Онлайн чтение книги Закон притяжения The Law of Attraction
Глава 3

Прошло три месяца с тех пор, как я получила стажировку в адвокатской конторе «Афина». После празднования я вернулась к реальности и многие ночи провела без сна. Ради этой стажировки ты столько трудишься, а получив ее, вдруг начинаешь терзать себя сомнениями, и в голове крутится лишь одна отравляющая разум мысль: «Что, если я недостаточно хороша?»

Летом мы с Хайди изо всех сил трудились в огромном кол-центре. Брали столько смен, сколько вообще способен выдержать человек, а сразу после работы шли тусоваться. Конечно, на следующий день, когда приходилось вытаскивать друг друга из кровати и сидеть в офисе с раскалывающейся головой, мы об этом жалели. В некоторые дни мы даже протрезветь не успевали.

Истекали наши беспечные деньки. Безумные времена подходили к концу, начинался тот странный период, когда ты уже не студент, но еще и не по-настоящему взрослый. Вроде как разрешают пользоваться студенческой картой скидок в «Топ Шопе»[1]«Топ Шоп» – британский магазин одежды, обуви и аксессуаров. и получать налоговые скидки.

Все, с сентября – больше никакого похмелья на работе (и тем более не заявляться на работу пьяной!) и никаких драматических сцен. Мы будем юристами. Пора вести себя по-взрослому.

* * *

Мой первый день приходится на свежее сентябрьское утро. Как сказано в письме – меня ждут к восьми утра с париком и мантией.

Моя мантия!

Я впервые надену ее прилюдно. Специально ездила в Лондон в супермодный магазин на Чансери-лейн – обстановка там как в начале девятнадцатого века. К тебе обращаются «мадам», стоишь у гигантского зеркала и ждешь, когда тебе подадут мантию на примерку. Из ниоткуда появляются мужчины во фраках с портновским сантиметром, перекинутым через плечо. Словно попал во вселенную Гарри Поттера. Хочется сказать: «Спасибо за мантию, а где мне купить волшебную палочку и сову?» Выложив баснословную сумму (даже не спрашивайте, какую), я с гордостью вышла из магазина и приобрела небольшой чемоданчик на колесах, куда и сложила обновку.

На подходе к конторе все тело покалывает от волнения. Кажется, всего пару минут назад я шла сюда на собеседование под палящим солнцем. Теперь же, как это бывает, когда лето плавно перетекает в осень, воздух наполнен ясно ощутимой прохладой. Во время учебы она была знаком начала осеннего триместра. А сейчас меня ждут не занятия, а новая работа. Новая увлекательная жизнь.

Утром в понедельник в конторе шумно, туда-сюда мелькают люди в костюмах и с дипломатами.

– Мисс Бентли, рада вас снова видеть! – говорит Джилл. – Присядьте. Я сообщу мистеру Скайлару, что вы здесь.

Ричард Скайлар – мой наставник, и я немного боюсь встречи с ним. Во время стажировки тебе дают наставника, и в течение первых шести месяцев нужно повсюду следовать за ним (только не в туалет, хотя, говорят, и такое бывало), наблюдать за его действиями в суде и заниматься всей бумажной работой, которую перекладывают на ученика. Через полгода тебя выпускают перед публикой, и вот тут начинается паника. Наставник учит не только профессиональным аспектам работы, но и помогает справляться с личными и эмоциональными проблемами.

Я, конечно, все разузнала. Скайлар – авторитетный и уважаемый барристер с тридцатилетним опытом работы в сфере уголовного права. Он президент множества организаций, аббревиатуры которых я даже не могу расшифровать. Именно у такого барристера мне и нужно учиться. Судя по фотографии на сайте, он – настоящий специалист, хотя вид у него слегка пугающий.

Я сижу на диване с ровной спиной, и заходящие в контору барристеры наверняка видят, что я новенькая, ведь все мое тело буквально кричит: «ПОМОГИТЕ! МНЕ СТРАШНО!»

Через пару минут из коридора доносится что-то вроде пения. Боже, видимо, это ранние переговоры с безумным клиентом. Джилл даже бровью не повела – похоже, привыкла. Звук нарастает, и я вжимаюсь в диван, чтобы тот ненормальный меня не заметил. Он влетает в приемную, изображая руками джазовые движения и заканчивая исполнением песни «Весь этот джаз» из мюзикла «Чикаго».

– И-и-и ве-е-есь э-это-о-от джа-а-а-а-аз… ЭТОТ ДЖАЗ!

На нем жилет поверх пестрой рубашки лососевого цвета и ярко-зеленый галстук. Мужчина высокий, выглядит внушительно. Ему лет пятьдесят с хвостиком, седые волосы растрепаны, что придает ему вид сумасшедшего ученого, на носу – крупные очки в черной оправе. На преступника он не похож. Напротив, его лицо кажется знакомым.

Я испуганно наблюдаю за тем, как мужчина, замерший в танцевальном движении, смотрит на меня.

Это и есть Ричард Скайлар. Мой наставник. Человек, у которого я буду учиться тонкому искусству адвокатского дела.

– Э-э-э, – бормочу я.

И чего он от меня ждет?

Скайлар выпрямляется и рявкает:

– Ну что, Барби, идем! Некогда тут рассиживаться, суд через несколько часов!

Все это невероятно странно.

* * *

Я иду за Скайларом в его кабинет в мансарде, по дороге мы молчим. Он садится за стол и указывает мне на стул с другой стороны. Затащив свой чемодан вверх по лестнице, я тяжело дышу, настоящий позор для двадцатитрехлетней женщины. Огромный стол из темно-красного дерева завален бумагами. Следы от кофейных кружек на листках подсвечиваются лучами яркого солнца, которое просачивается сквозь небольшое окно.

Наставник скрещивает руки на груди и принимает очень строгий вид, будто и не было никакого музыкального вступления пару минут назад.

– Итак, – начинает он. – Меня зовут Скайлар, Ричард Скайлар. Не Рич, а Ричард. Сегодня я дал тебе поблажку, но с завтрашнего дня будешь приходить в контору к семи тридцати и уходить тогда, когда я разрешу. Каждую неделю тебя ждут задания, связанные с адвокатской деятельностью.

Я сосредоточенно киваю, надеясь, что Скайлар не слышит бешеный стук моего сердца или шумное сглатывание.

– Ты моя четвертая, и последняя ученица. Так что уж постарайся, – добавляет он.

Твою мать. Какое давление.

– Буду стараться изо всех сил, мистер Скайлар.

– Помни, что всегда можешь попросить у меня совета. Звони в любое время дня и ночи, но только НЕ в тот час, когда показывают «Доктора Кто» – я просто не отвечу. В эти шестьдесят минут я отдыхаю от своих обязанностей наставника. Все понятно?

– Да, мистер Скайлар. – Я все еще тяжело дышу.

– Ричард, – поправляет он. – И последнее… на стажировке не бывает глупых вопросов, хорошо?

– Да.

– Отлично! – восклицает Скайлар.

После этого он устраивает мне мини-экскурсию по конторе и по дороге знакомит примерно с двумя десятками сотрудников. Я глупо улыбаюсь, пока Ричард перечисляет их имена (которые я тут же забываю). Затем он сообщает, что на плечи стажера ложится некий утренний ритуал. Как только мы заходим на кухню, все сразу становится ясно.

– В общем, мне большую кружку черного и горячего, – заявляет Скайлар.

– Что, простите? – переспрашиваю я. Может, ослышалась?

– Кофе. Каждое утро. По традиции ученик готовит горячие напитки всем барристерам.

Прямо-таки всем? Не может быть.

– Да, всем-всем, – продолжает Ричард, словно читая мои мысли. – Хотя тебе будет полегче, ведь мы взяли второго стажера.

Со своим соперником я еще не виделась. Ричард говорит, он тоже начинает сегодня, так что надо познакомиться. Его наставник – Джин Долус, он же мистер Грубиян с моего собеседования.

Вот повезло-то.

Время быстро пробегает, и уже в 9.15 мы выходим из здания и направляемся в Суд короны.

* * *

Суд короны Ньюкасла находится в роскошном здании прямо на набережной. Самое классное в нем – стеклянный лифт, который перемещается с внешней стороны. В него мы и забегаем после того, как охрана пускает нас внутрь. Кабина дзынькает на третьем этаже, и все спешат в комнату для облачения.

Это просторная раздевалка, где барристеры надевают мантии перед слушанием. Вдоль стен тянутся деревянные шкафчики, все усыпано париками, мантиями и воротничками.

Несколько барристеров оборачиваются, когда мы подходим к шкафчику Скайлара. Стол занят группой адвокатов, которые уже облачились в мантии. Выглядят как «крутая банда» – в школе такие никогда не дружили со мной. Мы достаем вещи, а все вокруг, женщины и мужчины, понижают голоса, не переставая при этом бесстыдно любопытствовать, откровенно глядеть на нас и смеяться.

– Ричард, – шепчу я, – почему они так смотрят на вас?

– Не на меня, а на тебя, – ухмыляется он, доставая из чемодана папки.

– На меня? Почему? Что я сделала не так?

– Ты свежее мясо, – объясняет Скайлар. – Они заинтригованы. Хотят узнать тебя получше как можно скорее, и у каждого на то свои причины. Так бывает со всеми стажерами, особенно с девушками. Будь начеку.

Я и так чувствую себя беззащитной, а теперь еще и это. Жаль, такому не учат в юридической школе.

Скайлар напоминает мне о мантии, и я с радостью ее надеваю. Процесс сразу выдает во мне новичка, потому что времени на это уходит в десять раз больше, чем у других, хоть я и тренировалась дома.

А что делать с волосами?

Я репетировала столько раз, и все выглядело нормально, однако теперь, в реальной ситуации, в окружении настоящих барристеров я смотрюсь наивно и глупо. Парик кажется совершенно чужеродным предметом, и я обращаюсь с ним, как бездетная женщина с чьим-то младенцем (держу на вытянутой руке, едва не крича: «ЧТО МНЕ С ЭТИМ ДЕЛАТЬ? ЗАБЕРИТЕ ЕГО, ПОЖАЛУЙСТА!»). Парик начинает жить собственной жизнью, как чересчур активный хомячок, и я его уже ненавижу. Как ни надень, вид у меня в нем абсолютно нелепый.

Терпение Скайлара иссякает.

– Хватит красоваться. Нас ждет клиент.

* * *

Все утро мы бегаем от одного суда к другому, от камеры заключения к клиенту и к другим барристерам. Не работа, а сплошная спешка, так что неплохо было бы записаться в тренажерный зал и купить туфли на удобном каблуке. Зато пробегающие мимо барристеры выглядят весьма драматично. Мантии развеваются… будто в клипе про юристов. Очень театрально.

Не успела я и заметить, как пришло время обеда.

Слава богу, передышка!

Я бросаюсь в туалет – мучилась последние три часа, но не рискнула спросить. Вот еще одна проблема: сходить в туалет, когда ты в полном облачении, не так-то просто. Как же я сочувствую невестам в день их свадьбы. Кстати, нужно ли снимать парик? Вроде нет, хотя немного странно пи́сать, когда у тебя на голове копна конских волос семнадцатого века. Стоило бы принять важный вид, а не проверять сообщения на смартфоне.

Да уж, добро пожаловать в мою новую чудесную жизнь.

Выйдя из дамской комнаты, я попадаю в очень неловкую ситуацию.

Комната для облачения пуста, не считая высокой и стройной женщины-барристера. Огненно-рыжие кудрявые волосы растрепались и торчат из-под парика, создавая контраст с ее большими изумрудно-зелеными глазами. Она пристально и как-то испуганно смотрит на мужчину, который стоит спиной ко мне.

– Хватит тебе. Не стоит быть таким наглым…  – усмехнувшись, заявляет она с мелодичным ирландским акцентом.

– Уж кто бы говорил, Кларинда, – спокойно говорит мужчина.

В этот момент женщина замечает мое присутствие.

– Обсудим это позже, Сид, – со злостью бросает она и уходит.

Мужчина оборачивается. Судя по его улыбке, он благодарен за то, что я прервала их разговор.

– Смех, да и только! – Он снова улыбается, изогнув брови. Это Сид Райдер с моего собеседования, и в облачении он выглядит невероятно привлекательно, как и полагается сексуальному мужчине средних лет. – Аманда, верно? – спрашивает он, присматриваясь ко мне.

– Да, сегодня первый день.

– И какая песня вам досталась? – интересуется он со своим ньюкаслским акцентом.

– В смысле?

– Приветственная песня от Ричарда? Дайте угадаю… «Весь этот джаз»? – каким-то образом догадывается он.

– Да! К чему вообще это было?! – Я уже начала думать, что его выступление мне померещилось.

– Он делает так со всеми стажерами в первый день. Песни бывают разные, но «Весь этот джаз» – его любимая. Нравится ему делать «джазовые ручки», – смеется Райдер, передразнивая движения Скайлара.

– Может, мой вопрос покажется глупым… – начинаю я.

– Разве он не говорил вам, что не бывает…

– Глупых вопросов, – одновременно говорим мы и смеемся.

– Так зачем эта песня? – спрашиваю я.

– Ричард хочет увидеть, как вы справляетесь с реакцией. Он постоянно будет вытворять всякие странности, – объясняет Сид. – Уж поверьте. Много лет назад я был его первым стажером.

– Я и не знала.

– Не волнуйтесь, – улыбается он. – Еще привыкнете.

У меня тот же наставник, что и у Сида Райдера. Ну ничего себе.

– Кстати, не обращайте внимания. – Сид показывает взглядом в сторону двери. – Проклятие недавнего расставания, – смущенно поясняет он.

– Ну, это не мое дело, – как ни в чем не бывало говорю я. – Пора мне переодеваться и бежать, Ричард ждет внизу. Увидимся.

– Обязательно, – отзывается он с улыбкой, от которой хочется растаять.

Уже направляясь к выходу, Сид дает мне еще один совет:

– Аманда, от Ричарда можно ожидать самого неожиданного. Он сведет вас с ума, но в результате вы станете чертовски хорошим барристером.

Хм-м…

* * *

На обед Скайлар ведет меня в ресторан под названием «У Рино». Атмосферное итальянское местечко с обратной стороны здания суда.

Тесное и подержанное, притом довольно модное, заведение явно принимает клиентов уже долгие годы. Вокруг столов, украшенных маленькими свечами, стоят разномастные деревянные стулья. На стенах – черно-белые фотографии клиентов, которые обнимают одного и того же темноволосого мужчину с сигарой во рту (вероятно, самого Рино). Хотя на улице солнечно, темные шторы не пропускают свет, создавая интимную и уютную обстановку. Скайлар заверяет меня, что именно здесь находят новых друзей, устанавливают связи и заключают сделки.

Несколько человек из конторы уже сидят тут, и официанты придвигают второй столик, чтобы мы со Скайларом к ним присоединились. Я чувствую себя еще более уязвимой. Теперь не только придется говорить умные и забавные вещи, но и беспокоиться о том, какие взять приборы, как ничего не пролить и правильно произнести слово «брускетта», когда буду делать заказ.

О господи!

Меня продолжают знакомить с новыми людьми, а я сижу с умным видом, улыбаюсь и тут же забываю их имена. Увидев, как я смотрю на меню (главным образом на цены), Скайлар снова проделывает трюк с чтением мыслей.

– О деньгах не переживай. По традиции стажеры не платят ни за напитки, ни за обеды … – сообщает он, даже не пытаясь скрыть возмущение.

Полегчало. Такая традиция мне по душе.

За нашим столом ведется оживленная, немного шумная беседа. Все как-то чересчур, чрезмерно. Люди наклоняются друг через друга, чтобы поговорить. Официанты приносят вино и разливают его по бокалам. Ресторан гудит от разговоров. Никого ни в малейшей степени не волнует тот факт, что сейчас середина понедельника и через час большинству присутствующих нужно будет вернуться в суд и продолжить слушания. После такого количества вина мне было бы не до работы.

Скайлар совершенно не вписывается в обстановку, и я не понимаю, зачем он привел меня сюда, в это странное место. Хочется впечатлить наставника, но я не в курсе, можно ли заводить речь на какие-либо темы, кроме юридических. Не знаю, можно ли обсуждать развитие событий в последних сериях «Игры престолов» («Доктора Кто» я никогда не смотрела). Почувствовав мою неловкость, Скайлар задает мне общие вопросы – откуда я родом и все такое. Я говорю, что из Тиссайда, недалеко от Ньюкасла. Люблю родные места, но не хотела бы там жить.

– Так чем занимаются твои родители? – спрашивает Ричард, сделав заказ для нас обоих (фух).

– Ну, мама заведует рабочим мужским клубом, а ее партнер выступает в трибьюте «Крысиной стаи»[2]«Крысиная стая» – так называлась музыкально-комическая группа, лидеры которой – Фрэнк Синатра, Дин Мартин и Сэмми Дэвис – выступали в клубах Лас-Вегаса и на телевидении..

Скайлар вскидывает брови.

– Какое разнообразие.

– Да, можно и так сказать.

– А твой биологический отец?

Слишком личный вопрос. В груди все сжимается от одного лишь упоминания об этом человеке. Меня переполняют тревога и паника. Следовало ожидать, что меня об этом спросят. Я отвожу взгляд в сторону окна, из которого, к сожалению, нельзя выглянуть на улицу.

– Он, э-э… он больше не присутствует в нашей жизни…

Только не спрашивайте почему. Как бы сменить тему?

Лицо заливает краской.

От расспросов меня спасает оклик с другого конца стола.

– Аманда! Сурово тебя встретили в комнате для облачения, да? Биллстер, ты еще не позвал ее на свидание? – кричит некий «очаровательный» барристер, которого, по-моему, зовут Джон, хотя он вполне может оказаться Гарри, Майклом или кем-то еще.

Биллстер поднимает руки, как бы говоря «нет-нет», и все за столом разражаются смехом.

Как мило.

С гневным видом Скайлар произносит:

– Зря тратишь время. Девушка с принципами. Не стоит ее недооценивать.

Шутники замолкают. Пусть Скайлар и странный тип, но у него есть влияние. Толпа из конторы возвращается к своей болтовне, а я продолжаю беседовать со Скайларом.

* * *

Когда мы переходим к кофе, разговор становится серьезнее. Скайлар скрещивает руки и кладет их на стол. Наклоняется ко мне, понижает голос так, чтобы никто нас не слышал.

– Аманда, осмотрись. Глянь на всех этих людей…

Я смотрю.

– Эти люди – твои судьи и твои присяжные. В следующие двенадцать месяцев именно они будут оценивать тебя – кто справедливо, кто не очень. Чтобы получить должность и обойти второго претендента, нужно получить семьдесят пять процентов голосов в конторе. Тебе необходимо впечатлить их.

Вот оно. У меня чувство, будто с меня сорвали всю одежду.

– То есть меня ждет что-то вроде собеседования длиной в год?

– Намного хуже, – смеется Скайлар. – На собеседовании тебя оценивают по успехам в учебе. Стажировка – конкурс популярности. Чтобы победить в нем, надо поладить со всеми. Вообрази, что это предвыборная кампания.

– Но ведь главное – усердно работать? – наивно спрашиваю я.

– Только не в адвокатской конторе, Барби.

Вот как.

– Хочешь выиграть? Найди подход ко всем коллегам обоего пола. Заводи друзей, однако не будь чересчур дружелюбной. Замечай врагов. Проявляй ум. Сдерживай стервозность. Предлагай помощь и трудись изо всех сил. И ради всего святого, не ввязывайся ни в какие скандалы и не вступай в сексуальные отношения с кем-либо из конторы.

Сколько же всего придется запомнить.

Я допиваю кофе, в голове крутится все, что рассказал Скайлар. Реальность и правда кусаются. Скайлар замечает, как я кошусь на морковный пирог, и заказывает его мне – только «в честь первого дня». Просит не ждать регулярных поблажек, ведь барристеры «не сделаны из денег, хотя многие и уверены в обратном».

Вскоре после этого мы возвращаемся в контору: Скайлар хочет, чтобы я взглянула на кое-какие документы перед уходом домой. Начинаю чувствовать себя профессионалом.

Потом заглядывает добрый мужчина Лоусон (с собеседования) и интересуется, как у меня дела.

– Все замечательно, Питер. Столько информации. Мне нравится, – с энтузиазмом отвечаю я.

– Прекрасно, я очень рад, что мы тебя взяли. Кстати, хочешь познакомиться со вторым стажером? Он как раз вернулся из суда.

– Да! Жду не дождусь, – честно говорю я.

Ну, не то чтобы «не дождусь», но заинтригована.

Следуя совету Скайлара, попытаюсь наладить отношения. Может, мы будем раз в неделю встречаться за бокалом чего-нибудь, чтобы обменяться сплетнями о конторе. В здоровой конкуренции нет ничего плохого.

– Мартин – отличный парень. Уже успел всех развеселить, такой классный.

Скайлар неохотно разрешает мне пойти познакомиться с Мартином и закончить рабочий день пораньше (ура!) – с условием, что завтра в 7.30 утра я буду в конторе.

Направляясь к общей зоне отдыха, я слышу раскаты смеха. Да уж, этот Мартин прямо весельчак.

Он сидит спиной ко мне, и все собравшиеся барристеры не сводят с него глаз.

– Ох, Греггси, приятель, вот так история! Надо было упомянуть ее в резюме! Умора! – хлопая в ладоши, говорит один из адвокатов.

Постойте-ка… «Греггси»? Мартин?

Нет. Только не ЭТО.

Питер привлекает всеобщее внимание и возвещает:

– Аманда, познакомься с нашим вторым стажером: Мартин Грегг.

Мартин Грегг, удостоившийся столь пышного представления, встает и оборачивается. Он совсем не удивлен, что кажется мне подозрительным. Ярко-красный галстук, верхняя пуговица расстегнута, вид слегка растрепанный.

Смотрю, хорошо устроился.

Черные волосы уложены гелем, как будто прическу ему делала мама.

– Мэнди! Какое невероятное совпадение! – Судя по его тону – никакое не совпадение, как ни крути.

– Вы знакомы? – спрашивает кто-то из барристеров, чье имя я не могу вспомнить.

– Да. И довольно близко , – отвечает Мартин, театрально подмигивая.

Я же так напугана, что не в силах вымолвить ни слова.

Поверить не могу.

Одно я знаю точно – это будет очень длинный год.