Онлайн чтение книги Заставьте танцевать мертвеца
Глава 1

В погожий летний вечер, около одиннадцати, черный с никелем «Роллс-Ройс» выехал с Чарльз-стрит на Керзон-стрит и остановился поблизости от улочки, которая выходит на Шепард-Маркет.

Две молодые женщины, разомлевшие в своих мехах, прохаживались по этой улочке. Увидев машину, они остановились и стали рассматривать «Роллс-Ройс» с почти профессиональным интересом, но и некоторой завистью, которую возбуждает чужое богатство. Керзон-стрит была совершенно пустынна, и, кроме разгуливающих женщин и подъехавшего автомобиля, там не было больше ни людей, ни машин. Подобное затишье неизвестно почему вдруг может возникнуть на улицах Лондона даже в таком аристократическом квартале, как Вест-Энд. Шофер, высокий молодой человек в униформе, вышел из машины и, подойдя к задней дверце, о чем-то поговорил с пассажиром, которого женщины рассмотреть не сумели. Потом шофер сделал шаг назад и с растерянным видом начал разглядывать улицу.

– Как ты думаешь, можем ли мы заинтересовать его? – спросила та из женщин, что была повыше ростом.

– Не строй иллюзий, – с горьким смехом сказала вторая, блондинка, стараясь заправить под крошечную шапочку непослушный локон. – Типы, которые ездят в «Роллс-Ройсах», не для нас, милая!

Шофер между тем заметил женщин и быстрым шагом направился в их сторону. Более высокая крикнула ему:

– Хэлло? Может быть, вы хотите поговорить со мной?

Когда шофер подошел к ним поближе, она смогла рассмотреть парня получше. Бледность его юношеского лица была необычной. Несмотря на очевидную незрелость, во всей его фигуре было что-то напряженное и вызывающее беспокойство. Шофер посмотрел на них и, поняв, с какого сорта женщинами он имеет дело, приостановился. После некоторого колебания он все же спросил:

– Вы не могли бы мне сказать, где находится клуб «Золотая лилия»? – Он говорил довольно приятным, но лишенным выражения голосом.

– Еще чего! – ответила молодая женщина, которую его поведение привело в ярость. – Разве вы не можете обратиться с таким вопросом к полицейскому, вместо того чтобы заставлять нас терять время на разговоры с вами?

– Как же я могу обратиться к полицейскому, если здесь нет ни одного? – возразил молодой человек, и его темно-карие глаза уставились на нее откровенно недоброжелательно. – А потом, похоже на то, что вы не слишком-то заняты, и поэтому я позволил себе обратиться именно к вам. – Его тонкие губы презрительно скривились. – Если вы не знаете, так и скажите, и тогда я обращусь к кому-нибудь другому.

Женщина повернулась к нему спиной и бросила на прощание:

– Обращайтесь к кому-нибудь другому!

– А почему вы не спросите про клуб у меня? Ведь я-то знаю, где он находится, – вмешалась в разговор блондинка.

Шофер поправил отвороты своих черных перчаток. Его подозрительный взгляд перебегал с одной женщины на другую.

– Хорошо. Так где же он находится? – спросил он нетерпеливо.

Блондинка улыбнулась. Рассмотрев лицо парня, она, как и ее подруга, почувствовала смутное беспокойство.

– А вы знаете, что туда имеют право входить только члены клуба? – сказала она. – Вам не удастся проникнуть туда, так как это правило строго соблюдается.

– Не беспокойтесь об этом, – заявил шофер, – покажите мне только, где он находится.

– Вы его никогда не найдете, даже если будете разыскивать всю ночь, – ответила блондинка заговорщическим тоном. И, бросив быстрый взгляд на свою подружку, тихо добавила: – Но я охотно покажу его вам, если вы возместите мне потерянное время.

Высокая все-таки услышала ее слова.

– Послушай, милая, ты ведь знаешь не лучше меня, где этот клуб! – Она почувствовала досаду, что упустила возможность заработать.

– Разумеется, я знаю, где он находится! – Блондинка снова повернулась к шоферу. – Да, я действительно знаю, где найти этот клуб, и если дело будет стоить того, я, конечно, смогу проводить вас туда.

Шофер отошел немного в сторону и обвел взглядом улицу, но она по-прежнему была пуста. Он вернулся к машине и снова что-то сказал пассажиру.

– Вали отсюда, дорогая, ты тут явно лишняя, – сказала блондинка.

– Да ну? – ехидно отозвалась высокая. – Разве не я первая заговорила с ним? Не будь идиоткой.

Блондинка улыбнулась, но взгляд ее оставался холодным и даже угрожающим.

– Я знаю, где это находится, а не ты! У него есть бабки, но это не клиент для тебя!

– Ну, хорошо.

Высокая молодая женщина, признав свое поражение, исчезла в темноте. Блондинка посмотрела в сторону машины. Человек маленького роста, одетый в черный плащ и черную шляпу, надвинутую на глаза, вылез из автомобиля. В его до блеска начищенных ботинках, словно в зеркале, отразилась яркая луна. Он взял в руки эбонитовую трость с золотым набалдашником, которую протянул ему шофер, и пересек улицу.

– Вы знаете, где находится клуб, моя дорогая? – спросил он, останавливаясь около блондинки.

Она с нескрываемым любопытством посмотрела на него. Шляпа с большими полями полностью скрывала верхнюю часть его лица. У него был маленький рот. Губы были красными, мясистыми и очень подвижными, а что касается подбородка, то он, казалось, нацелился прямо на нее, будто указательный палец. Она сделала утвердительный жест.

– Если хотите, я провожу вас туда, – сказала она и тут же добавила: – Вы ведь не здешний, правда?

Толстые губы искривились в улыбке.

– Не заставляйте меня терять время. Быстро проводите меня к клубу, и я дам вам фунт.

– Дайте мне два, дорогой, – сказала она. – У меня сегодня был неудачный день.

Втянув голову в плечи, мужчина тяжело оперся о свою трость.

– Сколько же придется отсюда идти, чтобы эта дистанция стоила двух фунтов?

Она прямо посмотрела на него.

– Вы должны заплатить мне вовсе не за прогулку, а за сведения.

Он снова улыбнулся. У него были белые маленькие зубки, острые, как у хорька.

– Это и в самом деле верно, вы умница. Решено, два фунта. Договорились.

Она подмигнула ему и улыбнулась:

– Я сразу поняла, что вы не жадный. Решено!

Он снял перчатку, на его пальце сверкнул огромный солитер.

– Вы знаете Ролло? – спросил он, понизив голос и сверля ее глазами.

– А если окажется, что я его знаю? – Она напряглась и с беспокойством посмотрела на него.

– Я бы хотел узнать о нем кое-что.

Рука с бриллиантом исчезла под плащом и появилась вновь с толстой пачкой банковских билетов. Молодая женщина открыла рот. «В этой пачке фунтов сто!» – подумала она.

– Я заплачу вам за сведения, – проговорил маленький человек и бросил украдкой взгляд через плечо, как будто опасался неодобрения шофера. – И, конечно, за сведения, которые будут стоить этого.

Она тоже внимательно посмотрела на улицу. На ней показались люди. Совсем неподалеку от них засверкали пуговицы на мундире полицейского, который совершал свой обычный обход.

– Вам лучше зайти ко мне в квартиру, – предложила она. – Здесь невозможно говорить.

– Нет, мы лучше совершим небольшую прогулку в моей машине, – сказал он. И, взяв ее непринужденно под руку, увлек к автомобилю. Шофер открыл им дверцу.

Блондинка даже вздохнула от удовольствия, опускаясь на мягкое сиденье. Маленький человек, который по-прежнему держал в левой руке пачку банкнот, взял правой рукой золотой портсигар, лежащий рядом с ним на полочке.

– Сигарету? – предложил он, глядя на женщину краем глаза.

Он закурил от специальной зажигалки, вставленной в гнездо приборной панели. Потом, пока она вдыхала дым сигареты, сказал шоферу:

– Сделайте небольшой круг, но не удаляйтесь далеко от этого места.

– Какая прелесть! – воскликнула блондинка, когда машина плавно тронулась с места и двинулась по улице. – Чего бы я только ни сделала, чтобы иметь такую машину!

Маленький человек проворчал:

– Нам надо поговорить о других вещах. Вы знаете Ролло?

Она стряхнула пепел сигареты прямо на толстый шерстяной ковер, который устилал пол машины.

– Он не любит, когда занимаются его особой.

– Это по-прежнему вопрос денег, не так ли? – спросил он. – Вот возьмите, может быть, это облегчит диалог.

Он протянул ей десять кредитных билетов. Она схватила их и быстро сунула в свою сумочку, не отрывая глаз от пачки денег в его руке.

– Да, – помедлив, сказала она. – Я его знаю.

– Не он ли владелец «Золотой лилии»?

Она утвердительно кивнула.

– А что представляет собой этот клуб?

– О! Вы знаете, это просто обыкновенная ночная забегаловка. – Она колебалась. – Люди приходят туда потанцевать. – Она смотрела на кончик сигареты и думала, что еще может сказать, чтобы не скомпрометировать себя. – Там очень хороший оркестр, – добавила она. – Там очень дорогая плата за вход, и туда ходят только члены клуба. Вам не удастся войти, если вы не являетесь членом клуба. – Она бросила на него быстрый взгляд, потом отвернулась. – Об этом я прекрасно знаю, потому что сама не раз пыталась туда пройти, но они не разрешают даже членам клуба приводить туда приглашенных.

Мужчина сидел рядом с ней, скорчившись, скрестив руки на набалдашнике трости.

– Продолжайте, – сказал он, когда она замолчала.

– Что же я могу сказать вам еще? – Рукой она машинально сжимала свою сумочку. – Вы можете там хорошо поесть, но цены там слишком завышены. Ролло неплохо получает со всего этого.

Она проговорила последние слова медленнее, так как ее воображение иссякло.

– Вы не сказали мне ничего существенного, все это я мог узнать, позвонив по телефону, – сердито сказал маленький человек. – Знайте, что я не имею привычки сорить деньгами. Я и так знаю, что там происходят и другие вещи, но вы об этом не сказали ни слова. Так что же?

– Я не знаю, – ответила она, чувствуя себя не очень хорошо. – Конечно, я тоже слышала, говорили о разных вещах, которые там происходят. Люди ведь так болтливы, но я не хотела бы причинять неприятности кому бы то ни было.

– Вы никому не повредите, – ответил маленький человечек и насмешливо добавил: – Вы знаете, мне ведь очень легко отобрать у вас эти деньги.

Она смущенно, но поспешно продолжала:

– Если узнают, что это я вам обо всем рассказала, они не постесняются разделаться со мной.

– Кто такие эти «они»?

Она покачала головой.

– Я ведь совсем не об этом хотела вам сказать.

– Будьте спокойны, вам нечего будет бояться.

Прежде чем решиться, она долго оставалась неподвижной, потом вдруг торопливо заговорила:

– Говорят, что Ролло помогает людям, у которых неприятности. Он устраивает их дела. Там бывают женщины, которые получают от него наркотики. Так говорят, но я лично ничего не знаю, – она нервно пошевелила пальцами. – Там есть банда, в ней один тип, которого зовут Батч, и его часто видят в этой коробке, в клубе. Он безумно пугает меня. Он похож на убийцу. Но в общем для меня эта коробка такая же, как и другие.

– В общем, Ролло – это продавец наркотиков, так?

Она кивнула.

– Или что-то в этом роде. Я понял.

Маленький человечек приложил губы к золотому набалдашнику, машинально покусывая металл и думая о чем-то своем.

– Я обязательно хочу повидать Ролло, – наконец сказал он.

– Но я вам уже говорила, что ни под каким видом вы не сможете войти в эту коробку. Они непреклонны.

Маленький человечек, казалось, не слышал этих слов. Он нажал какую-то кнопку возле себя.

– Назад, – скомандовал он в микрофон.

«Роллс-Ройс» замедлил ход, остановился, потом сдал назад и развернулся. Через несколько минут они снова очутились около улицы, ведущей на Шепард-Маркет.

– Проводите меня до клуба, – сказал маленький человечек, выходя из машины.

Выходя, блондинка поймала на себе угрожающий взгляд шофера и задрожала от страха. Она чувствовала этот взгляд все время, удаляясь в темноту с маленьким человечком. Сама не понимая отчего, она продолжала дрожать. В тот момент, когда они подходили к скверу, девушка положила руку на плечо маленького человечка.

– Скажите, дорогой, вы мне дадите те два фунта, которые обещали?

Он удивленно проговорил:

– Но ведь я дал вам уже вполне достаточно, – потом, пожав плечами, сказал: – Ладно, не будем спорить из-за этого.

И он дал ей еще два фунта. Она поспешно сунула их в сумочку к остальным деньгам.

– Спасибо, дорогой, вы просто принц! Нам надо повернуть в эту сторону, и осторожно!

Фонари лишь немного разгоняли сумрак. В подворотнях виднелись силуэты. Люди курили, и, судя по красным огонькам, их, притаившихся в темноте, было много. Несколько человек фланировали по улице. Они проделывали это осторожно, с подозрительностью. Блондинка и маленький человек пересекли сквер и вышли на соседнюю улицу. Было так темно, что мужчина остановился.

– Далеко еще? – спросил он, с сомнением вглядываясь в ночь.

– Уже близко, – успокоила блондинка, понизив голос. – У меня есть электрический фонарик, так что вам не о чем беспокоиться.

Слабый луч света прорезал темноту. Они находились в конце узкой улицы, перед ними была большая кирпичная стена с небольшой дверью посередине. Луч фонарика выхватил облупленную краску фасада и большой заржавевший молоток на двери.

– Вот мы и пришли, – сказала блондинка. – Но не предъявляйте мне претензий, если вас туда не пустят.

– Спасибо, – ответил маленький человечек. – Можете теперь идти. Я вам очень благодарен.

– Ладно, ладно!

Она подумала о пачке банковских билетов, которые он положил обратно в карман.

– А почему бы вам не прийти потом ко мне, ведь это совсем близко отсюда? Я живу напротив. Мы бы очень хорошо провели время.

Мужчина ничего ей не ответил, взялся за дверной молоток. Дверь задрожала под его ударами.

– Нет, – ответил он сухо. – А теперь убирайтесь отсюда!

Идя по улочке, она услышала, как дверь отворилась, как маленький человек переступил порог и как дверь закрылась за ним. Она остановилась, ощутив злость, что ему все же удалось туда войти без всякого труда. Она так рассчитывала, что его не впустят туда и что он тогда пойдет с ней. Вдруг она почувствовала, что рядом кто-то есть. Она быстро обернулась, и луч ее фонарика осветил шофера маленького человека. Он смотрел на нее твердым и неприязненным взглядом.

– Вы меня напугали! – проговорила она с нервным смешком.

– Погасите-ка фонарь, – проговорил шофер голосом, лишенным какого-либо тембра, но определенно угрожающим.

Машинально, как это сделал бы кролик, загипнотизированный змеей, она послушалась, и ее проглотила тьма. Шофер протянул руку и схватил женщину за локоть.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросил он.

Она вдруг почувствовала, как что-то острое впилось в бедро. Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее.

– Что это значит? Вы с ума сошли! – в ужасе закричала она дрожащим голосом, колени ее подгибались.

– Это нож. – Он по-прежнему равнодушно цедил слова. – И этот нож я мог бы всадить в твой живот, но я пока этого не сделаю. Быстро дай мне твою сумку и не двигайся.

Девушка собралась было закричать, но шофер мягко нажал на нож, и она осталась неподвижной, с открытым ртом, дрожа и задыхаясь.

– Проклятый выродок! – наконец выдавила она, кипя от ярости.

– Десять фунтов! Он сошел с ума, чтобы бросать такие деньги на ветер. Я сожалею, но ты больше их не увидишь. – Шофер сильнее нажал на нож, но, потрясенная потерей денег, блондинка даже не заметила этого.

– Я возьму бабки. Я могу найти им лучшее применение, чем ты, – заявил шофер.

– Но и вы так просто не вывернетесь! – прошипела она. – Я расскажу ему. Ведь он же должен будет выйти отсюда, а когда он выйдет, я все ему расскажу, негодяй!

Он отошел от нее. Она чувствовала, как теплая кровь стекает по ее бедру. Она знала, что рана пустяковая, но сознание того, что из нее течет кровь, лишало ее последних сил.

– У тебя не будет возможности увидеть, как он выйдет отсюда.

Тяжелый кулак в перчатке появился из темноты и ударил ее в подбородок.

Пятидесятилетний Ролло, которого никто не знал под другим именем, был великаном двухметрового роста. Свое жирное брюхо он носил перед собой, словно огромное яйцо в мешке. Его руки и ноги были похожи на гигантские щупальца. Маленькие глазки, утонувшие в складках жира, были приветливыми, умными, упрямыми и порочными. Маленькие усики украшали губу, а руки никогда не оставались в покое. Никто точно не знал, чем занимался Ролло на самом деле, за исключением того, что владел «Золотой лилией». Подозревали, что он замешан во всех темных делах этого района. Некоторые даже утверждали, будто под его контролем находятся все бордели Шепард-Маркета, другие считали, что он занимается скупкой и продажей краденого и даже является главным укрывателем краденых автомобилей в масштабе всей страны. Некоторые же утверждали, что он получал деньги от продажи наркотиков. Но никто в точности ничего о нем не знал.

Клуб «Золотая лилия» был самым закрытым в Лондоне. Он насчитывал шестьсот членов, у которых было одно общее качество: они все жили мошенничеством. Одни из них, безусловно, были более бесчестны, чем другие, но никто, как бы богат и влиятелен ни был, не мог похвастаться, что когда-нибудь жил честным трудом. Там можно было увидеть короля стали, сводника, педераста, проституток высшего класса и многих других подходящих для данного заведения индивидуумов. Эта отнюдь не почтенная публика делилась на воров автомобилей, просто жуликов, подозрительных посредников, светских женщин-клептоманок, профессиональных шантажистов, продавцов наркотиков и тому подобное. Владычество Ролло над ними было безгранично. Декорированное помещение клуба было опоясано галереей. Туда допускались лишь избранные. А у Ролло здесь был своего рода наблюдательный пункт. Почти все вечера после полуночи его можно было увидеть стоящим, опирающимся на ограждение галереи, наблюдающим маленькими блестящими глазками за танцующими и ужинающими гостями. Это зрелище доставляло ему огромное удовольствие, оно воодушевляло его.

Ролло всегда выглядел одинаково. На его голове, имеющей форму груши, совершенно лысой и блестящей, как бильярдный шар, сидела красная турецкая фреска. Его жирное тело было облачено во фрак черного цвета и такой же жилет, отделанный белым галстук «Аскет» тоже был из черного шелка и закрывал его толстую шею, серые в полоску брюки скрывали толстые ноги, а лакированные башмаки – огромные плоские ступни. При входе в большой зал каждый автоматически поднимал взгляд на балкон и мог узнать, хочет ли Ролло поговорить с ним. Если у хозяина было такое желание, он делал знак пальцем и исчезал в своем кабинете. Приглашенный не сразу поднимался к нему. Не следовало показывать другим, что Ролло хочет поговорить с ним. В сущности, его знак означал, что у него есть дело и что он хочет держать его в секрете. Приглашенный прежде всего располагался возле большого бара в конце помещения, заказывал виски и некоторое время, пока опорожнял свой стакан, разговаривал с барменом или смотрел на официанта-грека, который разносил кушанья. Затем, потолкавшись по левой стороне зала между столиками и маленьким дансингом, останавливался на мгновение послушать состоящий из четырех музыкантов высшего класса джаз. Потом с самым естественным безразличием проходил за черные бархатные портьеры, которые скрывали лестницу, ведущую наверх. Обычно там, за этими портьерами, находился Батч, охранявший лестницу. Высокий и тонкий, с бледным лицом, одетый в черный костюм и черную фетровую шляпу, этот тип носил также черную рубашку, на которой выделялся белый шелковый галстук, украшенный золотой подковой. Батч обычно держался у стены и с равнодушным видом ковырял гусиным пером в зубах, следуя лучшим традициям гангстеров из кинематографа. Если Батч кивал идущему к Ролло, это означало, что можно продолжать путь. Иначе охранник холодным и угрожающим тоном приказывал вернуться обратно в ресторан.

Кабинет у Ролло был роскошным: дубовая обшивка стен, скрытое освещение, письменный стол, покрытый толстым стеклом, богатые украшения по стенам, комфортабельные кресла из зеленой кожи и огромные диваны. Ролло обычно сидел за своим письменным столом с толстой сигарой в зубах и сонным выражением на лице. На его столе не было ни одной бумаги. Он сидел, скрестив руки на зеленом бюваре, и внимательно рассматривал пришедшего, словно это был последний человек, которого он хотел видеть. Он был не один. У камина стояла Селия. Она редко открывала рот, а ее большие черные глаза, которые никогда не выдавали ее мыслей, не отрывались от лица посетителя, пока он находился в этом кабинете.

Селия была креолкой и выглядела бледной статуей из бронзы. Большие глаза, черные и мрачные, подбородок, короткий и широкий, скулы в форме головы кобры, губы, напоминавшие яркий разрезанный плод. Ее высокий силуэт был необычным: в фас она выглядела невероятно тонкой, а в профиль казалось, что эта женщина является произведением карикатуриста – так смещены были ее формы. Ярко-красный тюрбан скрывал ее курчавую шевелюру. Ее никто и никогда не видел с непокрытой головой, Селия стыдилась своих волос. Ее шелковые платья, всегда очень ярких расцветок, были сшиты таким образом, чтобы подчеркнуть все линии тела. Селия действовала на всех мужчин своей невероятной сексуальностью. Она была любовницей Ролло.

В кабинете шли переговоры, заключались договоры, уточнялась финансовая сторона дела. Ролло сидел за столом, а Селия внимательно следила за посетителем. После его ухода Ролло бросал взгляд из-за плеча на Селию и поднимал брови. Она решала – «да» или «нет». Она обладала какой-то странной способностью читать мысли людей и не раз предостерегала Ролло. Всегда было нелегко заставить Ролло согласиться с предложением или просьбой, однако пытавшиеся его обмануть теряли все. Одного или двух таких речная полиция выудила из Темзы, другие оказывались в госпитале в Чаринг-Кроссе с разбитыми черепами.

В этот вечер Ролло сидел за своим письменным столом с сигарой во рту и с лупой в глазу. Он рассматривал драгоценную брошь. Бриллианты, рубины и изумруды сверкали в мягком освещении комнаты, когда он поворачивал брошь в руке. Селия смотрела через его плечо. Она тяжело дышала, и по ее глазам было видно, что драгоценность ей нравится. Ролло опустил брошь на бархатную подушечку, поерзал в кресле, устраиваясь удобнее, и положил лупу.

– Гомес должен сейчас работать внизу, – сказал он. – Необходимо, чтобы эта безделушка покинула страну до завтрашнего утра.

– Мне бы так хотелось иметь ее! – сказала Селия, не спуская глаз с брошки. – К чему ее портить? Мы ведь не нуждаемся в деньгах.

– Ты иногда бываешь настоящей идиоткой, – ответил Ролло, открывая ящик и доставая оттуда маленькую картонную коробочку. – Если тебя поймают с этой брошью, то ты получишь, по крайней мере, пять лет тюрьмы. А потом, нам всегда нужны деньги.

Неожиданно на его столе зажглась лампочка.

– Кто-то поднимается по лестнице, – проговорил он, покусывая свои толстые губы.

Ролло открыл нижний ящик письменного стола и бросил туда коробку. Селия тяжело вздохнула: она поняла, что видела брошь в последний раз. Этот ящик письменного стола сообщался с подвальным этажом, в котором работал Гомес.

В дверь постучали, и вошел Батч.

Ролло скривился:

– Кто там еще?

– Здесь один тип, он спрашивает вас, – ответил Батч. Его взгляд упал на Селию, потом снова метнулся к Ролло. – Я его прежде никогда не видел. Он не принадлежит к членам клуба.

– Что он хочет?

– Он мне этого не сказал.

– Я не хочу его видеть.

Батч покачал головой:

– Он дал мне это.

Охранник достал из кармана конверт. Ролло нахмурил брови. Он взял из рук Батча конверт, открыл его и вытащил оттуда банковский билет. В кабинете наступило удивленное молчание. Стало слышно оркестр внизу. Ролло развернул билет и положил его на бювар.

– Сто фунтов.

Батч и Селия вытянули шеи и наклонились вперед.

– Сто фунтов! – повторил Ролло. Он взял конверт и посмотрел внутрь. – Это очень любезно с его стороны. Как визитная карточка. Что это за тип?

Батч пожал плечами.

– Невысокий парень, хорошо одетый и, кажется, набитый наличными.

Ролло снова взял банкноту, посмотрел через нее на свет и проворчал:

– Я приму его, но мне хотелось бы немного больше узнать о нем. Если я позвоню два раза, ты проследишь за ним и узнаешь, кто он такой.

Батч кивнул и вышел.

– Сто фунтов… – осторожно начала Селия, которая снова заняла свое место у камина. – Хотела бы я знать, кто он такой и что ему нужно.

Ролло пожал широкими плечами.

– Это мы узнаем.

Он сложил кредитку и сунул ее в карман жилета.

Вернулся Батч. Он посторонился, чтобы пропустить вперед маленького человека. Человек снял шляпу. Ролло рассматривал его с интересом, который пытался старательно скрыть. Незнакомец пересек комнату.

– Меня зовут Дюпон, – сказал он. – И я хотел вас видеть.

Ролло встал.

– Вы передали любопытную визитную карточку, мистер Дюпон. Садитесь, пожалуйста.

Батч взглянул на Ролло и вышел из комнаты. Дверь тихо затворилась за ним. Ролло снова устроился в своем кресле, маленький человек тоже сел и бесстрастно посмотрел на Селию.

– Может быть, мы могли бы поговорить с глазу на глаз? – спросил он Ролло.

– Мы говорим с глазу на глаз, мистер Дюпон.

Наступило долгое молчание. Селия стояла неподвижно, как статуя из бронзы, и не отрываясь смотрела на Дюпона.

– Вы хотели меня видеть? – произнес наконец Ролло. – По какой причине?

Мистер Дюпон скрестил руки на набалдашнике своей трости.

– Я слышал о вас, – сказал он, по-прежнему глядя на Селию. – Возможно, вы сумеете оказать мне услугу.

– Я не имею обыкновения оказывать людям услуги, – сказал Ролло. – У меня есть другие занятия.

– Я готов купить ваши услуги.

– Тогда это совершенно другое дело.

Снова наступило молчание. Мистер Дюпон постукивал по набалдашнику своей трости, не решаясь начать, стесненный присутствием в комнате Селии, взгляд которой раздражал его.

– Мне кажется, все же было бы лучше, если бы мы остались вдвоем.

– Селия не должна смущать вас, – заявил Ролло. – Не обращайте внимания на ее присутствие. Она не понимает по-английски.

Безусловно, мистер Дюпон не поверил этому заявлению, но он не хотел препираться с Ролло.

– Хорошо, – сказал он и положил трость возле себя. – То, что я хочу вам сказать, должно остаться между нами.

– Конечно.

Мистер Дюпон посмотрел на свои ногти, потом проговорил:

– Я интересуюсь вуду.

– Вы интересуетесь чем? – переспросил Ролло, наклонясь вперед и положив руки на зеленый бювар.

– Культом вуду, – повторил мистер Дюпон тихим, но твердым голосом.

Лицо Ролло стало сперва серым, потом пурпурным. Маленькие глазки наполнились гневом, он еле сдерживался, думая, что его дурачат. Но инстинкт хищника говорил ему, что билет в сто фунтов может стать первым из целой серии. Если смешной маленький человек хочет потратить деньги на какую-то идиотскую причуду, ну что ж, его дело. Но это ему будет стоить очень дорого.

– Я не понимаю… – осторожно начал он.

– Я хочу узнать кого-нибудь, кто знаком с ритуалами вуду, – объяснил мистер Дюпон. – Вы наверняка знаете кого-нибудь. Я, безусловно, заплачу за полученные сведения.

У Ролло было смутное представление о том, что такое вуду. Он даже не знал, есть ли кто-нибудь в его пестром окружении, кто мог бы ответить на такой вопрос. Но это было возможностью заработать деньги, и этим не стоило пренебрегать.

– Мне мало что известно, – проговорил Ролло, глядя на мистера Дюпона. – Но прежде чем я начну заниматься этим, может быть, вы будете так любезны объяснить мне ваше дело подробнее?

– Я не думаю, что это необходимо, – ответил Дюпон сурово. – Или вы знаете кого-нибудь, знакомого с этим ритуалом, или вы не знаете никого. Если вы знаете, то скажите мне, и я заплачу вам. Если нет, мы зря теряем время.

– Это довольно редкий и запретный культ, – ответил Ролло, который все еще колебался. – Мне необходимо знать, зачем вам это.

– Назовите мне имя и дайте адрес человека, знакомого с вуду, а я вам отдам деньги. Все очень просто.

Ролло понимал, что все действительно было бы очень просто, если бы он знал имя и адрес такого человека. Ситуация требовала маневров.

– Есть у нас тут один тип, – начал он медленно, – знакомый с ритуалами вуду. Я его хорошо знаю. Вчера только разговаривал с ним. Не так ли, милочка?

Селия оставалась безмолвной.

– А насколько он силен? – немедленно задал вопрос мистер Дюпон. – Способен ли он осуществить церемонию зомби?

А вот это уже выходило за рамки понимания Ролло. Он развел руками с неопределенным видом и сказал:

– Я не думаю, чтобы этот господин любил говорить о своих секретах, но я могу уговорить его помочь вам. Это именно такой человек, которого вы ищете, теперь я убежден в этом.

– А как его зовут?

Мистер Дюпон привстал, его перчатки соскользнули с колен на пол, но он этого даже не заметил.

– Мне необходимо предварительно поговорить с ним, – сказал Ролло. – Может быть, он не захочет, чтобы его имя стало известным, вы понимаете?

Мистер Дюпон снова сел на место. На его худом личике было написано разочарование.

– Да, – произнес он после минутного размышления, – это справедливо. – Он встал. – Поговорите с ним, а я постараюсь увидеть вас завтра.

Ролло вопросительно посмотрел на него.

– Но вы мне все-таки не сказали, что он должен сделать для вас.

– Скажите ему, что я желаю присутствовать при ритуальных церемониях. Это все следует держать в самом строгом секрете. Необходимо, чтобы церемонию осуществлял мастер зомби, настаивайте на этом пункте обязательно. Я щедро заплачу.

Ролло порылся в кармане, достал карандаш и записал на бюваре «мастер зомби». Он никогда такого не слышал и даже не мог представить, что оно означает.

– А сколько вы готовы заплатить? – спросил он. – Простите меня за любопытство, но сумма, большая для некоторых, может показаться незначительной для других.

Мистер Дюпон кивнул.

– Десять тысяч фунтов, – проговорил он. – Но за такую сумму я потребую блестящих результатов.

Взгляд Ролло затуманился. Безусловно, этот маленький человечек стоил того, чтобы его приручить.

– В четверг? В это же время? – сказал Дюпон, вставая. – Тысяча фунтов для вас за мое знакомство с ним и десять тысяч ему за работу.

Ролло с каменным выражением лица ответил:

– Договорились!

Мистер Дюпон протянул руку.

– Могу я получить обратно свою визитную карточку? – осторожно спросил он. – Я передал ее, чтобы получить возможность пройти к вам.

Ролло, не задумываясь, вытащил из кармана сложенный вдвое билет и протянул его маленькому человечку. Это далось ему с определенным трудом, но инстинктивно Ролло чувствовал, что игра стоит свеч. Если маленький человек потеряет к нему доверие, он никогда больше не увидит его, а Ролло жаждал увидеть его снова.

Мистер Дюпон направился к двери. Они слышали его шаги по коридору, ведущему в ресторан.

– Он просто сумасшедший, – сказала Селия. – Ты видел его глаза?

Ролло ответил ей, пожимая плечами:

– Я тоже подумал, что он не в своем уме, но он богат…

Сьюзен Хэддер спустилась по авеню Шафтесбери и остановилась на углу Хэннан-стрит, пропуская такси, шедшее к Лейсчер-сквер. Какой-то мужчина проговорил из тени:

– Привет, малютка! Мы, кажется, направляемся в одну сторону?

Сьюзен не обратила на него внимания и, когда красный светофор сменился зеленым, пересекла улицу в направлении Пиккадилли. Она слышала подобные слова раз восемь в течение этого часа, и она сама была виновата в этом. Ей надо было остаться дома. Дома? Она представила себе маленькую комнату на последнем этаже старого здания на Филизи-стрит. Это никак не могло называться домом. До сегодняшнего вечера для нее это было лишь местом, где она хранила свои вещи и спала, но сегодня оно оказалось единственным, что у нее осталось на свете. Домашний очаг, который казался еще несколько часов тому назад таким реальным, исчез после появления письма. Но она не хотела сейчас думать об этом письме. У нее еще будет время подумать об этом позже. Она сможет читать его и думать о нем все вечера до самой смерти. А в этот вечер она не хотела думать о нем.

Но она не могла больше блуждать по улицам. Становилось уже поздно. Она бродила уже больше двух часов, и ноги у нее начали болеть. Она знала, что, если вернется в свою «меблировку», вдали от шума и движения улицы, от реклам, от рокота толпы, она обязательно снова начнет думать. В эту ночь такое состояние было для нее невыносимым. А это как раз и ожидало ее, если она вернется туда. Она знала, что ей придется рано или поздно решиться, но хотелось как можно дольше оттянуть предстоящие мучения. Она устала.

Человек, который заговорил с ней, шел следом на небольшом расстоянии. У него была странная походка. Можно было подумать, что одна нога у него короче другой. Сьюзен не нужно было оглядываться, чтобы убедиться, что он идет сзади. Но она не боялась. Ей было неприятно, что он принимает ее за уличную девку.

Она вышла на Глей-Джуаз-стрит. Это оказалось ошибкой, потому что улица была темной и часто служила местом свиданий. Человек по-прежнему шел почти рядом. Она ускорила шаг, недовольная собой, потому что покинула безопасную Пиккадилли. В нескольких шагах от нее показался бар. Не раздумывая, она вошла внутрь и хлопнула дверью перед самым носом преследовавшего ее типа. Она не обернулась, но чувствовала его взгляд, устремленный ей в спину.

В баре царила тяжелая, удушливая атмосфера. Было очень много посетителей, все столики оказались заняты. Сьюзен осмотрелась вокруг. Она видела, что посетители разглядывают ее: кто просто из любопытства, а кто и с интересом. Она все же нашла себе место и села. Столик был занят, но ее сосед не обратил на нее внимания. Этот человек читал газету, почти совсем спрятавшись за ней. Перед глазами Сьюзен был лишь развернутый лист газеты и руки в шоферских перчатках, которые ее держали.

Официантка сказала:

– Мы закрываемся.

Сьюзен посмотрела на нее и неожиданно осознала всю тяжесть своего положения. Яркое освещение и прокуренный воздух, казалось, лишили ее последних сил. Ноги у нее болели, все тело ныло от усталости.

– О! Я думала… Я бы очень хотела чашечку кофе, – попросила она.

Официантка была неумолима.

– Мы закрываемся, – твердо повторила она.

Сьюзен задумалась. Она должна хоть немного отдохнуть, она не могла сейчас вернуться на улицу. Этот тип обязательно станет преследовать ее. Но она заметила, что люди смотрят на нее, и боялась официантки, у которой был усталый и сердитый вид. Сьюзен с отчаянием подумала: «Она устроит мне сцену, если я сейчас же не уйду». Она взяла свою сумочку и отодвинула стул.

– Вы закроетесь через двадцать минут, – вдруг раздался из-за газеты мягкий голос. – Принесите ей кофе.

Сьюзен и официантка одновременно посмотрели на мужчину, сидящего за этим столом. Он опустил газету и смотрел на них мрачными серыми глазами. Официантка открыла рот, чтобы повторить, что кафе закрывается, но не осмелилась. Что-то в этом бледном лице испугало ее. Может быть, она почувствовала, что его воля сильнее ее. Ей показалось, что, если она сейчас же не принесет кофе, он, чего доброго, останется здесь на всю ночь. Она молча направилась к бару, принесла кофе. Потом ушла. Все это время, держа газету развернутой, мужчина наблюдал за официанткой. После ее ухода он что-то проворчал и снова погрузился в чтение.

Сьюзен сидела перед дымящейся чашкой кофе. У нее было ощущение, будто все смотрят на нее, и она колебалась, следует ли поблагодарить человека, пришедшего ей на помощь. По всей вероятности, он не испытывал к ней никакого интереса, потому что ни разу не взглянул на нее. Пока он наблюдал за официанткой, Сьюзен рассмотрела его, хотя козырек его кепи был надвинут на глаза. Он был в костюме шофера, очень хорошо сшитом и даже элегантном. Он был молод. Она бы дала ему лет двадцать. У него были правильные черты лица. Кожа его была очень светлой. Черные брови и ресницы резко контрастировали с его белой кожей. Особенно привлекли внимание Сьюзен серые глаза под загнутыми кверху ресницами. Это были жесткие глаза очень уверенного в себе человека. Они вселяли страх.

Она помешала ложечкой кофе, и ей захотелось, чтобы он опустил свою газету. Так просто было сразу поблагодарить его и забыть об этом. Но ставшая ширмой газета делала это невозможным или, во всяком случае, трудным. Сьюзен решила ничего не говорить. Она открыла свою сумочку и вынула письмо. Смотрела на него и вспоминала другие письма, полученные ею ранее. Предыдущие письма дышали влюбленностью, и она с грустью сказала себе, что это письмо было последним, полученным от него. Он пытался быть добрым и расстаться максимально безболезненно, но достиг лишь того, что оказался фальшивым и грубым. Естественно, она знала, что он любит свою мать, но почему он раньше не думал об этом? «Я полагаю, что это будет нехорошо по отношению к маме, – писал он ей. – Сейчас весь вопрос в том, чтобы дождаться того времени, когда я буду больше зарабатывать, а это может случиться не скоро. Было бы нехорошо просить тебя, чтобы ты ждала столько времени».

Она больше не могла читать. Неожиданно буквы расплылись перед ее глазами. Она старательно сложила письмо и спрятала его в сумочку. Скупая слеза скатилась по щеке и упала в кофе. Она вытерла глаза носовым платком и посмотрела вокруг, чтобы убедиться, что никто не видел ее слез. Теперь, когда ее обслужили, она перестала привлекать к себе внимание остальных посетителей. Она закусила губу и сунула платок за отворот рукава. «Бесполезно плакать, – подумала она. – Со временем я привыкну к этому». Тот факт, что она вынуждена находиться здесь, угнетал ее. С какой радостью она собиралась покинуть комнату на Ланденхолл-стрит и переехать к любимому мужчине. А теперь она без работы и без дома. Ситуация трагическая.

Она снова обнаружила присутствие шофера. Прислонившись к стене, он опустил газету и смотрел на нее.

– Слезы ни к чему не приведут, – проговорил он. – Это еще никому не помогало.

Сьюзен почувствовала, что краснеет, и в одно ужасное мгновение ей показалось, что она сейчас разрыдается.

– Вы совершенно безвольны, – продолжал шофер, серые и мрачные глаза которого не отрывались от ее лица. – Я полагаю, что вы плакали из-за мужчины. Не делайте этого, вам это не поможет.

– Занимайтесь своими делами! – неожиданно для себя проговорила Сьюзен и повернула голову, чтобы больше не видеть своего соседа.

– Вот это уже значительно лучше, – прозвучало в ответ. – Это доказывает, что вы женщина с характером.

– Пожалуйста, не могли бы вы помолчать, – сказала она, глотая слезы.

– Я хочу, чтобы вы помогли мне, – ответил он. – Это очень важно.

Она повернулась и посмотрела на него.

– Чего вам от меня надо?.. – начала она, закипая.

– Дайте мне договорить. – Он сделал нетерпеливый жест. – Я знаю женщин. Вы приличная женщина, которая получила тяжелый удар, но это несерьезно, вы быстро придете в себя.

– Я ухожу, – сказала она и взяла свою сумочку. – У меня нет обыкновения разговаривать с незнакомыми людьми.

– Но ведь это же я заставил официантку принести вам кофе, не правда ли? – возразил мужчина, глядя на нее. – Разве вы не могли бы, в свою очередь, оказать мне небольшую услугу?

Сьюзен ощущала на себе его пристальный взгляд. Она вдруг почувствовала себя совсем слабой.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Тогда помолчите и дайте мне возможность все вам объяснить. Здесь есть один человек, который сидит за столиком слева в глубине зала. На нем черная рубашка и белый галстук. Он все еще там?

Она посмотрела поверх его плеча. В глубине зала, слева, сидел мужчина. Он действительно был в черной рубашке и белом галстуке. Он сдвинул свою черную шляпу на затылок и чем-то напоминал Хэмфри Богара.

– Да, действительно, он там, – ответила она. – Что все это значит?

Шофер закусил губу.

– Этот человек следит за мной, – признался он после некоторого колебания. – Если вы когда-либо вздумаете за кем-нибудь следить, не надевайте заметной одежды. Уже полчаса назад этот галстук привлек мое внимание, и с того момента этот тип не выпускал меня из вида.

– Я ничего в этом деле не понимаю и ничего не могу поделать, – проговорила ошеломленно Сьюзен. Она выпила свой кофе и открыла сумочку.

– Вы могли бы кое-что сделать, – возразил мужчина. – Я хочу узнать, кто этот человек. Не согласитесь ли вы проследить за ним вместо меня?

Сьюзен удивленно посмотрела на него.

– Это немного отвлечет вас от мрачных мыслей, – продолжал шофер. – К тому же дело стоит того. – Он вынул из кармана десять фунтов и бросил на стол.

– Я думаю, вы просто сумасшедший, – сказала Сьюзен, однако происходящее невольно начало заинтересовывать ее. – Мне никогда не приходило в голову заниматься чем-либо подобным.

– Зато был момент, когда вы собирались броситься с моста. – Он посмотрел на свою газету, и по его тонкому бледному лицу промелькнула гримаса отвращения. – А теперь вы почти забыли, о чем плакали совсем недавно. Это для вас отличный способ убить ночь.

Она с сожалением ответила:

– Но я никогда в жизни ни за кем не следила…

– Это очень просто, – продолжал он, делая вид, что снова углубился в свою газету. – У него машина, большой зеленый «Паккард», номер ХЛА-3573. Он оставил ее в начале улицы. Все, что вам следует сделать, это пробраться в машину и спрятаться под покрывалом. У него накинуто покрывало на заднее сиденье, я видел это. Он обязательно возьмет свою машину, а потом вернется на Шепард-Маркет. Во всяком случае, я подозреваю, что он должен туда отправиться, но утверждать этого, конечно, не могу.

– Нет, – ответила Сьюзен. – Я не сделаю этого. Если он меня обнаружит, что со мной будет? У него лицо человека, способного на все.

– Действительно, угрюмый тип, – согласился шофер, – но он вас не найдет. Ему даже и в голову не придет заглядывать туда. Для вас будет лучше, если вы согласитесь, ведь вы не можете оставаться здесь всю ночь.

– Нет, – ответила она.

Он посмотрел на нее.

– Уверен, вы никогда не переживали ничего более увлекательного, а вы из тех девушек, которые в этом нуждаются.

– Возможно, – произнесла Сьюзен, сердце которой бешено колотилось. – Сегодня вечером мне на самом деле хочется, чтобы что-то случилось. Что угодно, лишь бы не возвращаться в свою комнату. Кто он? – спросила она. – И кто вы? И почему он следит за вами?

Шофер поднял газету.

– Не будьте любопытной, – ответил он. – Когда вы его выследите, мы снова встретимся с вами и вернемся к этой теме. А сейчас не теряйте времени.

– Но это может быть опасно, – нерешительно сказала Сьюзен.

– Десять фунтов, – голос шофера стал нетерпеливым. – Я вас нанимаю, я заключаю с вами контракт. Вообразите, что вы детектив.

Она рассмеялась.

– Вы считаете, будто я похожа на детектива?

– Вот по этой-то причине вы в полной безопасности, – ответил он. – Никто не станет вас подозревать. – Газетой он подтолкнул деньги поближе к ней. – Не будьте идиоткой, возьмите деньги. Такая возможность на улице не валяется. Считайте, что это работа, причем не хуже других.

Конечно, десять фунтов очень ей пригодятся. Она бросила взгляд на человека в черной рубашке. Он в это время закуривал сигарету и не смотрел в их сторону. У него был грубый вид, он походил на американского гангстера. При этой мысли она задрожала и подумала, что бы сказал Георг, если бы узнал о том, что она собирается сейчас сделать. Бедный Георг, который боится перейти Филинс-стрит в темноте. Ей бы хотелось, чтобы Георг и его мать оказались сейчас в этом кафе. Одна мысль об их испуганном удивлении рассеяла все ее колебания и сомнения.

– Ну, хорошо, – сказала она.

И едва произнесла эти слова, как сразу же пожалела о них.

Шофер посмотрел на нее.

– Вы хотите пообещать мне проследить за ним, а потом взять деньги и уйти домой, не так ли?

– Не исключено. – Она выдержала его взгляд.

Он некоторое время молча разглядывал ее.

– Нет. Вы не сделаете этого. Существуют на свете женщины, которые запросто обманули бы и не стали мучиться угрызениями совести, но вы не из таких.

Сьюзен была поражена тем, что уже не чувствует себя удрученной.

– Договорились, – продолжал шофер. – Вы увидите меня завтра перед Гринмон на Пусти-Хилл. В десять. Вас устраивает?

Она хотела сказать, что завтра должна искать себе работу, но вовремя сдержалась. Она сможет сделать это и после полудня.

– Договорились!

– Зеленый «Паккард» стоит на улице. Я дам вам три минуты, чтобы спрятаться, а потом выйду, и он обязательно последует за мной.

Она взяла со стола деньги и сунула их в сумочку.

– Не верится, что все это происходит на самом деле, – сказала она. – Но я все же надеюсь, что все будет хорошо.

Она встала и направилась к прилавку. Официантка получила с нее деньги и захлопнула ящик кассы, как бы сказав этим: «Скатертью дорога!»

Сьюзен оглянулась. Шофер снова читал газету, а человек в черной рубашке зевал и с раздражением смотрел в потолок.

Она открыла дверь и оказалась на улице. «Ты поступишь гораздо лучше, если вернешься домой, – сказала она себе. – Ты ведь не знаешь, что это за люди. Через несколько минут ты, может быть, горько пожалеешь, что имела с ним дело. Еще есть время вернуться и возвратить ему деньги. После этого ты спокойно сядешь в автобус и вернешься домой». Но она колебалась лишь одно мгновение, а потом с сильно бьющимся сердцем двинулась по улице в поисках зеленого «Паккарда».

Батч, настоящее имя которого было Майк Эган, вел машину вдоль Темзы, положив мускулистые руки на баранку и не выпуская изо рта сигарету, свисавшую с его тонких губ. Он решил, что вечер был совсем неплох. Часы на приборной панели подсказали ему, что сейчас немногим более половины первого ночи. «Самое время заняться своими собственными делами», – подумал он. Он сумел подать условный знак Селии. Она уже знала, что это означает. Она обязательно найдет возможность покинуть своего старого кондора и вернуться домой до его прихода.

Батч сдвинул шляпу на затылок и начал напевать от избытка чувств. Селия действительно была на высоте. У нее была голова на плечах и отличная попка в придачу! Странно, но он никогда не смотрел на нее как на мулатку. Очень странно, учитывая его ненависть к неграм, вроде этого паршивого Килроя, ударника в джазе «Золотой лилии». Губы Батча сжались. В США он давно бы с ним расправился! Здесь же приходится сдерживаться. Местные колы в смешных касках на подобные дела смотрят иначе. Так говорит Ролло, а он не из трусливых. Если вы выпустите кишки черномазому в этой стране, вас непременно повесят.

Батч покачал головой. Ну и страна! Так вот, насчет Килроя… Что-то в этом негре есть вызывающее тревогу. Батч пока не мог определить, что именно раздражало его, но он не рискнул бы повернуться спиной к этому негру. Так же, как в свое время он не хотел поворачиваться спиной к барону Миллигану. Как все с тех пор изменилось! Жизнь стала какой-то монотонной и унылой.

Он скривился при воспоминании о своем поспешном бегстве из доков Нью-Йорка. Самое неприятное, что в Штатах его никогда не забудут. И если он вернется туда сегодня, полиция сразу же наденет на него наручники. Нет, нельзя делать глупостей. Он хорошо устроился здесь. Время от времени, конечно, появляется желание пострелять, но здесь он не может позволить себе этого. По ту сторону большой воды он убил немало людей типа Миллигана. Но после нескольких дней пребывания в Лондоне с сожалением вынужден был признать, что если он хочет оставаться в добром здравии, то должен забыть об этом виде спорта. Это было совсем нелегко. Иногда желание взять какого-нибудь типа на мушку револьвера выводило из себя. Это было особенное ощущение, оно доминировало над всеми остальными желаниями, даже над теми, которые он получал от секса. Чувствовать, как подается курок под пальцем, видеть ужас в глазах жертвы – вот ради чего стоило жить! Он был тонким знатоком таких дел и испробовал все способы убийства по крайней мере по разу, а иногда и по нескольку раз. Но пока он находился здесь, ему оставалось довольствоваться Селией, если он хотел испытать наслаждение.

Связь с Селией доставляла ему двойное удовольствие. Эта женщина была настоящей тигрицей, она могла вонзить ногти ему в шею, если ей этого хотелось. А еще был Ролло! Ролло, который считал, что является для Селии божеством. Он верил, что он у нее единственный, и даже более того, что он вообще единственный мужчина в ее жизни. Смешно! Вот он, Батч, никогда не обольщался на этот счет. Он был достаточно умен для этого, никогда не говорил об этом и не задавал Селии никаких вопросов. В иные вечера, когда он подавал ей знак о встрече, она смотрела на него глазами, в которых не было никакого выражения. Ее глаза в такие моменты были похожи на сверкающие драгоценности. «Она ждет другого типа», – с досадой думал он тогда. И все это она вытворяла за спиной Ролло! Да и он, Батч, делал все это со злорадным желанием обставить Ролло хоть в чем-нибудь.

Ролло был опасным типом. Батч восхищался им, потому что он отличался от Аль Капоне и Вига Моргана. Он не устраивал бойни, никогда не поддавался слепому гневу. Он просто был опасен, как опасна змея. Ролло всегда спокойно сидел на своем месте с самым мирным выражением на толстом лице, создавая впечатление, что ничего не собирается предпринимать. А потом, совершенно неожиданно, через несколько недель наносил удар. И вы потом совершенно случайно узнавали об этом от кого-нибудь. Какой-нибудь тип, с которым вы выпивали, мог спросить вас между прочим: «А ты ничего не слышал о Джонни Ги? А о Билли Адамсе?» И вы старались вспомнить, не тот ли это Джонни Ги, который пару недель назад не поладил с Ролло, и невольно думали: «Бедняга, у него произошло ужасное внутреннее кровоизлияние, будто он наелся стекла». Да, Ролло был асом в умении подсыпать толченое стекло в вашу пищу. Вы никогда не могли быть уверены наверняка, в каких отношениях находитесь с Ролло. Играть с Селией при таких условиях было вдвойне опасно. Это походило на игру с черной мамбой. Но все это очень нравилось Батчу. Он обожал риск, тайные свидания, адреналин в крови. Вдруг Ролло застанет их в тот момент, когда они будут вместе? При одной этой мысли он чувствовал ни с чем не сравнимое возбуждение.

Он миновал Кроновер-Плейс и по Конститушн-Хилл выехал на Пиккадилли. Он прикурил сигарету, чиркнув спичкой о ноготь большого пальца, и, вдыхая дым, опять подумал о Килрое. Батч с такой силой сжал баранку, что суставы пальцев побелели. Этот черный крутится возле Селии, и ради удовольствия почувствовать его на мушке револьвера стоит попасться копам в лапы. Батч даже сам себе не хотел признаться, что это была единственная вещь, которая его бесила в отношении Селии. Его совсем не беспокоили белые, с которыми забавлялась Селия, раз она никогда ему об этом не говорила, но при мысли о том, что это может быть негр, он начинал все видеть в черном свете. Пересекая Кларк-стрит, он бросил взгляд на приборную панель: было без двадцати час. «Да, это будет как раз вовремя», – сказал Батч себе, покачав головой, и свернул на Барклей-стрит. Он прибавил газу, потом затормозил и повернул на Брайтон-Плас. Высунувшись из машины, Батч посмотрел на окна квартиры над гаражом. Они были освещены, шторы задернуты не до конца.

Батч даже замурлыкал от удовольствия. Она дома! И все же он не сразу вышел из машины. Он должен был до конца придерживаться правил игры, которая была для него источником наслаждения. Он дважды посигналил. Сигнал вышел глухим, коротким и дрожащим, но для Селии этого было вполне достаточно. Она безошибочно узнавала его. Батч наклонился к окошку и стал ждать.

Шторы сдвинулись и снова задернулись. Это значило, что Селия одна. Батч вышел из машины. Открывая двери гаража, он вспомнил день, когда шторы на этих окнах были задернуты до конца. Это, правда, произошло лишь один раз, но доказывало, насколько они должны быть осторожны. В этот вечер Ролло вернулся вместе с Селией. Разумеется, если бы они не отработали этот сигнал со шторами, Батч нарвался бы на крупную неприятность, поскольку правдоподобно объяснить свое появление он бы не смог.

Батч поставил машину в гараж, погасил фары и выключил двигатель. Потом закрыл изнутри дверь гаража и нажал кнопку у двери квартиры Селии. Насвистывая, он вскарабкался по крутой лестнице, ведущей в маленькую переднюю, обитую дубовыми панелями с мягкими бархатными занавесками. На богато украшенном эбеновом цоколе возвышалась бронзовая статуя женщины в непристойной позе. Эта статуя всегда шокировала Батча, и он даже несколько раз просил Селию убрать ее. Но Селия отказывалась, заявляя, что находит ее забавной. Батч надел свою шляпу на голову статуе и прошел в комнату, которую его подруга превратила в спальню.

Селия лежала поперек кровати. На ней была пижама огненного цвета и тяжелый золотой браслет на запястье. На голове у нее была купальная шапочка из белого шелка. На любой другой женщине это одеяние казалось бы нелепым, но Селия была в нем просто очаровательна.

Батч бросил на нее плотоядный взгляд. Ночь, которую ему предстояло провести, целиком зависела от ее настроения. Он сразу же заметил, что у Селии отсутствующий взгляд и не очень хорошее настроение. Сколько же потребуется усилий, чтобы расшевелить ее, а Батч был таким ленивым!

– Салют! – сказал он, садясь на кровать. – Тебе сегодня без труда удалось ускользнуть от него?

– О! – Селия скорчила гримасу. – Он, как обычно, устроил мне сцену, он ведь не выносит, если я покидаю его хоть на минуту.

– Как я его понимаю! – сказал Батч, облокачиваясь на спинку кровати. – Ты сегодня потрясающе выглядишь.

Селия сделала неопределенный жест.

– Что произошло сегодня вечером?

– Я следил за одним типом. Что он хотел?

– Кто хотел?

Батч достал пачку «Кэмел», вынул две сигареты, положил их на кремовое покрывало, потом спрятал пачку обратно в карман и предложил одну сигарету Селии. Закурив, он сказал:

– Сегодня у Ролло был Кестер Вайдеман, миллионер.

– Ты уверен? – Глаза Селии расширились.

Батч кивнул.

– Что он хотел? О какой комбинации говорил? Что ему нужно от Ролло?

Она откинулась на спину и уставилась в потолок. Он был украшен серебряными звездами на синем фоне, и Селия в такие моменты представляла себе, что, лежа в постели, смотрит в небо.

– Мне кажется, он просто сумасшедший, – ответила она. – Я сразу поняла это, когда посмотрела ему в глаза.

Батч наклонился, намереваясь коснуться ее, но она резко оттолкнула его руку. Он недовольно скривился и пожал плечами.

– О чем ты думаешь, Селия?

– О Кестере Вайдемане, – ответила она.

– Что хотел Вайдеман от Ролло? – снова спросил Батч.

– А почему бы тебе не спросить об этом у Ролло? – Она отрешенно улыбнулась.

Он нагнулся и, схватив за руку, грубо притянул ее к себе.

– Я спрашиваю об этом тебя.

Маленькая темная рука, как молния, метнулась к его лицу. Но Батч предупредил удар. Он схватил Селию за запястье и сжал так, что она невольно охнула и сморщилась от боли.

– Только не это, мой сладенький ангел, – сказал он. – Я много раз тебе говорил: не пытайся меня ударить.

– Оставь меня в покое, – устало попросила она.

Он посмотрел на нее сверху и прочитал в ее глазах отчужденную неприязнь. Увидев, как она вытягивает верхнюю губу, будто разъяренная кошка, отчего стали видны ее ровные белоснежные зубы, Батч усмехнулся:

– Какая муха тебя сегодня укусила? – Он встал. – Какого дьявола нам всегда надо ссориться? Разве мы недостаточно знаем друг друга, чтобы обойтись без этих глупостей? – Он подошел к камину и облокотился на полку, в зеркале которой отразилось его волевое лицо. – Вот скажи мне, почему ты сердишься?

– Я не сержусь. – Она снова повернулась на спину, потирая руку, которую он только что сжимал.

Батч скорчил зеркалу гримасу.

– Вот и отлично, – сказал он, обернувшись. – Тогда забудем все это. Не делай секрета из чепухи. Чего хотел Вайдеман?

– Я же сказала тебе, что он полоумный. Ему что-то нужно знать относительно вуду. Я не придала значения его словам.

Одним прыжком Батч очутился на ней. Схватил ее за обе руки и прижал их к бархатному покрывалу.

– Не придала значения?.. – Его лицо стало угрожающим. – Ты, которая ничего не упускает из виду? Что за сказки? Вы что, собираетесь обделать это дельце вдвоем, а?

Селия молча смотрела на него, не пытаясь освободиться.

– Ну, не будь таким подозрительным, – вдруг с улыбкой сказала она. – Я тебе говорю, он просто сумасшедший. А меня совершенно не интересуют больные на голову.

– Когда речь идет о миллионере, не имеет значения, что у него с головой. – Он по-прежнему крепко держал ее. – Что он хотел знать? Как ты это назвала?

– Вуду. – Селия пренебрежительно скривилась.

– Что это такое?..

– Речь идет об оккультизме.

– Оккультизм? – Он нахмурил брови. – А это еще что за чертовщина?

– Это все, что касается сверхъестественного.

Батч слез с нее и отпустил ее запястья. На лице его было отвращение.

– Если ты издеваешься надо мной… – начал он.

– Он хотел, чтобы Ролло познакомил его с кем-нибудь, кто знает ритуал вуду, – сказала Селия.

– И Ролло его выгнал?

– Ролло слишком хитер. – Она покачала головой. – Он обязательно придумает что-нибудь. На этой истории можно неплохо заработать. Примерно одиннадцать тысяч фунтов.

– Это… это куча бабок, – Батч сглотнул. – Вероятно, его очень интересует это вуду?

Селия встала с кровати и села к зеркалу.

– Еще как, – ответила она. – И меня тоже.

– А что нам светит?

– Одиннадцать тысяч фунтов.

– Я хочу сказать, тебе и мне?

– А как ты думаешь? – Она сжала губы.

– Самое время об этом подумать. Ведь о такой удаче мы мечтаем уже давно, правда?

– Это не совсем то, что нам нужно. – Она спокойно припудрила лицо и повернулась к нему.

– В самом деле?

Селия покачала головой:

– Ролло может выкрутиться, но он – не ты.

Батч немного подумал.

– Да, наверное, именно так. Может быть, нам все же удастся сунуться в это дело, когда Ролло уже наладит его? Одиннадцать тысяч – это хорошие деньги!

Селия украдкой улыбнулась своему отражению в зеркале.

– И все же некоторое время нам придется подождать, – сказала она и зевнула.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Ты что, хочешь сказать, что устала?

Она кивнула.

– Да, я действительно очень устала сегодня.

Он двинулся к ней, но она жестом остановила его.

– Нет, не сегодня.

– У тебя хмурый вид, – он пристально посмотрел на нее. – Ты случайно не пытаешься надуть меня?

Ее глаза потеряли всякое выражение.

– Не будь таким подозрительным.

Безжалостная улыбка приподняла уголки его губ.

– Я уже привык ожидать от тебя чего угодно, Селия, – произнес он бесцветным голосом, – но я не жалуюсь. Я хочу, чтобы ты знала, что мне прекрасно известно о твоих любовниках и что мне наплевать на это. Но когда наступит момент обставить Ролло, ты пойдешь со мной! Мы вдвоем ввязались в эту историю, и тебе очень не повезет, если ты попробуешь сделать что-нибудь без меня. – Он провел пальцем по ее носу. – Очень не повезет, – повторил он.

– Доброй ночи, Мики. – Селия не двигалась, но взгляд ее был изучающим. – И не будь таким подозрительным.

– Потерпи немного, я скоро уйду, – безмятежно проговорил Батч.

Сьюзен Хэддер, съежившаяся внизу у лестницы, услышала шлепок, похожий на пощечину. Потом послышался глухой стук тела, тяжело упавшего на пол, и, наконец, крики, дикие крики. Она заткнула уши, чтобы не слышать их.