Онлайн чтение книги Затаившийся Lying Next to Me
12. Ли

Коннор и Кристен Мосс, без сомнения, очаровательная пара. Коннор – смуглый, с темными волнистыми волосами, коротко обрезанными по бокам, но не в стиле Третьего рейха. Приятные, угловатые черты лица, жилистые руки. Кристен – полная его противоположность. Она сногсшибательна и явно привлекает больше внимания, чем муж. На шее у нее висит платиновый кулон с сапфирами в стиле ар-деко. Он подчеркивает ее голубые глаза. Мы с Монтроузом садимся напротив, в чересчур ярко освещенной комнате для допросов, и я благодарю их за то, что они пришли. Скоро начнется наш обеденный перерыв. Монтроуз предпочитает каждый день есть в одно и то же время. Но сегодня ему придется потерпеть.

– Вы могли бы просто позвонить, – говорю я.

Кристен тут же отвечает.

– Конечно. Но как представитель судебной власти я обязана удостовериться, что вы получите всю необходимую информацию. Хотя я… – она осекается на полуслове. – Хотя мы ничего не знаем.

– Конечно, – говорю я, хотя это решать мне. Не им.

– Женщина из соседнего коттеджа рассказала нам подробности. То, про что не говорили в новостях, – говорит Коннор. Его голос тише, чем у жены. – Поверить не могу.

– Да уж, – наконец-то подает голос Монтроуз. – Не люблю, когда говорят «у нас такого не случается», но в данном случае это правда. У нас такого действительно не случается.

– Да, – говорит Коннор, – мы с Крис говорили об этом по дороге. В Сиэтле всякое бывает, но не здесь. Мы уже столько лет сюда ездим. Привыкли считать это место своим, а тут вдруг такое.

– Думаю, не пора ли пересмотреть наши планы? Может, стоит вычеркнуть из списка коттедж и начать отдыхать на Гавайях, как все нормальные люди? – добавляет Кристен.

Мы продолжаем разговор и узнаем, что Кристен работает юристом в крупной фирме, а Коннор – официантом в шикарном ресторане, который, я уверена, не идет ни в какое сравнение с «Лесопилкой», самым дорогим заведением Шелтона.

– Официант-распорядитель, – уточняет Кристен.

Я киваю. Разница мне ясна, и, кроме того, мне ясно, что Кристен хочет выставить карьеру мужа в наиболее приглядном свете. Я уже представляю, какой язвительный комментарий отпустит мой напарник, когда они уйдут.

– Вы приехали сегодня рано утром, – говорю я. – Во сколько?

– Верно, – говорит Кристен. – Раньше никак не получалось. Пятница выдалась суматошной, мы выехали только в десять вечера. В коттедж приехали ближе к утру. Боюсь, не могу назвать точное время.

– Я совсем умотался, – встревает Коннор. – Не знаю, во сколько мы приехали. Я тут же рухнул в постель. Моментально вырубился.

Кристен кидает на мужа раздраженный взгляд.

– У нас обоих весьма утомительная работа. Да, он быстро уснул.

– Вы заметили внутри или возле коттеджей что-то необычное? – спрашивает Монтроуз. – Вы ведь часто там бываете, да?

Ему отвечает Коннор:

– Частенько, да. Ничего не изменилось. Те же осьминоги на стенах. Тот же пляж.

– Может, вы видели других постояльцев или говорили с ними? – продолжает Монтроуз.

На этот раз отвечает Кристен:

– Я говорила. Коннор проспал все утро. Я немного поболтала с женщиной по соседству. Она показалась мне очень милой. Внуки доставляют ей массу хлопот.

– Коннор, – говорю я, – вы провели в коттедже все утро? Мне казалось, вы ходили на прогулку.

Коннор потирает затылок.

– У меня случаются сильные мигрени, – отвечает он. – Я выпил таблетку и уснул без задних ног. Кристен ушла гулять одна.

Та глядит на мужа:

– Эти приступы происходят все чаще и чаще. Я твержу ему, что нужно проконсультироваться с другим врачом. Но откуда мне знать? Я же юрист, а не доктор.

Ну конечно. Кристен Мосс – из тех юристов, которые в любом разговоре найдут способ упомянуть свою работу.

– Куда вы отправились? – спрашиваю я Кристен.

– Куда глаза глядят, – отвечает она. – Поехала в Кушман, погуляла там возле озера. Чуть не поджарилась на солнце. Ну да не страшно. Я всегда использую солнцезащитный крем.

– А вы, Коннор?

– Надел шумоподавляющие наушники и уснул. Ужасно себя чувствовал. Накануне переборщил с выпивкой, а тут еще и мигрень. Вот и все.

– Вы что-нибудь слышали? – спрашивает Монтроуз.

– Нет, – говорит Коннор. – У меня первоклассные наушники.

Ну еще бы , думаю я.

Кристен встает из-за стола и взглядом велит мужу следовать за ней. Он так и делает. Кристен протягивает мне визитку.

– На обороте мобильный телефон Коннора, если он вам понадобится. И моя частная линия в юридической фирме.

Ах, так она, оказывается, юрист?

* * *

– Только время зря потратили, – говорит Монтроуз.

– Да, – соглашаюсь я, – но по крайней мере теперь мы знаем хорошего юриста.

Он улыбается:

– Примечательная личность, не спорю. Жаль ее мужа. Наверняка она каждый раз уточняет, что он не просто официант, а официант-распорядитель.

– Мы ничего про них не знаем, – напоминаю я.

– А они ничего не знают про похищение. Мисс Независимость и мистер Мигрень. Тоже мне! Ну и парочка! Сочувствую гавайцам. У них не случалось ничего столь же раздражающего с тех пор, как тот придурок нечаянно включил воздушную тревогу.

Мы продолжаем разговор, направляясь обратно к нашим кабинетам.

– У нас есть только слова мужа и старика с собакой. Муж уронил очки, а собачнику за восемьдесят.

– Ему семьдесят семь, – говорю я.

– Плевать. Суть в том, что наших свидетелей первоклассными не назовешь, – говорит Монтроуз, передразнивая Коннора Мосса.

– Они видели, как кто-то похитил Софи.

– Так говорит Адам Уорнер. Старик на пляже видел лишь, как Софи с кем-то боролась. Он не знает, кто именно ее утащил.

– Тогда что, по-твоему, произошло? Она пропала.

– Ага. Точно. Пропала. Я не знаю, что произошло. Но сказка про то, что ее ни с того ни с сего утащил какой-то маньяк, не внушает мне доверия.

– Такое случается каждый день, – говорю я. – Пусть и не здесь.

Монтроуз слегка пожимает плечами.

– Не сомневаюсь, – говорит он. – Но средь бела дня? В одиннадцать часов?

– Это необычно, – соглашаюсь я. – Слишком прямолинейно для кого-то, кто не охотился именно на нее.

– Она уронила бокал с вином, – добавляет Монтроуз. – Страдала алкоголизмом, что ли?

– Ее родители о таком не упоминали, – говорю я. И тут же чувствую себя дурой, потому что я даже не спросила их об этом. Одиннадцать утра – действительно рановато для выпивки. Даже на отдыхе. Впрочем, даже если бы я спросила родителей Софи про вино, вряд ли они стали в самом начале расследования охотно рассказывать про зависимость дочери.

– На самом деле, – говорит Монтроуз, усаживаясь в свое старое кресло, обмотанное невероятным количеством скотча, – мы совершенно ничего не знаем про Адама и Софи Уорнер. – Он на секунду замолкает. – Точнее, я ничего про них не знаю. А что насчет тебя, Ли?