будешь в безопасности. Мы уже закончили проверку того района. Этот негодяй словно человек-невидимка.
– Спасибо, – Дэвис медленно тронулся с места. – Пока!
Машина удалилась от настырного копа.
– Уф! – вырвалось у Дэвиса. – Меня до сих пор трясет.
– Не хватает тренировки. Как наши дела?
– Он разрешил нам ехать. Копы стоят вдоль всей улицы и смотрят на меня злобными глазами. Нам лучше убраться подобру-поздорову.
– По этому случаю не помешает выпить, – сказал я, протягивая ему из-под покрывала бутылку виски, предусмотрительно захваченную у Тима.
Послышалось бульканье.
– Благодарю. Это как раз то, что нужно, – Дэвис небрежно бросил бутылку назад. Она угодила мне прямиком по черепу.
– Эй! Что еще за шуточки? Ты хочешь меня оглушить?
– Прости, – Дэвис прибавил скорость. – Ты можешь вылезать из убежища. Копов не видно.
Я выполз из-под покрывала и уселся, вытирая потное лицо. Мы ехали по узкой улочке, обсаженной с двух сторон невысокими деревьями.
– Мы почти у цели, – заметил Дэвис. – Это на следующей улице.
Я смотрел вперед, когда большой «Плимут-седан» появился из-за угла, повернув в нашем направлении. Дэвис приглушенно выругался и резко вывернул руль вправо. Огромная машина проехала буквально в двух дюймах от нашей.
– Ну и болван! – воскликнул Дэвис. – А ведь мы едва не поцеловались! И куда он так торопится?
– Может быть, у него важное свидание, – заметил я. – К чему расстраиваться по подобным мелочам?
Наконец мы остановились перед небольшой виллой.
– Здесь жил Херрик, – сказал Дэвис. – Мне пойти с тобой?
Я покачал головой.
– Будет лучше, если нас не увидят вместе.
– Как скажешь, – Дэвис повернулся и подобрал лежащую на заднем сиденье бутылку, любовно ее погладив. – У меня есть чем развлечься.
Я покинул его и направился к дому, погруженному в темноту. Нажав на кнопку, я некоторое время вслушивался в дребезжание звонка, отчетливо слышное в тишине ночи. Никакой реакции. Я еще некоторое время звонил, надеясь разбудить Гилеса. В конце концов я уверился, что в доме никого нет.
Дэвис высунул голову из машины.
– Придется ломать дверь, – заметил он таким тоном, словно подобные действия были для него в порядке вещей.
Отойдя от двери, я попытался заглянуть через окна. Лунный свет позволял рассмотреть интерьер комнаты: большой письменный стол, ящики которого были выдвинуты, содержимое их валялось на полу, одно из кресел опрокинуто.
– Эй, – крикнул я Дэвису, – подойди сюда.
Проворчав что-то, он выбрался из машины и подошел ко мне.
– Можно подумать, что кто-то уже обшарил камбуз, – проговорил он, вытаскивая расческу и старательно причесывая волосы. – Виски Тима превосходно, – заметил он ни к селу ни к городу. – Придется сделать еще пару глотков, что-то у меня нервы расшатались…
Ударом локтя я выбил стекло и, просунув руку вовнутрь, повернул шпингалет. Окно открылось.
– Эй, – с ужасом проговорил Дэвис, – что ты собираешься делать?
– Придется осмотреть виллу.
– Я остаюсь. Если появится коп, я дам тебе знать, – Дэвис резво вернулся к машине.
– Не трогай только бутылку, ты уже выпил свою долю, – заметил я.
Забравшись через разбитое окно, я осмотрел помещение. Без сомнения, здесь все старательно обшарили. Даже обшивки кресел и дивана были вспороты.
Я обошел виллу. Тот же беспорядок царил и в других комнатах. На первом этаже, в спальне, я обнаружил тело мужчины в пижаме. Он лежал поперек кровати с раздробленным затылком. Я потрогал руку мертвеца, она была еще теплой. Убийца, вероятнее всего, застал его врасплох, нанеся предательский удар.
Я открыл входную дверь и подозвал Дэвиса. Вместе мы вошли в спальню.
– Бог мой! – воскликнул Дэвис. – Это Гилес. Нам нужно поскорее убираться отсюда!
– Его убили несколько минут назад, – заметил я, рассматривая тело. – Тебе не кажется, что водитель «Плимута-седана» как-то замешан в этой истории?
– Откуда мне знать, – пожал плечами Дэвис. – Но, если Флаггерти застукает нас здесь, пиши пропало.
– Вот тут ты прав.
Мы быстро сбежали по лестнице и помчались к машине. Ночь была тихой. Прожекторы больше не шарили по небу, не было слышно и выстрелов. Казалось, все вокруг отошли ко сну.
– Какой материал для статьи, а его нельзя использовать, – заметил я.
– Я подожду, пока обнаружат преступника, – сказал Дэвис, запуская двигатель. – Не хочу рисковать понапрасну. Это дело элементарно могут пришить даже мне.
Он нажал на стартер, и мы быстро уехали.
4
– Не здесь ли нора Броди? – поинтересовался я, когда Дэвис остановил автомобиль напротив большого здания на Маклин-авеню.
– Отнюдь. Это там, – сказал Дэвис, указывая направление пальцем. – У меня больше нет желания останавливаться возле домов с покойниками. Бог мой! Это же чистейшее безумие! А если бы нас застукали копы!..
– Выбрось подобные мысли из головы, – оборвал я его причитания. – Покажи мне дом и не расстраивайся так.
– Я расстраиваюсь?.. Ты что думаешь, я каждый день обнаруживаю трупы раньше полиции?..
Мы пересекли улицу. Вдалеке слышался шум мотора. Дэвис остановился.
– Что это? – взволнованно спросил он, схватив меня за руку.
– Спокойно, – я потащил его вперед.
Дом Броди был внушительным строением, стоящим несколько особняком от остальных на этой улице. Сад служил скорее декорацией, так как был засажен пальмами и тропическими растениями. Они практически полностью скрывали здание. В тот момент, когда мы приблизились к открытым воротам, послышался шум машины. Мы метнулись в тень. Большой черный «Плимут-седан» выехал из ворот, и, прежде чем мы пришли в себя от удивления, я смог разглядеть водителя, хотя занавески и были задернуты, но они слегка завернулись от сквозняка. Дэвис же ничего не заметил.
– Плохой знак для Броди, – пробормотал я, устремляясь по аллее.
– Думаешь, и его убили? – риторически спросил Дэвис, догоняя меня.
– Очень похоже на то, – сказал я. – Та же машина, и она так же торопилась убраться. Подозрительное совпадение.
– Если Броди убит, это будет сенсацией в городе, – прошептал Дэвис, задыхаясь.
– Да уж, судя по всему, компания Киллиано всерьез взялась за дело. Разумеется, все эти убийства повесят на меня.
– Я спрашиваю, что я делаю в твоей компании?! – простонал Дэвис, поднимаясь вслед за мной по ступенькам. – Если ты убийца, то кто я в таком случае?
– Спросишь об этом у судьи. Уж он даст ответ!
Я нажал на ручку двери, и она отворилась.
– Плохая примета, – заметил я.
– Я не пойду, – Дэвис хотел вернуться назад. – Дело принимает скверный оборот, и мне это не нравится.
– К чему лишние переживания, – успокоил я его. – Ведь ты же не бросишь меня.
– Я остаюсь, но туда не войду.
– Измельчали люди вашей профессии. А вдруг там сенсационное разоблачение.
– Я бы предпочел раскрыть его без тебя, – ответил Дэвис, качая головой. – Если они будут валить все на тебя, то я имею шанс стать сообщником в этом деле.
Я оставил его у двери и вошел в темный холл. На этот раз я предусмотрительно захватил фонарик и исследовал все комнаты. Все было в порядке, но, открывая последнюю дверь, я обнаружил то же, что на вилле Херрика.
Судя по всему, это был кабинет Броди, который подвергся быстрому, но тщательному обыску: ящики письменного стола выдвинуты, бумаги валялись на полу. Но беспорядок был меньшим: обивка кресел и дивана не вспорота, картины висели на своих местах.
Я остановился посреди кабинета, размышляя, что же делать дальше. Дом был достаточно большим, и на его обследование могло уйти много времени. И я даже не знал, есть ли здесь прислуга. Однако необходимо было выяснить, жив ли Броди. Я находился уже около двери, когда инстинкт подсказал, что я не один. Выключив фонарик, я прислушался. Тихо и темно, как в печке. Вынув «люгер», я шагнул вперед. Тишина. Толкнув дверь, я выглянул в коридор. Там тоже царил мрак. Ни малейшего шума, и в то же время уверенность в том, что рядом кто-то есть, не покидала меня. Я ждал, надеясь, что неизвестный обладает нервами менее крепкими, чем у меня. Было не очень уютно стоять вот так, ожидая, когда сдадут чьи-то нервы. Неожиданно тьма передо мной как бы колыхнулась, я уловил едва слышный звук чьего-то дыхания. Я нажал кнопку фонарика, готовый отпрыгнуть в сторону.
Крик ужаса приподнял волосы у меня на голове. Я увидел молодую девушку, прижавшуюся к стене. Она была худенькая, очень молодая, не больше девятнадцати лет, и достаточно симпатичная. Каштановые волосы обрамляли бледное личико с темно-карими глазами. Что меня поразило, так это то, что на ней было черное кимоно, расшитое золотыми цветами и драконами, надетое поверх пижамных брюк из синего шелка. Она не двигалась, рот ее открылся, но ни единого звука из него не вылетало.
Я догадался, что скорее всего это дочь Броди.
– Мисс Броди, – сказал я сухо, – вам нечего бояться. Я очень сожалею, что напугал вас. Я ищу вашего отца.
Она задрожала, и в следующее мгновение ее глаза закатились, она соскользнула по стенке на пол. Я не успел подхватить ее. Я наклонился над девушкой: она была в глубоком обмороке. Засунув «люгер» за пояс, я поднял ее почти невесомое тело и положил на диван в кабинете. В доме по-прежнему было тихо. Мне очень хотелось бы знать – только ли мы вдвоем находимся здесь.
Я вернулся к входной двери, но Дэвиса там не было. Он стоял около машины и прикладывался к горлышку бутылки с виски. Бесшумно подойдя, я похлопал его по плечу.
– Ну, вот ты и попался! – прошептал я, изменив голос.
Дэвис дернулся всем телом и хрипло каркнул. К его чести, надо сказать, он не выпустил бутылку, но я вырвал ее у него из рук и похлопал по спине, так как бедняга закашлялся.
– Мерзавец! – крикнул он, придя в себя. – У меня чуть сердце не разорвалось!
– Пошли, – коротко сказал я. – Ты мне нужен.
– Только не говори мне, что найден второй труп, – с беспокойством пробормотал он.
– Еще нет, но дочь Броди уже близка к тому, чтобы стать им. Она в обмороке. Девчушка очень хорошенькая, и к тому же в кимоно.
– Как японка? – поинтересовался он. – В таком случае это зрелище не стоит упускать.
Мисс Броди по-прежнему пребывала в обмороке, лежа на диване, где я ее оставил.
– Надо запрокинуть ее голову и зажать артерию, – посоветовал Дэвис.
– Ты, доморощенный санитар, это делается, чтобы остановить кровотечение из носа! – рявкнул я.
– Тогда не помешает влить ей в рот немного виски, – сменил рецепт Дэвис. – В кабинете, безусловно, должна быть выпивка.
Он обнаружил искомое после непродолжительных поисков и первым делом приложился к горлышку сам.
– Виски что надо! – похвалил он, с уважением рассматривая бутылку. – По всему видно, что адвокаты ни в чем себе не отказывают.
Я в свою очередь продегустировал виски. Что ж, Дэвис был прав.
– Не злоупотребляй, – с беспокойством сказал Дэвис. – Не самое лучшее время, чтобы напиваться. Первым делом нужно привести в чувство эту кошечку. Ее что, здесь совсем не кормят? Надо же, такая худенькая!
– Сейчас все будет в порядке, – заверил я, приподнимая головку девушки и вливая несколько капель в полуоткрытый рот. Эффект не заставил себя ждать. Веки ее задрожали, и она закашлялась.
– Сейчас она спросит, где находится, – прошептал Дэвис. – Они все так говорят в подобных случаях.
Но девушка не издала ни звука. Бросив на нас взгляд, она резко села, вжимаясь в спинку дивана. Судя по всему, она была до смерти перепугана.
– Не надо бояться, – успокоил я.
– Предоставь это мне, – Дэвис оттер меня мощным плечом. – Она должна меня знать. – Он наклонился к малышке с самой добродушной улыбкой. – Мисс Броди, вы вспомнили меня? Я Джед Дэвис из «Морнинг стар». Мы узнали, что здесь происходят странные вещи, и не замедлили сюда явиться. Что случилось, беби?
Она смотрела на него, пытаясь заговорить.
– Успокойтесь, – тихо продолжал Дэвис. – Расслабьтесь, мы ваши друзья. Что случилось?
– Они его увезли, – выкрикнула она. – Заставили поехать с ними!
Дэвис погладил ее по плечу.
– Успокойтесь, мы займемся этим делом. Как это произошло?
Она испуганно смотрела на меня. Я отошел в тень. Дэвис осторожно расспрашивал девушку. Его профессионализм поражал. Слово за словом он выпытал у нее всю историю.
Она спала, когда голоса, доносившиеся из кабинета, разбудили ее. Она осторожно спустилась по лестнице. Дверь кабинета была приоткрыта, и отец стоял возле стены с поднятыми руками. Мужчина в коричневом костюме угрожал ему револьвером. Она слышала, как он говорил: «О'кей, если все так, как ты утверждаешь, придется прогуляться с нами!» Она хотела бежать за помощью, но не могла сдвинуться с места. Неизвестный в коричневом костюме заставил отца выйти из кабинета. В коридоре было темно, и они не видели ее. Они вышли, и вскоре послышался шум отъезжающей машины. А буквально через несколько минут появился я.
Мы с Дэвисом обменялись взглядами.
– Вы знаете, кто был этот неизвестный? – спросил Дэвис.
Дрожа от испуга, она отрицательно покачала головой. По всему было видно, что она вот-вот вновь шлепнется в обморок. Дэвис хотел дать ей еще виски, но девушка отказалась.
– Вы должны его вернуть!.. Пожалуйста! – взмолилась она. – Найдите его!..
– Мы обязательно отыщем вашего отца, – заверил ее Дэвис. – Но нам нужно знать, кто увез его. Как выглядел этот незнакомец?
– Маленький, коренастый, – прошептала она, пряча лицо в ладонях. – Омерзительный… похож на обезьяну.
– На щеке шрам? – утвердительно спросил Дэвис.
Девушка кивнула.
– Знаешь, кто это? – спросил я.
– Кажется, да. Описание очень подходит к Бату Томпсону, телохранителю Киллиано. Этот мерзавец приехал сюда из Детройта. На его счет можешь быть спокоен: это убийца.
– Где его можно найти?
– Где он обитает, я знаю, но не собираюсь его там искать. Лучше не задевать этого мерзавца.
– Где его найти? – я требовательно повторил вопрос.
– Он часто бывает в баре Сэма Сансотты.
– О'кей, что ж, проверим, так ли уж он тверд.
Дэвис вздохнул.
– Я был уверен, что ты скажешь это. Да уж, влип я в эту историю.
– Нужно предупредить полицию, – всхлипнула девчушка.
– Мы предупредим. – Дэвис обнял ее за плечи. – Идите спать. Мы привезем вашего отца.
Мы оставили ее сидящей на диване. Ее глаза казались черными дырами на белом лице.
– Послушай, Кейн, – сказал Дэвис, когда мы сидели в машине, – надеюсь, ты не собираешься встретиться с Батом?
– Почему бы нет? Как же иначе мы отыщем Броди?
– Но, упрямая твоя башка, я же сказал, что Бат отрежет тебе уши. Это опасный тип, и его не так легко напугать.
– Но попытаться никогда не помещает. – Я включил двигатель.
– Да уж, удовольствие будет дальше некуда, – обреченно вздохнул Дэвис.
5
Заведение Сансотты, расположенное на окраине Парадиз-Палм, было внушительным строением в три этажа, с верандой, опоясывающей весь дом. Двое широких стеклянных дверей позволяли попасть в просторный холл.
Было больше часа ночи, но жизнь в доме била ключом: окна ярко освещены, доносились звуки танцевальной музыки, люди прогуливались по веранде, сидели в креслах, потягивая виски.
Я остановил машину немного в стороне. Дэвис тут же схватился за бутылку и опорожнил ее прежде, чем я успел вмешаться. Со вздохом облегчения он бросил пустую тару на песок.
– Мне это нужнее, чем тебе, старина, – сказал он, словно оправдываясь.
Я внимательно осматривал подходы к бару.
– Уж не воображаешь ли ты, что тебе удастся незаметно проникнуть туда и увезти Броди? – осведомился Дэвис, вытирая платком сомнительной чистоты потное лицо.
– Ты почти угадал.
– Ну, ты прямо супермен!
– Точно!
– На меня можешь не рассчитывать. Я слишком заметная мишень. Приближение к Бату для меня равносильно самоубийству. Он ведь убийца.
– Я тоже, – напомнил я ему.
Дэвис задумчиво глянул на меня.
– И все же я останусь здесь и буду любоваться луной. Но в любом случае я напишу о тебе блестящий некролог, когда тебя вынесут оттуда вперед ногами. Какие цветы ты предпочитаешь видеть на своей могиле?
– И все же тебе придется пойти со мной. Я буду играть роль иностранца, посетившего Парадиз-Палм в первый раз, и тебе выпала незавидная роль показать мне достопримечательности города. Нужно устроить так, чтобы я попал на верхний этаж. Без сомнения, именно там прячут Броди.
– Ну уж нет! – непреклонно заявил Дэвис. – Я остаюсь здесь. Меня не так легко запугать, но Бат вызывает у меня дрожь.
Я ткнул ему пистолетом под ребра.
– А ведь придется пойти! Или предпочитаешь получить пулю?
Глянув на меня, он понял, что здесь не до шуток, и безнадежно пожал плечами.
– В конце концов, почему бы мне не зайти выпить немного виски, – он открыл дверцу и вышел из машины. – Мне кажется, это дельная мысль.
Мы пересекли улицу и вошли в ярко освещенный холл. Никто не обратил на нас внимания, и мы прошли к бару. Бармен приветливо улыбнулся Дэвису и, не спрашивая, достал бутылку виски. Казалось, он хорошо знал журналиста.
Когда мы прикончили по второй порции, небольшой человек с тонкими, словно лезвия бритвы, губами вышел из-за портьеры и приблизился к нам.
– Хэлло, Сансотта, – приветствовал его Дэвис, дотрагиваясь до полей шляпы, – разреши представить одного из моих давних знакомых. Он приехал в наш город, чтобы немного развлечься. Георг, это Сансотта, о котором я тебе много рассказывал.
Я кивнул маленькому человечку, отметив, что, несмотря на невзрачный вид, этот парень явно не подарок.
– Привет! – сказал я. – Рад познакомиться с вами.
С непроницаемым лицом он ответил на приветствие.
– Ваш город действительно красив, – жизнерадостно продолжал я, словно город был его собственностью.
– Да уж, – взгляд коротышки обежал помещение.
Я наступил на ногу Дэвису. Тот недовольно заворчал.
– А в покер наверху играют? – спросил он. – Моему другу не терпится потратить свой фрик.
Сансотта испытующе посмотрел на меня, потом на Дэвиса.
– С ним все в порядке?
– Конечно, – успокоил его Дэвис.
– Что ж, вы можете подняться. В кабинете номер пять как раз играют.
– Прекрасно, – я допил виски. – Ты поднимешься со мной? – спросил я Дэвиса.
Тот отрицательно покачал головой.
– Я выпью еще пару виски и вернусь домой. Тебе придется возвращаться на такси.
– О'кей, – сказал я, направляясь к лестнице.
На полпути я оглянулся. Через главный вход в бар входил Флаггерти. Он по-прежнему был в зеленом габардиновом костюме с потухшей сигарой в зубах. Нахмурив брови, он направился к Дэвису.
Я поспешил скрыться на лестнице. Дэвис неуверенно улыбнулся, приглаживая волосы. Флаггерти заказал себе выпивку.
Я прошел по коридору, отыскивая пятый номер, прислушиваясь к невнятным голосам, доносившимся из-за закрытых дверей. Затем решил подняться на следующий этаж. Там был небольшой коридорчик, куда выходили только две двери. Этажом ниже послышались шаги: кто-то шел сюда. Шаги стихли, раздался скрип открывающейся двери. Я подошел к ближайшей двери на своем этаже и прислушался. Тихо. Подойдя к другой, я приложил ухо. Внезапный стон заставил меня вздрогнуть. Безусловно, там находился Броди.
В любой момент Сансотта мог обнаружить, что меня нет среди игроков. И как только это произойдет, меня начнут искать. Действовать нужно без промедления, если я хочу что-то сделать.
Я повернул ручку, дверь свободно поддалась.
На кровати в углу лежал плешивый человек, одетый в серый костюм. На лице его запеклась кровь, один глаз опух, около правого уха красовался здоровенный кровоподтек. Он был привязан к кровати за руки и ноги, во рту кляп. Около него стоял коренастый человек в коричневом костюме. У него были кривые ноги, обезьяноподобное лицо с плоским носом. В тот момент, когда я появился, он как раз собрался ударить Броди.
– Ручки, Бат! – негромко приказал я.
Его тело напряглось, маленькие поросячьи глазки уставились на меня. Правая рука дернулась к карману, но дуло «люгера» уже было направлено между его глаз.
– Полегче, Бат, – предупредил я. – Меня зовут Кейн.
Эти слова отрезвили его. Он медленно поднял руки до уровня плеч, выжимая из себя кривую усмешку.
– Привет, придурок, – сказал он.
– К стене!
– Придет и мое время, – улыбка не сходила с его лица. – Уж будь уверен, я не хуже тебя владею оружием.
– Как-нибудь проверим на досуге. А пока марш к стене!
Не переставая ухмыляться, он повиновался.
– Повернись! – Я оглушил мерзавца ударом рукоятки пистолета по голове. Он упал на четвереньки, но сознания не потерял. Никогда прежде мне не доводилось встречать столь крепкую голову. Изловчившись, он ухватил меня за ногу, пытаясь опрокинуть на пол. Удар носком ботинка в подбородок и еще один удар пистолетом по макушке лишили его сознания. Удар был так силен, что пистолет вырвало из моих рук. Бат повалился, как сноп. Я разрезал веревки, связывающие Броди, и усадил на кровать. Но он упал на пол прежде, чем я успел его поддержать. Он тоже был без сознания. Я уже нагнулся, чтобы поднять его, как дверь распахнулась и вошел Сансотта. Разинув рот, он уставился на меня. Как и у Бата, рука его метнулась к карману пиджака. Я кинулся в ноги Сансотты. Мы покатились по полу, нещадно дубася друг друга кулаками. Он попытался лягнуть меня ногой, но я врезал негодяю между глаз. Его голова откинулась назад, но тем не менее он вскочил на ноги раньше меня, проворный, как ящерица. Мой «люгер» лежал под кроватью. Бат пошевелился, делая попытку сесть. Броди валялся на полу, не подавая признаков жизни.
Сансотта вновь перешел в наступление. Я перехватил его за талию и бросил на пол, награждая тумаками. Он пытался меня оттолкнуть, но я был слишком тяжел для него. Схватив за горло, я начал душить его.
И вдруг брюки из зеленого габардина появились в поле моего зрения. Я хотел отвернуться, но было поздно. Мне показалось, что на меня обрушился «Эмпайр Стейт Билдинг».
6
Я открыл глаза. Бат, стоя надо мной, хохотал.
– Хэлло, придурок! – сказал он. – Как себя чувствуешь?
Я потрогал болезненную шишку на голове и сделал гримасу.
– Терпимо.
Он удовлетворенно кивнул.
– Сомневаюсь. Но это цветочки в сравнении с тем, что тебя ожидает.
С ворчанием я осмотрел помещение. Это была запущенная комната без окон, с кроватью, на которой я лежал, и стулом, на котором восседал Бат. С потолка на коротком шнуре свисала лампочка без абажура.
– Как долго я здесь нахожусь? – спросил я.
Бат вновь расхохотался.
– Три-четыре часа, – довольно сказал он, раскачиваясь на стуле. У него был вид человека, донельзя довольного собой. Как у сытого кота, поймавшего еще одну мышку.
– А ты не такой уж и проворный, парень, – прибавил он, думая о чем-то своем.
Его короткие сальные волосы были запачканы кровью в том месте, где я нанес удар, но он не обращал на это внимания.
– Где Броди?
Он равнодушно пожал плечами.
– Увезли куда-то. У него скорее всего крыша поехала, так как бедняга совершенно не отдает отчета в серьезности происходящего, – продолжил Бат, вынимая пачку сигарет и закуривая. – Возьми! – он перебросил мне пачку и спички. – Покури перед тем, как расстаться с жизнью. Ждать осталось недолго.
Я закурил.
– Что за кашу вы здесь заварили? – спросил я.
Он вновь пожал плечами.
– Не твоего ума дело. Они придут сюда, когда покончат с Броди. Тебе представится шанс узнать все перед смертью.
Мне было интересно знать, что стало с Дэвисом. Я надеялся, что он вовремя скрылся.
– Нет проблем, – сказал я, безуспешно пытаясь выпустить кольцо дыма. – Я не любопытен. Поживем – увидим.
Он вновь захохотал.
– Не рассчитывай обмануть меня, придурок. Я не хуже тебя управляюсь с пистолетом.
Я рассмеялся ему в лицо.
– Что-то я не заметил от тебя подобной сноровки.
Огонек злости замерцал в его поросячьих глазках.
– На что ты намекаешь?
– Бат Томпсон – это имя ничего не говорит мне. А вот Честер Кейн известен всем. Все знают мою репутацию.
– Ах так, – лицо его побагровело, – я быстрее тебя, слышишь?
– Ха-ха! Хотелось бы в это поверить!
– Так проверь, дерьмо! – Он вскочил, молниеносное движение руки – и тупорылый ствол револьвера 38-го калибра уставился мне в лоб. Это была хорошая работа, я не ожидал от него подобной прыти.
– Ну и как ты это находишь? – осведомился он, вертя револьвер на пальце.
– Если ты будешь стоять напротив меня и у нас будут равные шансы, ты пропал.
– Лжешь! Этого просто не может быть! – Что-то вроде сомнения мелькнуло в его глазах.
– Уверен! Я выхвачу свою пушку быстрее тебя. И хочешь знать почему? Ты теряешь время, не координируя движения.
– Как это? – он с подозрением уставился на меня.
– У тебя медленная первая фаза. Повтори еще.
Бат рассматривал меня со злобой, смешанной с любопытством. Он вновь встал в позицию, и револьвер во второй раз буквально прыгнул ему в руку. Прекрасная работа! Мне придется постараться, чтобы опередить его.
– Так и есть, – сказал я. – Твоя кобура расположена выше, чем это надо. Ты теряешь время, ловя рукоятку. И когда ты выхватываешь револьвер, то вынужден опускать ствол, прежде чем выстрелить. А это потеря времени.
– Тоже мне, умник нашелся, – проворчал Бат, рассматривая револьвер.
Я видел, что он очень возбужден. Положив револьвер в кобуру, он немного опустил ее.
– А сейчас?
– Лично я опустил бы еще ниже. Теперь у тебя практически такие же шансы, как и у меня.
Он поколебался, потом опустил кобуру еще ниже. Теперь он носил оружие так, как мне этого хотелось, и движения его будут скованными, так как необходимо было привыкнуть к новому положению револьвера.
– Прекрасно, – одобрил я, критически разглядывая кобуру. – Так действительно лучше.
Он рассмеялся.
– А ты не очень-то хитер!
– Почему же? – я пожал плечами. – Я хочу, чтобы у человека всегда были равные шансы. Я же не мясник.
Он задумчиво рассматривал меня.
– Тебе никогда не удастся убить меня, – он обнажил зубы в ухмылке. – Я знаю, что хорошо стреляю.
– Все, что ты из себя представляешь, мне известно. Иначе бы ты не покинул Детройт. Видимо, ты оказался недостаточно твердым, чтобы выжить там.
Он сделал два шага вперед и поднял кулак, намереваясь оглушить, но в этот момент открылась дверь и появились Киллиано и Флаггерти.
– Добрый день, босс! – разочарованно сказал Бат.
Но Киллиано игнорировал его. Он остановился в ногах кровати и уставился на меня. Флаггерти с мрачным видом остался у двери.
– Где малышка Уондерли? – прошипел Киллиано.
– Откуда мне знать? Ты это говоришь с таким видом, словно она у меня в кармане.
– Тебе лучше сказать это, Кейн. Мы хотим получить малышку, и мы ее получим.
– Надеюсь, вы не рассчитываете на мою помощь? – спросил я, закуривая еще одну сигарету. – Я не сказал бы вам это, даже если бы и знал. Мы расстались с ней прошлым вечером, и я снабдил ее достаточной суммой денег, чтобы она могла без помех покинуть город.
– Она не могла этого сделать, – возразил Киллиано, стукнув по спинке кровати пухлой белой ручкой. – Все дороги перекрыты полицейскими патрулями.
– Тогда она в городе, – согласился я, безразлично пожав плечами. – Вам остается только отыскать ее.
Бат вновь замахнулся, чтобы ударить, но я был готов к этому. Скатившись с кровати, я схватил его за щиколотки и дернул на себя. Он повалился на меня, а сверху на нас упал Флаггерти. Через секунду я почувствовал дуло револьвера, прижатое к моему ребру. Я перестал бороться. Дьявольское лицо Бата было совсем рядом с моим.
– Полегче, придурок! – прохрипел он.
– Сдаюсь!
Они поднялись на ноги. Я тоже встал, отряхивая пыль с колен.
– Послушайте, – сказал я, садясь, – все это ни к чему не приведет. – Я вновь закурил. – Может быть, вначале выслушаете меня?
Бат сжал кулаки, но Киллиано остановил своего подручного.
– Пусть говорит, – проворчал он, садясь на стул.
Бат и Флаггерти встали позади меня на тот случай, если я вдруг стану сердитым.
– Вначале я хочу изложить вам мою гипотезу, – начал я, глядя на Киллиано. – Вот как я понимаю суть происходящего. Ты хочешь безраздельно властвовать в этом городе, и единственный человек, стоящий поперек дороги, – это Херрик. Казино принадлежит тебе, а это очень удобное место для сбыта фальшивых денег, производством которых ты не брезгуешь. Ты и не подозревал, что я в курсе твоих делишек, не так ли? Мне понадобилось немного времени, чтобы догадаться. У тебя свой банк и карманная полиция. Вероятно, ты давно купил их на корню. Фальшивые билеты уже давно циркулируют по городу. Вероятно, ты сделал их достаточно профессионально, предвидя, что кто-либо из туристов увезет их оттуда. Он не сможет заметить это достаточно быстро, чтобы понять, из какого источника у него эти деньги.
И что же? Херрик заподозрил это и начал собственное расследование. Он не обратился в полицию, так как знал, что она с тобой заодно. Он собирал фальшивые купюры и намеревался передать их в ФБР. Только до тебя дошли эти сведения, ты решил сделать упреждающий удар, обезвредив Херрика. – Я бросил окурок в угол и насмешливо глянул на Киллиано.
– Откуда тебе это известно? – его квадратное лицо превратилось в маску. – Продолжай!
– Херрик был крупной фигурой в городе и выдвинул свою кандидатуру на пост мэра. И это не тот человек, от которого легко отделаться. А тут судьба делает тебе подарок – в город приезжаю я. Зная мою репутацию, ты не колебался. Нет ничего проще, чем взвалить смерть Херрика на меня. И ты все это устраиваешь! Отличная работа! С чем тебя и поздравляю. О'кей! Но ты кое-что не учел – не учел того, что Броди тоже в курсе дела. Не учел и того, что остались вещественные доказательства. И ты ошибся в отношении малышки, вашего главного козыря. Она стала на мою сторону, а это, как ты уже догадался, заставит взлететь на воздух всю твою аферу. Ты в любом случае погорел, даже если заставишь Броди замолчать.
Киллиано достал сигару, откусил кончик и сплюнул на пол. Затем старательно раскурил и выпустил облако душистого дыма.
– Ты закончил?
– Да.
Он перевел взгляд на Флаггерти.
– Этот умник знает слишком много, – проворчал он. – Появление его на суде чревато многими неприятностями.
– Мы всегда можем заявить, что Кейн убит при сопротивлении во время ареста, – заявил Флаггерти, подняв брови.
– Это наилучший выход, – согласился Киллиано. – Этот парень слишком прыткий.
– Я тоже так думаю, – согласился я, подмигнув Бату.
– Когда мы его уберем, можно будет заняться поисками девушки. Она не должна ускользнуть.
– Я думаю, следует избавиться и от нее, – заметил Флаггерти.
– Это ни к чему, – покачал головой Киллиано. – У нас же должен быть свидетель на суде. После соответствующей обработки она станет шелковой. Женщины – всегда женщины. – Он глянул на Бата: – Ты сможешь заняться этим?
– С удовольствием, – осклабился Бат.
Киллиано встал.
– Избавьтесь от него! – приказал он Флаггерти.
– Пока, толстяк! – сказал я. – Мы еще встретимся.
Не обратив внимания на мою угрозу, он вышел, прикрыв за собой дверь.
Бат посмотрел на Флаггерти.
– Начнем сразу же? – с надеждой спросил он.
– Не здесь, – отрезал Флаггерти. – Отвезем в более удобное место.
– Делай все быстро, – сказал я Бату. – И целься хорошенько!
– Не беспокойся, – он похлопал меня по плечу. – Ты и моргнуть глазом не успеешь.
7
Флаггерти вел машину. Я и Бат сидели на заднем сиденье.
– Как ты себя чувствуешь, зная, что это твоя последняя прогулка? – спросил Бат с вполне объяснимым любопытством.
– Все в порядке, – как можно равнодушнее ответил я. – У меня нервы как канаты.
– Да уж! – согласился Бат с невольным восхищением. – Но не рассчитывай улизнуть. Такой номер не пройдет!
– А не могли бы мы устроить небольшое соревнование, а, Бат? – невинно спросил я некоторое время спустя.
– В этом нет необходимости, – со смехом ответил он. – Я ведь и так убью тебя.
– Ха-ха! Хотелось бы в это поверить! В дуэли на равных я бы предпочел иметь дело с достойным противником, а не со старой леди, пусть даже у меня будут перчатки на руках.
Он ударил меня по лицу кулаком.
– Заткнись! Неизвестно, кто из нас хвастун! – прорычал он. – Я могу убить тебя и с завязанными глазами!
– Во всяком случае, у тебя кишка тонка рискнуть, – подлил я масла в огонь.
– Хватит трепаться, – оборвал меня Флаггерти. – Мы не такие идиоты, чтобы вступать в соревнование с таким проходимцем, как ты!
– Ха! – сказал я Бату. – Даже твой сообщник считает, что у тебя нет никаких шансов против меня.
Бат тяжело задышал.
– Ты не такой уж и ловкач, – проговорил он, с трудом сдерживая гнев. – Мы еще можем посоревноваться. Мне наплевать на этого продажного копа. Я убью тебя, даже если у меня на каждой руке будет висеть по человеку.
– У тебя жар, – сказал я, отодвигаясь во избежание очередного удара.
Давая выход своему раздражению, он ударил в боковое стекло машины и разбил его. Флаггерти начал ругаться.
– Прекрати! – рявкнул он. – Ты убьешь этого мерзавца так, как я прикажу!
– Крутой парень из Детройта, а позволяет командовать собой какому-то провинциальному копу! – ехидно засмеялся я, толкнув Бата в бок.
Флаггерти остановил машину. Мы были на безлюдном пляже. Огни Парадиз-Палм заревом полыхали на горизонте. Город симпатично выглядел даже издали, но я находил его слишком далеким от себя.
– Выходи! – рявкнул Флаггерти.
Мы вышли из машины. Лицо Бата было багровым.
– Он увидит! – гаркнул он. – Я быстрее его! Этот подонок должен это признать!
– Ты сделаешь то, что приказал тебе босс, – в ответ зарычал Флаггерти.
– Пошли его к прабабушке, – посоветовал я Бату. – Как видишь, он считает тебя недотепой!
Флаггерти сунул руку в карман, но Бат схватил его за запястье.
– Если ты это сделаешь, я тебя убью! – заорал Бат. – Я с детства не люблю копов, и ты прекрасно это знаешь! А уж таких продажных, как ты, и подавно! Я хочу показать этому придурку, на что я способен. И не полицейскому твоего пошиба мешать мне в этом!
– Ты ненормальный! – заорал Флаггерти. – А если ты окажешься недостаточно быстр? Он же ведь убьет нас обоих!
Бат расхохотался.
– Неужели ты считаешь меня идиотом? – прошипел он.
Он взял револьвер Флаггерти и вытряхнул патроны из барабана. Они упали на песок.
– Видишь? – весело проговорил Бат. – Я даю ему разряженный револьвер, а мой заряжен. Даже если он вытащит свое оружие раньше меня, он все равно подохнет. Так что не суетись! – Он посмотрел на меня: – Принимаешь пари, недоносок?
– Разумеется! Я все же кое-что покажу тебе, прежде чем умереть.
Флаггерти отошел подальше. Он явно не одобрил действия Бата, но ничего не мог поделать.
– Кончай побыстрее! – злобно бросил он Бату.
Бат швырнул мне револьвер. Это был увесистый «кольт» 48-го калибра. Рукоять оружия удобно легла в мою ладонь.
– Ну что, начнем? – злобно осведомился Бат, оскалив зубы в усмешке.
– Вперед! – я засунул револьвер за пояс.
– О'кей! – Бат выпрямился. – Ты готов?
– Секунду! Хочешь пари?
– Ха-ха! – Бат буквально согнулся пополам от смеха. – Я сейчас заплачу! Когда ты отойдешь в мир иной, как же ты сможешь рассчитаться со мной?
– Перестаньте болтать! – заревел Флаггерти. – Кончай, Бат!
– Да, время! – Бат резко изменился в лице. – Пришло время, орел, уходить из этого мира! – Бат наклонился и вытер руки о песок. Я внимательно следил за его манипуляциями. Он колебался, хотя и знал, что мой револьвер не заряжен.
– Я дам тебе возможность вытащить револьвер, Бат, – улыбнулся я. – Я всегда даю возможность негодяям вроде тебя вытащить оружие, а уж потом убиваю!
– На этот раз тебе крышка! – прошипел он, выхватывая револьвер. Если бы он не изменил положение кобуры, у меня не было бы ни единого шанса. Но это дало мне лишнюю долю секунды. «Кольт» был уже в моих руках, а Бат только ухватил оружие за рукоятку.
Тяжелая пушка ударила недотепу в лицо. Я вложил в этот бросок все силы. Его револьвер выстрелил, но пуля ушла в небо. Он опрокинулся на спину, изрыгнув ругательство. Я прыгнул вперед, вырвал револьвер из его рук, ударил ногой в пах Флаггерти и огрел Бата рукояткой револьвера. Удар пришелся в висок. Хрюкнув, тот повалился на песок. Оба они валялись на песке, раскинув руки и обратив незрячие глаза к светлеющему на востоке небу.
Наступало утро нового дня.
В таком состоянии я их и оставил.
8
Яркие солнечные лучи проникали сквозь деревянные жалюзи, когда я проснулся. Хэтти Дувал стояла рядом с кроватью. Зажмурившись, я сел на постели.
– Кажется, я немного вздремнул, – сказал я, осторожно проводя по волосам, и поморщился, нащупав шишку на голове.
– Я принесла кофе, – сказала она. – Дэвис ждет не дождется, когда вы проснетесь. Могу я пригласить его?
– Разумеется. – Я взял кофе с подноса. – Который сейчас час?
– Двенадцать! – Повернувшись, она вышла из комнаты.
Я зевнул, выпил кофе и, взяв сигарету, с удовольствием вдохнул запах табака. Я прикуривал, когда вошел Дэвис.
– Привет, – улыбнулся я ему.
– Не нахожу слов! – воскликнул он. – Я уже и не надеялся увидеть тебя в живых!
– Я тоже, – мой палец указал на единственное кресло в комнате. – Как насчет выпить?
– Будь спокоен! – из заднего кармана он вытащил плоскую бутылку и бросил мне.
– Я страшно волновался, – сообщил он, садясь. – Благодаря знакомству с тобой я нажил атеросклероз.
Я плеснул приличную дозу виски в кофе и вернул ему бутылку. Дэвис без промедления хлебнул из горлышка и со вздохом облегчения засунул бутылку в карман.
– Итак, вернемся к нашим баранам, – с нетерпением сказал он. – Так каким образом тебе до сих пор удалось остаться в живых?
Со всеми подробностями я поведал ему о своих приключениях.
– Черт возьми! – воскликнул он, когда я закончил.
– А что произошло с тобой? – поинтересовался я.
– Старик, я был уверен, что пропал, когда появился Флаггерти. Меня даже затошнило от страха.
– Да уж, я это прекрасно видел, – со смехом сказал я. – У тебя был такой вид, словно ты увидел Франкенштейна.
– Нет слов! – Дэвис развел руками. – Вот это история! Флаггерти и Сансотта едва не разорвали меня. Они налетели как ураган. Им хотелось знать, где я тебя подцепил. Я сделал вид, что считаю их ненормальными, но на всякий случай сказал, что случайно познакомился с тобой в одном из баров, и ты сказал, что хотел бы поиграть в покер в приличной компании. Я поклялся, что это все, что мне известно, и я не имею ни малейшего понятия, кто ты такой. Это было настолько беспомощное объяснение, что они поверили. Флаггерти попросил описать тебя, и Сансотта подтвердил мои слова. Этого было достаточно! «Кейн!» – завопил Флаггерти. Видел бы ты клиентов бара. Те замерли с открытыми ртами. Я сделал вид, что удивлен не меньше их, но это было лишнее. Забыв обо мне, парни метнулись к лестнице. Воспользовавшись этим, я быстренько смылся. Да и что мне оставалось делать? Не скрою, я считал, что твоя песенка спета.
– Так ты чист перед ними? – уточнил я.
– Как новорожденный ребенок! Я разговаривал с Флаггерти не далее как сегодня утром. У него окончательно крыша поехала от осознания того, что тебе удалось бежать. Что же касается Бата… – Дэвис презрительно свистнул.
– А с чего бы это тебе вздумалось повидать Флаггерти?
– Они обвиняют тебя в убийстве Гилеса, – сказал он, машинально вытаскивая расческу и проведя ею по волосам. – Я написал шикарную статью. Хочешь почитать?
Я нетерпеливо отмахнулся.
– А о Броди что-нибудь известно?
– Пока известно, что он исчез. Считается, что ты замешан и в этом.
Я упал на подушку.
– Нужно действовать по заранее разработанному плану, – задумчиво сказал я. – Эти парни большие ловкачи, но все же есть возможность вывести их на чистую воду.
– Да? И как же?
– Натравить одних негодяев на других. На это требуется время, но иного выхода нет. Мне никогда не оправдаться перед лицом закона, если я не притащу в суд всю эту банду за шиворот. Естественно, за Киллиано, Флаггерти и Сперацу мы должны взяться в первую очередь. Если мне это удастся, вся их организация развалится, как карточный домик.
– Резон в твоих словах есть, – сказал Дэвис, задумчиво почесывая кончик носа. – Но как это сделать?
– Придется попотеть.
– А какова моя роль в этом деле? – спросил журналист после небольшой паузы.
– Так ты по-прежнему со мной?
Он улыбнулся.
– Само собой! Но не надо афишировать это раньше времени. Я в игре в любом случае. Ты мне нравишься.
– Прекрасно! – удовлетворенно сказал я. – Я попал в точку с историей о фальшивых деньгах. Киллиано даже подпрыгнул, словно в одно место ему всадили гвоздь. Нужно раздобыть несколько фальшивых купюр и постараться выяснить, где их производят. Не так просто спрятать концы в воду при таком размахе. Хочешь этим заняться?
– Попробую.
– Существует еще Броди. У меня из головы не идет его дочь. Мы пообещали девчушке отыскать ее отца. Может быть, тебе удастся разузнать о нем что-нибудь?
– Боюсь, он давно мертв, – сказал Дэвис.
– Я тоже так думаю. Если он знает что-нибудь определенное, то мерзавцы никогда не выпустят его из своих когтей.
– А чем займешься ты?
– Для начала переговорю с Тимом. Кстати, а где он?
– Поехал проведать маленькую Уондерли.
– Бог мой! – всплеснул руками Дэвис. – Как я раньше не догадался. Надо надежно спрятать эту малышку. Флаггерти многое отдаст, чтобы наложить на нее лапу.
– Он ее не получит, – с нажимом сказал я. – А теперь вперед, и постарайся что-нибудь разузнать.
Когда он ушел, я оделся и спустился вниз. Хэтти Дувал мыла пол на кухне. Глянув на меня через плечо, она прекратила работу.
– Прокачусь на катере, – сказал я. – Нужно повидать Тима. Может быть, ему что-то передать?
– Скажите, пусть побыстрее возвращается, – сказала она, покраснев, как школьница.
– Обязательно. – Я посмотрел в окно: катер Тима покачивался на небольшой волне, стоя на якоре. Пристань была пустынной. Но я не доверял кажущемуся спокойствию.
– Вас не затруднит проверить, свободен ли путь?
Она без слов вышла и вскоре вернулась.
– Все чисто!
Я поблагодарил ее и направился к катеру. Через несколько минут на максимальной скорости я устремился к острову. Я чувствовал настоятельную потребность увидеть мисс Уондерли. Я даже сам был поражен этим чувством. Пройдя три четверти расстояния, я увидел лодку Тима. Не прекращая грести, он делал мне знаки. Я развернулся и направился к нему. Лицо Тима блестело от пота и выражало крайнюю степень отчаяния. Мороз пробежал у меня по спине. Тим пытался что-то сказать, но ему не хватало воздуха. В отчаянии он воздел кулаки к небу. Я втащил его на борт, уже зная, что он хочет сказать. И он сказал это:
– Они увезли ее!
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления